***
Открыв глаза, она не поняла, где находится. На ней была красная накидка и больше, кажется, ничего. Оглядевшись, она поняла, что находится около озера. Большой берег делился рогозом и камышом но три ровные части. Жёлтый песок сейчас казался белым, на нём не было даже тёмных крупиц. Кажется, что это место было давно покинуто людьми, поэтому и сохранило чистоту. Луна мягко освещала воду. Было красиво, но в груди почему-то поселилась тревога. Подул лёгкий ветер, и девушка ощутила странный запах. Что-то металлическое. Запах нарастал, казалось, она уже чувствовала его и на языке. Повернув голову к воде, она увидела тёмные разводы... — Не-е-т! — Почти около её уха раздался крик, пронизанный болью и надеждой. Она подпрыгнула от резкости звука. Внутри у Сизы всё похолодело, на тело накатил такой животный страх, что хотелось просто раствориться. Вновь крик, хотя, скорее, вопль. Она поняла, что человек кричал за камышами, что создавали ограду меж её берегом и следующим. Хотя крик был не взрослого человека, более звонкий. Она медленно приблизилась к источнику и отодвинула растительность. К ней спиной на коленях сидели два человека в таких же красных накидках. Она медленно отошла назад, но создала более громкий шорох. Двое обернулись на звук. На миг сердце Сизы перестало биться. На неё смотрели белые маски, хотя нет, не на неё, кажется, они просто искали источник звука, но никого не видели. Однако не это заставило её кровь похолодеть. Когда двое людей обернулись, девушка увидела парня. Совсем ещё подросток, он лежал совершенно голый на песке, корчась от боли. Губы скривились, по ним была размазана кровь. Вот он, казалось, смотрел на неё. У Сизы свело желудок, она была готова опустошить его, но рвотные массы не выходили наружу. Она подошла ближе, ноги сами несли её. Двое людей всё так же искали её, но в упор не видели. С каждым шагом страх нарастал. Девушка закрыла рот руками. — Бен, — прошептала она. Это был именно он, почти как с той фотографии, но живой... Одна его нога была выкручена в обратную сторону. Кажется, что кость раздроблена внутри. Но вот другая... Точнее, её и вовсе не было, она лежала в воде, А на её месте выше бедра зияла огромная дыра. Сиза с ужасом смогла сдержать крик, когда заметила из дыры синеватую стенку кишечника. Мальчик вновь и вновь завывал от боли. Песок комками лип к ранам, смешивался с кровью, превращался в кровавую грязь, а она затекала в совсем новые раны. Почему с ним так поступают? Чем он заслужил это? Сейчас рыжеволосая совсем забыла о той боли, что доставлял ей Бен. — Пора заканчивать, скоро рассвет, — сказал один мучитель другому. Слушаясь, напарник достал большой охотничий нож. Парень залился рыданиями. Мольбы стали трудноразличимыми. У Катрин так же потекли слёзы. Как же она хотела помочь, но когда пыталась схватить людей за руки, её собственная только проходила через них. — Не надо, пожалуйста! — Вновь вскрикнул мальчик, — Отпустите меня! Я никому ничего не скажу! — Петерсон всё ещё надеялся на то, что сможет жить, но с такими ранами... Он не выживет. Понимая это, двое мучителей усмехнулись. — Ты сделаешь благое дело, Бенджамин, Дети луны будут помнить твои страдания. — Пожалуйста! Я не хочу умирать! — Кричал он, когда кончик лезвия надавил ниже солнечного сплетения. — Ты не умрёшь, ты станешь тем, кто будет карать неверных, ты станешь связующим звеном меж людьми и силами луны! — С восторгом и лёгким стоном произнёс монстр в маске. Момент - и лезвие оказалось в животе у парня. Он запрокинул голову, взвыл от боли. Его спина прогнулась почти в дугу, он пытался двигать поломанной ногой, явно хотел подняться, чтобы покинуть это место, спасти себя. Катрин видела это. Она сходила с ума. — Нет! Хватит! Я не хочу смотреть на это, перестаньте! — Руки и голова её упали на грудь парня. Она зарыдала, ей хотелось забрать его боль. Она чувствовала быстрое дыхание, и то, как страх окутывал их обоих. Она плакала и каждый раз вздрагивала, когда из груди парня вырывался новый крик. Мучитель сделал паузу. Крики начали затихать. Бен пытался выровнять дыхание. Она видела, как устало закрываются от страданий его глаза. Вдруг мучитель дёрнул нож вниз, глубокая рана доходила до паха. Бен вновь взвыл от боли. Сейчас его крик звучал с бульканьем, с хрипом. Не выдержала теперь и Сиза, она выла от душевной боли. От того, что чувствовала кровь на своих руках. Ей было больно смотреть на мучения блондина, она хотела помочь, но не могла. Не могла, но так желала, она почему-то поймала себя на мысли, что оказалась бы на его месте, если бы это было возможно, пусть он живёт, а для неё уже давно всё кончено. От этой мысли её руки затряслись, Катрин обняла Бена за шею, пыталась успокоить. Резко дыхание у парня замерло. Девушка зажмурилась, сильнее прижимаясь к телу, когда услышала треск. Это кожа рвалась под пальцами убийцы. Он погрузил руки в рану, расширяя её. Бен сильнее выгнул спину, новый крик, теперь точно последний — мучитель принялся наматывать на руку кишечник, а когда дошёл до предела - вырвал