Юбкина бабка Шастун

— Да блять! — кричит Антон в своём пустом кабинете сам на себя. Он настолько устал находиться на работе без выходных, уезжая за полночь каждый день, что не почувствовал, как начал засыпать прямо за столом с кружкой тёплого кофе в руках, который он только что пролил себе на светлые штаны. — Ну какого вот хуя? Что я теперь буду делать? — Он быстро вытирает коричневые капли, попавшие на стол и кожаное кресло, а вот со штанов, к сожалению, стереть их нельзя. Антон оглядывается вокруг, пытаясь выискать взглядом, чем можно заменить свои мокрые штаны, но подходящего ничего не находит. У него в кабинете нет даже пледа, да и откуда ему взяться? Дивана-то нет. Шастун взглядом натыкается на черный пакетик, который не имеет никаких рисунков и надписей. А не имеет потому, что он буквально с утра забрал его у курьера сексшопа, точнее как: ему его при выходе из дома просто всучили в руки, и так как Антон очень сильно опаздывал, возвращаться домой не стал, так и поехал с пакетом в руках. Ему бы хотелось отмести идею того, как он всё-таки воспользуется содержимым пакета, потому что это неправильно, и он всё ещё находится на рабочем месте. Но, с другой стороны, в офисе сейчас никого нет, а значит, никто и не зайдет в кабинет, а брюки так противно липнут к ногам, и дурацкое коричневое пятно становится ещё больше.       Не дав себе времени на раздумье, Шастун быстро хватает пакет, подходит к рабочему креслу, снимает с себя промокшие штаны и трусы. Достаёт из заветного пакета те самые черные кружевные трусики, которые так красиво должны переплетаться на попе шелковыми полосками, и за которыми он охотился почти полгода на сайте магазина. Парень натягивает приятную ткань на попу, и трусики идеально садятся, он расправляет полоски и следом достаёт клетчатую мини-юбку. Ну да! А что здесь такого? Ну подумаешь, пересмотрел хёнтай! Он вообще-то мужчина и тоже хочет красивые вещи носить.       Антон расстёгивает тонкую потайную молнию, влезает в юбку и застегивает её. Вертится пару раз вокруг себя, чтобы юбка качалась вслед его бёдрам, подгоняемая волнами ветра, и не может сдержать искушенную улыбку. Да так, что прикусывает нижнюю губу. Следом он достаёт чулки в крупную сетку, их в принципе можно было и не надевать, но так хоть какая-то дополнительная материя будет на ногах.       Парень крутится так ещё минут пять, но вспоминает о том, что его штаны всё ещё лежат мокрые, поэтому быстро вешает их на батарею сушиться и продолжает работать. Ёрзает на кожаном кресле и морщится от того, что часть его кожи на ляжках, не прикрытая тканью чулок, прилипает, а когда приподнимаешь ногу, она отрывается с характерным звуком и потом неприятно горячит кожу.

