Как приручить Демона

Микки резко развернулся на асфальте, сидя в паре метров от автомобиля. Водительская дверь была распахнута, за рулём не было никого. Он перевёл взгляд на тело, лежащее возле машины, в паре метров от бампера. Милковича будто ледяной водой окатило. — Нет. Нетнетнетнет... Неееет!! — заорал он, подползая на карачках к застывшему телу. Нога Йена была неестественно вывернута, лицо с одной стороны полностью покрывал слой крови. Он лежал на спине, раскинув руки. — Нет, блять... Нет! Галлагер! Не смей!! Не смей, сукин ты сын!!! — брюнет хотел притянуть его тело к себе, но потом вспомнил, из каких-то глубин подсознания всплыла информация, что нельзя трогать тело после аварии, чтобы не повредить ничего. — Скорую!!!! Быстрее, блять!!! Скорую!!! — Микки так орал, что люди останавливались вдалеке от места происшествия. — Йен, Йенни... Держись, твою мать, сейчас, помощь уже едет... Даже не думай.. Я же тебя из под земли достану. ЙЕЕЕЕЕН!!! — Микки выл в голос и тихонько касался руками тела своего рыжего. Он протянул руку к его шее, чтоб нащупать пульс. Пульс был. — Давай, милый, мой хороший... Потерпи. Не уходи от меня... Не уходи... — шептал Милкович. Вдали слышались сирены и через пару минут подъехали две машины скорой помощи. Подбежали медики и начали отодвигать Микки в сторону. Он рычал и матерился, ни в какую не соглашаясь выпускать Галлагера из рук и даже из виду. Аарон, Тимми и ещё пара мужиков кое-как оттащили его от Йена. Они силком усадили брюнета в карету скорой и фельдшер сделал ему укол успокоительного. Микки перестал кричать и дёргаться, но впал в какой-то коматоз. Он смотрел в одну точку не моргая и беззвучно двигал губами. Аарон, как самый вменяемый, узнал в какую больницу уехала вторая машина с Йеном. Фельдшер обработал Микки в кровь стертые об асфальт ладони и передал парня друзьям. Физически Милкович не пострадал, а за его психическим состоянием было велено приглядывать друзьям. Аарон вызвал такси и они пересадили Микки из скорой в Убер, а затем все вместе направляясь в больницу, в которую увезли Галлагера. Они втроём уже 2 часа сидели в холле, недалеко от операционной. Микки все так же не реагировал ни на что, только что-то шептал изредка, неразборчиво. Тимми периодически всхлипывал и вытирал глаза кулаками. Спустя ещё полчаса вышел хирург. Тимми и Аарон вскочили на встречу доктору. — Разрыв селезенки, пришлось удалить, перелом ноги в четырёх местах. Три сломанных ребра, одно пробило лёгкое. Внутреннее кровотечение остановили. Скорее всего сотрясение мозга, но травм черепа серьёзных нет. Состояние тяжёлое. Но стабильное. Жить будет, — улыбнулся доктор устало. — В крови обнаружена изрядная доза алкоголя. Благодаря ей и выжил, я полагаю, — добавил хирург. — Ну, а ссадины и гематомы ни в счёт. До свадьбы заживут. — Спасибо. Спасибо Вам большое! Когда его можно будет увидеть? — Не сейчас точно. Он пока в реанимации. Наблюдаем. Не раньше, чем завтра, так что езжайте домой, мы позаботится о нем. Тим подбежал к Микки, обнял его и начал говорить на ухо. — Микки, все хорошо, он живой. Нога сломана и ребра. Он выжил, Микки. Всё нормально. Милкович моргнул и очнулся. — Мне нужно к нему. Мне нужно сказать... — Микки встал на ноги и попытался пойти за хирургом. — Подожди до завтра. Тебя не пустят, он пока в реанимации после операции. Доктор сказал завтра. — Никаких нахуй завтра! Мне нужно туда сейчас же! — Микки был словно одержим. Тим умоляюще посмотрел на Аарона. Тот устало махнул головой и вышел из холла. — Мик, сейчас Аарон все уладит, принесёт тебе халат и пойдёшь. Подожди пять минут, —Тимми упирался ногами, ухватив Милковича за торс. Что сказал Аарон врачу и сколько денег положил в карман — неизвестно. Но через 20 минут Микки сидел в халате и бахилах рядом