в задницу человека может поместиться енот - или два

Очевидно, Хенджун должен был предугадать, что в выданные им выходные его парни не оставят его в покое — на самом деле он сильно подозревал это, и как же чертовски он оказался прав. Вот правда, он не ожидал, что его парни на этот раз будут настолько ебанутыми. Они трое были очень разные: там, где Хенджун был тихим, спокойным, рассудительным и внешне казавшимся отстраненным и холодным, Джуен был эксцентричным и хаотичным, громким и быстрым, энергии у него было не занимать — а Джисок, пусть по характеру он и был больше похож на Джуена, тоже был энергичным и взбалмошным, выплескивающим поток своих бесконечных мыслей и идей, временами был стеснительным, он был умнее их двоих и очень нежным. Там, где Джуен и Джисок вытворяли очередную хрень, взбредившую в их головы, любопытный по своей натуре Хенджун за ними наблюдал; там, где Джисок и Хенджун были стеснительными, Джуен уводил их к себе за спину и помогал им это преодолеть; там, где Хенджун и Джуен были полными противоположностями друг другу, Джисок их объединял. Они были такими разными, и остальным парням просто не хватает ума приложить, как они втроем уживаются друг с другом и как они вообще пришли к таким отношениям; но они просто так идеально дополняют друг друга, как будто собрали последние недостающие кусочки пазлов, как будто это все, чего им не хватало с самого детства — так что вполне очевидно, почему они трое в отношениях. И фразу «там, где Джуен и Джисок вытворяли очередную хрень, а Хенджун за ними наблюдал», стоит сейчас принять во внимание. — Вы что, ебанутые? Вы хотите что?! — шипит Хенджун, переводя взгляд с Джуена на Джисока, с Джисока на Джуена, не находя в выражении их лиц ни капли стыда — на самом деле, он все еще не может поверить в то, что только что сейчас сказали они. Они, должно быть шутят. Они любят шутить и особенно любят разыгрывать Хенджуна — пошутили и теперь хотят рассмеяться с ошарашенного лица Хенджуна, — да, наверное, так и есть, сейчас они взорвутся смехом и скажут ему, что это всего-лишь шутка, да, вероятно так, но… Но их взгляды решительные, а Джисок подходит к нему сбоку и опаляет шею горячим дыханием, находя место для рук на талии и животе Хенджуна, заставляя его вздрогнуть и сглотнуть — Джисок делает так всегда, когда ему нужно успокоить парня, или соблазнить его, или подбить на что-то, как в этом случае, — маленький засранец знает слабые места Хенджуна и нагло пользуется этим. — Мы хотим войти в тебя вдвоем. Джуен и Джисок пристально смотрят на него, а Хенджун все еще не может поверить в то, о чем они сейчас говорят, и в то, с каким серьезом и похотью они это говорят. — Они в меня не влезут, — фыркает Хенджун и пытается оттолкнуть Джисока, но, хотя старший одной комплекции с ним (даже, наверное, меньше), и не ходит в зал, как Гониль и Сынмин, Хенджун все еще самый слабый и тощий участник, так что Джисоку не составляет труда остаться на своем месте. — Один раз я растягивал тебя четырьмя пальцами, — возникает Джуен. — Четыре пальца — это не два члена, Джуен, — опровергает Хенджун. — В задницу человека может поместиться енот, — присоединяется ко злу Джисок. Хенджун хочет отчаянно взреветь. — Вы издеваетесь надо мной? — Нет, мы просто любим тебя и твою задницу, — Джисок прижимается к нему и — прости господи, — кусает мочку уха, заставляя Хенджуна судорожно вздохнуть и сомкнуть колени, что являлось очевидным признаком того, что он пытается унять подступающее возбуждение. И конечно, это не скрывается от наблюдательных глаз Джуена. Хенджун хочет напустить на себя максимально недовольный вид, сказать твердое «нет», но язык просто не проворачивается, и Джуен и Джисок прекрасно это видят — видят то, как их парень пытается не поддаться искушению и своим желаниям, хочет скрыть то, как же сильно ему нравится эта перспектива — почувствовать