*****
Адам никогда не задумывался о таком чувстве, как любовь. Небесным жителям было несвойственно её испытывать, в людском понимании этого слова, однако это не мешало его многочисленным братьям и сёстрам говорить о любви. Милые перешёптывания, надежды на то, что в их жизни появится «тот самый единственный», стишки, песенки или сценки – всё это заставляло Адама морщиться и закатывать глаза, напоминая о том, что любовь – людской удел. Но судьба не была бы злодейкой, если бы архангел в один из дней не начал испытывать доселе неизвестные ему чувства к красавице Лилит. Его частые посещения Эдема всё чаще заканчивались приятными посиделками в компании Первой женщины. Адам видел в ней себя: такой же неугомонный нрав и желание идти против системы, а бонусом ко всему – общая, почти убийственная любовь к музыке. Ох, как же Адам любил чарующие мелодии, которые можно было услышать буквально во всём – плеск воды, шум ветра, трели птиц и кузнечиков – Адам часами мог сидеть в Эдеме, наслаждаясь концертом Матери Природы, и теперь его одиночество разбавляла Лилит, чарующе подпевавшая каждой пташке, что заводила свою песнь.*****
— О чём задумался? — нежный голос, раздавшийся совсем близко, заставил Адама невольно вздрогнуть и перевести свой в миг потеплевший взгляд на девушку, осторожно присевшую рядом. Её мягкие волосы расплылись по траве, нежно касаясь раскрытых крыльев ангела. Адам осторожно коснулся их, зарываясь пальцами в многочисленные пряди, на что Лилит коротко хихикнула. — Так, о чём ты думал? — повторила вопрос она. Адам не знал, что ей ответить, последние полчаса проходили, как в тумане, мысли скручивались в тугой клубок, распутывать который совсем не хотелось. — Обо всём и сразу, — усмехнулся архангел, не найдя лучшего ответа. Лилит кивнула, привалившись на широкое плечо Небесного жителя со вздохом. Черты её лица были напряжены, что не ускользнуло от внимательного взгляда архангела. — Что-то не так? — осторожно спросил он. Девушка в ответ прикрыла глаза. — Самаэль снова пытался подчинить меня своей воле. Адам фыркнул, в золотых глазах сверкнула злоба, смешанная с ревностью. Ангел точно знал, что Лилит предначертана Самаэлю судьбой, как Первая женщина Первому мужчине, но он не мог отогнать свою ярость. Радовало лишь то, что отношения между людьми абсолютно не складывались, позволяя Адаму проводить время с его любимой, а Самаэлю лишь бросать ревностные взгляды в их сторону. — Ты слишком прекрасна для него. Никто в этом мире не имеет право пытаться указывать тебе. Лилит улыбнулась, черты её лица разгладились, а щёки заалели. Присутствие Адама рядом всегда её успокаивало, его массивные крылья всегда укрывали от любых напастей, а бархатный голос разливал в душе нежное тепло. Лилит и сама не заметила, как без памяти влюбилась в Небесного Жителя, полностью забыв о своём муженьке. Она не хотела жить по правилам, хотела свободы и счастья. Адам понимал её, как никто другой. — Адам. — нежно позвала девушка. — М? — мычанием отозвался тот, слегка наклоняясь к смотрящей на него Лилит. В её ореховых глазах плескалась нежность и озорство, когда она легко, почти невесомо коснулась своими нежными губами щеки ангела. Адаму хватило всего три секунды, чтобы понять, что только что случилось. Под звонкий мелодичный смех любимой он, словно подросток в пубертате, спрятал свои заалевшие щёки правым крылом. — Лилит! Что ты творишь? — без малейшего намёка на злобу кричал архангел, продолжая скрывать своё лицо за золотом перьев. Лилит перестала хихикать и осторожно, дабы не напугать, слегка сдвинула ряд перьев, пытаясь разглядеть чужие глаза. Адам неуверено убрал крыло от своего лица, смущение более менее покинуло его, напоминая о себе лишь слабым румянцем. Лилит снова усмехнулась, возвращая свою голову на чужое плечо. На пару минут воцарилась тишина. Адам с нежностью поглаживал аккуратную руку девушки, на что та улыбалась. — Как же я хочу свободы, — прошептала Лилит спустя время, — свободы, где не будет правил, где я могу быть счастлива с тем, с кем я сама хочу, а не с тем, с кем мне суждено быть, — тихий вздох и девушка прикрывает глаза. — И я, — согласно кивает Адам. Пару секунд он молчит, вглядываясь в чужой профиль, а после продолжает, — и это на самом деле возможно. Лилит распахивает глаза, устремляя свой полный надежды и любопытства взор на улыбающегося архангела. — Что ты имеешь в виду? — Древо познания добра и зла. Плоды с него принесут тебе свободу. — Пояснил Адам. Лилит в миг нахмурилась. Всевышний предупреждал её и Самаэля об этом дереве, строго наказав не приближаться к нему, что уж говорить о плодах. — Нет, нам нельзя. — покачала головой девушка. Её нерешительность была оправдана, однако Адам надеялся, что любимая поддержит его. — Почему нет? Я думал, ты хочешь быть счастлива. — Хочу, — согласилась Первая. Её взгляд вновь окутала нежность, — и сейчас я счастлива рядом с любимым. Адам глуповато улыбнулся, щёки вновь заалели. Прижав девушку поближе, архангел невесомо поцеловал её в острый носик. — Я тоже сейчас счастлив со своей любимой.*****
Самаэль был в гневе. Словно тигр в клетке, он метался из стороны в сторону, втаптывая совсем юную травку в сырую после недавнего дождика землю. Лилит снова была с этим чёртовым Адамом. Первого мужчину грызла ревность, разрывала своими острыми клыками его душу на части и затуманивала разум. Ангел объявился в образе ворона. Чёрного ворона. «Ещё одно доказательство того, что ты не на своём месте» — мелькнуло в мыслях Самаэля. — Ты хотел меня видеть, приятель? — обратившись ангелом, усмехнулся Адам. Первый ощетинился, злобно фыркнув. — Мы не приятели. Скажи на Божью милость, что ты сделал с Лилит? — Ничего, — непринуждёно ответил архангел, — а что такое? Она больше не хочет подчиняться твоей глупой воле? — насмешливо сверкнул золотом глаз Адам. — Как ты смеешь? — делая уверенный шаг навстречу Небесному жителю, шипел Первый, — думаешь, Всевышний не накажет вас? Адам мгновенно поменялся в лице, густые тёмные брови свелись к переносице, а в глазах блестнула опасная искра. Самаэль осёкся, остановившись на полпути. Он был кем-угодно, но точно не суицидником, прекрасно осознавая, что лезть к раздражённому ангелу будучи простым человеком – верная смерть. Однако рычаг давления был найден, что позволило высокомерной ухмылке поселиться на губах Первого. — Ты поплатишься за всё, что сделал, Грешная Птица. — выплюнул мужчина, прежде чем покинуть поляну. Адам криво оскалился, глядя тому в след.*****
