Тигрёнок

Их утренняя рутина начиналась ещё в кровати, когда они наслаждались последними минутами сладкого сна. В просторную светлую комнату через занавески проникали утренние лучики солнца, гуляя по расслабленным и усталым лицам, путаясь в темных волосах и лишь иногда в карих прядях. Лололошка спал ниже близнецов, прижимаясь ночью то к одной груди, то к другой. Ему нравилось чувство защищённости со всех сторон, поэтому он не отказывал себе в удовольствии, сползая немного ниже и укрываясь одеялом с головой. Никто не жаловался. Потом с тихим хлопком появлялся домовой эльф, раздвигал занавески, открывал одно из двух окон в пол и будил кого-нибудь из близнецов, оповещая о скором завтраке. После утвердительного мычания эльф исчезал, а Рома или Создатель вновь заваливался спать, не желая расставаться с теплой постелью. Прохладный утренний воздух проникал в спальню, наполнял её ненавязчивым ароматом цветов из сада под окнами. Создателю особенно нравилось просыпаться от запаха роз, вспоминая беззаботное времяпровождение в саду. Рома и Лололошка питали особую слабость к запаху сирени в апреле-мае. По голым рукам близнецов начинали бежать мурашки, заставляя обоих проснуться. В такие моменты разносилось шуршание ткани постельного белья от проснувшихся братьев. Они сладко потягивались и зевали, прижимались к Ло ближе, желая получить утреннюю долю поцелуев. В такие моменты они напоминали двух наглых, в темную полоску котов, которым с самого утра подавай тарелку жирной сметаны и вкусной рыбы.Лололошке нравилось это сравнение. Сам же кариволосый был похож, по мнению близнецов, на взъерошенного воробушка. Шелковистые волосы торчали в разные стороны после сна под одеялом, а кое-как открытые глаза щурились от слишком яркого света, заставляя спрятаться под теплой тканью с головой. Сон с Романом и Создателем пошёл Лололошке на пользу. Кошмары долго мучили юношу, но близнецы стойко защищали своего возлюбленного по ночам, помогая постепенно избавиться от них и приобрести крепкий сон. Теперь мироходец не просыпался от каждого шороха и очень тяжело вставал по утрам. Как он мог куда-то подниматься, если в постели так тепло и уютно? Целуя в мягкую щёку сначала Рому, а потом Создателя, Лололошка получал мягкие прикосновения к своим щекам в ответ, всё ещё находясь во сне. Утренние ласки длились долгие трепетные минуты, помогали спокойно проснуться. На светлом лице каждый раз появлялась очаровательная улыбка, сражающая сердца близнецов наповал. Внутри разливалось приятное тепло от вида сонного, нежного Ло, укутанного в одеяло, с растрёпанными волосами, полосками от складок подушки на щеке. И тут стоит поспорить кто из них больше похож на котика утром. Получая ещё порцию отгоняющих сон поцелуев, мироходец всё же потягивается и сладко зевает, тянет руки к пушистым темным макушкам, создавшим над ним приятную тень. Наслаждается мягкостью волос близнецов, массирует затылок каждого, наблюдая, как от ласки прикрывает глаза Создатель, а следом и Рома. Короткие мгновения удовольствия исчезают, когда темноволосый устало опускает руки, проводит длинными пальцами по крепким шеям, веснушчатым плечам, проскальзывает самыми кончиками по голой груди, по торсу. Внутри всё дрожит от счастья просыпаться в кровати с такими мужчинами. С его мужчинами. Дыхание троих сбивается лишь на пару секунд от мимолётного возбуждения и по телу вновь разливается бесконечная нежность к друг другу. Близнецы по очереди целуют мягкие губы Лололошки, оставляют прикосновения губами на мраморной шее, на выглянувшей ключице, ловят каждый его вздох. Роман поднимает левую руку любимого и прижимается к пальцам поцелуем, касается каждой костяшки, каждого кончика. Затаив дыхание, Ло смотрел на Рому из под опущенных ресниц. Его мужчина сейчас так невероятно красив, проявляя всю свою нежность и любовь такими нужными прикосновениями. Их утренние ласки всегда заканчиваются шёпотом про душ и исчезновением братьев в ванной. Блондин предпочитает полежать в кровати лишние пару минут, наслаждаясь её мягкостью и теплом. В последствии мироходец выпутывается из одеяла, так и оставаясь лежать в задравшейся ночной рубашке и шортах. Лучи солнца согревали ступни, открытый подтянутый живот, а лёгкий ветерок остужал голову и уносил за собой головную боль от крепкого сна. В меноре уже давно идёт работа, из коридора доносится вкусный запах яичницы, хрустящих тостов с малиновым джемом и кофе. За последние годы Лололошке полюбилась его утренняя рутина, хотя таковой он её назвать не мог. Каждое его утро было наполнено неподдельной нежностью и бесконечной любовью от двух волшебников, захвативших его ледяное сердце. Он готов просыпаться каждое утро ради своих близнецов, жить ради их улыбок и глаз. Именно эти двое делают жизнь мироходца по-настоящему счастливой.