внутри своей задницы два члена; они читают его как открытую книгу, он такой уязвимый перед ними, и ничего не может скрыть от них. Хенджун не знает, был ли бог так благосклонен к нему, или наказывал его, когда посылал ему таких парней. — Мы знаем, как сильно ты этого хочешь, — Джуен приближается к ним и пристально смотрит в глаза Хенджуну, который сглатывает от его взгляда. — Откуда… — Ты сам сказал, — как само собой разумеющееся говорит Джуен, бесцеремонно укладывая руки на бедра старшего и раздвигая их. — Когда… — скулит Хенджун и чувствует, как краснеют щеки. — Когда мы трахали тебя в последний раз, — говорит Джисок, и Хенджун пытается вспомнить, когда они вообще последний раз трахали его. Где-то две недели назад Джуен по очереди отсосал им — никакого проникновения даже не было; незадолго до этого они подрочили Джисоку — Хенджун дрочил его член, а Джуен стимулировал простату; более месяца назад, возможно, если не изменяет память, Джуен был в его заднице, а Джисок во рту — может быть, тогда… Хенджун на самом деле не может вспомнить, когда это он говорил это — Джисок безумно любил грязные разговоры, а Джуен любил доводить своих парней до беспамятства, так что, когда Хенджун оказывался между ними и их члены были внутри него, он мало что помнил из грязных разговоров, которыми кидались Джисок и Джуен. Неужели он сказал об этом? О том, как сильно он хочет почувствовать члены Джуена и Джисока в своей заднице одновременно? Если это так, то это, черт возьми, пиздец. Джуен и Джисок могут быть нежными и стеснительными в жизни, но они даже не думают оставаться таковыми, когда дело доходит до секса — Хенджун-то после одного члена в заднице ходит вразвалочку, а что будет после двух? Впредь Хенджуну следует научиться следить за языком. — Ты боишься? — шепотом спрашивает Джисок, пересаживаясь на кровати сзади Хенджуна, обхватывая его тело руками и прижимаясь сзади. Хенджун сглатывает. Нет, он не боится, он просто волнуется, что будет так сильно возбужден от двух членов в его заднице, что сам себя доведет до изнеможения, сухого оргазма, болезненного перевозбуждения и много чего еще. Он жмурит глаза, когда ладонь Джуена ложится на его медленно возбуждающийся член. — Ты боишься? — повторяет Джисок свой вопрос, на этот раз напористее и твердо проводя руками по телу. Хенджун выдыхает и качает головой, не открывая глаз. — Мы подготовим тебя, — говорит Джуена, приближается и накрывает их тела собой, и вот так Хенджун оказался зажатый между ними, абсолютно беспомощный и уязвимый, готовый отдаться прямо сейчас, — давай смазку, — обращается он к Джисоку, и на секунду воцаряется тишина. — Я думал, ты её взял, — неловко отвечает старший, и они так и застывают — никто из них не хочет покидать Хенджуна, но без смазки не то что два члена не войдут, они не посмеют даже растянуть без нее Хенджуна пальцами, — иди за смазкой, — гоняет Джисок, когда до ушей доносится жалостный скулеж Хана. Джуен хочет возразить, но Джисок его пинает, и ему приходится обшаривать вещи в комнате старшего в поисках смазки. Хенджун выдыхает, когда чувствует отсутствие руки на промежности и теплого тела на нем — но он тут же забывает об этом, когда пухлые губы Джисока касаются его загривка и задней части шеи, а руки тянутся к подолу домашних штанов, стягивая их вместе с нижним бельем. Хенджун подавляет резкий вдох, когда штаны комкаются где-то в коленях, и прохладный воздух обжигает уже вставший член, вздрагивает и протяжно стонет, стоит теплой маленькой ладони накрыть длину. Ладонь двигается вверх-вниз, большой палец накрывает чувствительную головку и совсем ненамного проникает в уздечку — но этого достаточно, чтобы заставить Хенджуна прикусить губу в попытке сдержать громкий стон и сильно выгнуться. Этот вид Хенджуна, похоже, доставляет Джисоку удовольствие, потому что он чувствует кожей ухмылку старшего, и потом тот