с Галлагером на стуле в реанимации. Он вцепился в его ладонь обеими руками, положив голову на его кисть. Он периодически целовал костяшки и пальцы Йена, что-то тихо говорил и снова прислонялся лбом к тыльной стороне ладони. Приборы и мониторы мерно пищали, указывая на стабильный пульс и давление. Изо рта Йена торчала трубка, идущая к аппарату ИВЛ. Лицо рыжего с одной стороны было страшно разбито, все остальное тело находилось под простыней и остальные повреждения были не видны. В течении трех суток люди заходили и выходили из палаты: врачи, медсестры, кажется сестры и братья Йена. Микки не реагировал ни на кого. Он слышал только писк мониторов, которые сообщали ему, что Галлагер жив, что его сердце ещё бьётся и Микки этого было достаточно. Он для себя решил и был абсолютно уверен, что если рыжий не выживет, то Микки тоже жить не станет. Он это знал так же, как и то, что Солнце встаёт на востоке, а Луна — спутник Земли. Он уйдёт за ним, не думая, не мешкая, не оглядываясь. На пятый день Йена сняли с ИВЛ. Он дышал самостоятельно и стабильно. К вечеру пришёл Тим вместе с Аароном, они принесли с собой пару сэндвичей и воду. — Микки, тебе нужно есть и пить, — уговаривал Тимми. — Не хочу. —Мик, ему уже лучше, он идёт на поправку. Давай. Не хватало того, чтобы он очнулся, а ты окачурился тут. Нас Йен заживо порвёт на куски. Пожалей нас, давай, поешь, — Тим подсунул Милковичу бутылку с водой и вложил сэндвич в руку. — Давай, мужик! — Микки вяло начал откусывать и жевать сэндвич, запивая его водой. — Почему он не просыпается? — тихо спросил Мик. — Они дают ему снотворное, чтобы организм восстанавливался, не отвлекаясь на боль и внешние факторы. Он проснётся, как только отменят курс снотворного, — сказал Аарон. — Когда? — Врач говорит, что в ближайшие двое суток. Мик, давай я отвезу тебя домой. Ты помоешься, переоденешься и вернёшься. А пока Тим побудет тут. — Нет. — Мик, ты напугаешь Йена своим небритым еблом, когда он очнется! Давай. Аарон дело говорит! — Ладно. — Ну, вот и славно. Я подежурю тут пока, — обрадовался Тим хоть каким-то переменам в поведении Милковича. Аарон посадил Микки в машину и поехал в сторону его дома. — Они выяснили кто? — глухо спросил Микки. — Харпер. Он под стражей. Ему вменяют покушение на убийство. — Ладно, — равнодушно ответил Микки. Когда они доехали до дома, Микки уже спал. Аарон не стал его будить, просто сидел рядом и ждал, когда брюнет проснётся. Ему необходимо было поспать. В итоге они так и проспали вдвоём в машине до самого утра. Очнувшись, Микки быстро поднялся в квартиру и через час вышел гладко выбритым и в свежей одежде. Только глаза были впалые и синяки под ними темнели на осунувшемся лице. Он нес с собой большой термос с кофе. — Поехали, — Микки сел в машину и пристегнулся. Они зашли в больницу и поднялись в новую палату, куда перевели Йена. — Мик, он очнулся! Иди скорее, он думает, что тебя сбила машина и не верит мне! — выскочил навстречу Тим. Микки бегом бежал до палаты. Заходя в дверь, он услышал рычание Галлагера. Его голос был глухим низким и сиплым, видимо, из-за недели с трубкой в горле и абсолютного молчания. Вокруг пациента стояли четыре медработника, пытающихся успокоить и удержать на месте только недавно очнувшегося после реанимации Йена. — Где, блять, мой Милкович?!! — Йен отпихивал медбрата и пытался сесть на койке. — Он уже едет. Мистер Галлагер, лежите, Вам нельзя вставать. — Где мой Микки, блять?!! — рычало рыжее, подбитое, дикое. — Эй, эй, привет, все хорошо, малыш. Я уже здесь!! Все хорошо!!! — Микки вломился в толпу медиков и схватил в охапку Йена. — Ты чего скандалишь-то?! Я здесь. Все хорошо. Ложись. Тебе пока нельзя вставать, — нежным успокаивающим голосом запел Мик, укладывая того обратно. — Мик, ты цел? Он тебя не