Через тернии к звездам.

"И тебе не стыдно врать, Люцифер?" Именно эта фраза читалась в глазах Аластора, когда король кинул на него взгляд. Будь проклят этот сукин сын. — Да, Чарли! — дружелюбно ответил Морнингстар. — Все так и было. Врать дочери Люциферу было невероятно стыдно. Однако, о событиях прошлой ночи он рассказывать никак не хотел, и как же хорошо, что Аластор его в этом полностью поддерживал. Было сложно подхватывать выдуманную историю о том, что Аластор просто решил денек погостить в квартале каннибалов и забыл предупредить всех остальных. А Люцифер его нашел, они там дружелюбно попили чай и вот, недавно пришли в отель. В такие моменты Морнингстар ужасно завидовал умению Аластора врать на ходу и не краснеть, но и сам пытался не отставать. Уж очень не хотелось в глазах Чарли быть жестоким, очень не хотелось омрачать ее настроение, рассказывая планы Аластора. А самое плохое — она же может и согласится помочь ему, если тот ей глазки построит и на жалость надавит. — Вот, собственно, не хотел заставлять тебя волноваться, моя дорогая! — Аластор улыбался так, будто был искренне счастлив и беззаботен, а Люциферу оставалось только наблюдать и правдоподобно подражать. Поэтому с каждой секундой этого цирка он начинал раздражаться все больше. "А тебе не стыдно называть ее "моя дорогая", несколько часов назад планируя принести в жертву своему эгоизму?" Аластору стыдно не было. Единственное, что ему сейчас хотелось — перебить в этом отеле всех и каждого. От ночных выходок Люцифера, а перед ним и Вокса, все еще было плохо. Усугубляло ситуацию понимание, что шансов у него больше нет. Хорошо хоть Люцифер молчит и подыгрывает ему. Аластор бы с радостью рассказал Чарли о том, какой ее отец жестокий обманщик, однако выставлять себя в плохом свете он тоже не хотел. — Я так рада, что ты вернулся, Ал! — лепетала между тем принцесса. — Нам тебя очень не хватало! Не пропадай больше, договорились? — Конечно, дорогуша, такого не повторится ни в коем случае! — подхватывая веселость Чарли, сообщил Аластор, искренне желая убраться из отеля как можно дальше. Но теперь ему точно не дадут это сделать. Да и куда убираться то? Быть сразу против всех очень захватывающее, но не когда в твоих врагах семейка Морнингстр, сильнейшие духи лоа, Вокс со своей компашкой, и где-то на фоне всего этого летающие ангелы истребители. Безвыходная ситуация целиком и полностью. — Ты столько всего пропустил, Ал! Но ничего страшного, главное не подерись с Адамом. — Адамом? — Брови Аластора взметнули вверх. — Что, блять, простите? Упоминание этой выскочки вызывало у радио демона желание матерится. Ирония судьбы. — Стоп, ты не знаешь? Не смотрел наш эфир? О боже, боже, боже… — Чарли уткнулась лбом в стол. — Как мне теперь объяснить.. — Все хорошо, милая. — подал голос Люцифер, сверля Аластора злобным взглядом. — Я ему все объясню. — Да, ты хорошо умеешь объяснять, Люцифер! — насмешливо заметил Аластор. — Очень доходчиво! — Хах, а ты, я вижу, умеешь усваивать информацию? Только очень неохотно. — На этот счет не волнуйся! Я усвоил. — Я не заметил. — Люцифер пока еще не видел расторжения сделки с Чарли. И это его раздражало. — Пить что-нибудь будете? — перебил начинающийся спор Хаск, что был четвертым находящимся сейчас в зале. Он стоял за барной стойкой и уже долго прислушивался к этой беседе, все больше приходя в какой-то шок. Она казалась ему невероятно фальшивой и подозрительной. Ясно было что и Люцифер, и Аластор что-то явно не договаривают. И если от своего босса Хаск именно этого и ждал, то от короля — наоборот. Меньше всего хотелось видеть, как Морнингстар