Грехопадение произошло так же неожиданно, как и зародившаяся между Небесным жителем и человеческой душой любовь. В тот день Адам и Лилит были вместе, укрытые от лишних глаз ветвями обширной плакучей ивы. Архангел неспешно играл на гитаре. Мягкая мелодия смешивалась с гулом природы вокруг. Лилит сидела рядом, напевая идеально ложащуюся на гитарные трели песенку, её глаза были прикрыты, а тело расслабленно. Она уже долгое время думала над словами Адама. Свобода. Это слово было таким сладким и желанным, почти таким же, какими были плоды на древе познания, по крайней мере, Лилит была уверена, что это так. Хотела ли она покидать Эдем? Определённо, нет. Она лишь хотела покинуть нелюбимого мужа и жить счастливо с Адамом, ангелом, который никогда не указывал ей что и как нужно делать, никогда не кичился своим превосходством и считал её равной. Однако кое-что у Адама и Самаэля было общее – невероятная гордость, граничащая с гордыней, девушка была уверена, что и сама горделива, но её гордость имела причину – желание взаимного уважения и ничего более, в конечном итоге, она такая же первая человеческая душа, как и её муж. Где-то совсем рядом раздался всплеск, небольшая рыбка выпрыгнула из воды всего на секунду, прежде чем вновь вернуться в родную речушку. Адам проследил за рыбёшкой взглядом, продолжая перебирать пальцами струны. Мелодия, разносившаяся лёгким ветерком, со временем менялась, превращалась во что-то тягучее и меланхоличное. Ангел чувствовал, что «отец» знает о том, чем он занимается, знает, но не вмешивается, видимо решив, что Адам скоро одумается и прекратит, но Он ошибается. Любовь ангела к Первой Женщине крепчала с каждым днём, он всё чаще начал ненавязчиво упоминать о древе, в своих попытках подарить любимой свободу, становясь всё более и более похожим на искусителя. Чувство вины за свою настойчивость грызло его душу изнутри, выливаясь наружу с музыкой. Лилит уже не пела, ветерок трепал её мягкие волосы. Адам невольно засмотрелся на свою любимую, сбиваясь с ритма. Тихо цокнув, он вернул пальцы на струны, но начать играть вновь не успел. — Помнишь, ты говорил о древе? — глядя ореховыми глазами на любимого, прошептала девушка. Адам в предвкушении кивнул, обычно Лилит сама никогда не начинала говорить о нём. — Думаю, я всё же готова обрести свободу, но только если ты будешь со мной. — легкая, улыбка озарила её лицо, но в глазах читалась твёрдая уверенность. Адам не мог противиться чарующим очам девушки. — Конечно, я всегда буду с тобой рядом. — притянув Лилит крылом поближе и обняв, он нежно коснулся её губ своими, дав нерушимое обещание архангела, клятву. Всю дорогу до Дерева познания Адам сопровождал девушку в обличие ворона, дабы не привлечь нежелательного внимания к ним двоим. Погода была на редкость солнечной и тёплой, даже для Эдема, облаков почти не было, а те небесные кусочки ваты, что ещё оставались, легко прогонял озорной ветерок. Лилит щурилась, пытаясь спастись от разыгравшихся солнечных лучиков, что так и норовили посветить прямиком в глаза. Нежно перебирая смоляные перья довольно устроившегося на её плече ворона, девушка неспешно ступала по совсем юной травке, что время от времени щекотала её, вынуждая хихикать. Наконец на одном из холмов показалось Древо. Лилит уже была здесь и без труда смогла отыскать свою маленькую тропку, ведущую прямиком к подножию Древа. Многочисленные ветви скрыли девушку от солнца, когда она приблизилась на достаточное расстояние. Подняв голову, она увидела огромное множество самых разнообразных плодов, но только один по-настоящему сумел привлечь её внимание. Красное сочное яблоко немалых размеров, удобно расположившееся на одной из самых высоких веток, не позволяло отвести от себя взгляда. — Ты хочешь именно это? — каркнул Адам, подлетев к нужному плоду. Лилит нетерпеливо кивнула. Её ореховые глаза заворожённо следили за тем, как её спутник сорвал яблоко, и обратившись ангелом, передал его ей. — Держи, милая. — он в шутливом поклоне протянул плод. Девушка смущённо хихикнула, её пальцы едва заметно дрожали от нетерпения. Свобода так близко. Яблоко идеально легло в нежные женские руки, редкие солнечные лучи блестели на кожице, вынуждая поскорее впиться в неё зубами. Лилит поднесла плод к губам и осторожно откусила, сладкий сок заполонил весь рот, стекая по пухлым губам. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом, её догадки оказались верны: яблоко было самым сладким из всех фруктов, что ей довелось попробовать. — Вкусно? — поинтересовался Адам, внимательно наблюдающий за любимой. Она кивнула, проглотив первый кусочек, но не успела она сделать второй укус, как её тело охватила невыносимая боль. Плод моментально выпал из рук, с криками Лилит упала на колени, держась за голову. Напуганный Адам сразу же кинулся к ней, прижав к себе и укрыв крыльями. — Милая, что случилось? — кричал он, прижимая любимую ближе, та лишь тряслась в агонии, совсем не реагируя на ангела. Её тело, словно горело изнутри, кости трещали, будто вот-вот развалятся, а голова нещадно болела. Она рыдала и кричала, её разум словно был отделён от её сгорающего заживо тела, находясь в прострации. Только сейчас Лилит осознала, что они натворили. Грехопадение произошло. Адам трясся не хуже девушки, ему в первые в жизни было по-настоящему страшно. Страшно не за себя, а за любимого человека. Он никогда не задумывался о последствиях собственных выходок, но сейчас не мог перестать рассуждать. Что будет с Лилит? Выживет ли она? Что скажет Господь? Чем больше он думал, тем страшнее ему становилось. Солёные золотые слёзы бесконтрольно потекли из его глаз, обжигая щёки. Лилит прижималась к нему и царапа ногтями. Весь мир в миг стал серым. Солнце перестало ярко светить, совсем не согревая землю, растения некогда полные жизни все иссохли и завяли, даже совсем юная зелёная травка сейчас казалась бледной и пожухлой. Одно только Древо совсем не изменилось, пылая жизнью, оно гордо стояло посередине опустевшей поляны, издевательски покачивая ветками на ветру. Падать было мучительно больно, ещё мучительнее осознавать, что мерзкая пустая дыра, которая теперь стала их домом – их вина. Глупость, стоившая всему миру гармонии. Адам прижимал к себе изменившуюся Лилит до тех пор, пока мрак не окутал их, приглашая в своё царство. В тот день Адское королевство нашло своих правителей.*****
Самаэль больше не видел Лилит после того дня, он знал, что она совершила первый грех, знал, что в этом был виноват Адам и знал, что теперь они вместе сосланы в Ад, который сами и создали. Злоба окутала его, не давая жить. Его идеальная жизнь, идеальная жена, судьба, которая была им уготована – всё было испорчено лишь одной жалкой грешной птицей, что решил возомнить себя Господом Богом. Новая жена, подаренная ему Высшими, хоть и была покладистой красавицей, но уже не была ему нужна. Влияние первого греха не обошло и её стороной и вскоре Самаэль снова остался один. Одинокий, обозлённый на весь мир, но гордый – вот какой он жил, какой умер и какой попал в Рай. Идея истреблений пришла в его голову абсолютно случайно. В тот день Самаэль скучающе сидел в кабинете нервно метающейся из стороны в сторону Сэры. Адам и Лилит к ужасу Небес не пропали во мраке, напротив укрепляя Ад, делая его сильнее, создавая ощутимую угрозу для Рая. Их музыка – оружие, с помощью которого они вселяли свои идеи адским тварям, попадающим в их королевство. Сэра боялась, чертовски сильно боялась восстания. Её глаз дёргался, а руки дрожали то ли от злобы, то ли от нервов. — Поверить не могу, что после всего, что случилось, они умудряются снова нарушать гармонию! И как только наглости хватает этим... — она на секунду задумалась, пытаясь мысленно подобрать термин, которым можно описать правителей Ада. — Грешным отродьям? — протянул Самаэль, постукивая пальцем по мраморной поверхности стола. Сэра взглянула на него, коротко кивнув, но после отрицательно махнула головой. — Ты не должен так выражаться, Лилит твоя бывшая жена, а Адам архангел. — Он падший, это позор. — фыркнул мужчина, отрешённо глядя в стену. — Верно, он падший. Неугомонный падший противник Небес. Он и его жёнушка собирают армию! С каждой секундой Ад становится всё сильнее, не известно сколько нам ещё прийдется ждать, прежде чем они восстанут. — жестикулировала серафим, нервно покусывая ноготь большого пальца. Самаэль хмыкнул. — Было бы чего бояться, просто поубивать большую их часть, чтобы бояться начали и всё. Сэра вдруг остановилась, в её глазах загорелся безумный огонёк, когда она взглянула на напрягшегося ангела. — Вот и займись этим. Собери отряд, оружием я вас обеспечу, защитой тоже. Докажи, что ты верен Небесам, даже после своей смерти. Самаэль ошарашенно смотрел на серафима. — А-а как же Адам и Лилит? Думаешь они позволят это? — нервно теребя свои одежды, пробубнил он. — Не беспокойся, с ними я договорюсь. Главное, чтобы предложенная тобой идея сработала. — в глазах Высшей плясали черти, Самаэль был уверен, что она уже представляет, как грешные души погибают от рук Небесных жителей, отчего по его позвоночнику пробежала неприятная дрожь.*****
Своё первое истребление Самаэль не забудет никогда. С их разговора прошла всего неделя и вот он со своим ангельским отрядом уже был в Аду. К своему разочарованию Самаэль узнал от Сэры, что королевская семья, увы, обладает неприкосновенностью, а значит, что трогать их он не имеет права. Той ночью воздух в Аду был ещё тяжелее. Повсюду пахло кровью и смертью, крики агонии разносились на многие километры, грешные души, очевидно, не были готовы к тому ужасу, что их ждал. Да и сам Самаэль не был готов к нему. Его тошнило от крови и внутренностей вокруг. Сознание никак не хотела покидать мысль, что эти грешные души – некогда живые люди, его потомки, наследие. От этого становилось ещё хуже, тошнота смешивалась с разочарованием, образуя «адский» коктейль. В ту ночь Ад потерял почти половину своего населения, на маленькие переговоры после чистки никто так и не пришёл, позволив Самаэлю облегчённо выдохнуть. Увидиться в его состоянии либо с Лилит, либо с Адамом было бы всё равно, что умереть.*****