***

«Антон Андреич, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет!» — раздаётся голос начальника в голосовом сообщении на айфоне. «Зачем?» «Антон Андреевич, без вопросов! Просто срочно зайдите!» «Я сейчас очень занят. Могу я завтра зайти?»       Антон заикается и запинается в ответах своему начальнику, но в таком виде он не может прийти к нему в кабинет. Ни за что! «Зайди», — читает Антон во всплывшем уведомлении, но специально оставляет его непрочитанным, чтобы начальник подумал, что тот правда очень сильно занят. Он даже не замечает, что его начальник перешел на «ты». Шастун продолжает усердно печатать на ноутбуке и не успевает сообразить, когда кто-то сильно разъярённый влетает в его кабинет, да так что дверная ручка влетает в стену. Благо стены в кабинете не стеклянные, иначе от этого удара ничего бы не осталось. — Антон, мать твою, Андреевич! Я долго буду Вас ждать? — Арсений Сергеевич полыхает праведным гневом, и если бы его глаза могли источать огонь, он бы уже спалил здесь всё к чёртовой матери. — Вы мне с утра отчёт прислали, там ошибка на ошибке, ошибкой погоняет! А вы не соизволили притащить свой зад в мой кабинет! Почему я должен за Вами бегать? Антон встаёт, от неожиданности и смятения он покраснел и не сообразил, что вставать ему категорически запрещено. Рот приоткрывается, и на выдохе вырывается короткое «о». — Ар-р-р-с-сений Сергеевич, простите, пожалуйста, я правда не могу прийти… у меня так много работы, что я… — Что на тебе надето? — Начальник серьёзным взглядом со сведёнными бровями окидывает стройные ножки парня в чулках и рефлекторно облизывает нижнюю губу, будто она вмиг пересохла. — Я… я… я могу всё объяснить. Понимаете, я… — Выйди. — Зачем? — Выйди и не зли меня. — Арсений готов молнии метать, и под этим взглядом Антон повинуется и выходит неуверенным шагом. — Ещё, ближе.       Антон выходит полностью из-за своего временного укрытия, стол хотя бы мог скрыть большую часть его ног, но теперь видно всё.       Арсений убирает руки в карманы брюк, по силуэту видны сжатые в кулак ладони. Он прицельно и медленно ведёт взглядом от огромных кроссовок, задерживается на щиколотках, поднимается выше к коленям, бёдрам — им он уделяет особое внимание — дальше юбка зеленоватого оттенка в тёмно-сиреневую клетку, очаровательно задрапированную на манер килта, поднимается по низу живота, ведёт по белой рубашке, которая свободно выпущена из-под пояса и под которой видны очертания вставших сосков. Пару пуговиц на горле расстёгнуты, а зелёный галстук в тон юбке наполовину развязан. — За мной. Живо. — Попов подходит к двери, открывает её и ждёт, когда Антон выйдет первым.       Шастун ещё толком не понимает, что происходит, поэтому стоит как истукан с выражением лица идола Майи.       Арсений поворачивает голову и вопросительно изгибает одну бровь. Антон поспешно выходит из ступора, как и из кабинета. Идут молча, Арсений следует за парнем, чтобы тот по дороге никуда не свернул.       У Шаста в голове море мыслей, рой пчёл с тараканами бегают в ахуе по подкорке и бьют тревогу, поэтому парню приходится успокоить и их, и себя. Но, как только они поворачивают за угол и натыкаются на лестницу, Антон останавливается и сглатывает. Ступеньки у неё очень крутые, а юбка еле прикрывает обе половинки. Ему стыда не хватит, чтобы сверкать своим задом перед начальником. Нет, он, конечно, иногда мечтал оседлать его, за все те указания и обязанности, которые тот на него навешал, но это были только мечты для дрочки. А сейчас реальность. — Чего встали? Шевелиться! У нас и так работы из-за Вас много. — Антон не реагирует, и Арсений прихватывает его за оба полупопия и помогает подняться на первую ступень для старта. Попов специально ждёт, пока парень поднимется на пару ступеней выше, и только после этого начинает