***

Фильченков и Глаз вышли незаметно, словно ещё один порыв свежего воздуха из открытого окна. Прикрыв глаза, Лололошка вдыхал аромат завтрака и цветов полной грудью, нежился под солнцем и совсем не замечал вернувшихся близнецов. Он наслаждался этим утром. Первый поцелуй пришелся в открытый нежный живот. Создатель прижался большими тёплыми ладонями к излюбленной талии, провел носом по бархатной коже, вдыхая запах возлюбленного. Почти сразу живот был втянут от неожиданной, но безумно приятной ласки. Внутри задрожало от нежности, граничащей с горячим возбуждением. С прядей капали капельки, падали на кожу и скатывались на смятое под телом одеяло. Дорожки обдавало холодом, но парню было всё равно. Второй поцелуй пришелся на согнутое колено, вызвав короткий смешок: – Ром, щекотно!- Юноша расплылся в улыбке от игривых поцелуев на чувствительной коже, протягивая руку к одному из близнецов. – Рома не я, а он.- Мужчина отрывается от своего занятия и с толикой недовольства смотрит на возлюбленного. – И вы, сэр, ещё называете себя нашим мужем?- Подхватывает шутку Создатель. Лололошка заливается смехом от шутки братьев. Они так издеваются над ним, хотя прекрасно знают, что мироходец прекрасно различает их и может точно сказать, кто из его мужей кто. Просто он обречён на эти фразы до конца своей жизни так же, как и остальные. Различия лишь в том, что остальных это вводит в ступор. Но Роману и Создателю нравилось пользоваться этим. Просто чтобы лишний раз повторить о том, что они женаты на этом прекрасном человеке. Им нравилось слышать смех парня каждый раз после этих двух фраз, нравилось видеть его улыбку и радостные глаза. Казалось, что они находились далеко-далеко отсюда из-за счастья. Рома вновь прижимается поцелуем к колену, проводит кончиками пальцев под ним, ведёт вниз, вызывая мурашки от интимных прикосновений. Пуговицы на рубашке ловко расстёгнуты, пока её хозяин отвлекся с одного близнеца на другого. Бусинку соска обдает горячее дыхание и она мгновенно твердеет, когда приятное тепло исчезает. Вырывается тихое хныканье, когда поцелуи спускаются обратно к животу, оставив соски без внимания. Вторая пара рук, до этого лишь дразнившая бёдра, проникла под шорты, касаясь нежной, чувствительной кожи. Сегодня Лололошка не надел бельё. Новость оглушила возбужденного мужчину не хуже сладких стонов. Шорты, как и рубашка, оказались на полу. Вид обнаженного, разрумяненного супруга обезоруживал близнецов без всякой магии. Попытавшись сбежать от голодных мужей, мироходец был пойман в объятья и завлечён в долгий, отвлекающий поцелуй. Он даже и не понял, как оказался прижат к груди Создателя, как между его ног оказался Рома. Чувствительность накалилась до предела, дыхание напрочь сбилось от судорожных вздохов и поцелуев. Голова кружилась от возбуждения, от желания отдаться на ласки этим двум, зная, что его будут мучить всеми возможными способами. Близнецам нравилось доводить мужа до состояния эйфории и кончать от его нуждающегося выражения лица. Поэтому парень знал, что он попал в ловушку и его просто так не отпустят. И он был прав. Оставляя поцелуи на мягкой внутренней стороне бедра, Фильченков подобрался к самому сокровенному. Сжав в ладонях родные бёдра и прижав их ближе к себе, мужчина заставляет возлюбленного выгнуться, когда берёт в рот налитую кровью, бархатную головку. Лололошка стонет, сжимает пальцами темные локоны, пока его ласкает язык Ромы и пальцы Глаза на возбужденных сосках. Он жмётся носом в шею близнеца, когда Роман начинает двигать головой, опускаясь ниже по чувствительной плоти. Бёдра сильно дрожат на его плечах, сжимают голову, когда он уделяет особое внимание головке, ласкает её дольше, чем нужно. Каждый раз Ло чувствует, что на пределе, вжимается в Создателя сильнее. Громкие, полные удовольствия стоны разносятся по всей комнате. Больше никакой сонной дымки, лишь разгоряченное чувство возбуждения. – Ромачкаа!- Протяжно вскрикивает юноша, сжимая пальцами темные локоны и кончая. Всё тело непослушно дрожит, мироходец тяжело дышит и всё ещё хнычет от остатка оргазма, смотря заплаканными глазами на невероятно довольного Рому. Темноволосый негодяй показывает белые капли на языке, щурится и проглатывает их, довольно облизнув губы. Парень вспыхивает краской и начинает ругаться на близнецов. И даже сейчас они сидят с довольными улыбками и с удовольствием слушают своего возлюбленного.