Со временем Самаэль свыкся с преследовавшими его кошмарами воспоминаний и липким запахом крови. Крики больше не пугали, напротив, начиная раззадоривать. Как говорится, человек способен привыкнуть ко всему. Спустя год истребление повторилось, но увы, на сей раз встреча после кровавой ночи состоялась. Специально для этих маленьких переговоров в Аду даже построили целое Райское Посольство. Чему Самаэль был абсолютно не рад, ему не хотелось задерживаться в Адской дыре дольше, чем этого требовалось. Самаэль сидел за длинным столом, нервно постукивая пальцами по его поверхности. Его гордость – три пары белоснежных крыльев были аккуратно сложены за его спиной. Рядом со стулом, на котором он сидел, стояла его правая рука, помощница и подруга, которую он совсем недавно встретил в Раю. Лейтенант Вэгги оказалась лучшей девочкой из всего его отряда, а плюсом ко всему, была самым понимающим ангелом во всём Раю. Самаэль был рад, что она рядом, без неё он бы точно умер во второй раз, но теперь от тревожности. Дверь с тихим скрипом отворилась и в переговорную вошёл...Он. Самаэль со злобой сжал зубы. Адам. Если бы мужчина не знал, кто перед ним сейчас, то он мог бы вполне спутать его с человеком, но он знал, кто перед ним. Волосы некогда архангела потемнели и выглядели, как смола, кожа побледнела, но демоническую природу несомненно выдавали глаза. Красные склеры, золотая радужка и тонкие, словно у кошки, чёрные зрачки. Его взгляд был тяжелым, очевидно, Адам был не в восторге от того, что вынужден присутствовать здесь. В этом Самаэль его понимал. Громкий шум от тяжелых бертцев демона разносился на всё помещение. Цепь на джинсах позвякивала с каждым его шагом. Самаэль невольно засмотрелся, изучая новый стиль Адама. Небесный белый никогда ему не шёл, чего не скажешь о чёрном и золотом, так гармонично сливающихся в его образе. Смоляное пальто с золотыми вставками, черная, словно ночь, рубашка с золотом пуговиц, а в центре готическая буква «А». Помимо всего ангел успел заметить на шее демона чокер с массивными шипами и два пера – черное и золотое – крестом скреплённые огромной булавкой справа на груди. — Рад, что ты всё же нашёл своё идеальное место в этой дыре. — съязвил Самаэль. Падший фыркнул, сев за своё место напротив. — Не могу сказать того же о тебе, ты ведь ещё не попал сюда, так что, считай, ещё не на своём месте. — с хищным прищуром ответил Адам, скрестив руки на груди. Самаэль возмущённо нахмурил брови, но промолчал, оскорбить эту грешную птицу он всегда успеет. — Так на кой хуй я здесь нужен? Ты и твоя подружка не можете решить свое небесное дерьмо без моего присутствия? — кинув нечитаемый взгляд в сторону Вэгги, лениво пробубнил демон. Находиться в присутствии первого человека ему не хотелось от слова совсем, особенно, когда дома ждала любимая жена с дочкой. — К сожалению, эти маленькие переговоры – необходимость, чтобы в случае чего, ты знал о переносах даты. — Ясно. — сухо выплюнул он, но почти сразу оживился. Его взгляд снова стал хитрым. Если уж они здесь застряли, то почему бы не побесить ангела рассказами о своей жизни? — кстати, ты знал, что у меня родилась дочка? — довольно протянул он, глядя прямо в глаза Самаэлю. Ангел ошарашенно смотрел на Адама. Ревность закипала внутри него, опасно бурля. А Адам продолжал, распалённый чужой реакцией. — Да, знаешь, такая душка. Эмили звать. Знаю, классное имя, мы с Лилит вместе придумывали, сначала правда хотели Ева назвать, — издевался он, — но потом передумали, слишком неподходящее. Самаэль медленно закипал, слушать о семейной жизни Адама с его бывшей женой было невыносимо. Вэгги легко считывала настроение своего лидера, кидая в сторону Владыки Ада неодобрительные взгляды. Словно Адаму было на них не плевать. — Хватит! — не выдержав, крикнул Самаэль, когда Адам начал рассказывать о моменте зачатия его «милейшей маленькой мечтательницы Эмили». Демон с ухмылкой взглянул на него, в вопросительном жесте вскинув бровь. — Все, хватит, — повторил Первый, — наши маленькие переговоры окончены! Жди нашего визита ровно через год. — не дожидаясь хоть какого-то ответа от демона, Самаэль взмахом руки открыл портал в Рай и вместе с Вэгги покинул Ад. Адам усмехнулся им в след.*****
Время шло. Ад разросся до небывалых масштабов, но с ним разрослось и разочарование в человечестве. Адам изначально видел в человечестве ошибку, но слабая надежда на неверность собственного суждения с каждым годом гасла всё быстрее. Вместе с тем ухудшились и отношения между ним и Лилит, девушка устала от всего вокруг, внезапно исчезнув. Адам хандрил, но не показывал этого на людях, лишь всё больше и больше отдаляясь от своей уже повзрослевшей дочурки. Эмили больше не пыталась наладить с ним контакт, увлечённая каким-то отелем (Адам плохо её слушал), она больше ему не звонила, полностью отдаваясь своей цели. Демон не возражал, но поняв, что настроена она серьезно, решил немного помочь, в конечном итоге дочку он любил больше жизни. Плюс, можно было не видеть успевшую надоесть вечно недовольную рожу Самаэля. Совместить приятное с полезным, так сказать.*****
Узнав от отца, что она приглашена на переговоры с Раем вместо него, Эмили была без ума от радости. Судорожно собирая все свои художественно запечатлённые пункты плана, она металась по отелю, словно неспокойный ветер в грозу. Даже её милая девушка Лют не могла её остановить. Добиралась до Посольства Эмили с песней, счастье окутывало её, словно мягкое одеяло, не давая увидеть сквозь свою пелену. Внутри здания было пусто, от чего девушка невольно сжалась, стены по странному давили, а отсутствие хоть кого-то навевало странные некомфортные ощущения. Подписав свиток, Эмили вздрогнула из-за лёгкого скрипа открывшейся двери. — Ладно, — пробурчала себе под нос она, осторожно заходя в мрачное помещение, — здесь кто-нибудь есть? — Привет. — чужой голос, а после резко включившийся свет заставили девушку снова вздогнуть, случайно чертыхнувшись. Эмили обернулась. За столом напротив неё сидела невысокая фигура. Белый пиджак, голубая в тонкую белую полоску рубашка и большая шляпа, вокруг которой серебром светился нимб. На его голове была маска с длинными прямыми рогами, концы которых были направленны в разные стороны. На самих рогах были тонкие голубые линии, опоясывающие их по всей длине. Светодиодная часть маски давала Эмили увидеть проекцию эмоций, которые испытывал ангел. — Ты Эмити, кажется, да? — Эмили. — поправила она, в нетерпении приближаясь к столу, — и у меня есть идеи, которые я бы хотела с вами обсудить! Самаэль и Вэгги переглянулись. Слушать Адамовское отродье желания не