начинает двигать большим пальцем прямо там. — Джисок… нет, подожди, — но в противовес своим словам он подается вперед, желая больше прикосновений к этой части своего члена, и Джисок с радостью это ему дает — сжимает ладонь вокруг обхвата именно так, как это нравится младшему, близко к головке, а большим пальцем двигает внутри. Ну, и что мог делать Хенджун, когда Джисок вот так изводит его? Он громко стонет и извивается, предэякулят бесконечно выделяется, стекая с головки и делая скольжение более легким и плавным. Хенджун наслаждается этими ощущениями и даже забывает о том, что тут еще должен быть Джуен, поэтому испуганно дергается, когда его ноги раздвигают шире и матрас под ним прогибается сильнее. Джуен пришел с новой бутылкой смазки (надо же, Джисок и Джуен ради своей ебанутой идеи даже потрудились купить новую смазку), на нем уже не было футболки и были приспущены штаны — похоже, зрелище было и правда возбуждающим. Младший стягивает его штаны окончательно, кидая куда-то на пол, и смотрит на то, как рука Джисока доставляет Хенджуну удовольствие — кажется, совсем упивается этим видом, потому что его глаза темнеют и он не отрывает взгляда от того, как Джисок дрочит член. Он устраивается у Хенджуна между ног, когда говорит: — Смазки понадобится много, — выдыхает и открывает бутылку, старшие наблюдают за его действиями — как он зачерпывает двумя пальцами смазку, разогревает ее (они оба знают, как сильно Хенджуну не нравится ощущение холодной смазки на его члене или проходе), прежде чем размазывает её по сфинктеру Хенджуна, и уже это заставляет того издать судорожный вдох. Джуен смазывает пальцы еще, ждет немного и снова подносит их к проходу старшего, на этот раз вводя палец внутрь, медленно и аккуратно, только чтобы распределить смазку по стенкам — а тем временем рука Джисока все еще издевается над членом Хенджуна. Джуен повторяет это действие пару раз, прежде чем наконец не удостоверяется в том, что смазки будет достаточно, и начинает растягивать проход старшего, хлюпая обильным количеством смазки: Хенджун не понимает, зачем столько смазки — она не задерживается надолго в нем и стекает по бедрам и ягодицам, вниз на простыни, особенно когда пальцы начали терпеливо растягивать его. Ну, он особо не утруждает себя раздумьями об этом — не тогда, когда он спустя почти два месяца ощущает это чувство растяжения и одновременно с этим ему так приятно дрочат. — Такой тугой, — говорит Джуен, разводя внутри два пальца, — я не уверен, как мы войдем туда вдвоем. — Просто растягивай, — Джисок прикусывает острое плечо и затем укладывает на него подбородок, наблюдая за тем, как две руки доставляют Хенджуну удовольствие. Его свободная рука проникает под футболку, которую они так и не сняли с парня, и проводит по худому торсу, кожа младшего после этого покрывается мурашками и он выгибается. И когда он выгибается, это означает, что пальцы внутри него сдвигаются не намного, но зато находят его простату, не помогает и то, что большой палец Джисока все еще двигается внутри головки. Конечно, Хенджуну остается только громко вскрикнуть и откинуть голову назад. Тощие ноги дергаются, все его тело вздрагивает и возбуждение в животе поднимается. — Это слишком хорошо? — шепчет на ухо Джисок, даже не думая убирать руку с члена — если уж говорить об этом, его палец проник только глубже. — Блять… В него проникает третий палец, смазка похабно хлюпает и вытекает наружу. Стимуляция с двух сторон не дает ему нормально мыслить, и он предполагает, что его мозг превратится в кашу, когда они сделают то, что хотели. Господи, если ты там, дай Хенджуну сил. Бог, вероятно, услышал его, но сделал ровно противоположное тому, о чем его просил Хенджун. Его глаза закрыты, и потому он не видел взгляда, которым обменялись Джуен и Джисок. Многие назовут этих двоих соулмейтами и скажут, что они читают мысли друг друга