Душа в наморднике

И снова — резиновая уточка мерно покачивается на столе. Он только-только закончил запекать ее, превращая расходный материал в привычную оптимистично-желтую резину. Люцифер тяжело вздохнул и почти лег на стол, уныло подпирая щеку рукой. Протянул палец и несколькими прикосновениями завершил образ игрушки — черные глазки, розовые щечки и ярко-красный клюв. Мило… наверное. Правда, удовлетворения от созидания он не получил. Снова. Даже от хорошо сделанной работы — какая уж тут работа, если подобных же игрушек, отличающихся лишь деталями, у него скопились уже тысячи в его мастерской? Может, дело в цвете? Люцифер, не меняя позы, провел пальцем по спине уточки. Та послушно посерела и обзавелась черным градиентом на крыльях и голове. Ближе к оригиналу, так сказать. Нет, дело определенно не в цвете. Люцифер с раздражением отмахнулся, сбивая очередную утку на пол. Плевать. Их там, аналогичных, уже валяется штук десять — свидетелей его морального состояния за последние дни. Эта тоже в итоге обратно перекрасилась в желтый. Потому что желтый — цвет радости и счастья, разве нет? Люцифер с тяжелым вздохом окончательно сполз по стулу и уронил голову на стол. Бесполезный. Его создания и раньше вызывали лишь вопросы у окружающих, но сейчас… Да уж, видел бы его сейчас Михаил, покрутил бы пальцем у виска и… наверняка создал бы свою уточку. И назвал бы как-нибудь иначе, чтобы потом оскорбляться на вопли брата о плагиате. Люцифер приподнял голову и снова зачерпнул рукой исходный материал. Может быть, попробовать изменить форму и тогда… Все закончится точно тем же. Он уже и забыл, когда в последний раз собирал что-то, сложнее резиновой утки. Пытался, много раз пытался. Но в конечном итоге сдавался, сминал поделку и в очередной раз выпекал очередную уточку. Самое сложное, что у него выходило за последние годы — это вставка-пищалка. Да и та сложная лишь условно — в ней на две детальки больше, чем во всей игрушке в целом. Посмешище. Творец, не могущий сотворить ничего нового. Создатель, сам уничтожающий свои же творения за их неидеальность. Единственная вещь, которую он может сотворить не глядя — проклятые резиновые уточки. Выспаться сегодня не удалось. Адам всю ночь тянул и грыз поводок, а Люцифер перетягивал обратно. Спать при этом получалось только кусками, от рывка и до рывка, костеря мысленно упрямую душу на чем свет стоит. Не то, чтобы он не мог обходиться без сна — при необходимости он мог спокойно бодрствовать годами, но все же… все же многовековая усталость и без того давила на Люцифера. Желание лечь и отрубиться на пару десятилетий стало хроническим еще при Старом Завете… или уже при Новом? Иногда он путался в этих переписанных библейских летоисчислениях. Но не только упертый Адам мешал сегодня спать Владыке. Было еще кое-что. Два месяца. На столе, задвинутый рабочим материалом, лежал золотой светящийся свиток. Один из тех, над которыми Ад трясся и которые берег как зеницу ока. Для контрактов. Для договоров. Для важных вещей, которым нужна магическая защита и гарантии. И один из тех, которыми Рай разбрасывался не глядя. В этом свитке ему поставили финальную дату. Два месяца. Ровно через два месяца он должен будет лично явиться в Рай и держать ответ перед бывшей родней за «нарушенный договор». Итак, у него есть только два месяца на все. На Адама, как пример. Потому что Адам, если удасться вернуть его в Рай, сможет подтвердить, что: «Да, я идиот. Я инициировал нарушение договора. А еще я самоубийца, потому что пытался убить дочь Владыки Ада». Его послушают, не смогут не послушать. Так что за два проклятых месяца Люцифер должен будет заставить упрямого барана по имени Адам наконец-то… Заставить? Люцифер с чувством выругался. Нельзя заставить мятежную душу стать лучше. Просто нельзя. Это — добровольный выбор каждого отдельного… упрямого барана. И именно из-за этого так тяжело искать желающих на Искупление в Аду. Просто потому что подойдет далеко не каждый из тех, кто прельстился бесплатной койкой и дешевой выпивкой. Нужны грешники, которые действительно раскаиваются в своих свершениях. И хотели бы изменить и их… и себя тоже. Хотел ли этого Адам? Люцифер в этом сомневался. Главная проблема Адама была в том, что он понятия не имел, какие именно из его деяний считаются достаточными для попадания в Ад. Что именно он делает не так. Он просто считал себя по-умолчанию безгрешным. Потому что, попал же он как-то в Рай изначально? «Интересно, — подумалось Люциферу, — А не Он ли запихнул Адама в Рай? Зачем?» Вопрос оставался без ответа — Всеотец еще после предательства Люцифера замолчал, игнорируя свои творения. Так что получить от него ответ на животрепещущий вопрос «Какого хера, папочка?!» не представлялось возможным. Тут еще дело было в том, что Ева не смогла уболтать Адама в свое время попробовать таки плод Познания и он так и остался неспособным различать добро и зло. То есть, уболтать-то уболтала, но вот только Адам сразу же выплюнул плод, стоило