подниматься сам. Вид, конечно, открывается великолепный: юбка слегка задирается от поднятия ноги, и можно разглядеть кружевные трусики, а стройные ножки в этих чулках — просто божественный отвал всего и сразу. — Кхм-кхм, — откашливается Попов и смотрит на свои ноги, но всё равно обратно поднимает взгляд. — Ну а я что могу поделать? Я вам сразу сказал, что не могу прийти к вам, потому что я пролил кофе на свои штаны! — закипает Антон, держась за перила и пытаясь придерживать юбку. Он поворачивается и, насупившись и покраснев ещё больше, смотрит сверху вниз на начальника. — Я, кажется, молчал. И потом, если бы вы объяснили мне ситуацию, я бы смог вам помочь. Но вы меня проигнорировали, поэтому будете ходить так, — серьёзно говорит начальник, смотря снизу вверх на подчинённого. — Чем бы вы мне помогли? — фыркает Шастун. — Например, дал бы свой комплект запасных брюк. — Они у вас есть? — Уже нет. Шевелитесь. — Но… — Антон, отчёт вас ждёт на моем столе, если вы сейчас же не подниметесь, я уйду домой, а вы останетесь здесь и будете сидеть до тех пор, пока он не станет идеальным. — Иду-иду. — Антон собирает свою волю и решительность в кулак и оставшиеся четыре ступеньки проходит за два шага, переступая через одну. Он быстрым шагом доходит до кабинета Попова, открывает дверь и подходит к столу, в ожидании, когда начальник дойдёт и скажет, что в его отчёте не так.       Арсений спокойным шагом доходит, садится на своё место, берёт в руки папку с листами формата А4 и начинает объяснять, хоть в горле быстро пересыхает от близко стоящих ног в сеточке, которые хочется потрогать. — Итак, Антон Андреевич, наверное, вы забыли, но у нас изменилась «шапка» документов. Дальше вы здесь пишете что-то на водном, заказчики не поймут, что за услугу мы им оказывали, нужно написать конкретнее. — Да куда ещё конкретнее-то? — Антон подходит ближе к столу и наклоняется, чтобы посмотреть. Он снова забыл про юбку. — А я Вам говорю, что нужно писать всё по форме, здесь вы написали не так, как у нас с ними прописано в контракте. Сумму указали неверную. И ошибки есть здесь и здесь. — Арсений отклоняется на кресле назад, пока его сотрудник вчитывается в ошибки на бумаге. Он невольно переводит взгляд на Антона и видит аппетитную попку, скрытую за кружевными трусиками. Резинки от чулок слегка перетянули бёдра, и те выглядят настолько сексуально, что мужчина не выдерживает, встаёт из-за своего места, обходит Шастуна и подходит к окну. Ему нужно немного воздуха, чтобы остыть от такой картины. — Ну как же неправильно? Я всё писал по образцу, который вы мне дали. И в контракте всё так и прописано! — недоумевающе бубнит Антон, а Арсений не выдерживает, разворачивается на сто восемьдесят градусов и подходит к парню сзади, вставая вплотную и вжимаясь пахом в ягодицы. — Если я сказал, что вы допустили ошибки, значит, вы их допустили! И незачем перечить начальнику, Антон. — Арсений переполнен злостью на своего подчинённого и одновременно из недр его души вылезает наружу возбуждение. — Но… — Никаких «но», Антон. Берите ручку и переписывайте полностью по форме. Контракт открыт у меня на ноуте. — Попов располагает обе руки по бокам от бёдер парня на столе, вжимает его сильнее в столешницу, и трется своим пахом сверху вниз. — Арсений Сергеевич… — Антон Андреевич, не задерживайте ни себя, ни меня. — Попов делает поступательное движение вперёд, от которого у Антона искры перед глазами пляшут. Он чувствует стояк пятой точкой и понимает, что там очень большой, как раз такой, о котором он мечтал. Все его домашние игрушки ему уже приелись, а так хочется почувствовать в себе горячую скользкую плоть. — Арсений Сергеевич… но… здесь нет ошибок. — Антон то ли вправду такой смелый, то ли просто дурачком прикидывается, но поворачивает голову в сторону Арсения и выпрямляется, чтобы