и понимают с полуслова, и окажутся правы — хватит одного обмена взглядами, чтобы они поняли, чего они оба хотят. А взгляд, которым они обменялись, не предвещал ничего хорошего. И вот так, в какой-то момент Хенджун чувствует, что помимо ладони и большого пальца его член теперь стимулирует что-то еще — абсолютно не твердое и не холодное, какими бы были чьи-то пальцы — это было горячим, опаляющим и мягким, одно прикосновение которого унесло Хенджуна куда-то за пределы разума. Его тело как прошибает током, возбуждение мгновенно распространяется по всем клеткам, и он вскрикивает, опуская голову вниз. Джуен накрыл губами его головку и взял в рот вместе с пальцами Джисока. Он не смотрит на них, сосредоточен на том, чтобы двигать пальцами в заднице Хенджуна и толкаться гибким языком в чувствительную головку члена — тоже Хенджуна. Жар на члене заставляет выгибаться всем телом, стонать и хныкать; в комнате становится слишком жарко и все тело потеет. — Я… черт… в-вы ублюдины, — громко стонет он, руки вскидываются, чтобы схватиться за предплечье Джисока поперек его груди, ноги дергаются вверх и почти ложатся на плечи Джуена. — Приятно? — посмеивается старший позади, его рука двигается по члену пару раз, и, прежде чем покидают горячую плоть, пальцы толкаются в рот Джуена и прижимаются к припухшим губам. Затем — спасибо, господи, — наконец оставляют член в покое; но надолго Хенджун расслабиться не мог, потому что пальцы Джисока впутались в отросшие волосы Джуена и сжали пряди, чтобы начать опускать голову. Губы двигаются вниз по члену, всю длину вскоре обхватывает горячий жар, мягкий язык прослеживает выступающие венки. Это заставляет снова вскрикнуть — Хенджун не знает, сколько ему предстоит кричать за этот вечер, он только благодарен, что Джуен и Джисок решили сделать это на выходных. — Джуен!.. — слезы стекают по щекам от перевозбуждения, старший продолжает насаживать рот Джуена на его член и довольствуется всеми звуками, которые издает Хенджун, — Джи… Джисок, о, б-блять, — Хенджун откровенно плачет, тело дрожит чертовски сильно. Почему этим двоим так нравится издеваться над ним? Головка члена упирается Джуену в стенку горла, но это никого из них не останавливает — Джисок поглаживает младшего по голове, перед тем как оставить его. Хенджун не заметил, что, когда Джуен начал отсасывать ему, пальцы внутри прекратили свое движение — видимо, слишком сосредоточенный на том, чтобы взять его в рот, он остановил другие какие-либо движения. И теперь, когда пальцы прекратили двигаться в нем, а чужая рука покинула волосы Джуена, Хенджуну остается только надеяться, что… — Блять!.. Так получилось, что бог никогда не был на стороне Хенджуна. Пальцы Джисока проникают внутрь, собирая обилие смазки, толкают обратно и растягивают стенки — проход теперь податливый и свободный, но уж точно не для двух членов. — Я сейчас войду в тебя, — говорит Джисок на ухо совсем другим тоном — не тем, который был буквально пару мгновений назад, а заботливым и даже совсем немного беспокойным: в любом случае, Хенджун не в том состоянии, чтобы заметить какую-то разницу. Он кивает и чуть-чуть приподнимается на ненадежных коленях (ему помогает Джуен, придерживая за бедра), чтобы Джисок снял с себя штаны и белье — их он тоже кидает куда-то в угол. Он позволяет себе провести по члену рукой пару раз, шипя и издавая едва слышные стоны, но скоро подхватывает Хенджуна и опускает к себе на колени, готовясь толкнуться в подготовленный проход. Член проникает плавно и легко, но мокрые стенки все равно сжимаются вокруг него, когда Джисок оказывается внутри него полностью. Они сидят так несколько мгновений, не двигаясь, Хенджун стонет от наслаждения, когда в него наконец проникло что-то больше, чем три пальца. Эти мысли наводят Хенджуна на воспоминания о том, зачем они вообще все это устроили — и тогда к члену внутри него