было. — Эй-эй, постой, у нас много времени, давай сначала познакомимся. — А, хорошо? — неуверенно согласилась Эмили, усаживаясь напротив ангела. Почти часовая лекция об утках и странных любовных похождениях, которые не заканчивались ничем хорошим, – определённо не то, что ожидала услышать Эмили, после фразы «давай сначала познакомимся». Самаэль, очевидно, решил отыграться на дочке Адама и поебать уже ей мозги, как всегда делал её папаша на подобных встречах. Лёжа головой на столе, девушка искала наилучший момент, чтобы прервать жаркие речи ангела напротив. — И я говорю ей: ты знаешь, кто я? Я – чёртов Самаэль! Первый человек! А ты смеешь критиковать мои творения? — жестикулируя, не унимался Первый, — в общем мы всё-таки сошлись, но она потом опять всё испортила, а как у тебя на личном? Витавшая до этого в облаках Эмили встрепенулась, услышав упоминание Первого человека. Неужели удача ей сегодня улыбается? — Стойте, вас зовут Самаэль, как Первого человека? — Ага, я знаю, я крут. — улыбнувшись во все зубы, ответил ангел, горделиво задрав подбородок. — Вау, это отлично! Кхм, — кашлянув в кулачок, девушка поумерила свой пыл, заметив непонимание в чужих глазах, — я имею в виду, что раз уж вы Первый человек, то вы очень умный. Самаэль усмехнулся. — Само собой я умён. — Да! И именно поэтому я бы хотела обратиться к вам с просьбой, которая поможет решить нашу самую главную проблему! — Выскочки, несоблюдающие субординацию? Да, это чёртовски важная проблема. — фыркнул Самаэль. Вэгги согласно кивнула. — Что? Нет! Другая важная проблема! — Математика? — Перенаселение в Аду! Самаэль вдруг засмеялся. А стоящая рядом Вэгги позволила себе хмыкнуть. — Это абсолютно не проблема! Ты знаешь, мы каждый год спускаемся в эту вашу дыру и кромсаем лишних. Вот скажи, Вэгги, сколько грешников ты убила в последнее истребление? Вэгги покорно шагнула вперёд. — В период последней чистки я убила двести сорок восемь грешников. — Двести сорок восемь? — воскликнул ангел, показав ей большой палец, — молодец! — Но ведь это мой народ! Это всё человеческие души! — возразила Эмили. Её темно-золотые глаза возмущённо блестнули. — Ну, значит плохо быть тобой. — усмехнулся Самаэль, пожав плечами. Непрекрытые издевательства над Адамовским отродьем были, как бальзам на душу. Вэгги приняла эстафету, она, словно ястреб, кружила вокруг принцессы Ада, напоминая о её никчёмности. Ангел наслаждался этим, не вмешиваясь, но увы, у всего хорошего есть свойство быстро заканчиваться. Время, отведённое на переговоры, медлённо, но верно подходило к концу, от чего экзорцистам всё же пришлось выслушивать то, что до них пыталась донести принцесса. Самаэля на долго не хватило. Слушая её прерывистое и неугомонное пение о возможности искупления грешников, экзорцисту хотелось смеяться. И он смеялся. Смеялся над ней в песне, каждый раз тыкая носом в абсурдность её мечты. Впервые за долгое время переговоры принесли ему радость, а не желание оглохнуть.*****
Дни тянулись мучительно долго. Даже при учете сокращённого времени до следующего истребления, Самаэль не мог дождаться. Зачистки были его единственной радость в мире бесконечной скуки. Всё-таки в жизни после смерти было больше минусов, нежели плюсов. Всего за месяц до ночи истребления Адам изъявил желание устроить встречу его дочери с Высшими. Самаэль бы соврал, если бы сказал, что не считает это чем-то весёлым. Что может быть лучше того, чтобы в очередной раз напомнить адскому выродку о его ничтожности и глупости? День Суда был одним из лучших дней и почти таким же весёлым, как ночи зачисток. Пускай Самаэль по случайности нарушил первое правило экзорциста, но его триумфа было не избежать. Да, Сэра злилась. Да, совсем юная серафим Челси или Чарси (Самаэль честно не мог вспомнить) разочаровалась в Небесах и подвергла себя опасности падения. Но всё это было так неважно для самого Самаэля. Он уже предвкушал свою победу, предвкушал, как он лишит жизни сначала чёртово Адамовское отродье, а после и самого Адама, раз и навсегда доказав, кто лучший.*****
День X спустя столько времени мучительного ожидания всё же наступил. Битва была в самом разгаре. Запах крови, смерти и пороха распространялся по всей территории отеля. Самаэль с упоением наблюдал за хаосом, творившимся внизу. Недавняя сладкая победа над зазнавшимся грешником-оленем, возомнившим себя равным ему, кружила голову, подавляла бдительность и распаляла желание убивать дальше. Самаэль не мог дождаться появления главного гостя этой ночи. Кажется, он сумел перейти маленькую черту дозволенного для принцессы, одним лишь взмахом руки уничтожив огромный корабль. Самаэль бы не обратил на это внимание, если бы некогда милая принцесска не взбесилась, явив миру своё истинное обличие. Было ли для Самаэля это проблемой? Пф, конечно нет! Принцесса проиграла ему так же быстро, как и показала истинную себя. Пускай она успела его ранить, но сейчас...сейчас ничто не мешало ангелу задушить её крошечное извивающееся в его руках тельце. Всего одно неловкое движение и он сломает её шею. Ох, как ему хотелось это сделать. — О-отпусти меня! — хрипела она, царапая его руку когтями. Самаэль только рассмеялся. — Ну уж нет, вам адским тварям, — его светодиод на секунду исказился, как и его голос, — пора бы уже показать ваше истинное мест- Он не договорил, мощный удар слева не позволил ему это сделать. Часть маски с треском раскололась, а сам Самаэль отлетел сначала в буквы, образующие слово «отель», а после и вовсе свалился в здание, пробив своим телом окно. Эмили приземлилась в крепкие отцовские руки, удерживающие её с нежностью. — Прости, я немного опоздал. — виновато улыбаясь, смотрел на свою дочку Адам. Его брови на секунду нахмурились, когда он заметил царапины и кровь на лице и теле Эмили, но её благодарная улыбка его успокоила. — Все