орган рывком. В нос девушки ударил резкий утробный запах. Другой убийца принялся вырезать печень. Они рвали, резали, ломали... Всё это сопровождалось хлюпаньем, треском, стонами удовольствия и боли. В унисон звучали два крика. Девушка не могла это терпеть, она так же мучилась, прижимала его к себе, хотела забрать хотя бы часть его боли. Вскоре убийцы закончили вынимать органы парня. Сиза с ужасом взглянула на пустую грудную клетку, сломанные рёбра, вырванные куски плоти, царапины от ногтей даже на костях. Она не понимала, откуда у людей столько силы. Катрин вновь упала на колени, ударила руками в кровавую грязь. — Я так хочу домой... — Одними губами прошептал парень, опуская голову в сторону и глядя на неё. Рыжеволосая не могла даже подняться, она видела, как подходит к парню сектант, приставляя к его горлу нож. У неё уже не было сил кричать в момент, когда нож медленно разрезал горло и артерии, она могла только скривить губы в боли и вытянуть руку к нему. Кровь медленно потекла по песку. Глаза Бена теперь смотрели в никуда, он умер. И она вместе с ним... А его тело убийцы скинули в воду, под корни.***
Девушка вскочила с кровати, Бена уже не было. На её щеках не высохли дорожки слёз. Она знала, что это не сон, он показал свою смерть. После девушка поняла, что не только она жертва, ей столько раз хотелось подойти к нему... Почему-то хотелось прижаться к нему так, как тогда, она была уверена, что он до сих пор чувствует эту боль. Но только каждый раз, когда Катрин хотела что-то сказать об этом, вспоминала и о своей смерти... Она пугала. Неужели она тоже умрёт ночью? С таким же криком, но с ней уже никого не будет...***
Сиза с трудом поднялась, опираясь о стену. Она вновь видела смерть Бена, ей всё ещё было жаль. Но сейчас всё кончено, она умрёт, чего таить... — Двадцать три ноль ноль, — Проговорила девушка, глядя на часы. Тихие и медленные шаги несли её к своей комнате. Она знала, что он там, через час она уже будет мертва, но Катрин должна... Медленно открылась дверь, и её встретила темнота с красными глазами. Она идёт совсем медленно, томно дышит. Вот она рядом, запускает руки ему за спину, обнимает. В животе что-то приятно тянет, она ждёт. — Что ты делаешь? — В недоумении спрашивает он. При виде смерти люди ведут себя странно, но, кажется, что она не хотела спастись. — Мне так жаль, я хочу, чтобы это закончилось... Я знаю, знаю, что ты убьёшь меня, но ты ведь будешь страдать вечно, я не хочу этого. — Она прижимается сильнее. — Тебя это не должно касаться! — Сейчас она, такая дерзкая и смелая, стоит перед ним совершенно нагая. Внутри Бена что-то начало теплеть, хотя он думал, что потерял какие-либо ощущения. Это начало его раздражать, но в то же самое время он не хотел, чтобы это заканчивалось. Ему хотелось растянуть этот момент. Каждая секунда, что прошла в объятьях с ней уже потеряна, этот миг уже никогда не вернуть, он останется в памяти, деформируется, а вскоре он и вовсе будет сомневаться в реальности этого момента. — Нет! А я хочу, чтобы коснулось! Ты сам вломился в мою жизнь так что теперь... — Она медленно коснулась его холодных губ, а он ответил. Было странно ощущать, каким холодным был его язык, но ей это нравилось. Его руки легли на талию, затем ниже, ниже... Девушка выдохнула ему в губы, чувствуя на нежном месте его холодные пальцы. Ей было приятно, таких чувств она не испытывала ни с кем. Он проник в неё сразу, как только уложил на кровать. Она вскрикнула и схватила его за плечи. Хотелось кричать, раствориться в этих чувствах. Он опустил язык выше пупка, покрывая тело до самой груди поцелуями. Он двигал пальцы быстро, резко, он не знал, что такое нежность. Он дарил только холод и боль, но ей было безумно приятно. Он тяжело дышал ей на ухо, она знала, что он не способен получить от этого удовольствие, но ей хотелось верить, что раз он делает это, то ему так же приятно. Темп движения нарастал. Она стонала, стонала так сильно, что, будь он жив, потерял бы слух. Через мгновение Катрин почувствовала, как волны удовольствия накрыли тело. Но не только удовольствие... Руки партнёра с силой сжали её шею. Губы убийцы вновь накрыли её, сливаясь в поцелуе. Он чувствовал, как с каждой секундой она погибает у него на руках... Погибает от его рук. Ему нравилась то, как быстро вытекает из неё жизнь, из него так же быстро когда-то вытекала кровь. Он чувствует, как замедляется её язык, а вскоре он и вовсе останавливается. Бен понимает, что всё кончено. А она понимает, что это он тогда был один, её не было рядом, когда он умирал. А у неё сейчас есть он... Дух любуется её телом, в последний раз ловит момент движения крови по венам. Катрин умерла с улыбкой. Она словно спала... Бенджамин в последний раз целует ещё тёплые губы. Он наконец может покинуть этот дом. Теперь он выйдет на поиски новой несчастной, но вечно будет помнить свою первую жертву. Будет помнить ту, кто, видя его смерть, рыдал так же сильно, как и он тогда. Он найдёт новую жертву, но Катрин навсегда останется первой жертвой и последней любовью.