прибавляются пальцы, добавляя еще смазки к тому беспорядку, что там происходит. Это заставляет Хенджуна стонать. — Тебя нужно еще растянуть, — говорит Джисок, толкая пальцы внутрь и обводя стенки. Джуен наблюдает за ними, гладит дрожащие бедра парня в немой поддержке, а затем наклонил голову, чтобы снова взять член Хенджуна в рот. Тот вскинул голову и уже слабо застонал (и даже, кажется, издал писк, но ему совсем не до того, что он сейчас издает). Джуен поигрался с головкой, втягивая ее в рот и толкаясь языком, собирает предэякулят на мышце, пока Джисок растягивает их парня для еще одного члена. Он отрывается от члена, чтобы посмотреть на пунцовое лицо Хенджуна и сказать: — Я бы хотел, чтобы этот член сейчас оказался во мне, — он проводит ладонью по всей длине хенджунового члена, указывая, какой именно член он хотел, — но, возможно, в следующий раз, — и тогда он приникает губами к члену обратно, вырывая у Хенджуна стоны. Ощущение члена внутри него, пальцы, растягивающие его проход, рот на члене — возможно, все это было слишком для него, но Джуена и Джисока никогда особо не заботило это. — О боже… — скулит он, пальцы оставляют его задницу, но только для того, чтобы зачерпнуть еще смазки из бутылки и толкнуться обратно — проникает еще один палец, и ощущение растяжения снова простреливает Хенджуна, — Джисок… Пальцы разводятся в стороны, растягивая проход — кажется, Хенджуна никогда так не растягивали, как сейчас, подготовка доставляет небольшой дискомфорт, такой, какой он испытывал тогда, когда его растягивали впервые. Напряжение сковывает все его тело и он шипит, но тут же пальцы начинают поглаживать бедра, а губы позади оставлять поцелуи. — Все хорошо, — шепчет Джисок, останавливая движение пальцами и давая парню время привыкнуть и расслабиться на его члене. Итак, если он сейчас с трудом выдержал член Джисока и два его пальца, то как он собирался взять еще и член Джуена? — Нам перестать? — заметив очевидную дрожь тела, спрашивает Джисок. — Нет, — отвечает Хенджун и зажмуривает глаза, — т-только, блять, попробуйте, слышите… Они сидят молча, Джуен выпустил член изо рта и оставляет легкие поцелуи на внутренней стороне бедра, стараясь унять напряжение в чужом теле. — Мы не обязаны продолжать, — говорит младший. Ого. Так значит, они соблазнили его на это, возбудили, издевались над ним черт знает сколько времени, только для того, чтобы вот так все бросить? — Да я вас, блять, сейчас… мх, — он расслабляет напряженные мышцы, выдыхает, — продолжайте… Джисок начинает двигать пальцами аккуратно и медленно, хлюпая смазкой и кружа вокруг члена. Итак, Джисок говорил, что в задницу человека сможет поместиться енот — и даже несколько, — а члены у его парней, конечно, достаточно большие, но рядом с енотами даже не стояли… Пальцы Джисока надавливают на простату Хенджуна, и это обрывает его мысли, заставив стонать. — О-о боже… так приятно, — удовольствие пронизывает его тело, и Джуен считает, что это подходящий момент для того, чтобы снова взять его член в рот, — а-ах, блять… Подбородок Джисока теперь опять находится на его плече и он наблюдает, как Джуен сосет член их парня, внутри которого сейчас находится его член — что может быть лучше? Джуен поднимает взгляд на них — (ого), — точнее, устремляет глаза на Джисока, и что-то мелькает в них, и в следующий момент, собрав предэякулят на своем языке, он отрывается и поднимается к ним — к Джисоку, — и затягивает его в поцелуй. Они целуются мокро и грязно, Джуен передает вкус Хенджуна Джисоку (озабоченные извращенцы), влажные звуки доносятся до слуха Хенджуна и возбуждают его сильнее, чем он есть сейчас, и это заставляет его скулить. — Такой вкусный, — выдыхает старший, когда Джуен отрывается от него, и он сразу же приникает к шее Хенджуна, пока Джуен тянется за чем-то на кровати, Хенджун не уверен, за чем. Это оказывается смазка. Он