подыгрывает Аластору. Теперь вместо одной лицемерной рожи, бармен наблюдал две. Это что, заразно? — Будем. Сделай мне кофе! — слегка раздраженно бросил ему Аластор, и повернулся к Люциферу. — Ну что, объясни мне, дорогуша, как так вышло что вы приютили этого…крайне плохого человечка. — Ну.. — В этом же смысл! — перебила Чарли. — Мы всем должны помогать! — Ахаха, ну конечно! Я, видимо, еще не настолько преисполнился в этом, но допустим. И да, дорогая моя Чарли, сходи принеси мне кофе. — Без проблем! — принцесса умчалась к Хаску к барной стойке, а король уставился на Аластора ненавидящим взглядом. — Ты какого хуя мою дочь в качестве прислуги гоняешь? — поинтересовался он, скрещивая пальцы в замочек. — Я всего лишь попросил. — с улыбочкой сообщил Аластор. — Мы же с ней такие хорошие друзья. — Подонок. — пробормотал Люцифер. Хорошие друзья не строят козни друг у друга за спиной. — Вот, возьми. — Чарли прибежала очень быстро и поставила чашечку с кофе на стол. — Благодарю дорогуша, за то что выполнила мою дружескую просьбу! Внезапно помещение озарилось вспышкой зеленоватого света, что тут же погасла. На Аластора уставились три удивленных пары глаз, а он лишь рассмеялся. — Наша сделка аннулирована, Чарли! — Что? — удивленно переспросила принцесса. — Так просто? Правда? — Чего.. — протянул Люцифер и с претензией уставился на Аластора. Впрочем тут же вспомнил, что ему нужно играть полное неведение и крайне неправдоподобно поинтересовался. — Какая сделка, Чарли? — Блять. — прокомментировал Хаск. Полная картина в голове не желала складываться, однако из того, что он видел, выводы делались какие-то неутешительные. — Да, Чарли, так просто! Видишь, ничего страшного в заключении сделок со мной нет. Все легко и безопасно! — Да неужели. — процедил Хаск почти шепотом. — Доченька, о чем вы? — продолжил Люцифер, ловя на себе насмехающийся взгляд Аластора. И что ему так весело? — А! Мы с Алом сделку заключали, он мне рассказал как ангелов победить, а сам просил исполнить какую-то свою "просьбу". — Да, и твоя дочь успешно справилась! Молодец, очень хорошо воспитал. Люцифера прям выворачивало от этой ситуации, а сарказм и подколы Аластора ухудшали происходящее. — Спасибо. — его тон неожиданно прозвучал как-то уж слишком убито. — Я спать. — Да, пап, иди! — воскликнула Чарли. — Вы же сегодня совсем не спали, только пришли и мы с Хаском сразу утащили вас на разговор… — Подожди, вы что, тоже не спали? — недовольно поинтересовался Люцифер. — Прости! Волновались просто.. — Все, мы с дочкой спать. — объявил Морнингстар и открыл портал сначала Чарли в ее комнату, а потом к себе в башню, не дожидаясь ни от кого ответа. Там он прошагал к кровати и рухнул на нее без сил. Чувство вины перед дочерью накрыло его с головой. Как он вообще допустил, чтобы все было так? После ухода обоих Морнингстаров держалась неприлично долгая пауза. Аластор крутил чашку с кофе в руках, кидая на Хаска насмешливые взгляды, будто чего-то ждал. А бармен сохранял убийственное спокойствие, не сводя глаз со своего босса. Впрочем, никто из них не заводил диалог, будто испытывая друг друга. Аластор нарочито медленно пил кофе, всем своим видом будто стараясь вывести Хаска на агрессию, а затем послать. Однако, бармен в кой-то веке не повелся, продолжая игру в гляделки. У кофе было свойство заканчиваться, как и у терпения тех, кто не любит ждать. Аластор отставил кружку и встал из-за стола, бросая на Хаска взгляд полный раздражения. — Я тоже пожалуй пойду, Хаскер! — сообщил он с напускным дружелюбием. Вместо ответа Хаск уныло уткнулся лицом в стол. Он видел всю фальшь этой ситуации насквозь