задел? — Йен, не веря, щупал плечи, лицо и тело своего парня. — Я цел, я невредим. Всё хорошо, мой сладкий. Я никуда не уйду. Я тут, с тобой. — Я так испугался, Микки. Я думал, он тебя собьёт. — Ну что ты, кто меня может сбить, когда вместо меня вылетает рыжий локомотив?! М? Давай, не нервничай. Теперь все в порядке,. — Микки гладил Йена по здоровой щеке, целовал лицо и руки, хлюпая носом. Медсестры переглядывались, вылупив глаза. — Идите, теперь он будет в порядке, — обернулся Микки к людям в белых халатах. Он снова начал гладить рыжие волосы и целовать лицо. — Как ты себя чувствуешь? — нервно гладил волосы Йена Мик. — Теперь хорошо. Я просто проснулся, а тебя нет. Я подумал... Господи... — Всё хорошо. Теперь всё хорошо. — Я домой хочу. — Нехуй кидаться под машину, а теперь вот полежи тут, отдохни, — Микки улыбался, видя, что Галлагер живой. — Я тут не останусь без тебя. — А я никуда и не собираюсь отсюда без тебя. — Забери меня домой. — Конечно заберу. Как только доктор разрешит, сразу заберу. — Ты похудел чего-то... — тревожно смотрел Йен. — Да чего-то как-то так... Ты лежишь тут, балдеешь, не готовишь мне омлет и блинчики. Вот я и схуднул. — Я тебя откормлю, — Йен жался к Микки, не давая возможности отодвинуться. А Милкович и не пытался. — Ты чего-нибудь хочешь? — Ага. Тебя. Всегда. — Это у тебя уже есть. А поесть? Что купить? — Ничего. Ничего больше не надо. — Хорошо. Давай, лежи, не вставай, — Микки уткнулся носом в шею Галлагера. — Я так испугался за тебя, Микки, — шептал Йен. Мик оторвался и пристально посмотрел в зелёные тревожные глаза. — Я люблю тебя, Йен. Больше жизни. Больше всего на свете. Я думал, если ты не выкарабкаешься, я пойду за тобой. Не делай больше так никогда. Прошу тебя. Не делай так. Я чуть с ума не сошёл... — глаза Микки налились слезами и солёная влага прорвалась наружу. — Ты долбоёб, Галлагер! Ты о чем думал, когда бросался под машину?? — Микки... Ты что? Все же хорошо. Подумаешь, нога сломана. От этого не умирают. Ты что, в любви мне только что признался!? — Я буду это говорить тебе каждый, сука, сраный день, по сто раз, только будь всегда. Просто будь. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.... — он начал коротко и судорожно целовать щеки, глаза, губы Йена. — И только попробуй изобразить ещё раз нечто подобное! Я тебя, падлу рыжую, выпорю!!! — Я спасал тебя. Я тоже тебя люблю. Сразу полюбил. Как вошёл в твой офис, так и полюбил. Даже ещё не зная за чью команду ты играешь. — Ради тебя я бы и команду поменял! А ты подумал вообще, как я буду дальше жить, если ты не выживешь? М? — Дурак! Я же выжил! И ты тоже! — Бесящий нервотрепный рыжик! — Микки аккуратно сгреб Йена в охапку и тихо шептал ему на ухо то нежности, то угрозы расправы за потраченные последние нервы. Микки переехал жить в больницу на две недели, пока Йена не выписали. Каждая новая смена медиков, которая приходила на работу, пыталась выгнать сумасшедшего психованного брюнета домой, но тот рычал, матерился и не планировал покидать палату. Единственное, с кем он был нежным, мягким, милым и покладистым — это пациент, из-за которого они и не могли выставить Милковича из больницы. Он никому не давал к нему подойти, кроме лечащего врача: сам выносил утку и протирал его влажной губкой, брил его щетину и переодевал. Подпускал только делать уколы и ставить капельницы, при этом строго и ревностно наблюдая за процессом. Сначала все думали, что парень просто ебанутый псих. Но потом поняли, что это просто такая сумасшедшая любовь. Ненормальная, всепоглощающая, демоническая. Любовь — она такая, та ещё артистка погорелого театра. Она не делит людей на сословия, религию, национальность, возраст и пол. Она идёт по миру не видя границ и преград. Ей глубоко наплевать, что вы лично думаете. Она