***

Завтрак проходил тихо и размеренно. Тишину нарушали шуршание страниц, звон посуды и пение птиц из открытых настежь окон. В летней столовой благоухал аромат зелёного чая, свежесваренного кофе и невероятно вкусного завтрака. Лёгкие занавески качались на коротких порывах ветра, тот, в свою очередь, путался в волосах сидящих за круглым столом возлюбленных, трепал страницы бессмысленной газеты и волновал поднимающийся от кружек пар, мешая ароматы между собой. Лололошка перестал интересоваться новостями и предпочитал, чтобы их ему зачитывали в слух близнецы. Те и не были против, выбирая самые интересные, по их мнению, новости и громко зачитывая их. В этот же раз ничего шокирующего не было, поэтому "Пророк" оказывается на столе спустя пару минут после беглого прочтения больших заголовков. – Сегодня без летающих лягушек в холле министерства?- Хмыкает мироходец, пододвигает кружку чая и позволяет себе закинуть замёрзшие ноги на колени сидящего рядом Создателя, отвлекая того от документов. Мужчина по привычке опускает тёплую ладонь на холодные ступни мужа, пододвигает ближе к телу и начинает аккуратно поглаживать. – Даже нет новостей про очередной проигрыш какой-нибудь команды.- С толикой грусти, Рома поднимает глаза, любуясь видом растрёпанного пушистика и сосредоточенного брата. Улыбка появляется на губах от осознания, что он самый счастливый волшебник во всей магической вселенной, что его самые дорогие люди рядом и он может видеть их лица, глаза, улыбку каждый день. Внутри всё трепещет, заставляет улыбаться ещё глупее. Влюблённее. Каждое утро они втроём заново влюблялись в друг друга. Заново восхищались. Проживали подростковую неловкость от слишком долгих, полных любви взглядов. Каждое утро в поместье Фильченковов было наполнено немыми признаниями в любви, нежными поцелуями, горящими глазами. Каждый уголок менора был пропитан светлейшим чувством своих хозяев. Ничто не могло убить эту любовь, никакие разногласия и ссоры. После каждого ливня выходило солнце, после зимы шла весна, а после каждых грубых, сказанных в порыве эмоций слов шли слова извинений. Магия ласково наполняла собой всё вокруг, дом цвёл от бесконечной любви, дышал заботой и поддержкой. Крепко заложенный фундамент этих отношений не давал трещин и никогда не даст их. Все чувства были закреплены магическими узами брака. Слова не нужны, лишь чувства, передающиеся через образовавшуюся связь. Это больше, чем просто любовь. Гармония. Преисполняющие чувства захватывают верх, Роман поднимается из-за стола, обходит его. До этого мирно сидящие Лололошка и Создатель поднимают взгляд, будто взволнованно спрашивая, что случилось. Мужчина прижимается в поцелуе к мягкой бледной щеке, слыша самый лучший смешок в своей жизни. Целует ещё раз, и ещё раз. Касается губами чувствительного уха, щекоча его горячим дыханием, касается уголка губ, линии челюсти, белоснежной шеи. Ло счастливо улыбается и смеётся от щекотный прикосновений мужа, зарывается ладонью в непослушные темные волосы, жмётся к ним щекой. Роман готов слушать смех этого прекрасного юноши до конца своей жизни. Готов жить ради него. Жмётся поцелуем в точно такую же веснушчатую щеку, обнимает брата свободной рукой, слышит его смех. И ради этого человека он готов пройти через самые ужасные пытки, готов пересечь горы, моря, пройти тысячи километров пешком, лишь бы Глаз улыбался ему и смеялся. Фильченков дарит им двоим по ещё одному поцелую, преисполненный нежностью и любовью. Он чувствует, как его любят, любит не меньше, желает отдать своим самым дорогим людям всю свою бесконечную любовь. Каждый из возлюбленных готов отдать всего себя другому. Каждое утро проходит в неповторимой нежности и заботе. Каждый из них знает, что он любим, что нужен как кислород. Каждый знает, что это любовь