и ненавидел это. — Вы же оба наврали. — сразу сходу сообщил бармен, поднимая взгляд на Аластора, и уверенный в том, что тот не сдвинулся в сторону лестницы ни на сантиметр. — Какой умный котик. — злобно подметил Аластор, разворачиваясь к Хаску. — Я очень хочу выслушать твои догадки и посмеяться! — Хорошо смеется тот, кто смеется последним. — подметил бармен. — От тебя кровью пахнет. — М? Ну конечно, я же был в квартале каннибалов! — Я уверен, что если мы сейчас наведаемся к Рози, она подтвердит твои слова, лишь потому что покрывает тебя. — О, Хаск, помилуй! У тебя нет доказательств того, что я обманываю. — Я просто это вижу. Люцифер врать умеет плохо, особенно в сравнении с тобой. Хотя и тебя я вижу насквозь. — Ахахах, ну конечно, я это уже слышал! Ты очень самоуверен, Хаскер, знал? — Опыт. — Хаск лишь пожал плечами, а затем вдруг насмешливо ухмыльнулся. — Сильно досталось тебе, да? — Не-а! — голос Аластора звучал непринужденно. — Можешь не скалиться так, дорогуша. — Я видел, в момент как ты расторгал сделку с Чарли. Швы на груди горят ярко, совсем новые. Я удивлен тому, что принцесса этого не заметила. А Люцифер, как я понимаю, уже в курсе происходящего. Аластор на секунду замер. Такое признание от Хаска было неожиданным и как-то слишком резко перевернуло эту беседу в неправильное русло. — Ну и что? Это не доказывает, что мы с королем что-то недоговариваем! — Ты меня не переубедишь. — Хаск вздохнул. — Да ты и не пытаешься. Смотришь, можно ли аргументировано доказать твою ложь? Так вот, могу тебя утешить. Странным образом все тебе подыгрывают, встают на твою сторону и прикрывают. Люцифер даже дочери своей принялся врать. Не знающие выводов не сделают. — А ты у нас знающий? — Аластор намеренно пропускал мимо ушей слова Хаска, так как они были правдой, а спорить с чем-то очевидным не самая лучшая идея. — Да. — просто ответил Хаск. — Я тебя знаю. Я знаю тех, кто за тобой стоит. Я даже помню тот день. Аластор склонил голову на бок, злобно сузив глаза. — Кто старое помянет, Хаск.. — его улыбка стала шире. — Тому глаз вон! Слышал про такое? — Не старайся меня запугать. — устало заметил Хаск. — Ты уже достиг предела в этом деле. *** — Хуже идеи и не придумаешь. — мужчина скрестил руки на груди, уже устав оглядываться по сторонам. — Да брось, Хаскер! Ты же сам хотел посмотреть на магию. — Я не думал, что ты потащишь меня в лес и будешь проводить тут…вот это все. — Да что тебе не нравится? А не нравилось Хаску все, начиная компанией и заканчивая тем, что Аластор уже битый час тратит на свои приготовления к какому-то ритуалу, в котором бармен понимал целое ничего. — Ты мне даже не говоришь, что собираешься делать. — Магию, мой дорогой друг! — А конкретнее? Я не тупой, и если сказал тебе, видимо по ошибке, что люблю всякие волшебные штуки, это не значит, что меня можно дурачить! — Я не дурачу, ни в коем случае! — Аластор внезапно оказался рядом и всучил Хаску барабан. — Это тебе. Стучи. Только нормально стучи, Хаскер! Я тебе сейчас покажу. Тонкие пальцы несколько раз стукнули по поверхности барабана, создавая звуки, напоминавшие этническую африканскую музыку. Хаск же с каждым отголоском этой мелодии все больше хотел убраться отсюда. — Вот еще! — Да ладно тебе! — Аластор даже не пытался показать, что ему небезразличны желания бармена. — Ты сам согласился. — На свою голову. Радиоведущий с улыбкой кивнул, и снова занялся приготовлениями. Бармен недовольно постукивал в барабан, пытаясь разглядеть в свете одного несчастного фонаря, чем там занимается его странный компаньон. Постепенно какой-то смутный страх охватил мужчину, и пришло