только увидеть мелькнувшего в ближайших кустах Лу. Сам виноват. Нужно было быть умнее и терпеливее. Умнее и терпеливее Люцифер был сейчас. Вот только сейчас уже сам Рай подгонял его, эротично дыша в затылок. Два месяца. Добиться за два месяца Искупления от Адама будет невыполнимой задачей. Особенно теперь, когда старый друго-враг его очевидно боится. Люцифер тяжело вздохнул. Идиот. И он даже не был уверен про кого конкретно была эта мысль. Люцифер тоскливо помотал головой, возвращаясь в реальность, выпрямился в кресле и… замер. Он держал в руках свое очередное творение. Пока еще не запеченное, не приобретшее свой финальный материал. Все еще подвижное и готовое изменяться или… быть смятым или уничтоженным, как и все, что не устраивало Творца. Огромные влажные глаза, обрамленные длиннющими, почти мультяшными, ресницами. Вытянутая умная морда с резными ноздрями и чуткими ушками. Грациозная гибкая шея. Длинные тонкие ноги — слишком длинные и слишком тонкие для этого создания. Длинный хвост кисточкой и небольшой, но заметный закругленный рог в центре лба. Это был он. Игрушечный, конечно же, гипертрофированный, сглаженный, недостаточно реалистичный, но… Лу держал в руках единорожка. Пальцы сжались сами по-себе, сминая рабочий материал. Нет. Никаких единорожков. Никаких драконов, никаких грифонов! Хватит, наигрался уже во Всеотца. Единорожек в его руках превратился в кривой кусок глины. Вот так, никакой самодеятельности. Никаких несуществующих животных. Никаких больше попыток оживить мертвое. Люцифер рывком поднялся, кинул остатки рабочего материала обратно на стол и потянулся за верхней одеждой. Нужно было собираться на завтрак и надеяться на… хоть что-нибудь. Он сказал бы «на лучшее», но какое уж «лучшее», когда все что осталось даже от «хорошего» это чертовы резиновые утки. Чарли весь вчерашний день игнорировала его. Не то, чтобы демонстративно или специально, но, каждый раз, когда он к ней приближался, у нее обязательно находились какие-то дела. Разыскать Ниффти, заказать пополнение бара, проверить и пересчитать продукты. Что угодно, лишь бы подальше от него. Это задевало и задевало очень сильно. С другой же стороны… Сам знал, что этим все и закончится. Из-за этого и тянул так долго с приказами, не желая хотя бы в глазах дочери выглядеть чудовищем. Но Адам… Адаму стоило бы заткнуться, наконец, и начать думать, прежде чем говорить. Или хотя бы в принципе думать. Потому что импульсивность импульсивностью, но и мозги должны хотя бы немного работать. Хаять работу его дочери и его самого, а потом надеяться, что он просто пропустит это мимо ушей? Может и пропустил бы, если бы они были вдвоем. Но очередную истерику Адама слышали абсолютно все жители отеля и, что самое опасное — ее слышал один улыбающийся, раздражающий оверлорд. Дашь слабину и тебя сожрут. Буквально. Несмотря на все твои регалии и остатки сил. Люцифер захлопнул дверь комнаты, поправил лацканы пиджака и замер. Он даже не услышал, скорее почувствовал, что он сейчас не один. Из-за спины выскользнула длинная тонкая тень и нависла над ним. Ну, началось. — Доброе утро, сир, — промурлыкал Аластор, улыбаясь Владыке Ада самой широкой и приветливой из всех своих улыбок. День определенно начинается не с кофе. — Доброе утро, Бэмби, — с омерзением натягивая на лицо оскал ответил Люцифер, поворачиваясь к собеседнику всем телом, — Потерялся по пути в диснеевский мультик? — Просто зашел за своей диснеевской принцессой, — отбил радио демон. Это могло продолжаться долго и, кажется, оба они это понимали. Потому что Аластор едва заметно мотнул головой, как будто бы отгоняя предыдущую часть их общения и начиная заново. Скорее всего, именно с той темы, ради которой и подошел сейчас. — Приручение мятущейся души не просто дается, верно? Люцифер фыркнул и, развернувшись на каблуках, отправился в сторону ступенек. На кой черт вообще выходил из комнаты? Нужно было бы просто телепортироваться и дело с концом. Но… демон был прав. Адам сопротивлялся как умалишенный. Да, иногда он ослаблял натяг цепи, давая хозяину отдохнуть от их борьбы, но потом снова дергался с новыми силами. Это не было физическим сопротивлением, это было сопротивлением души — чертовски сильной и упрямой. Большой кусок сил уже самого Люцифера уходил на то, чтобы не ослаблять захват. Чтобы держать крепко, давая как можно меньшее пространство для маневра. И это чертовски выматывало и без того уставшего ангела. Он не брал себе душ до этого, да и, честно говоря, что делать с этой конкретной до конца не понимал. Ему просто нужно было держать Адама поближе, чтобы тот не вляпался в очередные приключения и простейший способ этого добиться был контрактом. «Простейшим», это если бы они говорили про любую другую душу. Адам «простым» не был ни разу за всю свою жизнь. — Сильная душа требует много времени, — обтекаемо отозвался Люцифер. Не солгал. Но и не признался до конца. — Есть такое, — легко согласился Аластор, догоняя собеседника и пристраиваясь чуть позади