хорошо, пап. Адам кивнул, поставив дочку. Шум со стороны разбитого стекла привлёк его внимание, заставляя нахмуриться. Эмили рядом взволнованно оглядывалась. — Пап, я никак не могу найти Лют, я думала она будет здесь. — Тогда беги и найди её, папа разберётся. Эмили кивнула, через чёрный вход сбежав вниз. — Твари! Со сколькими из вас уродами, мне ещё прийдется драться? — прорычал Самаэль, наконец забравшись на крышу. Тело нещадно болело, кусочки маски впивались в лицо, вынуждая крохотные бусинки золотой крови скапливаться на краях особенно глубоких порезов. Из-за поломки фильтра лёгкие жгло, а глаза слезились. — Я единственный, кто тебе нужен сейчас. — Адам с фирменным насмешливым прищуром оглядывал фигуру ангела. Превосходство, очевидно, было на его стороне, но кто ему мешает поиграть со своей жертвой, прежде чем избавиться? — Понимаешь, ты связался с моей семьёй, а такой херни я вытерпеть уже не могу. — Да плевать мне! Я тебя выебу, понял! — глупая оговорка вылетела изо рта ангела раньше, чем он успел это осознать. Банальное незнание правильного использования нецензурщины сыграло с ним слишком злую шутку, — то есть, блядь, въебу! Я тебе въебу! Однако было уже слишком поздно. В золотых глазах сверкнула опасная хищная искра. Адам оскалился, засмеявшись. — Ублюдок! — Самаэль напал первым. Он был уверен, что Адам лишился своих крыльев, поэтому план был прост: столкнуть с крыши и добить, однако он вновь ошибся. — Что? — удивлённо оглядывался он, пытаясь найти демона, тот буквально испарился, когда экзорцист приблизился к нему. — Не меня ищешь, приятель? — издевательски промурчал Адам совсем рядом. Самаэль резко обернулся на звук, ошарашенно глядя на Короля Ада. В кое-чем Первый всё же был прав – Адам лишился своих ангельских крыльев, взамен обзаведясь огромными кожанными крыльями, как у летучих мышей. Чёрные, как самая чистая ночь, они внушали ужас. Самаэль задрожал, но быстро на место страха, вновь вернулся гнев. — Мы не приятели! — рычал он, пытаясь попасть лучом в чересчур изворотливого демона. Адам смеялся, откровенно издеваясь над озверевшим экзорцистом. Было забавно наблюдать за тем, как некогда собранный и рассудительный ангел, сейчас выглядел не лучше любого грешника с улицы, движимого лишь жаждой убийств. Демон бы соврал, если бы сказал, что тёмная сторона Первого мужчины его не привлекает. Чужая оговорка так и вертелась в голове, распаляя ещё больше. Что может быть более унизительным, чем падение подобным образом? Черти заплясали на плечах Владыки Ада, нашёптывая самые грязные вещи, которые только мог придумать демонический мозг. Очередной луч, пролетевший слишком близко, заставил Адама выбраться из похабных мыслей. Пора бы уже проучить этого надоедливого экзорциста. — Прекрати игнорировать меня, ублюдок! — кричал красный от злобы Самаэль. Адам ехидно оскалился. Обратившись вороном, он начал кружить вокруг ангела, сбивая его с ритма. — Что ты творишь? — Первый пытался уследить за птицей, однако чёрное пятно маячило слишком быстро. Картина вокруг начала смешиваться, у Самаэля закружилась голова. Не помогали и три пары крыльев, что теперь беспорядочно хлопали, пытаясь вернуть ритм. — Хва- Самаэль не успел закончить. Широкая когтистая ладонь демона схватила его за рубашку. Ткань жалостливо затрещала. Не успел Первый опомниться, как был отброшен на землю. Удар был такой силы, что маска окончательно разлетелась. Волны боли прошлись по всему ангельскому телу, из носа тонкой струйкой потекла золотая кровь, а зрение затуманилось. Адам, не теряя времени, приземлился рядом, прижимая обмягшее тело ангела к грязной земле. Самаэль одарил демона затуманеным болью взглядом, но всего спустя секунду его зрение пришло в норму, а инстинкты закричали об опасности. — Что ты творишь, сука! — ощетинился Первый, вырываясь из крепкой хватки Адама. Тот засмеялся, сильнее вжимая чужие плечи в грязь. Самаэль болезненно зашипел, вцепившись ногтями в чужие руки, в попытке убрать их от себя. Когти демона глубоко впивались в кожу, прорезая до крови. — Не рыпайся, придурок. — Адам довольно оскалился, — или ты, напротив, хочешь, чтобы у нашей маленькой игры были зрители? Самаэль испуганно округлил глаза, повернув голову в сторону. Адам не лгал: вокруг них уже собралось с десяток каннибалов, с хищным удовольствием наблюдающих за шоу. Воспользовавшись чужой заминкой, демон перехватил обе руки, магией скрепив запястья над головой экзорциста. — Узнаешь позу? — промурлыкал Адам, склонившись к ангельскому лицу, — кажется, я рассказывал тебе о ней на одной из наших встреч. Самаэль помнил. Помнил, как ему было ревностно и мерзко слушать о том, как в точно такой же позе была Лилит, но теперь он был в ней. Стоп, что. До Самаэля только дошло, что должно произойти. Паника охватила всё его тело и разум, сердце билось с такой силой, что казалось, что оно сейчас выпрыгнет. Пульс стучал в висках, а к горлу подступила тошнота. Он сейчас в той позе, в которой была Лилит. В кровати. С Адамом. — Т-ты не посмеешь, отродье! — голос дрожал, как и всё тело, но ангел не оставлял попыток выбраться. Чёртова демоническая магия жгла запястья при каждой попытке использовать небесную магию, а что страшнее – одно из крыльев, кажется, было сломано. Планы побега в миг сократились. — Мы можем это проверить, — издевательски растягивая слоги, говорил Адам. Самаэль морщился, отворачивая своё лицо, чёртов демон был слишком близко. От чужого запаха становилось дурно. Экзорцист надеялся, что всё происходящее просто плохой сон, кошмар, и он совсем скоро проснётся, но к сожалению, это была жестокая реальность. — Смотри на меня, Эль, — когти больно впивались в подбородок, возвращая голову в исходное положение. Глаза демона опасно блестели, когда он склонился ещё ближе. — Я хочу, чтобы ты видел того, кто