осознание того, насколько ему может быть опасно с этим юношей. Они одни, в темном лесу, посреди ночи. Если изначально Аластор сумел его заговорить, пока он был не в самом трезвом состоянии, и внушить какое-то доверие к своей персоне, то сейчас порывами лесного ветра все и так шаткое доверие рассеялось, оставляя липкое чувство тревоги. Что-то будет. И это "что-то" будет плохим. Интересно, если на него сейчас набросятся с топором, он успеет уклонится? А отбиться? А если Аластор позвал его для того, чтобы принести в жертву, и уже успел как-то где-то отравить? Хаск принялся постепенно отступать куда-то вглубь леса, не переставая постукивать в барабан, и прислушиваясь к шорохам. Аластор слишком увлечен, он и не заметит.. — Хаскер! — бармен вздрогнул, однако голос радиоведущего подействовал как-то уж слишком успокаивающее. Какой-то трюк? В свете фонаря показалось знакомое лицо, а взгляд карих глаз горел каким-то искреннем воодушевлением. Искренним? Хаск еле сдержался от того, чтобы не подскочить и не приняться разглядывать Аластора, начисто позабыв про свой недавний страх перед ним. Бармен всегда обращал внимание на глаза, и радиоведущий вызывал у него противоречивые эмоции с первого же дня знакомства, так как казался Хаску фальшивкой, чем-то ненастоящим. Но сейчас будто произошло какое-то изменение, что можно было уловить простому смертному, к числу которых себя причислял бармен. А впрочем, может, дело все в смене обстановки. — В чем дело? — отозвался бармен, неохотно отвлекаясь от своих размышлений. — Смотри! Мелькнул яркий огонёк и в одно мгновение лесная чаша озарилась светом множества свечей, представлявших собой круг. В очерченном свечами пространстве вся земля была исписана странными, витиеватыми символами, природа которых Хаску была незнакома, и которые тоже светились непонятно засчет какой силы. Бармен широко открытыми глазами рассматривал эту картину. Он совсем не ожидал того, насколько это может быть красиво. Искры поднимавшиеся от свеч, подобно светлячкам, летели к верхушкам деревьев в темное ночное небо, освещая лес. Символы горели все ярче, постепенно будто раскаляясь и окрашиваясь в красный цвет. Все пространство было залито светом, таинственным, но не лишенным какого-то своеобразного уюта. Хаск восторженно вздохнул и перевел взгляд на виновника происходящего, надеясь увидеть на его лице что-то похожее на свои эмоции. Но его надежды не оправдались. Аластор смотрел не вокруг, а прямо на бармена, как-то странно улыбаясь, и, несмотря на недавние положительные эмоции, Хаску снова стало не по себе. — Нравится? — спокойно поинтересовались у бармена. — Нравится. — немного тихо ответил тот. — Мне тоже нравится, мой дорогой друг. — Аластор наконец отвел взгляд от Хаска, устремляя его в небо. — Красиво. — Красиво. — снова согласился с ним Хаск, рассматривая украдкой юношу. На его лице играла какая-то непривычная задумчивость, хоть и извечная улыбка никуда не делась. — А ты правда меня считаешь другом? — внезапно спросил Хаск, явно не понимая зачем, и пожалел в тот же момент о своих словах, надеясь, что его не услышали. Однако, Аластор разумеется услышал и мгновенно развернулся к бармену, слегка удивленно на него поглядывая. — Хаскер, ну ты и вопросы конечно задаешь! Ты вполне забавный, вот что я могу сказать. Переодически интересный. А к чему вопрос? — Ни к чему. — пробормотал Хаск. Конечно Аластор никогда в жизни не будет считать его другом, а говорит так лишь из-за того, что переодически строит из себя саму вежливость. — Хм..