по левую руку. Занимая наиболее некомфортное для собеседника положение. Хуже было бы только если бы он прямо за спиной шел, — Я видел много душ, Вашество, но настолько сильную, надо признаться, впервые. «Вашество»?! Да пошел он. И Адам тоже пошел. За привязчивую привычку посылать всех нахуй и за то, что теперь, кажется, это становится и его, — Люцифера, — привычкой тоже. — Так что я подумал, что вы, вероятно, решите избавиться от этой души. Люцифер резко остановился и обернулся. Аластор стоял чересчур близко, фактически нависая над собеседником. Шумя, давя и пытаясь вывести из равновесия. Дешевые фокусы дешевого франта. — С чего ты взял? — насмешливо спросил Люцифер, вздергивая брови, — Я не собираюсь избавляться от души столкнувшись с первыми же трудностями. — Да-да, — невнимательно откликнулся Аластор, растягивая улыбку еще шире, — Но Чарли вчера сказала, что до этого вы не брали себе душ и я подумал, что для вас начинать со столь… сложной сразу будет не лучшим вариантом. Люцифер вздрогнул, как от удара, но торопливо вернул себе хотя бы внешнее спокойствие. Просто натянул на себя вид беспечного веселого Короля, как натягивают с утра вчерашние носки. Примерно с тем же уровнем брезгливого смирения. «Чарли сказала…» А вот ему Чарли ничего вчера не сказала. Он ожидал от Аластора чего-то в этом роде и все равно, это ударило больно. Больнее, чем следовало. Значит, Чарли предпочитает обсуждать его решения не с ним самим, не с Вегги даже, к которой Люцифер относился со всей симпатией. Нет, она решила поговорить об этом с… Аластором. С гребаным оверлордом, неизвестно что забывшим возле его дочери. С тем самым демоном, который без малейших раздумий пустит в переработку каждого из местных жителей, если это покажется ему более выгодным. Но не с собственным отцом. — И я просто подумал, — протянул Аластор, игнорируя очевидно растущую угрозу его бессмертной жизни, — Что вы захотите обменять его душу на что-нибудь… ценное. — У тебя из ценного только твоя собственная душа, — хмыкнул Люцифер, пряча свою боль и обиду как можно глубже. Всмотрелся и беспечно улыбнулся, — А хотя нет, ее у тебя тоже нет. Вот теперь задело уже демона. Он сощурился и оскалил зубы до предела. И наклонился над Владыкой Ада ниже, как будто бы собираясь вцепиться ему в лицо. Отлично, кажется, он нащупал болевую точку у некоторых. — У меня есть кое-что, кроме душ, — прошипел Аластор. Демон терял над собой контроль, терял человеческий вид. Рос в высоту, вытягивался, изламывался. Голос искажался, дробился шумом, но оставался тихим и внушающии, — Кое-что настолько ценное, что ты до смерти захочешь забрать это у меня. — Звучит как угроза, — насмешливо протянул Люцифер, окидывая нависшее над ним чудовище взглядом, — Ты мне угрожаешь, Бэмби? Аластор помедлил мгновение. Потом как ни в чем ни бывало, сделал шаг назад, возвращая себе человеческий вид и поправляя галстук-бабочку. И почти что тепло улыбнулся. — Ха! Я, угрожаю вам? Что за нонсенс! — демон сложил руки за спину, сцепляя их в замок и склонил голову на бок, — Просто хотел, чтобы вы поняли насколько ценно то, что я вам предлагаю. Но я не тороплю вас. Подумайте над моим предложением. В столовую они вошли вместе, чем поставили половину жителей отеля в тупик. *** Адам ненавидел быть трусом. Он и не был, если уж совсем откровенно. Более того, обычно он был тем самым сорвиголовой, который первый лез в самое пекло, чтобы доказать что-то миру, а главное — самому себе. Он с удовольствием подставлял свою не до конца бессмертную шею под любые неприятности, которые только мог найти и получал от этого свою дозу адреналина и удовольствия. Но сейчас… сейчас Адам ощущал себя самым ебанным трусом во всем Аду. И ему совершенно не нравились эти ощущения. Дело было даже не в Люцифере, — чтоб его ангельскую задницу следующее Истребление на флагшток натянуло, — неа. Дело было в тотальном и отвратительном чувстве беспомощности, которое Адам с избытком хапнул вчера. И не только вчера. Адам с раздражением вцепился себе в волосы и дернул с силой. Не настолько, чтобы остаться без прически, но достаточно, чтобы появившаяся боль его разозлила. И то, что по пути он еще и поцарапал руки о собственные рожки лишь помогло в попытке привести себя в чувство. Он, блять, Адам, а не хуй с горы! Он первый человек на земле! Он, блять, был первее Лиллит, этой тупой суки! И он не позволит окружающим решить, что он испугался чего бы то ни было. Так что он соберет свои яйца в кулак и пойдет на этот блядский завтрак. И, в отличии от завтрака вчерашнего, он будет осторожнее и умнее. «Будь хитрее их…» С хитростью у Адама, конечно, были проблемы, но он будет учиться. Стимулов ему для этого дали множество. В коридоре Адам, к счастью, ни с кем так и не столкнулся. Только слышался полубезумный смех Ниффти где-то на нижних жилых этажах, где она по-видимому, гоняла местных паразитов, но на этом все. Никаких красных демонов с улыбочками, никаких, — слава всему святому, — хозяинов с ебанными