как смерть. Она есть. Она случается так или иначе, независимо от вашего желания. Она заходит в вашу жизнь ногой открывая дверь, без предварительного звонка и предупреждения, как и смерть. И она не спрашивает вас, хотите вы этого или нет. Просто одаривает своим присутствием и топит в себе. Она бывает разной: лёгкой, мучительной или даже болезненной, но вы не в силах ей противостоять. Как и смерти. Просто она есть и все. Она случится. И сопротивление бесполезно. У неё в наличии мастер-ключ от всех замков, навешанных вами на свои сердца. С Микки случилась любовь и он не сопротивляется. Он в ней горит и возрождается снова, как Феникс. И он несёт её как самое дорогое, что у него теперь есть. Даже Демона можно приручить с помощью любви. Микки забрал Йена из больницы сразу к себе домой. Все вещи Йена были перевезены в квартиру Микки за то время, пока Галлагер был на лечении. Тим помогал Милковичу как мог, выполняя все поручения за стенами больницы, потому что Микки за две недели оттуда не вышел ни разу. А Аарон занимался всей бумажной волокитой, связанной со страховкой и заявлениями в полицию о покушении. Синяки и ссадины почти сошли, лицо тоже заживало и скорее всего даже шрамов не останется. Только на ребрах была фиксация и нога полностью в гипсе. Микки выгрузил Йена возле своего дома и помог подняться в квартиру. Рыжий блаженно рухнул на кровать и осмотрелся. — У тебя лучше, чем в больничке. Однозначно! — У нас. У нас лучше, — поправил его Микки и прилёг рядом. Йен повернул голову и вопросительно посмотрел на Милковича. — Я перевез твои вещи сюда. Все. И разорвал договор аренды с твоим арендодателем. Так что тебе некуда теперь возвращаться, кроме как к нам домой. — Микки... Мы что, будем вместе жить? — Ты против? — поднял брови Милкович. — Нет! Конечно нет. Я очень даже за!!! — Ну вот и заебись! — Микки сладко поцеловал рыжего в губы. — Добро пожаловать домой, малыш! Йен схватил Микки за футболку и притянул к себе, снова втянув в поцелуй. — Я люблю тебя, Мик! — И я люблю тебя, рыжий лобок. Спустя 2 месяца... — Мик, шрамы пиздец уродские! — Йен разглядывал свою ногу, с которой недавно сняли гипс. Сначала он отмокал в ванной, чтобы отскоблить остатки гипса и старой кожи, слезающей с его ноги как старая шкура со змеи. А потом взору предстали два неровных больших шрама: один на внешней стороне бедра, а второй на икре. — Да, пиздец, Галлагер. Не знаю даже, кому ты теперь такой урод нужен, — Микки оттолкнул Йена от зеркала на кровать и рухнул рядом. — Только если мне, — он начал нежно целовать ещё свежие шрамы, начиная с самого низа и поднимаясь выше к бедру. —Так и знал, что ты меня любишь только за мою неземную красоту. А теперь все, пизда!! — Ага, придётся пить противорвотное всю оставшуюся жизнь, — Микки перешёл на внутреннюю сторону бедра и Йен замурлыкал. — Ничего. Потерпишь. — Угу, — Микки уже прикусывал нежную кожу и зализывал свои же укусы, не забывая ставить засосы. — Главное, член не пострадал, — Микки потерся лицом о выпуклость на боксерах. — Мммм... А ты б остался, если б меня парализовало? — Да. Ну, а чо? Ты будешь отличной секс-куклой. Всегда готовой. — Придурок. Милкович вышел на работу спустя месяц после того, как Йен вернулся из больницы, вернее рыжий сам его выпихнул. Галлагер быстро освоился на костылях и мог сам себя обслуживать в бытовом плане, даже на улицу порой выходил, правда только на территорию жилого комплекса. Но Микки психологически никак не мог прийти в себя, боясь, что с Галлагером может случиться какое-нибудь несчастье, пока его самого нет дома. Только после того, как он договорился с Тимми, что тот будет с рыжим, пока Милкович на работе, брюнет смог оставить Йена без своего присмотра. Люси несколько раз навещала Йена, она делала это как бы втихаря, но