смазывает пальцы жидкостью и подносит их к чужой заднице; и едва Джисок успевает вытащить пальцы, Джуен вводит свои. Хенджун, на самом деле, так сильно их ненавидит. Смазки слишком много — и когда он говорит «много», то это он и имеет в виду, — когда Джуен толкает внутрь него пальцы, жидкость вытекает из него на бедра Джисока, и это так грязно, Хенджун чувствует себя таким грязным. А еще он чувствует себя таким растянутым, когда уже три джуеновых пальца растягивают его — иногда они проводят по члену Джисока внутри него, и это заставляет того сначала прошипеть с закусанной губой, а потом довольно простонать. Хенджун стонет, кусает губы и выгибается каждый раз, когда задевают его простату, все слишком приятно, это слишком хорошо. Когда подготовка и движение пальцев начинают доставлять Хенджуну только удовольствие, Джуен вынимает их; сначала Хенджун думает, что тот снова смазал пальцы, чтобы продолжить его подготавливать, но затем видит, что Джуен смазывает свой член. Итак, Джуен собирается войти в него. В его задницу. Вместе с Джисоком. Куда, черт возьми, его занесла жизнь? Джуен целует его впервые, как они начали это, губы нежные и припухшие, его руки поглаживают ягодицы и раздвигают их, в попытке расслабить. О, черт, Хенджун их на самом деле так сильно любит. Он чувствует, как в него толкается головка, и ощущения от тупого растяжения пронзает тело Хенджуна — напряжение охватывает всю его нижнюю часть и заставляет его так часто дышать. До ушей доносится шипение Джуена, талию которого до синяков сжал Джисок. — О-о, боже, — голос Джуена дрожит, когда он проникает все глубже, а Хенджун слишком ошеломлен, чтобы что-то говорить, — так туго… и я чувствую член Джисока своим. Джисок начинает что-то говорить, но голос прерывается шипением, когда Хенджун от того, что Джуен проникает все глубже, сжимается. — Ах… это как если бы мы дрочили, прижимая члены друг к другу, — он выдыхает и оставляет поцелуи на шейном позвонке. Когда Джуен оказывается в нем чуть больше чем наполовину, он останавливается и выдыхает так, будто наконец скинул с себя тяжелый груз после дороги — ладони нежно поглаживают бедра, хотя Хенджун чувствует, как сдержанно они проводят по его коже, желая как обычно сжаться. — Хенджун… ты в порядке? — интересуется Джисок, и тогда Джуен поднимает взгляд на его лицо — и (как неожиданно) неправильно истолковывает его выражение лица. — О… о, блять, Хенджун, тебе больно? — он тянет руки к его лицу и берет щеки, и уже собирается быстро выйти, когда Хенджун скулит и удивительно быстро поднимает ноги, чтобы скрепить их на пояснице Джуена и остановить его. — Н-нет, — он прочищает горло, — нет, боже, нет… только не останавливайтесь, — он часто дышит, сглатывая и поскуливая. Он никогда еще не был таким полным — казалось, его прямо сейчас распирает, растяжение было таким сильным, стенки раздвигались под напором члена Джуена, а чертова смазка опять хлюпала. И как в задницу человека должен поместиться целый енот, когда два члена с таким трудом входят? Джуен не двигается, видимо, решивший дать Хенджуну возможность привыкнуть к растяжению, но тот протестующе скулит и надавливает пятками на ягодицы младшего: — До… конца, — его голос прерывается и дрожит, слюноотделение во рту повышается и хлюпает теперь не только смазка. — Что? — либо Джуен не услышал, либо не мог поверить своим ушам. — До конца… пожалуйста. Джуен выдыхает и начинает проталкиваться дальше медленно и аккуратно, ему вскруживает голову от забытого ощущения плотного сжатия стенок вокруг него и абсолютно нового ощущения трения о чужой член. Они с Джисоком дрочили друг другу, дрочили, прижимая ладонями свои члены плотно друг к другу, так что это чувство не должно быть новым, но от того, что сейчас они находятся внутри Хенджуна и члены потираются друг о друга, оно является таковым. — Ах, блять, — стонет Джисок, чувствуя чужую