лучше видеть его хищный оскал и опасный блеск в глазах. — Мне Вам ещё раз их показать? — Костяшки пальцев побелели от того, как он сильно вцепился в стол. — Ну я всё правильно сделал! — Антон отворачивает голову, не в силах больше смотреть на Попова. — Вот здесь, — Арсений указательным пальцем тыкает в лист бумаги, а другой рукой хватается за шею парня, наклоняя его над столом так сильно, что тот почти ложится на столешницу, оттопырив зад. Попов практически ложится сверху на парня, «входя» стояком в упругую пятую точку и шепчет на ухо. — Может, мне ещё этот отчёт за вас написать, Антон Андреевич? Или вы всё-таки сможете его исправить? — он хрипло рычит это в ухо парню, задевая губами мочку, отчего Антон непроизвольно стонет. — Исправляйте свои косяки. — Арсений поднимается, а Антон всё так же остаётся стоять на месте, только сжимает худые ножки ещё больше, так что между ними образовывается просвет. Попов садится на своё кресло, задирает юбку парня, ему на поясницу и хватается руками за обе половинки. Сжимает их, мнёт так, что он уверен, они уже покраснели и побелели. — Не отвлекайтесь. — Арсений залезает руками под трусики и мнёт голую кожу. На ощупь она мягкая, бархатная и горячая. Попов оттягивает полоски и резко их опускает, но из-за шелкового материала хлопкá не получается, поэтому он лезет под юбку, находит резинку трусиков и тянет вниз. — А-Арсений Сергеевич? — Исправляй и не отвлекайся. — Ткань лёгкая и без проблем скользит по коже и сразу же летит куда-то в сторону. Горячие ладони Попова снова мнут задницу, пока на ней не появляются красные следы его пальцев, тогда он раздвигает половинки в стороны и наблюдает некоторое время за пульсирующим колечком мышц. Большим пальцем, смоченным в собственной слюне, он трёт его и наблюдает за ещё большей пульсацией. А Антон в это время боится даже пошевелиться, думая, что это всё сон. Тем временем Попов наклоняется к сфинктеру и делает пробный мазок языком. На фоне где-то вдалеке он слышит, как стонет Антон, как тот вначале дёргается, но размякает от языка в заднице, описывающего в ней невообразимые узоры. Арсений добавляет слюны ещё больше и вкручивает язык глубже, колечко расслабляется и запускает его внутрь, жаждущее ещё больших прикосновений.       Антон чувствует подбородок начальника под ягодицами, цепляется рукой за стол, а второй крепко держит карандаш. Он выгибает спину так, что его дырочка упирается в лицо начальнику, и за такое вообще не стыдно. Сжимает ножки ещё больше, а Арсений раздвигает половинки шире. Мажет горячим языком по всей длине, увлажняя колечко. — Вы пишите или так и будете стоять? — спрашивает Арсений, давая себе время, чтобы челюсть отдохнула. — Но как? — Антона потряхивает, и он виляет бёдрами так, что края юбки слетают с поясницы. — Как и обычно работаете, Антон Андреевич. Пока не исправите хотя бы половины, остальное не получите, — строго говорит начальник и лезет в свою сумку, чтобы достать смазку. Он выдавливает её себе на пальцы и наносит на промежность, круговыми движениями массируя анус. — Боже… — стонет Антон и хочет уже насадиться на пальцы, но не получается: Попов другой рукой возвращает бёдра на место, фиксируя их ладонью. — Нет, не он. Но вы ДОЛЖНЫ исправить ошибки, — с нажимом произносит мужчина, потому что уже сам не может терпеть. Рабочие брюки хоть и свободного края, но не до нужной степени, и в области паха штаны натянулись уже изрядно. — Хорошо, Арсений Сергеевич. — Антон возвращает мутный взгляд сначала на листы, затем в рабочий ноутбук, понимает, в чём совершил ошибку его утренний сонный мозг, и начинает быстро черкать карандашом. Но не успевает дописать и предложения, как Попов входит в него пальцем. Начальник массирует податливые нежные стенки внутри, и это очень приятно, поэтому Антон начинает стонать, а с