1107

Сонхва садится за стол. Кладет телефон рядом с тарелкой. Экраном вниз. Переворачивает. — Что-то случилось? — Хонджун подносит ко рту вилку с накрученными на нее спагетти и смотрит. Внимательно. — Нет, — Сонхва опускает взгляд в тарелку, берет вилку. Понимает, что совсем не хочет есть. «Извините» «Я не должен был» Сообщения всплывают одно за другим. Сонхва их смахивает, боится, что Хонджун прочитает. Если бы Хонджун тайком залезал в его телефон, то давно бы уже все узнал. Давно бы прочитал переписки, давно бы устроил скандал. Нет, Хонджун не стал бы устраивать скандал. Просто молча бы собрал вещи и ушел. Лучше бы Хонджун ушел. Не потому, что Сонхва его больше не любит, а потому что признаться в этом ему не хватит смелости. Нет, может, смелости признаться хватило бы, но назвать причину — точно нет. «Я не должен был» Это он не должен был. Не должен был сближаться с учеником, позволять ему… Позволять себе то, что позволял. Задерживаться после уроков. Разговаривать на темы, которые не касаются учебы. Касаться. Просто касаться. Взять за руку. Обнять. В этом же нет ничего противозаконного! Хонджун молчит. И непонятно, догадывается ли он о чем-то или нет. — Что-то в школе? — все-таки говорит. Зачем? Догадывается? Точно догадывается и хочет, чтобы Сонхва сам во всем признался. — Да. — Сонхва тут же сам себя исправляет. — Нет. Не сегодня. Он во всем признается, но не сегодня. Он берет вилку. Накручивает спагетти. Ест. Не чувствует вкуса. Чувствует пристальный взгляд. Хонджун пьет. Как же громко он пьет! Сонхва сутулится. У Хонджуна звонит телефон, и он встает, чтобы ответить. Сонхва кажется, что к его сердцу можно подключать провода и качать электроэнергию — так быстро оно колотится. — Алло? Сонхва слушает. Стискивает в кулаке вилку и слушает. — Да, это я. А вы кто? Молчание. Долгое, гнетущее. Сонхва едва различает голос в трубке. Знакомый голос, который никак не может прекратить говорить. — Хорошо. Хонджун возвращается за стол. Берет вилку. Швыряет ее о тарелку и снова встает. Открывает холодильник, достает соджу, льет мимо стопки и пьет прямо из горла. Разворачивается, зачесывает с лица волосы, хватается за голову. «Извините» «Я все ему сказал» «Вашему мужу» «Твоему» «Мы же можем на ты?» — Ответь, — Хонджун продолжает стоять возле холодильника. Оттуда вряд ли видно текст всплывающих сообщений, но он точно догадывается об их содержании. — У мальчика хватило смелости. В отличие от тебя. Хонджун бросает бутылку о стену. Она разбивается. Осколки рассыпаются по полу. Растекается пахнущая алкоголем лужа. Сонхва встает, чтобы затереть ее бумажным полотенцем. — Скажи мне хоть что-нибудь! — Хонджун хватает его за руку. Сжимает. Точно останутся синяки. И раны на сердце. У Хонджуна. Сердце Сонхва давно разбито на такие же мелкие осколки. — Что? — он смотрит в стену. — Что-нибудь, — Хонджун дергает его руку, пытается заставить посмотреть на себя. — Что это неправда! Соври! Скажи, что это не так, и просто забудем! — Это… — Сонхва делает вдох. Проглатывает воздух, что встал комом в горле. — Правда. Хонджун отпускает его руку. Отшвыривает. Разворачивается к столешнице, опирается на нее, бьет кулаками. — Прости. — Что? — Хонджун оборачивается. — Что ты сказал? — Прости. — У Сонхва дрожат губы. — Извиняешься передо мной! Ты переспал с малолеткой! Со своим учеником! И извиняешься передо мной! — Я должен был тебе сказать. — У Сонхва дрожит голос. — Что собираешься это сделать? — Хонджун истерично смеется. — Вот уж увольте. Хотя нет, сказал бы — я бы сразу заявил в полицию. У Сонхва дрожат руки. — Убирайся. ВОН! — Хонджун тычет пальцем в сторону двери, а Сонхва не находит сил, чтобы пошевелиться. — Ты меня не слышал? Или ты убираешься сейчас же, или я звоню в полицию! — Хонджун хватает телефон. На негнущихся ногах Сонхва выходит из кухни, идет по коридору в спальню, достает с антресоли дорожную сумку, оборачивается — Хонджуна нет, остался на кухне, — собирает вещи, не разбирает свои или Хонджуна. Потом. Он разберется во всем потом. Он не хочет возвращаться на кухню, но он забыл там телефон. Хонджун стоит в той же позе, держит телефон с уже набранным номером из трех цифр. Сонхва забирает свой и выходит. «У вас все нормально?» Входящий: Минги Пропущенный: Минги «Мне стоит приехать?» «Я сбежал из дома» Входящий: Минги Пропущенный: Минги Входящий: Минги Пропущенный: Минги Сонхва садится на первый подъехавший автобус и даже не знает его маршрута. Водитель высаживает его на конечной. Сонхва оглядывается. Пропущенный: Минги (17) «Ответь» «Я еду» «Если он тебя тронул я ему морду начищу» Сонхва выключает телефон. — Эй, парень. Позвонить есть? Сонхва протягивает телефон. — Так он выключен. Какой пароль? — Одиннадцать ноль семь. — Не подходит. — Ноль восемь ноль девять. — Ха, спасибо. Фонарь над остановкой мигает. Дождь моросит. Сонхва оставляет сумку на асфальте, сует руки в карманы и идет. — Эй, пидор, стой! Сонхва останавливается. — Да ты не только пидор, ты еще и педофил. Нельзя такое незнакомым показывать. Первый же удар сбивает с ног. Асфальт жесткий и блестит в свете фонаря. Воздух из легких вырывается с тихими хрипами. Одиннадцать ноль семь. Ноябрь, седьмое. Сегодня ноябрь, седьмое. Они должны были скромно отметить дома, а в выходные с друзьями пойти в ресторан. Сонхва поднимает руку, и ее тут же заламывают за спину. Ломают. — Пошли. Я к этому дерьму больше не прикоснусь. Сонхва переворачивается на спину. Поворачивает голову. Дождь моросит по разбитому экрану.