Всё как прежде

— Ты уверена, что с тобой всё хорошо? — спросила девушка лет двадцати, откинувшись на спинку дивана. Фиолетовая ежиха просто отвела взгляд, не в силах ответить. Она знала ответ, но не могла признаться в этом самой себе. Всё было далеко не в порядке. После того случая, Бернадетт жила почти год с тем, кого она не любила. Потому что считала это правильным. Она знала, что ни в чём виновата, ведь всё произошло против её воли. Только она не могла показаться на глаза родным. Сначала она пыталась обратится за помощью, но её быстро убедили, что «доказательств не достаточно», да и «сожитель» быстро дал понять, что в случае чего, её жизнь не будет сладкой. Бернадетт боялась, что и её семья может ей не поверить. Особенно она боялась встретится с ним. Как бы ежихе не хотелось снова увидеть его глаза и услышать его голос, она была уверена, что он может расценить всё как измену и вряд ли станет слушать объяснения… Из размышлений её выводит лёгкая тряска за плечо. — Так я и думала. — сказала девушка, отпив колу из открытой банки. — Берни, я прожила с этим человеком всё детство и знаю как он ведёт себя. Тебя ничего с ним не связывает, так что ты можешь уйти от него. Я тебя уж точно не выгоню, да и Соник будет очень рад чаще видеть тебя. Бернадетт снова задумалась. Когда в очередной раз пришла к девушке в гости, там находился и её сын. Тогда у неё кровь похолодела от страха. Она ожидала многого: криков, скандала, обвинений, но никак ни радостных объятий. После столь эмоциональной встречи, Соник начал расспрашивать о том, куда она пропала и что с ней случилось. Тогда ежиха и рассказала всю правду. Рассказала как всё произошло. Что её, можно сказать, выкрали. Как в старые времена этого мира, когда такое было своеобразной обыденностью. Как жила все эти долгие месяцы. Берни была шокирована ещё раз, когда увидела суровый взгляд сына, и то как он едва не ломал стол от ярости, сильно сжимая руки. Тогда Соник задал всего один вопрос: — Почему ты не попыталась связаться с нами? Она не могла ответить на это. Отчасти потому что сама не знала ответа, отчасти из-за своего страха. Она боялась признать то, насколько она размякла за много лет. Раньше она без страха шла вперёд, ставя на место любого недоброжелателя, даже могла врезать ему без особых угрызений совести. А теперь она боялась даже лишний раз взглянуть на своего сожителя, чтобы тот не вышел из себя. Тогда Соник больше не стал задавать вопросов, видя состояние своей матери. Но и Бернадетт после того дня долго не появлялась в той квартире. По большей части из-за того, что он следил за ней и устраивал скандал, если она не возвращалась домой в одно и тоже время. Да и идти к девушке она не хотела. Хозяйка была в долгой командировке и в квартире временно жил Соник, с которым она всё ещё боялась пересекаться. Из раздумий её снова вырвало прикосновение, но на этот раз к коленям. Посмотрев туда, она увидела немецкую овчарку, которая положила голову на колени и смотрела в глаза таким взглядом, будто просила чего-то. — Вот видишь, тебя уже даже Казбек просит остаться. Советую тебе всё-таки подумать над этим, потому что если ещё и Маттски присоединится к этому взгляду, то деваться будет уже некуда. — девушка хитро прищурилась, наблюдая за ежихой и собакой. — Я подумаю над этим. — сдалась Бернадетт, начав гладить пса, который также преданно смотрел на неё. Неожиданно из соседней комнаты послышался звонок мобильного телефона. — Прости, я сейчас приду. — произнесла девушка и встав с дивана вышла из гостиной. Бернадетт, казалось, не обратила на это внимания, продолжая поглаживать Казбека, который уже активно вилял хвостом, чуть ли не катаясь по полу от удовольствия. Ежиха соврёт самой себе, если будет утверждать, что не рада тому, как собаки радостно несутся к ней, пытаясь облизать её, когда она приходит к ним. Но ежиха до сих пор не может понять, почему они так радуются ей. Особенно после такого. — Что?! Подожди, ты уверен, что это точно он?! — послышался взволнованный голос, который вывел ежиху из мыслей. — Что с ним?! Он жив?! В груди Бернадетт появилось странное чувство тревоги. Она встала со своего места и пошла на звук. Заглянув в комнату, она увидела, как девушка, склонившись над столом, быстро что-то записывала, стараясь держать телефон возле уха второй рукой. — Я поняла, что сейчас ничего нельзя сделать… Ты сможешь сообщить, когда к нему можно будет придти?.. Да, адрес я записала… Ладно, удачи на дежурстве. — с этими словами, звонок был сброшен. Девушка тяжело опустилась на стул, явно пытаясь осмыслить то, что услышала. — Что случилось? — спросила Бернадетт, чувствуя как тревога растёт всё сильнее. Девушка посмотрела на неё бездумным взглядом. — П-папа… он… кажется его избили… У Берни сердце в пятки ушло. Она знала только одного человека, которого это милое создание могло называть папой. — Что с ним?! — Он сейчас в больнице. Д-друг сказал, что нашёл его во время дежурства. Врачи говорят, что состояние тяжёлое… После этих слов, в ушах Бернадетт появился шум, а в голове туман. «Он в больнице, он в больнице, он в больнице…» — Берни! Бернадетт, ты слышишь меня?! — взволнованный голос пытался вернуть ежиху в реальность. — Прости. Ты ещё что нибудь узнала? — спросила ежиха, только сейчас заметив, что её дыхание участилось. — Я говорю, что сейчас он в реанимации и мы к нему не попадём. Нам остаётся только ждать. — повторила девушка, понимая, что её не слушали, но не держала зла за это. У неё самой в голове был кавардак. Кроме как положить руку на плечо, лучшей поддержки не нашлось. — Не переживай. Соник говорил, что он сильно изменился, но я думаю, что он сможет выдержать это. Ежиха в ответ лишь кивнула. Но они обе уже поняли одну вещь. Эта ночь будет неспокойной.