перепадами настроения. Тишь да гладь. Всегда бы так. А в столовой уже происходил движ — в этот раз его не стали дожидаться и начали тупую игру со всеобщим накрытием стола уже без активного участия Адама. Чарли стояла посреди столовой полководцем, управляя своей маленькой армией под названием «семья» и раздавая приказы чуть ли не одними взмахами руки. Неожиданно, но этого вполне было достаточно, чтобы жители отеля понимали что и, самое главное, от кого она хочет. Как маленький, но очень хорошо слаженный механизм. Экзорцисты работали также. Адам замер на пороге, хмуря брови. Он только что увидел своего хозяина, мирно опирающегося на трость и стоящего у чайного столика. В общей суматохе Чарли его не задействовала. Владыка Ада кинул веселый взгляд на Адама и тот… оскалился в ответ. Адам не был трусом, дьявол его раздери. И желудок у него не скрутило от взгляда на этого придурка! Не дождется. — О, Адам! — как будто бы искренне обрадовалась ему Чарли, отрываясь от раздачи указаний, — Доброе утро! Вегги, как обычно торчащая рядом с принцесской, тоже обратила на него внимание. Правда, в отличии от подруги, взгляд имела ни разу не приветливый. — Ты не собираешься что-то делать со своей одеждой? — мрачно спросила она. А что он мог сделать? Новых шмоток у него так и не было. Все что имелось, это сильно подранная, испачканная в крови, — его же крови, между прочим! — одежда, которой его одарил Люцифер еще при первом появлении Адама в Аду. С тех пор он успел пережить как минимум одну смерть, которая превратила вещи в драные грязные тряпки, косо висящие на нем. Но… другой одежды не было. И он слабо представлял себе где ее взять. В Раю все было проще — ты приходил на склад, тебе отсыпали шмоток. Все. Но, насколько Адам помнил по слухам, растекающимся среди экзорцистов, в Аду существовала некая обменная система, вроде той, что была еще при жизни Адама на земле. То есть… хм… на самом деле, он сомневался, что здесь продолжали обмениваться на пушнину или… ручные изделия, но какой-то аналог точно должен был существовать. Аналог, блять, непонятный ему в корне. — Мы потом разберемся с его одеждой, — отмахнулась Чарли, хлопнув в ладоши, — Сервировка завершена! Адам, пап, можете выбрать себе свободное место за столом. Люцифер отлип, наконец, от чайного столика и мирно проследовал к ближайшему свободному месту. И с нескрываемым удивлением и недоумением поднял брови, когда Адам сел ровно напротив. Адам, блять, не был трусом! — Там еще есть свободные места, — сощурился Люцифер. — А мне здесь нравится, — сощурился в ответ Адам. Люцифер помолчал, а потом фыркнул и рассмеялся: — Я почему-то решил, что ты в ответ меня просто нахуй пошлешь. — Извини, — усмехнулся Адам, — забыл. Иди нахуй. И все напряжение, весь страх окончательно оставил Адама. Действительно, это же просто ебанный клоун-Лу, как в принципе можно было трястись от его вида? Мелкий, безобидный ангелок… …с абсолютными правами на его, — Адама, — душу. Кто бы ни давал ему вчера совет, он был прав — нужно было приспособиться. Люцифер, вероятно, был не самым худшим хозяином в Аду. А Адам еще во время выстрела из ракетницы понял — как бы сильно Ад не изменил малыша Лу, ангелочка из него выгнать так и не удалось. Он будет угрожать и будет наказывать, но только тогда, когда сам Адам начнет нарываться. Значит, идею оставляем ту же — не рыпаться лишний раз и изучать что конкретно триггерит хозяина. Лучше всего, изучать теоретически, не активируя сраный золотой ошейник. Потому что повторения вчерашнего представления не хочется. Адам поймал на себе взгляд Хаска. Он не мог с точностью сказать о чем думает кошак, но разглядывал он его очень внимательно. Правда, столкнувшись глазами с самим Адамом, бармен торопливо отвел взгляд и уткнулся в тарелку. Вчера Адам не смог оценить завтрак по достоинству. А сейчас же, окинув взглядом тарелки, присвистнул. Жареные, вареные яйца, жареные колбаски, бекон, каша (вот в видах каши он не разбирался совершенно) и еще несколько салатиков. Накрыто было далеко не на девятерых жителей отеля, а, как будто, на полсотни грешников, не меньше. И это при том, что в столовой полностью отсутствовала Ниффти, а Аластор мирно болтал ложечкой в кружке с чаем, стоя у окна и даже не думая присаживаться. «Они в курсе, что это называется чревоугодие?» — подумал Адам, а потом, как человек, не жравший нормально уже пару дней, первым потянулся за едой. Пару минут было слышно лишь мерное позвякивание столовых приборов. Но постепенно возник негромкий разговор на какую-то отвлеченную тему. Кажется, Энджел хвастался, что его в очередной раз номинировали на какую-то премию и уж в этот-то раз… Адам не слушал. Разговор на фоне журчал тихим ручьем и расслаблял. Адам действительно любил, когда было громко и шумно, но сейчас, под звуки тихих голосов его начинало клонить в сон — сказывалась тревожная ночь, которую он провел, прислушиваясь к тишине в отеле. — А все-таки, ты тот еще ублюдок, — буднично сказал Адам, отодвигая