нижней губы тянется тонкая нить слюны. — Мгхм… — Мне остановится, Антон Андреевич? — замедляя движения, спрашивает Арсений. — Нет-нет, Арсений Сергеевич, продолжайте, я нашёл ошибку в своём… м-м-х… отчёте, — лепечет Антон и продолжает изгибаться под пальцем и быстро дописывает предложение. — О, вы всё-таки нашли. А говорили, что там нет ошибок. — Арсений вставляет второй палец, и добавляет ещё смазки, так что она начинает вытекать. Попов решает помочь себе языком, и ловит съедобную субстанцию, потом начинает ритмично трахать парня уже двумя пальцами. — Да-да, нашёл… господи… — Антон почти скулит от переполняющих его чувств. — И снова не угадали, Антон Андреевич. Вы исправили ошибки? — Арсений встаёт со своего кресла, наклоняется к листам Шастуна, чтобы проверить. Пальцы входят глубже и задевают комок простаты. Подчинённый утыкается носом в свою руку, но Попов поднимает его обратно хватаясь за отросшие кучеряшки, притягивая к своей горячей груди. — Вы здесь и здесь не дописали, — указывает Арсений тем самым пальцем, которым секунду назад разрабатывал анус парня. Он мажет им по губам, и Антон слизывает приятную сладость, обсасывая фаланги, играясь с ними языком. — Антон Андреевич, вы настолько голодный? — смеясь, спрашивает Попов, достаёт пальцы изо рта парня и льёт на них снова смазку, но уже на три. Он входит, разводя их в разные стороны. — Да. Арсений Сергеевич, ПОМОГИТЕ найти ещё ошибку, у меня не получается, — хнычет Антон и насаживается самостоятельно. — Как скажете. Как вам вид из окна? Чарует правда? — Арсений с хлюпом вытаскивает пальцы из парня, вытирает их об юбку и снимает с себя рубашку, ботинки и брюки. — Мне нравится. Очень красиво, — не понимая, зачем начальник спрашивает про окно, когда его задницу буквально распирает от возбуждения, отвечает Шастун. — Я думаю, вы там ещё не видели много чего интересного, хотите покажу? — Да. — Попов берёт за руку Антона, подводит того к окну и наклоняет, чтобы тот упёрся руками в подоконник. — Как прекрасен ночной город, что вы об этом думаете? — Попов расстёгивает рубашку парня, откидывает её куда-то в сторону. — Вы правы, здесь очень красиво. — И на этом моменте Попов не выдерживает и входит в парня. Горячий член скользит по влажному нутру так приятно и быстро, что через секунду раздаётся звонкий шлепок кожи о кожу. — Мгхм-м-м… Арсений Сергеевич… двигайтесь, пожалуйста, ближе, я хочу… чтобы вы тоже видели ночной город. — Как скажете, Антон Андреевич. — Арсений хватается за бёдра парня и набирает быстрый темп. Он входит, задевая комок нервов, а затем сразу же выходит, «ударяя» снова, не давая парню прийти в себя.       Антона переполняет всеми эмоциями сразу, он цепляется за подоконник, который, кажется, скоро хрустнет от такого напряга, он выгибается ещё больше и чувствует, как Арсений хватается за его бедро, опускает ногу под коленом и тянет вверх. — Антон Андреевич, вам нужно ногу приподнять, чтобы лучше разглядеть вон то здание. Кажется, вы немного не достаёте. — Арсений закидывает его колено на подоконник, обе половинки раздвинулись ещё шире, для большего проникновения. Попов тянет руку вперёд, наматывает на кулак галстук парня, слегка перекрывая кислород, а другой рукой хватается за сетку чулок. Мужчина одновременно тянет обе руки, и Антон натягивается, как тетива перед полётом стрелы, которая так нещадно долбит его зад. — Арсений… ахх… Сергеевич… пожалуйста, быстрее… вы же видите, как там красиво? — Шастун изгибается как змея от умелых рук и плоти в нём, что скользит, как масло на горячем блине. — Конечно, Антон Андреевич, у меня открывается вид на самый красивый ночной город в мире. — Попов отпускает галстук, хватается за упавшие на лицо кудряшки и оттягивает. Шастун утыкается носом в прохладное оконное стекло, и это немного остужает его пыл. Он дышит