головку на своей в тесноте жара, — это… — Пиздец, — заканчивает за него Джуен. А Хенджун между ними сейчас находится абсолютно не здесь — если пару мгновений назад он думал, что достиг своего предела, то глубоко ошибался — сейчас он растянут намного, намного больше, чем был до этого, так сильно наполнен, как никогда не был. Он не может пошевелить ни единой конечностью, ни единой мышцей в теле, беспомощный и ошеломленный. И вот так Хенджун, вероятно, больше никогда не сможет воспринимать в своей заднице только один член. Он не может издать ни слова, ноги, все тело неистово дрожит, и он все еще не может поверить, что принял в себя два члена. — Т-так… ах, — стонет парень — Хенджун, если честно, не может разобрать, кто именно из них стонет. — Хенджун, ты в порядке? Хенджун судорожно выдыхает, слезы падают бесконечным потоком, когда он пытается осознать свое существование и два члена внутри. — Т-так… — он говорит тихо, сглатывая, — хорошо, — и это было все, на что он был способен. Джисок на пробу медленно выходит, пристально наблюдая за Хенджуном, и входит обратно, стоная от ощущения узости и трения о другой член. Что ж, реакция Хенджуна стоила всего этого. Джисок двинулся внутри него совсем ненамного, но даже этого хватило, чтобы Хенджуна затрясло по новой и он весь натянулся как струна, громко и пронзительно вскрикивая — и, конечно же, его задница сжалась вокруг них. Джуен стонет и почти скулит, отчаянно проводя пальцами по худому торсу Хенджуна. — Боже… я больше не могу, можно, блять?.. — он заглядывает в лицо Хенджуна, смотрит, как щенок, и когда заплаканный Хенджун кивает, то кладет свои руки на его бедра, удерживаясь за них, и постепенно начинает двигаться. Ожидаемо, Хенджун очень громкий и чувствительный, он хнычет и пронзительно стонет каждый раз, когда Джуен двигается внутри него — медленно, но верно его проход растягивается достаточно, чтобы свободно двигаться. Узость и трение о другой горячий член сводит с ума, Джуен стонет, возбуждение сводит все конечности. Казалось, ничто больше не могло возбудить Джуена сильнее. А потом Джисок двинулся внутри. Джуен издает грудной высокий стон, а Хенджун вскрикивает, выгибаясь до хруста костей, глаза закатываются у обоих. — Ого, — усмехается Джисок, откидывая вспотевшую челку Джуена назад, — вы оба такие чувствительные. Он снова двигается, смазка снова громко хлюпает, Джуен снова стонет, а Хенджун снова пытается остаться в живых. — Я… слишком, — пытается что-то сказать, но тогда, когда ты перевозбужден, и в твоей заднице два члена, особо ничего не получится. Слюна стекает по подбородку, слезы украшают его пунцовое лицо, и он такой красивый в своем удовольствии, и Джуен не может сдержаться от того, чтобы прижаться своими губами к чужим. Хенджун сейчас представляет собой такой беспорядок. — Что — слишком? — спрашивает Джисок, проводя носом по изгибу плеча и оставляя поцелуи. Джуен целует влажно и глубоко, глотая все стоны Хенджуна, все еще двигается внутри него — похоже, кто-то из них задел простату, ибо стон Хана на этот раз намного громче и пронзительнее, а его ноги подскакивают ближе к груди. От него отрываются и дают способность дышать. — Слишком приятно… — стонет Хенджун — теперь, помимо наслаждения от наполненности, его пронзает током возбуждения от стимуляции простаты, он готов разрушиться прямо сейчас. Он все еще не может вспомнить, когда это говорил своим парням о том, что хочет оба их члена в заднице, но точно не сожалеет об этом — не тогда, когда два этих самых члена двигаются внутри него и превращают его мозги в кашу. Ему так хорошо. Он не хочет, чтобы это заканчивалось, по крайней мере, не сейчас, он еще не насытился этим ощущением, когда из него выбивают весь дух, а задница так сильно горит. Теперь кажется, что смазки каким-то образом стало еще больше — вязкая жидкость стекает по заднице и неприятно липнет