пустую тарелку и откидываясь на спинку стула. Плотный завтрак отлично лег в пустой желудок и теперь Адам разрывался между желанием выпить кофе и нажить себе неприятностей на задницу. Планы на осторожный поиск триггеров хозяина были забыты. Люцифер ответил ему насмешливым взглядом. Адам вряд ли осознавал это, но именно сейчас его душа, наконец-то, перестала играть с хозяином в перетягивание поводка. Образно говоря, она сейчас, едва ли не впервые за все время контракта, просто сидела ровно, еще не помахивая хвостом, но уже не пытаясь откусить не аккуратному владельцу руку. И Люцифер мог расслабиться, немного ослабляя контроль — не убирая до конца, но уже давая Адаму немного больше свободы. Так что, в какой-то мере они сейчас были похожи — вымотавшиеся, сонные, поевшие и на удивление добродушные. — А ты все еще отвратительно-упрямый баран, — Люцифер хмыкнул, — Как и всегда, в общем-то. — Кто говорит-то? Люцифер открыл было рот, но поспешно захлопнул его. Видимо, вспомнил парочку моментов из их общего прошлого. Улыбнулся, подтверждая, что да, было дело, и щелчком пальцев призвал себе кружку кофе с молоком. Адам уставился на кружку. Засранец магический. А вот ему, чтобы сделать себе выпить, придется топать до чайного столика. Не далеко, в общем-то, но после плотного завтрака каждое движение было на вес золота. Если только… Адам выразительно поднял глаза на хозяина. Наглость, конечно, но чем дьявол не шутит? Вдруг выйдет? Люцифер с начала игнорировал настырный прямой взгляд Адама, но, спустя пару минут, с грохотом поставил свою кружку на стол и уставился в ответ. Помолчал, хмурясь. Понял. Поднял брови до предела и уставился на питомца, как на ненормального. — Ты издеваешься? — почти ласково спросил Владыка Ада. Адам радостно закивал, потом, опомнившись, помотал головой. Люцифер тяжело вздохнул и… щелчком пальцев материализовал перед бывшим экзорцистом большую кружку горячего, свежесваренного, охрененно пахнущего и абсолютно неадекватно… сладкого кофе. — Это что за хрень?! — возмутился Адам. — Ой, простите, Ваше Величество, — протянул Люцифер, пряча широкую улыбку за своей кружкой, — Мне не так часто приходится кому-то прислуживать. Навыков еще не наработал. Адам попыхтел, признал что несколько подохерел и все же выпил кофе. Вкусный был, зараза. Даже несмотря на то, что за добавление сахара в кофе, по мнению Адама, людей нужно было расстреливать без суда и следствия. А потом поднял глаза и наткнулся на ленивый немигающий взгляд от окна. Аластор наблюдал за ними. Адам поднял руку и с ухмылкой сложил ему несложную конструкцию из одного пальца. Демон оскалился еще сильнее, но… передернул плечами и отвернулся. — Ты ведь понимаешь, что теперь ты обычный грешник и он сможет тебя по щелчку пальцев выпотрошить? Люциферу даже не потребовалось оборачиваться, чтобы знать, кому предназначался жест. Более того, что-то подсказывало Адаму, что Владыка Ада с самого начала знал, что за ними наблюдают. Знал и продолжал ломать комедию… по какой-то причине. И даже не остановил Адама. Или хотел бы показать красному придурку тот же жест, да воспитание прижало? Кто этих оверлордов разберет с их странными терками. — Не выпотрошит, — хмыкнул Адам, — Не захочет с тобой ссориться. Люцифер промолчал. Завтрак был окончен. Чарли выскочила из-за стола, зацепилась ногой за собственный стул и полетела лицом прямо в столешницу. Люцифер было вскинул руку, чтобы как-то поймать ее магией или сделать под ней портал, но первым успел Энджел. Он ловко поймал ее за плечо и рывком водрузил обратно на ноги. Стул никто не ловил, так что он просто упал с оглушающим грохотом. Адам, с циничным любопытством, — навернется или нет? — наблюдавший за происходящим, фыркнул. О, да, а потом Люцифер пытается убедить Рай в том, что в рождении этого белобрысого недоразумения принимала участие Лиллит. Да тут его бывшей даже и не пахнет. За то влияние папочки просто на лицо. Точнее, на все тело — абсолютно такое же неуклюжее и неустойчивое. — От Лиллит она тоже многое взяла, — буркнул Люцифер. Он сейчас даже не смотрел на Адама, но, похоже, последний думал настолько громко и очевидно, что это даже не требовалось. — Рост? — невинно уточнил Адам. — Проницательность, — ехидно отбил хозяин, — В тебе же она сразу мудилу опознала. — Что ж! — Чарли, наконец-то утвердившись на ногах, вернула себе свое отличное настроение обратно. Взмахнула руками, — У нас сегодня очень насыщенный день! По планам проводим тренинг по признанию и исправлению собственных несовершенств! Так что нет времени на раскачку! Аластор, позови, пожалуйста, Ниффти! Откуда вышагнул демон Адам не понял. Казалось, вот он стоит у окна и в следующее мгновение — уже скалится из-за спины принцесски. Точно такой же магический засранец, как и Люцифер. Разве что, фокусы у него другие и на другое ориентированы. — Конечно, Чарли, — промурлыкал Аластор у девушки за спиной, заставив ту подскочить от неожиданности. Радио демон сжал кулак, а Адам почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы — в пальцах оверлорда явственно сверкнула цепь. Она выглядела несколько иначе, чем та, которой сам Адам был прикован к Люциферу, была полупрозрачной, более неосязаемой и… светилась мертвенно-зеленым. Но ощущения вызывала ровно те же, пусть и висела не на его, Адама, шее. Адам безотчетным движением потянулся к шее, чтобы потрогать ее и убедиться, что его личный золотой ошейник сегодня спокоен и незаметен. Он не особо понимал почему вид чужой цепи причиняет ему такой дискомфорт. Аластор был даже не его хозяином! Но все же… даже сам вид черной светящейся цепи заставлял что-то внутри сжиматься от ужаса. Аластор резко дернул цепь и из пустоты, смазав реальность на мгновение, ему в руки вывалилась хихикающая Ниффти. Забавно. Так вот как со стороны выглядит телепортация «на хозяина». Их просто подтаскивают через пространство за цепь, как непослушных собак. Одним жестоким рывком, после которого кажется, что твоя шея не сломалась лишь чудом. Люцифер телепортировал его так только раз, торопясь на встречу с Серой, но Адам навсегда запомнил эти непередаваемые ощущения. Аластор водрузил Ниффти прямо на стол и оставил там. Некоторое время мелкая срань, видимо, отходя от перемещения, лишь стояла на месте и гипнотически покачивалась, не переставая хихикать. Но потом встрепенулась, действительно похожая на мелкую радостную собачонку, и уставилась себе под ноги. Вздохнула с возмущением и вскинула лапки: — О мои звезды! Сколько грязи! Такой беспорядок, такой беспорядок, — запричитала она, торопливо сгребая в общую кучу все тарелки — и чистые, и грязные, не обращая внимание на остатки еды, размазывающиеся по девственно-белой скатерти, — Здесь должно быть чисто! Вегги поднялась из-за стола, а за ней и все остальные. Адам тоже встал. И торопливо последовал за толпой в гостинную — оставаться в ближайшей доступности алчных лапок Ниффти ему ой как не хотелось. Напоследок он обернулся и заметил в очередной раз подвисшего Люцифера. Тот, постоял несколько секунд, потерянно глядя перед собой пустым взглядом, потом встряхнулся и, что-то недовольно пробормотав, щелчком пальцев сообразил себе еще кружку с кофе. На этот раз гораздо большую по размеру. — Ты! Адам отвлекся на хозяина и пропустил тот момент, когда в его грудь уперся палец Вегги. Для этого ей потребовалось встать на носочки и вытянуть руку до предела. Просто потому что Адам возвышался над ней головы так на четыре. «Одни коротышки в округе» — подумал, Адам, натягивая издевательскую ухмылочку. Ему неожиданно пришло в голову, что Люцифер вряд ли станет наказывать его за издевательство над Вегги. — Мы с тобой еще не закончили! — Вегги сощурила единственный глаз, — Снимай эти тряпки! О, она так сразу с козырей заходит? Адам хмыкнул и с готовностью начал стягивать одежду. — Ты сейчас, — тем временем разглагольствовала Вегги, выпрямившись, закрыв глаз и почти по-генеральски взмахивая рукой. Так вот от кого эта хрень у Чарли, — Постоялец нашего отеля, хочешь ты того или нет! И ты должен выглядеть соответствующе! Чтобы у других грешников, приходящих сюда, создавалось ощущение респектабельности и важности того, чем мы тут… — Твою же мать, — мрачно боркнул Хаск, закидываясь очередной бутылкой алкоголя. — Эй, Вегги, — тем временем прервал ее Энджел, с нескрываемым удовольствием наблюдающий за разворачивающимся шоу с мягких диванов, — Он разделся. — Конечно же он раз… Адам, блять! Адам невинно уставился на Вегги, скидывая в кучку грязной драной одежды джинсы с трусами. Что? Ему сказали раздеваться, он и рад. Правда, было бы перед кем — вокруг ни одной нормальной бабы. Одни лесби и геи. Как жить в этом мире? — Адам, — осторожно начала Чарли, дипломатично складывая ладони домиком и очевидно пытаясь подобрать наиболее подходящие в данном случае выражения, — Прежде, чем раздеваться, тебе бы следовало… ну, знаешь… заменить одежду другой? — А мне нечем, — передернул голыми плечами Адам, закидывая руки за голову и потягиваясь. Черт, как же одежда его бесила и как свободно дышалось без нее, — Я появился в Аду с яйцами навыкат, а эти шмотки мне Люцифер подогнал, когда пытался у меня душу выцыганить. И больше у меня нет. В руке Вегги появилось копье и она с неменьшим, чем окружающие, удивлением уставилась на него. Видимо, ангельское оружие среагировало на острейшее желание пришпилить наглого экзорциста к стене на потеху окружающим грешникам. Вегги тяжело вздохнула и с сожалением разжала руку, отправляя копье обратно в небытие. Люцифер сказал работать с этим сукиным сыном. Значит, придется работать. — Возможно, можно одолжить одежду у кого-нибудь из других жильцов отеля? — не очень уверенно пробормотала Чарли. — У кого например? — снова подал голос Энджел, — Мою одежду, например, он только на член себе натянет. Но, — он подпер голову всеми четырьмя руками и откровенно окинул Адама взглядом, — Я думаю, я могу отдать ему один из своих купальников. У меня есть такие, которые… ммм… не нуждаются