Ладно! Что ж, можешь продолжать смотреть, но не забывай стучать в барабан. Как я тебе показывал, и только так. В смешанных и крайне противоречивых чувствах Хаск продолжил выстукивать мелодию, показанную ему Аластором. Несмотря на красоту, вся абсурдность этой ситуации достигла своего апогея и пробило все возможные нормы. Прошло еще несколько минут в наблюдении за тем, как Аластор что-то делает вокруг горящих символов и, наконец, Хаск не выдержал. — Слушай, я взрослый человек. — барабан с плеч опустился на землю, впрочем, довольно бережно. — Конечно, я тебе сказал что схожу, так как являюсь любителем всего волшебного, однако я сказал это в нетрезвом, блять, виде. Аластор отвлекся от своего дела, уставившись на Хаска таким взглядом, будто не понимал, что тот пытается до него донести. Бармену мгновенно захотелось скрыться от этих карих глаз, однако он продолжил стоять на своем. — Заверяю, сейчас весь алкоголь из меня выветрился, и выглядит все это крайне нелепо. Радиоведущий встал на ноги. В неровном свете огня его фигура, и искаженная тень выглядели странно, если не сказать зловеще. А Хаск сказал бы именно так. Он сделал пару шагов назад и покинул круг из свечей. Одновременно с этим раздался щелчок. Символы поднялись с земли и воспарили рядом с худой фигуркой Аластора, сверкая красным огнём. Тот самодовольно улыбнулся и склонил голову на бок. — Ну Хаскер, не будь занудой! — воскликнул он. — Смотри, какое волшебство! — Блять. Сказать что-то более осмысленное бармен не мог, уже сто раз жалея о том, что прошел сюда. Зрелище нагоняло ужас, однако повернутся спиной и бежать куда-то вглубь леса, оставив этого человека (человека ли?) здесь одного, не позволял банальный здравый смысл и какое-то нездоровое любопытство. Хаск любил магию, его всегда манила загадочность и аура таинственности вокруг этого явления. И вот сейчас, не раньше, не позже, ему довелось прикоснуться к чему-то необыкновенному, а может быть и стать его частью. — Не нравится? — голос Аластора звучал слишком обыденно для этой ситуации, и никак не состыковывался со странным блеском в глубинах его темных глаз и тем, что творилось вокруг него. Говорят, глаза — зеркало души. И смотря в них Хаск видел чистое безумие. — Я этого не говорил. — ответил бармен каким-то примирительным тоном. — Я просто отсюда посмотрю, хорошо? — Да как тебе будет угодно, дружище! Хаск выдохнул. Несмотря на все увиденное и все свои домыслы, Аластор хоть и давал множество поводов для опасений, не сделал ему совсем ничего плохого. Бармен все же на всякий случай отошел подальше, наблюдая за происходящим с безопасного, как ему казалось, расстояния. Силуэт, с летающими вокруг него красными символами расхаживал вдоль и поперек внутри круга, что-то говоря про себя. Что конкретно Хаск не слышал, и в конце концов заскучал. — Я тебя буду на дороге ждать! — крикнул он. — Без проблем, иди, дружище! Ты мне больше не нужен! Хаск немного обиделся, но в тоже время и обрадовался такому ответу. Он направился прочь, выходя из чащи. Вопреки его изначальным опасениям, найти дорогу обратно было совсем не трудно, и минут через десять Хаск выбрался на проселочную дорогу, ведущую в город. Было темно и пусто. Бармен направился к скамье, что стояла на обочине, намереваясь немного отдохнуть и может даже вздремнуть. Однако не тут то было. Яркая, зеленая вспышка осветила небо. Хаск вздрогнул и вскинул голову, чувствуя как все его сознание утопает в вязком страхе. Зеленые всполохи, впрочем, не были главной причиной его ужаса. Над лесом, прямо в том места, где он минут пятнадцать оставил Аластора, взметнулась вверх черная, рогатая тень. Она будто насмехалась своим огромным, зашитым ртом, обволакивая когтистыми лапами