Микки знал, что Люси в курсе их с рыжим отношений, хотя виду не подавал. С остальными коллегами Йен просто созванивался по телефону или FaceTime. Первое время после снятия гипса Йен несильно, но хромал. Микки возил его на восстановительную терапию к лучшим специалистам и массажистам. Когда все лечение было закончено, можно было выходить на работу. Они не обсуждали как это будет. Они снова будут скрывать свои отношения или что-то будет по-другому. Йену, честно говоря, было все равно. Если Микки хочет скрывать, значит так и будет. Главное, что сам он рядом, что они живут вместе. А Микки вообще было до пизды как всё будет выглядеть и что кто подумает. Он не намерен больше прятаться. Это его Йен и если он захочет с ним пообедать или обнять его в курилке, то он это сделает, не обращая внимания на косые взгляды, сплетни или осуждения. Йен немного нервничал. Он не был в офисе целых три месяца и даже как-то отвык за время больничного в стенах квартиры от большого количества людей и внимания. — Готов, малыш? — спросил Микки и завёл мотор. — Пристегнись. — Да, готов. Соскучился даже, — бодро улыбнулся Йен. — Ну, тогда поехали, — и Микки выехал с парковки дома. — Можем даже заскочить в кафе напротив офиса, взять кофе. Время есть в запасе. —Да, давай. Микки припарковал машину на своём обычном месте возле офиса и они пошли в кафе через дорогу. Возле входа в кафе они встретили Майкла со стаканчиком утреннего заряда кофеином. — Йен! Как я рад тебя видеть! Наконец-то ты снова в строю!! — искренне приветствовал Кинпински. — Привет, Майкл! Да, я тоже рад! — Привет, Майкл, — поздоровался Микки. — Я пойду, возьму пока нам кофе, — сказал он Йену и зашёл внутрь. Кинпински и Йен немного поболтали. Майкл сказал, что назревает ещё один потрясающий проект и он хотел бы видеть в нем Йена. — Посмотрим, — уклончиво ответил Йен. — Рад, что Милкович не уволил тебя. Всё таки столько времени тебя не было. Наверняка мог бы найти кого-то на твоё место. — Нет. Не мог, — улыбнулся Йен. — Я незаменим. — Ладно, удачи! На связи! Они попрощались и Йен вошёл в кафе. Микки как раз стоял возле кассы и ждал свой заказ. Йен подошёл и встал рядом. Эрик наливал ароматные напитки и стрелял глазами в Микки. Галлагер внимательно наблюдал за всем этим, блять, шоу, шумно выдохнув в знак недовольства. Микки криво ухмыльнулся. — Твой заказ, красавчик! — томно произнёс бариста, передавая стаканчики Милковичу. — Спасибо, Эрик. Сколько с меня? — спросил Мик и достал деньги. —15. Или можешь отдать поцелуем! — типа пошутил бариста, хотя это был просто наглый подкат, даже не флирт. Беря деньги из рук Микки, он нарочно касался пальцев брюнета. У Йена перед глазами повисла красная пелена и челюсть по инерции выехала вперёд. — Эрик, голубчик! — обратил на себя внимание рыжий и тот перевёл свой влюблённый взгляд на рядом стоящего с Микки парня. — Если ты ещё раз позволишь себе подобную вольность в разговоре с моим мужчиной, я тебе язык вырву и в жопу засуну. И не смей до него дотрагиваться, иначе твои вырванные руки будут размещены там же, где и твой язык. Ты меня хорошо расслышал? — Галлагер улыбался дьявольской улыбкой, а его зелёные глаза прожигали насквозь. Эрик в недоумении переводил взгляд с Йена на Микки и обратно. Микки приподнял брови и пожал плечами безмолвно говоря "ну, вот так вот, извиняй". — Д-да. Я понял. П-простите. — А ты прекрати улыбаться и марш на выход. Мы опоздаем на работу, — рыкнул Йен боссу. — Да, милый, — глумился Микки над ревностью рыжего и ступором баристы. Микки развернулся и, еле сдерживая улыбку до ушей, двинул на выход. Йен шёл следом, пальцем подталкивая Микки в спину. Выйдя из кафе, Микки передал один стаканчик Йену и взял его крепко за руку, потому что им предстояло перейти дорогу. — Милкович... — злобно