быстро и слегка загнанно, так что на стекле появляется образование пара от горячего воздуха, выпускаемого ртом. Попов с такой силой входит в податливое, как пластилин, тело, вбивается, словно гвоздь, с первого раза. Он чувствует, что скоро они достигнут финала в любовании ночным городом и исправлении ошибок в отчёте. Поэтому решает отпустить волосы и чулки парня, которые готовы были порваться от такого натяжения. Мужчина спускает ногу парня, потому что видит, что Антон сильно натёр колено, он нажимает на поясницу, заставляя ещё больше прогнуться. — Антон Андреевич, не могли бы вы сжать свои ноги? — Д-да, — пересохшими губами отвечает парень и исполняет то, что просит начальник.       Попов всё никак не может отпустить чулки, взгляд прикипает к ним, и он всё равно хватается за них, тянет тонкую ткань наверх. Мужчина ускоряет движения, входит и выходит резкими точками, да так, что парень уже просто скулит от нетерпения. Они оба взмыленные стоят около запотевшего окна, стонут в унисон от блаженства. — Аххх… Арсений… Сергеевич… я уже… почти… — Финальное движение было настолько глубоким, что Антон замирает от накатившего оргазма и трясётся, как старая стиральная машинка на отжиме, его тело дрожит под сильными руками. Арсений кончает следом глубоко внутрь и опускается лбом на влажную шею, вдыхая сладковатый запах страсти, удерживая дрожащего парня. Он не выходит из манящего тела, а продолжает так стоять и кайфовать от того, как горячее семя заполняет Шастуна. — Красивый всё-таки город у меня перед глазами. — Да, — выдыхая, соглашается парень. — Но отчёт нужно переделать, Антон Андреевич. Можете завтра прийти после обеда, сегодня уже поздно. И вам пора домой. — Попов медленно выходит из парня, наблюдая, как перламутровая субстанция вытекает из припухшего колечка. Идёт к столу, берёт салфетки и вытирает сначала себя, а затем помогает Антону, который опустился на подоконник. — Хорошо, Арсений Сергеевич. Спасибо. — Вас подвезти до дома? Уже поздно, боюсь, как бы кто не украл у меня такого ценного сотрудника, — глядя на разморённого парня, уточняет Попов. — Да, пожалуйста, я, кажется, сейчас даже доехать не смогу. — Отлично, тогда собирайтесь. — Попов отходит к шкафу и что-то в нём ищет. — Арсений Сергеевич? — М? — Вы там что-то про свои запасные штаны говорили? Не могли бы? — Уже, — Арсений подаёт парню штаны, помогает в них влезть, застёгивает рубашку и дожидается, пока Шастун выйдет из кабинета со своими вещами, скомканными в одну кучу и прижатыми к груди, как что-то очень ценное.       Закрывает дверь на ключ, и они спускаются вместе к Антону, берут его остальные вещи и идут к машине. Арсений закуривает сигарету, предлагает Антону, но тот отказывается, приоткрывает окно и опускается на стекло, прикрывая глаза. — Антон Андреевич, а нам куда? — Начальник выруливает с парковки, смотрит на подчинённого, но тот уже сладко посапывает, и тогда Арсений решает отвезти его к себе, чтобы не нарушать сладкий сон сотрудника. Всю дорогу Арсений думает о том, что под его запасными брюками у Антона всё ещё надеты чулки в сетку, и эта мысль не даёт ему покоя. Как его тихий, исполнительный и всегда смущающийся подчинённый умудрился одеться в такое развратное бельё? Но ответа нет.       Попов подъезжает к дому, обходит машину и открывает пассажирскую дверь. Он осторожно вытаскивает Антона Андреевича и несёт к себе домой.       Утром Антон проснётся с лёгкой, но приятной ломотой во всём теле и сначала не поверит тому, что его начальник спит рядом, повернувшись к нему спиной. Шастун изучит родинки на обнажённой спине, прикроет глаза от наслаждения и проснётся в следующий раз от лёгкого поцелуя в губы.       Вот такой увлекательный аттракцион произошёл с Антоном Андреевичем и Арсением Сергеевичем за просмотром красивого вида из офисного окна.