весь лес, постепенно закрывая собой небо. Хаск подавил желание забиться под скамейку, и просто замер, не в силах отвести взгляд от страшного зрелища. Внезапно, ему показалось, что пустые дыры, что были у тени вместо глаз, смотрят ему прямо в душу. Что-то внутри затрепетало и заиграло, будто стремясь вырваться. Хаск резко отвернулся, кожей чувствуя чужое, инородное присутствие, но плану своему изменять не захотел, посему до скамейки добрался. Минут пять он не решался посмотреть в сторону леса, однако в конце концов любопытство пересилило. Он повернул голову и это стало ошибкой. В глазах резко потемнело и последнее что он увидел — два горящих, зеленых глаза. *** Несколько капель крови упало на землю из раны, идущей поперек ладони, и Аластор улыбнулся шире с каким-то странным чувством всевластия. Лес озарило зеленым светом — именно то, чего он так ждал. Вокруг него со всех сторон послышался жуткий смех. Впрочем, радиоведущий не чувствовал совсем никакого страха, особенно при виде источников этого смеха — маленьких бегающих кукол Вуду. Он осторожно протянул к ним окровавленную руку, и одна из кукол запрыгнула ему на ладонь. Аластор улыбнулся и поднес ее ближе к лицу, разглядывая с каким-то умилением и радостью. Радость, впрочем, длилась недолго. — Молодой человек. Где-то позади раздался старческий голос и юноша быстро обернулся с приветливой улыбкой, не выпуская смеющуюся куколку из рук. — Папа Легба, я правильно понимаю? Меня зовут Аластор, рад знакомству! — Хм. Старик не проявил никакого энтузиазма, однако остался явно озадаченным. — Первый раз сталкиваюсь с таким отношением. — признался он, выдержав паузу. — Да что вы? Я польщен! — Аластор поднялся на ноги, выпуская куклу Вуду из рук. — Чего ты хочешь, смертный? — Так сразу к сути! Мне нравится. — Не тяни. — Я хочу, чтобы вы позвали всех, кого только можете. — заявил Аластор серьезным тоном. — Мне нужна ваша сила. — Вот оно как.. — Именно так. Из земли с глухими возгласами принялись вырваться черные тени, после чего все они выстроились по кругу, паря над расставленными свечами. Аластор не ожидал, что это будет так громко и чувство тревоги кольнуло в глубине души. Однако, все было нормально. — Мы слушаем. — раздался многоголосый хор различных голосов, звучащих крайне неестественно. Аластор любопытно оглядел их, а потом в лёгком недоумении уставился на старика. — Что они слушают? — поинтересовался он наконец, так как Легба тоже ничего не начал объяснять. — Что ты готов предложить взамен. — ответил старик, изучающим взглядом смерив Аластора. — А что вам нужно? — с неким вызовом поинтересовался тот, обведя взглядом сразу все парящие силуэты. — Нам? Нам ничего не нужно от тебя. Однако, как только ты будешь потреблять нашу силу… тебе придется за нее платить. — То есть приносить жертвы? — немного скучающе поинтересовался Аластор. — Да. Но убивать такое количество животных в день не под силу смертному. Поэтому, к сожалению.. — Это животных. А что насчет людей? В ответ на идею послышался легкий шелест: тени будто переговаривались и советовались между собой. Старик же замолчал — было видно, что он крайне удивлен — а после подошел к Аластору, приподнимая свою соплеменную шляпу, чтобы взглянуть в глаза напротив. — А что насчет людей? — вернул вопрос Легба. — Насчет человеческих душ..