лишит тебя нимба. Самаэль оскалился. Ужасно хотелось плюнуть в самодовольную рожу напротив. Однако он не успел. Адам прижался к его губам своими в грубом поцелуе. Острые зубы мгновенно впились в тонкую кожицу губ, разрывая её и вынуждая болезненно мычать. Самаэль противился, терпел боль от чужих укусов, но продолжал сжимать зубы, не давая длинному демоническому языку пробраться в его рот. Адам отстранился, его глаза пылали злобой. Экзорцист же, напротив, был горд собой. Даже сейчас Адам был хуже него. — В игру решил поиграть? Ну, ладно-ладно. Поиграем. — прошипел демон. Самаэль вновь приготовился к тому, что Адам попытается его поцеловать, однако демон опустился ниже. Всего секунда и ангел вскрикнул от нестерпимой боли. Лезвия чужих зубов впивались в нежную кожу шеи, разнося по ангельскому телу болезненные волны. Самаэль забрыкался, проклиная Адама на всех известных ему языках. Демон в ответ смеялся, слизывая выступающую из ранок кровь. Чужой запах дурманил разум и распалял желание. Демон нетерпеливо рвал ткань, скрывающую желанное тело. — Хватит! Прекрати! — не унимался ангел. Но останавливало ли это Адама хоть на секунду? Очевидно, нет. Демон продолжал впиваться зубами в чужую плоть, после почти нежно зализывая ранки. Когтистые пальцы очерчивали контуры чужого тела, оставляя за собой болезненные красные полосы, на которых тут же скапливались бусинки золотой крови. Самаэль жмурился и шипел, каждый раз, когда чужие клыки распространяли по телу боль, а после с силой стискивал зубы, лишь бы не позволить рваному выдоху выскользнуть из его рта, когда чужой язык слишком умело вылизывал покрасневшую кожу. Смесь боли и ласки опъяняла, заставляя тело дрожать, но Самаэль не поддавался. Разум кричал: мерзко, мерзко, мерзко. Адам с другой стороны и вовсе не был намерен принести ангелу удовольствие. Его цель – унизить, втоптать в грязь, сделать так, чтобы Рай больше никогда не смог принять Самаэля назад. Чужие брыкания одновременно и раздражали и возбуждали лишь сильнее. Словно он был хищником на охоте, а маленький ангел под ним – беспомощная лань. Но в чём Адам был уверен точно, так это в том, что чужое сопротивление мешает. Ангел так и норовит заехать ему ногой по колену или в место куда по важнее. Очередное движение ногой и на всю округу раздается звонкий хлопок. Самаэль вскрикивает, прижимаясь пострадавшей щекой к плечу. Пострадавшая часть лица пульсирует, вынуждая болезненно жмуриться. — Т-тварь. — прошипел он, приоткрыв голубые глаза, с вызовом смотрящие в золотые напротив. Адам облизнулся, опасно оскалившись. — Ты только заметил? В твоих глазах я, кажется, всегда был тварью, так чего же мне теперь меняться? Адам рывком перевернул ангела на живот, фиксируя магией крылья. Нависнув сверху, демон прижал верхнюю часть ангельского тела к земле. Нижняя же, напротив, была задрана. Самаэль в ужасе широко распахнул глаза, ощущая, как немалых размеров член прижимается к его заднице. Даже сквозь слои чужой одежды ангел чувствовал другого. Адам довольно выдохнул, слегка потеревшись одетым членом о чужую задницу. Снизу послышался сдавленный хрип. — Чувствуешь, да? Наверняка сейчас лежишь и думаешь: «чёрт, похоже он не врал, когда говорил, что у него гигантский член», или «божечки, как он в меня влезет!» — издевался демон, когтями проводя по чужой заднице. — П-прекрати говорить эти пошлости! Адам засмеялся, пригнувшись к уху ангела. — Почему нет? Боишься, что у самого встанет, ангелочек? — горячее дыхание щекотала ушную раковину Самаэля, посылая по телу мурашки. Его щёки заалели, а крылья дёрнулись. — З-заткнись! Как ты смеешь думать о подобном?! Тихий смешок. Адам проводит носом по щеке, слабо прикусывает мочку уха, чем вызывает слабый едва различимый судорожный вдох, и отстраняется. Самаэль приоткрывает глаза. Вес чужого тела ещё ощущался, но слабая надежда всё равно поселилась в чужой душе. Вдруг он наигрался и отпустит. Демон тем временем жадно осматривал чужие крылья, задницу и ноги. Руки сами тянутся к мягкой плоти, но он сдерживается, расстягивая чужие (и к сожалению, свои тоже) мучения. — Смотрю на тебя и не понимаю, как вообще так вышло, что ты стал Первым человеком. — Я – лучший, вот и всё. — прошипел Самаэль. Адам хмыкнул, замахнувшись. Терпеть больше не было сил, да и дочка может в любой момент освободиться и увидеть, что он творит. Звук шлепка разнесся на небольшое расстояние. — Аргх! Б-боже, блядь! — выругался Самаэль, дёрнувшись всем телом. Задницу нещадно жгло, ангел был уверен, что теперь на ней можно было без труда увидеть красный отпечаток чужой тяжёлой ладони. Адама позабавила такая реакция, а член под слоями одежды заинтересованно дёрнулся. В первые за всё время он смог вытянуть из молчаливого Самаэля хоть что-то кроме сдавленного скулежа и шипения. — Ай-яй, разве можно упоминать Бога в такой момент? — П-пошёл ты, сука-ах! — снова шлепок, но уже по другой половинке. Ноги Первого задрожали, с трудом удерживая задницу навесу. Адам заметил это, ухватившись за чужие бёдра. Когти в нетерпении рвали ткань некогда белоснежных брюк, адский воздух грубо касался нежной кожи. — Н-не смей! Не смей, слышишь! — вновь забрыкался ангел. На глазах медленно скапливались слёзы отчаяния. Чувствуя, как Адам разрывает его брюки, Самаэль молился, молился, чтобы Отец спустился вниз и спас его, но его молитвам не суждено было быть услышанными. Демон, не обращая внимание на реакцию Первого, жадно рассматривал чужую задницу. Покрасневшая мягкая плоть и красные царапины, идущие от спины, а главное... Рот Адама в миг наполнился вязкой слюной. В предвкушении он грубо раздвинул мягкие половинки в стороны, наслаждаясь видом маленькой нетронутой дырочки Первого. Самаэль не сопротивлялся, его разум был далеко отсюда, всё ещё взывая к помощи Господа. Демон облизнулся. В