прошипел Йен. — Чтоб я тебя в этом кафе больше не видел! — Да, милый, — точно с такой же интонацией, что и до этого проговорил Мик. — Ишь, бля... Совсем распустились тут, — бубнил Галлагер, держа босса за руку и смотря по сторонам при переходе дороги. — Милкович!!! Ты что, ржёшь?! — Ты забавный! — Я что, клоун тут по-твоему?? — Нет! Что ты! — хихикал босс. — Ты намного смешнее! — Я убью тебя! Лично! — Я люблю тебя! Сильно! Йен притих, а потом заулыбался. — Засранец... Выйдя из лифта на своём 24-ом, они вошли под громкие вопли коллег и радостные приветствия. Йену устроили тёплую встречу сюрприз. Даже шарики надули. Все его поздравляли с выздоровлением, обнимали и хлопали по плечам. — Так, минуточку внимания, лодыри! — крикнул Микки. — Ирландская Весна снова в действии! Введите в курс дела и загрузите его работой по самые яйца! С Галлагера нужно стрясти по полной за три месяца оплаченного больничного, поэтому у него внегласный договор на пожизненное рабство в нашей конторе! — Микки повернулся к Джону Колману — Как и у тебя, нигер! Только у него по цвету волос, а у тебя по цвету кожи! Вам всем пять минут на общение, и за работу, черти! — Микки посмотрел на Люси, она счастливо и хитро улыбалась. — Люси! Совещание через полчаса! Готовь себе "Курувазье" и место в кладовке! — наигранно строго гаркнул босс. — Все по местам! — он посмотрел на Йена. Чуть подумав, Мик подошёл к нему, потянул за затылок и чмокнул в лоб. — Добро пожаловать снова на борт, Рэд, — развернулся и ушёл к себе в кабинет. Всё восприняли это как продолжение Демоновского стёба и похихикали. Только Люси видела, что на самом деле Милковичу трудно было держать себя в руках и не прикасаться к рыжему. Их теперь все постоянно видели вместе: утром они приходили вместе на работу, вечером вместе уезжали, в курилке, на обеде, в переговорной, на совещаниях и летучках. Вроде бы ничего особенного они не делали, никаких провокаций, но энергетика от них пёрла такая, что эти волны нельзя было просто проигнорировать. Самые любопытные и склочные начали шушукаться по углам и ещё пристальнее наблюдать за этой парочкой. Позже и мало заинтересованные начали обращать внимание на босса и его подчинённого. Однажды Колман не выдержал и завалился в кабинку Йена. — Йен. — Джон. — Как дела? — Отлично. У тебя как? — Тоже, — Джон мялся и никак не решался. — Ну? Спроси уже. Давай, — подбодрил его Галлагер. — Блин... Это, наверное, неприлично, там... Или как его... Наверное, это личное. — Абсолютно прав. Это личное. Но если тебя пиздец как накрывает, то я готов облегчить твою участь. Давай. Спрашивай. — Ну. Просто говорят... Ты и Милкович... — Ну? — Вы... Вместе? Пара типа? — Ага. Мы пара. Мы живём вместе. — Ох. Ахуеть! — Полегчало? — улыбнулся Йен. — Несказанно. Я... Я рад. Правда. За тебя и за него. За вас. Просто я никогда бы не подумал, что босс по мужикам. — А он и не по мужикам. Он только мой и ничей больше. — Отлично. Спасибо. И извини за бестактность. — Всё в порядке, иди теперь спокойно работай, — похлопал Йен коллегу по плечу. **************************** — Алло! — Привет, Мик. Это Аарон. — Привет. Ну, что? — Его выпустили. Я сделал все, что мог. — Уёбки... — Система не совершенна, Микки. Такое случается сплошь и рядом. — Я понял тебя. В любом случае, я твой вечный должник. И спасибо тебе за все. — Не за что. Я это делал для Йена. Да и Тим за него очень просил. И то, что в свое время сделал для него твой рыжик во сто крат дороже. — Это что же? — Он не рассказывал тебе, наверное. Сам у него как-нибудь при случае спроси. Но, возможно, если б не Йен, то у меня бы не было Тима. — Спрошу. — Ты подозрительно спокоен. Меня это пугает, Микки. — Всё нормально. Не бзди. — Мик. Не делай ничего такого. Прошу тебя. — Мне пора, Аарон. Увидимся!