В таком случае, ты справишься. Одна человеческая душа стоит множества животных. — Тогда договорились! — весело заявил Аластор, поворачиваясь к Легбе спиной. Впрочем, тот тут же оказался снова у него перед носом, за что получил раздраженный взгляд карих глаз. — Я проговорю условия, молодой человек. — в глазах старика сверкнул недобрый зеленый огонёк. — Ты нам приносишь в жертву людей. Мы тебе даем нашу силу в таких количествах, в которых сможет выдержать смертный. Договор стирается, как только твоя душа покидает бренное тело и отправляется…ну, твоя, судя по всему, в ад. Верно? — Хаха. Позвольте я немного изменю эти прекрасные условия. Они мне немного не подходят! — Мы не будем удовлетворять каждый твой каприз, смертный. Иначе никак. — Я хочу чтобы наш контракт был разорван не с моей смертью. А со смертью моей бессмертной души. Шелест, идущий от темных фигур, стал в разы громче, а сам старик задумался. — Ты не переставляешь меня удивлять, молодой человек. Что ж.. пусть будет по-твоему. Только тут добавится одно условие. Твоя душа будет принадлежать нам, так как в противном случае после смерти ты останешься ни с чем. Договорились? — Хм. — Аластор на мгновение засомневался, однако этот вариант был на данный момент самым удобным. Он и без души сможет обойтись. Что она есть, что ее нет. Никакой разницы ведь не будет? — Договорились. — худую руку, измазанную в крови, с длинным порезом на ладони обхватила старческая, покрытая множеством волдырей. Зеленая вспышка, что была в несколько раз ярче предыдущей, осветила поляну. Подул сильный ветер, смех жутких кукол Вуду стал в разы громче, и Аластору показалось, будто темные силуэты злобно ухмыляются, хищно оскалив зубы. Отступать, впрочем, было уже поздно. От образующегося непривычного вакуума в области груди перехватило дыхание, а руку пронзила острая боль. Он машинально попытался вырваться, и неожиданно у него это получилось. Аластор перевел взгляд на ладонь — порез на ней был затянут зелеными нитками и заживал на глазах. — Как удобно. — бросил он стоящему старцу, переводя на него взгляд. Ощущения были странными и непривычными. Внезапно, конец висящей нитки устремился к лицу. Увернуться радиоведущий не успел — в уголок губ будто вогнали длинную иглу, а после нитка принялась зашивать ему рот на манер тех уродливых кукол, что бесновались под ногами. Аластор протестующе замычал, пытаясь сорвать незаконченные швы руками — но нитка растворялась в пальцах и все усилия привели лишь к растерзанным своими же собственными руками губам. Поняв всю бесполезность своих стараний, юноша вперил злобный и какой-то обиженный взгляд в стоящего рядом старика, чувствуя себя слегка обманутым. Улыбка, впрочем, все еще висела на его лице. Значит нитки эти не имели какой-то осязаемой силы над ним? Не проверишь — не узнаешь. — А это зачем было нужно? Я конечно все понимаю, но мне совсем не понравилось! Неожиданно, правда? — Аластор скрестил руки на груди, радуясь про себя тому, что рот ему не зашили в прямом смысле этого слова. — Это знак того, что ты теперь подчиняешься нам. — Легба нагнулся и взял с земли смешную куколку, выполненную в красных тонах с широким ртом, зашитым в улыбке. — Символ твоей принадлежности. Аластор промолчал. Вся ситуация, принявшая такой изначально очевидный оборот, с каждой секундой начинала ему все больше не нравится. — Хаха, что ж! В любом случае, на меня это не должно никак влиять? — Не должно. Простая формальность. — Очень радует! — На этом все, молодой человек? Старик всем своим видом показывал, как ему хочется завершить этот непривычный для него ритуал. Духи столпились за ним, ожидая слова виновника торжества. — На этом все, Папа Легба! — Да будет так. Черные тени стали постепенно растворятся и уходить. Последнем в зеленом огне исчез старик. Его проводил порыв сильного ветра, что затушил свечи, оставляя Аластора в полной темноте. Тот на мгновение растерялся, однако сразу же