его голову пришла ещё более греховная мысль. Раз уж он решил испортить Первого, то он сделает это полностью и бесповоротно. — Адам, какого чёрта ты дела-аах! — тело ангела охватило доселе неизвестное удовольствие. Чужой длинный язык проник внутрь, с усердием вылизывая тугие стенки. Самаэль задрожал, ноги подкосились, но руки, грубо удерживающие бедра на месте, не давали упасть. Демон насиловал его языком, всё больше и больше раскрывая. Вязкая слюна скатывалась по дрожащим бёдрам, капая на землю. Самаэль крепко жмурился, закусывая губы до крови, лишь бы не издавать звуков. А издавать их ужасно хотелось. Сердце судорожно билось о грудную клетку, дыхание сбилось окончательно, а щёки уже нельзя было отличить от спелого помидора. Как это было унизительно. Сознание продолжало кричать о том, как это мерзко, как греховно, но чем глубже проникал чужой умелый язык, тем тише был этот крик. Тело вопреки здравому смыслу поддавалось на демонические ласки, послушно распаляясь. — Хва..аах!..Хватит! А-адам, прошу! Демон довольно причмокнул, на секунду отстраняясь. — Что-то не нравится, принцесса? Самаэль судорожно махал головой. — П-прекрати! Отпусти меня! Это м-мерзко! Адам не ответил, лишь посмеялся, вновь припадая губами к жаждущей дырочке. К языку добавился палец. Сначала затерявшийся в своей борьбе с собственным телом Самаэль этого даже не заметил, но как только к первому присоединился второй, ангел не смог сдержать судорожного всхлипа. Ощущения были чертовски странными. Его сознание разрывалось на части, а демон тем временем его совсем не жалел. Языка больше не было, Адам трахал его уже тремя пальцами, каждый раз выбивая всё новые и новые вздохи-ахи, попаданием по простате. Эта пытка не продлилась долго. Во-первых, Адам уже не мог терпеть, его член болезненно стоял, вынуждая ускориться, а во-вторых, задница ангела хоть и была маленькой, но вот его дырка оказалось по-настоящему ненасытной, пальцев Самаэлю было уже мало. Наконец освободив свой член от оков одежды, демон провёл рукой по всей длине, с наслаждением выдохнув. От соприкосновения с прохладным воздухом член дёрнулся, серебряные шарики пирсинга поблёскивали на едва различимом свету. Самаэль медленно терял сознание, но лязг ремня вывел его из транса. Он снова напрягся, оттягивая неизбежное. Из глаз хлынули с таким упорством сдерживаемые слёзы. Соленые дорожки обжигали и без того горячие щёки, капая на землю. — Только не теряй сознание, Самаэль. — издевательски прошептал Адам, резко дёрнув ангела на себя. Толстый член вошёл на половину, заставив ангела несдержанно закричать. Боль и паника смешались в сознании Первого. Слёзы потекли с новой силой, застилая глаза. Задницу нещадно жгло, боль была нестерпимой. — Агх, блядь...как же в тебе узко... Демон в наслаждении запрокинул голову, одной рукой ухватившись за чужую талию, а второй за основание нижней пары крыльев. — Б-больно! Мне больно! — всхлипнул Самаэль, сжимая зубы. Сбоку раздались смешки, напоминающие ангелу, что его позор публичен. От этого стало ещё хуже. Хотелось потерять сознание, умереть, исчезнуть – что-угодно лишь бы не быть сейчас здесь и не ощущать, как демонический член разрывает внутренности. — Терпи. — фыркнул Адам, резким толчком вгоняя член полностью. Волны удовольствия дрожью пробежали по его телу. Внутри ангела было чертовски узко, мягкие стеночки плотно обхватывали член со всех сторон, заставляя голову кружиться. С хрипом демон отвёл бёдра назад, а после снова грубо вошёл до упора. Тело под ним жалобно простонало, не переставая дрожать. Крылья безостановочно метались под когтистой рукой, а их хозяин безвольно стонал и всхлипывал от боли. Демон не жалел его, почти сразу входя в грубый темп. Самаэль, не сдерживаясь, выл, находясь на границе между сознанием и бессознательностью. Боль не покидала его тело ни на секунду, лишь изредко перебиваясь секундым удовольствием, когда толстая головка ударялась о сладостную точку глубоко внутри. Самаэлю было противно. Противно от происходящего, от себя, от собственного тела, что с удовольствием поддавалось даже на боль. С каждым грубым толчком сердце делало кульбит, а с губ срывался очередной стон. Время смешалось в единую болезненную кашу. Толчки не останавливались, напротив, становясь лишь более и более беспорядочными. Адам громко рычал и хрипел, очевидно, пребывая на грани. Самаэль ужасно устал, сил не было уже даже на крики. Грубая хватка на мокрых волосах, заставила поднять голову. Адам прижался к нему в особенно глубоком толчке, выбивая вымученный хрип. — Посмотри на свой дом, ангелочек. Взгляни на то место, куда для тебя теперь вход закрыт. — несдержанно рычал демон. Из его лба торчали два длинных изогнутых рога, позволяя ангелу узреть его истинный облик, но Самаэлю было плевать. Он покорно поднял взгляд в кровавое небо. Рай, издеваясь, сверкал особенно ярко, отражаясь в остекленевших голубых глазах. Если бы у ангела были силы, он бы скорее всего зарыдал, но он не мог. Демон засмеялся, продолжая сжимать его волосы. Всего пара глубоких толчков и Самаэль ощутил, как демоническое семя разливается внутри него, выплёскиваясь наружу и скатываясь по ногам. Тошнота подступила к горлу тугим комком, не давая вдохнуть. Ангел задрожал, ощущая как его крылья трепещут, лишаясь перьев. Нимб больше не сверкал, разбившись на сотни кусочков. Ангел закричал, ощущая, как длинные рога, так похожие на рога его маски, пробивают лоб. Адам смеялся, с упоением наблюдая за чужой агонией. Притянув того к себе за волосы, он ласково прошептал на ухо. — Добро пожаловать в Ад, Люцифер. Новое имя, как и всё случившееся – издевательство. Самаэль, ныне Люцифер, лишь последний раз сумел попросить помощи у Бога, прежде чем окунуться в беспамятство. Всевышний покинул его в самый нужный момент. В ту ночь ангелы проиграли.