в дополнительной поддержке. Адам передернулся и показал пауку средний палец. Тот рассмеялся. — Может быть у Аластора? — совсем печально предложила Чарли, прекрасно, похоже, понимая, что даже если оверлорд и поделится своими шмотками (что вряд ли), они не смогут налезть, не то чтобы застегнуться. Адам был буквально самым крупным представителем отеля в данный момент. — Что-то случилось? — миролюбиво спросил Люцифер, выплывая, наконец, из столовой. В руке кружка кофе (судя по вновь изменившемуся размеру, уже третья), на лице полная удовлетворенность жизнью и готовность всепрощать всех подряд. А потом догонять и всепрощать еще раз. — Нет! — торопливо крикнула Чарли, пытаясь загородить собой Адама, все так же нагишом стоящего посреди холла. Похоже, ей в голову пришла точно такая же мысль, что и самому Адаму. «Люцифер будет в ярости». — Адам развлекается, — неожиданно подал голос Аластор, до этого в скромном молчании сидевший в кресле. Люцифер нахмурился и нашел глазами Адама. Поднял брови. Перевел взгляд на Чарли: — Он опять спорит, Чарли? — Н-нет, пап, он совсем не… — Он голый! — не выдержав, взорвалась Вегги, — И отказывается надеть на себя хоть что-нибудь! Люцифер медленно отпил из кружечки и… ответного взрыва не последовало. Даже ошейник Адама не отозвался холодом. Люцифер не собирался его наказывать за это? — Так это его фишка, — спокойно пояснил хозяин, обходя оторопевшую Чарли и оглядывая не менее оторопевшего Адама, — В Райском Саду никогда не носили одежду. Вот и он ее терпеть не может. Да, никто и никогда… кроме ангелов, что спускались с небес с новой живностью в руках и… малыша Лу. — Но, между нами говоря, тебе бы спортом заняться, Адам, — хмыкнул Люцифер, — Выглядишь ужасно. — Иди нахер! — мгновенно отмер Адам, скрещивая руки на груди. — И мама тоже? — как-то растерянно спросила Чарли, — Ну, одежду терпеть не могла. — Нет, — оскалился Адам, — Этот придурок, — он не особо вежливо ткнул пальцем в сторону скромно улыбающегося Люцифера, — Накормил обеих моих жен плодом Познания. И они осознали, что быть голым это слишком уж грешно. — А этот придурок, — Люцифер чуть более вежливым кивком головы указал уже на Адама, — Выплюнул плод, так его и не познав. Так что… упустил возможность стать умнее горсти земли, из которого его собрали. Адам фыркнул. У них с Люцифером очевидно были слишком разные точки зрения на ситуацию. Он-то считал, что только выиграл от отказа жрать фрукт. Для начала, он единственный из всех в итоге, после изгнания (гораздо более мягкого, чем то, которому подверглись остальные участники сговора) вернулся в Рай. Не в Райские Сады, к сожалению, но… хотя бы довольно близко к ним. В Райские Сады больше никого не пускали. — Но… так и быть, сделаю тебе еще одно одолжение, — в руке Люцифера из ниоткуда возникла очередная стопка одежды, один в один похожая на предыдущую, — Но это в последний раз. Я тебе не портной. Адам с неохотой поймал кинутую стопку. Одеваться обратно действительно не хотелось. Одно дело было носить рясу — свободную и не стесняющую движения. Другое дело — таскать тесные джинсы и куртку. Бегать в них действительно было удобнее, но вот существовать было максимально раздражающе. — Значит, нужно отвести Адама к настоящему портному! — радостно вскинулась Чарли. Последние несколько минут она с опаской переводила взгляд с отца на Адама, ожидая… ну, определенно не милого перекидывания остротами. То есть, она, конечно, очень рада тому, что ей не придется вновь встревать между ними, но, в то же время… — А вот это, — мгновенно нахмурившись и утратив все расслабленное веселье, сказал Люцифер, — Вот это очень плохая идея, Чарли. — Папа, — с тяжелым вздохом начала Чарли, — Ты сам сказал, что… — Забудь, что я сказал, — отмахнулся Люцифер, — Я буду снабжать его блядской одеждой, только сидите в отеле! Чарли подошла к отцу и, схватив его за плечи, умоляюще заглянула в глаза. — Пап, — тихо начала она, — Доверься мне! Я знаю, что так будет лучше! Я схожу с Адамом к портному и это поможет Адаму не чувствовать себя… ну, знаешь, лишним. Адам, натягивая куртку, фыркнул, но спорить не стал. Не то, чтобы ему очень уж хотелось проводить время с куколкой Люцифера, просто ему хотелось выйти на улицу и хотя бы немного подышать свежим воздухом. И, главное, чтобы хозяина в обозримом пространстве не было. — Я могу… — Нет, пап, вот ты точно останешься в отеле и, — Чарли улыбнулась, — примешь участие в тренинге, который будет делать Вегги. — Кто, я? — опешил Люцифер, забывая на мгновение о первоначальной цели их пререкания. — Конечно! Во-первых, ты, лично принимающий участие в тренингах, будешь не худшей рекламой, чем Адам. А во-вторых, — она подмигнула Люциферу, — кто знает, вдруг тебе тоже удастся реабилитироваться? Адам, бессовестно подслушивающий, подавился и закашлялся. Сама мысль о реабилитации буквального воплощения греха Гордыни, бывшего ангела, лично скинутого в Ад Богом казалась несколько… кощунственной. И дикой. И как ей подобное даже