решил испытать свои новообретенные силы в действии. Отыскав в траве нож, с помощью которого он проводил ритуал призыва, Аластор сделал небольшой надрез на руке. Долю секунды он сомневался, однако сомнения его развеяло красное свечение. Капли падающей крови обратились в символы, что он прежде чертил на земле, и снова, как в первый раз, они воспарили у него за спиной. Аластор, уже полностью уверенный в том, что не потеряется в лесу ни при каких обстоятельствах, пошел в чащу. Дорога там и тут подсвечивалась слабым зеленоватым светом, не давая свернуть с правильного пути, и меньше чем через пятнадцать минут, радиоведущий вышел на проселочную дорогу. Начинало светать. Символы по воле Аластора погасли, и юноша пешком направился в город в довольно приподнятом настроении. Как оно там все сложится потом было непонятно. Однако поживем — увидим. На глаза юноше бросилась скамейка, а на скамейке — знакомый силуэт. Хаск. Аластор остановился перед ним, понимая, что начисто забыл о своем компаньоне, и если бы не встретил его сейчас, то и не вспомнил бы. Он протянул было руку, чтобы разбудить бармена, однако рука замерла, не достигнув цели. Какой шанс предоставился принести первую жертву. Аластор склонил голову на бок, раздумывая. Что вообще значит для него жизнь этого любителя волшебства? Врать самому себе радиоведущий не любил — Хаск был забавным. Мог скрасить скуку, а это умение Аластор ценил. Что ж, наверно, он увлекся. Не стоит убивать тех, кто представляет какую-то ценность. Пускай даже временную. Рука радиоведущего наконец достигла своей цели и Хаска грубо потрепали по темным, лохматым волосам. — Доброе утро, Хаскер! Что ты тут разлегся? Бармен отвернулся, явно не желая никого видеть, и Аластор раздраженно закатил глаза. Может, стоило все-таки его зарезать прямо на этой скамейке? — Дружище, ты решил тут окачуриться? На дворе не май месяц, ночи холодные! Доброе доброе утро, Хаскер! — Блять.. — пробормотал бармен сквозь сон и с трудом открыл один глаз. Фигура, склонившаяся над ним, не внушала никакого доверия. — Я уснул? — Очевидно что да, Хаскер! — тон радиоведущего становился все более раздраженным. — Странно..Я намеревался тебя дождаться. — У тебя почти получилось! — Хаска толкнули в плечо, вынуждая подвинутся, и Аластор устроился рядом с ним на скамейке. — Будем тут сидеть и встречать рассвет? Хаск промолчал. Он пытался восстановить события, произошедшие накануне того, как он уснул на скамейке на обочине проселочной дороги. В памяти то и дело мелькал лес, какой-то ритуал… бармен уставился на Аластора, пропуская мимо ушей его болтовню. Зеленый свет и темная, зловещая тень. — Что там случилось? — проговорил Хаск, пытаясь поймать взгляд карих глаз. — Я видел. — Что ты видел, Хаскер? Ты ведь ушел и лег спать. — Тень. Небо все..зеленое. — Хаха. Там не случилось ничего страшного, Хаск. — Аластор улыбнулся шире и поймал взгляд бармена. Из-за его спины выглянула тень радиоведущего и как ни в чем не бывало помахала Хаску. Тот в шоке уставился сначала на тень, потом на ее обладателя, а после глянул ему прямо в глаза. Что-то в них изменилось. Говорят глаза — зеркало души. В глубине этих темных глаз зияла одна сплошная пустота. *** — Знаешь, Хаскер, — Аластор вздохнул и направился к лестнице, ведущей наверх из зала. — Я всю свою жизнь только и делаю, что выбираю тебя не убивать! Интересно получается, правда? — Правда. — ответил Хаск. Радио демон был прав, и сказать тут было нечего. — Однако жаль что мне от этого не легче. Аластор рассмеялся, а потом оглядел Хаска с каким-то мимолетным, насмешливым, но все же сочувствием. — А кому сейчас легко?