к коже, более того, ею еще пачкаются бедра Джисока — хотя тот совсем не обращает внимания на это, продолжая трахать его. Его слова про то, что «это как дрочка, когда мы прижимаем члены друг к другу» (или что-то вроде этого, не то чтобы Хенджун внимательно слушал) всплывают в его голове, и, возможно, он бы задумался об этом, если бы его мозг не был так выебан. Возможно, он бы захотел это попробовать — да, он определенно хотел бы попробовать на своем члене ту узость, которую он дает своим парням сейчас, и хотел бы ощутить то самое трение от стимуляции чужого члена внутри; может быть, они смогут сделать это с Джуеном, но сейчас более важно то, что трахают Хенджуна. Он настолько увлекается тем, как хорошо его трахают, и как хорошо члены двигаются внутри него, что крупно вздрагивает, когда чувствует небольшую руку на своем члене. — Джисок… — стонет он, откидывая голову тому на плечо и отдаваясь ему. И, конечно, с выебанным мозгом он забывает, кто ему сейчас будет дрочить. Ладонь Джисока только пару раз проводит по его члену вверх-вниз полностью, а затем плотно смыкается на кончике, и большой палец проникает туда. Хенджун вскрикивает и вздрагивает, палец двигается внутри головки, собирает мутную жидкость, и это заставляет Хенджуна плакать от сильного возбуждения. — Д-джисок… хватит, стой, — он стонет слишком громко, — и-или я кончу… Это совсем не останавливает Джисока — если уж на то пошло, он только ускорил свои движения. Джуен напротив наблюдает за всем этим голодными глазами. — Тогда кончи, — усмехается старший, проводя языком по мокрой солоноватой коже. Движение члена Джисока и Джуена внутри него, стимуляция простаты, издевательства над его членом и грязные разговоры — всего было слишком много, все скопилось в одной точке Хенджуна, он весь напрягся и натянулся, живот стянуло невозможными спазмами и он, наконец, не выдержал и кончил. Сперма расплескалась по всей ладони Джисока, её было много, больше обычного, и Хенджун не контролировал её поток. Его лицо исказилось в удовольствии, глаза зажмурились и он откинул голову назад, оставляя чистую шею уязвимой и обнаженной. Джуен и Джисок не могли насмотреться на такого Хенджуна, теряющегося в экстазе, не отрывали глаз и продолжали толкаться в него. Только теперь жар вокруг них стал еще теснее, Хенджун сжимал их после того, как кончил, и, конечно, они не могли этого выдержать. Первым кончил Джисок — он сильно сжал плечо Джуена в руке и очень громко застонал, прежде чем излиться внутрь Хенджуна — за это его, конечно, по голове не погладят, но сейчас он слишком безрассуден. Ощущения теплой спермы хватило Джуену, чтобы его чувствительный член дернулся перед тем как кончить — и, в отличие от Джисока, он успел выйти, и кончил на бедро Хенджуна, так что его сперма смешалась со смазкой. Они дышат часто, будто пробежали целый марафон; крупно дрожащими руками Джисок укладывает Хенджуна рядом с собой, и ждет, когда Джуен взвалится сбоку него — тот так и делает, сразу закидывая ногу на Джисока. — Хенджун? — спрашивает он, рука тянется через старшего, чтобы дотянуться до лица Хенджуна, — ты как? Тот молчит несколько мгновений, переводя дыхание и приводя свою работу мозга в норму. — Устал, — хрипит он, не находя в себе сил даже перевернуться на бок. Джисок перелазит через него, на этот раз отказываясь быть маленькой ложкой, и ложится с другой стороны от него — Джуен подтягивается к ним и осторожно обнимает парня. — Нам в душ надо, — говорит он и слышит два скулежа. — Мне лень, — как ребенок дуется Джисок и зарывается лицом в плечо Хенджуна. — Вы меня только что трахнули одновременно, — стонет Хенджун, — неужели ты думаешь, что я смогу даже сесть? — Я тоже не хочу, — соглашается с ними Джуен, подтягивая к ним плед, — давайте спать, — и все соглашаются. Спустя некоторое мгновение тишину прорезает вопрос: — Кто это, блять, в меня кончил?