в голову могло прийти?! — Не думаю, что реабилитация для меня, милая, — криво улыбнулся Люцифер, — Но я тебя понял. — Перевел взгляд на Адама, — Хорошо, идите. Но постарайтесь не ввязываться в проблемы. Адам, я тебе это говорю. — О, не переживай, Лу, — Люцифер поморщился от этого обращения, но смолчал, — Я прослежу, чтобы наша маленькая куколка не получила по своей хорошенькой попке. — Вам никогда не хотелось… — медленно начала Вегги через несколько минут, с холодной яростью глядя вослед колоритной парочке, быстрым шагом удаляющейся от отеля, — Сделать ему… неприятно? Люцифер тяжело вздохнул. Хотелось. Очень. И довольно часто. Дать ему по лицу, чтобы он наконец начал думать головой, а не задницей. Или сбить с ног и повозить физиономией по полу. Банально отлупить, в конце концов! Но, нет. Люцифер был терпеливее и умнее. — Терпение есть благо, — процитировал по памяти Люцифер кого-то из старших ангелов, — Особенно, когда дело касается людей. Особенно, если эти люди — Адам. *** Первый удар по голове Адам проворонил. Он как раз отвлекся на отстраненную болтовню Чарли. Кажется, она расписывала ему занятия по исправлению на неделю вперед. Рассказывала как хорошо и весело они проходят. И чему там можно научиться. И что, — она была абсолютно уверена, — Адаму они тоже понравятся. Адам в этом уверен не был, но неожиданно поймал себя на мысли, что Чарли не раздражает. Несмотря на все, что происходило раньше, несмотря на ее доставучесть, неумение остановиться, на ее болтливость и настырное желание помочь… Она не раздражала. Возможно, потому что в этот момент напоминала Лу с его вечной необязательной болтовней о небесах, звездах и животных. Он тоже мог часами сидеть на камне, смотреть на облака и трещать о чем-нибудь неважном. А потом, отвлекшись, на автомате, засучивал рукава и начинал мастерить очередную живность. Собственно, Адам настолько глубоко погрузился в свои собственные воспоминания, что не услышал предупреждающий вскрик Чарли. А потом что-то тяжелое ударило его по затылку. Наверное, Адам потерял сознание на мгновение, потому что в следующий момент уже потеряно копошился на мостовой, пытаясь понять кто он и где находится. Единственное, что ему пришло в голову — что удар не был последним. И он вскинул руку, защищая голову. Следующий удар пришелся уже на предплечье и пронзил всю конечность дикой отрезвляющей болью. Не сломали. Но синяк останется. Нападавших было несколько. Один стоял над Адамом и замахивался стальной трубой в третий раз, еще несколько — оттаскивали сопротивляющуюся Чарли в сторону. Она приняла свою демоническую форму, кричала, хлестала хвостом и… ничего не могла поделать против группы крупных мужчин, выворачивающих ей руки. «Кажется, я обещал Лу, что верну ее попку в целостности». Первый противник попытался в третий раз опустить трубу, но растерянно крякнул, когда Адам, перекатившись, сбил его с ног. Небольшая и очень продуктивная борьба — Адам все же был сильно выше и сильнее, — и в следующую секунду стальная труба уже смачно опускалась на голову самого грешника. Адам крупнее и сильнее. И, даром, что тошнит и кружится голова, удар после его излюбленной секиры все еще поставлен как надо. Голова противника лопнула, окатив новые джинсы кровью и мозгами. А Адам, не обращая на это внимания, уже разворачивался всем телом к противникам. Они потянулись за пистолетами, но он был злее. Второму трубой он выбил нижнюю челюсть — немного не рассчитал, собирался так же заехать по голове, — и пинком отбросил на землю, следующим ударом обрывая жизнь отброса. Следующему уже попал четко, в голову, закончив с ним одним ударом и оставив у себя в руке только обломок стальной трубы. Слишком маленький, чтобы им драться. Адам отшвырнул обломок и сбил еще одного нападавшего, оставляя на Чарли противников и надеясь, что Люцифер научил ее хотя бы чему-то для самозащиты. Зажатый коленями грешник завизжал, пытаясь выкрутиться из захвата, но хер там плавал. Адам не один год развлекался тем, что убивал этих тварей пачками. Все их приемчики он знал. Адам придавил извивающегося ублюдка к земле пострадавшей рукой и с силой обрушил на голову вторую. Еще раз и еще раз. Много раз. Грешник уже замолчал, закатив глаза и, то ли окончательно испустив дух, то ли попросту потеряв сознание, но Адам продолжал бить. Снова и снова. Его рука уже сама покрылась кровоподтеками и ранами, но его это не останавливало. Где-то на периферии сознания он услышал громкие панические визги уродов, но не придал им значения. Наверное, Чарли, наконец-то перестала отыгрывать принцесску и сделала им больно. Сознание в принципе почти не откликалось на запросы. Только рука мерно работала с яростью превращая в кашу то, что осталось от грешника. В этот раз, наконец-то, он не даст себя убить! Кто-то вцепился в ушибленную руку и потянул в сторону. Адам, слабо соображая и уже практически теряя сознание от прошлого удара по голове, развернулся всем телом и, задыхаясь от слепящей ярости ударил Лу в лицо.