Милые истории.

Киса всегда знал кем хочет быть. Ещё в детстве мама спрашивала его, смотря на рисунки и поделки из пластилина, которыми в свою очередь была заставлена вся квартира, которая являлась отделением на мансарде и номинально была разделена на 3 комнаты. —Костенька, а кем ты хочешь стать когда вырастешь? А он в свою очередь, не отвлекаясь от бумаги и карандашей отвечал возясь над творением. —Я хочу быть художником, как ты! В эти моменты мама обычно садилась рядом, обнимала его, прижимала к себе и гладила по голове. А из глаз её текли слёзы. Детство его так же проходило в компании художеств. Мамины друзья, самые разношёрстные: экспрессионисты, маринисты, реалисты. В строгих костюмах, похожие на пингвинов, пожилые мужчины и похожие на маму молодые девушки в чёрных майках на голое тело, широких штанах цвета хакки и шлёпках. Всех цветов радуги волосы, разнообразные бороды и пирсинги. Может среди них скрывался и его отец, но это было весьма маловероятно. В квартире имелась и мастерская. В ней и творил молодая мастер иллюстраций на любой вкус и цвет. В голове естественно промелькнул образ гигантского разнообразия кистей и красок, холстов и палитра с карандашами. Но вопреки ожиданиям беспорядок и хаос там не наблюдался . Женщина была иллюстратором, по этому её рабочее место было весьма ухоженным. Все карандаши были разложены по упаковка, краски стояли в ряд, а кисти выложены по старшинству от самой объёмной до состоящий из одного несчастного волоса, что использовалась для создания текстур у разных трав. Да и сама квартира огромными размерами не отличалась. Гостиная с одним диваном и телевизором была совмещена со столом который гордо именовали столовой. Вместе с ними и кухня без лишних удобств. Ванная комната с туалетом, спальня с кроватью и шкафом. На этом всё. —Я уезжаю всего на неделю. Женщина поправляла пуховик. Шарф был пёстрым, украшены бусинами и лентами, местами переливался из за вплетённых металлических вкраплений. Она обнимала сына. —Я приеду в 18:00 и буду дома через 20 минут ровно. Деньги я тебе кинула. Если позовёшь кого ни будь, то прошу предохраняйся, я поехала. Предупреждение о времени приезда было не простой формальность как могло показаться, а вынужденной необходимостью. Уже не раз она входила в самый неподходящий момент. Заходя в родную обитель меньше всего ожидаешь увидит как твоя родная кровина шпилит кого то на диване который с таким трудом был приобретён на блошке, перетащен через весь город и затащен на 8 этаж. Сама будучи 33 летней женщиной с 17 летним сыном прекрасно понимала в каких местах могут играть гормоны по этому встречи разрешала всегда. —Лучше уж в родном доме а не непонятно где по подъездам шляться. Я для того работаю что бы моё чадо шкерилось как таракан по подъездам, подвалам или блядюшникам? Культурные среды бывают разными, так что умение отличить Моне от Мане не обзывают к культурной речи, но всё же в нашем тяжелом мире сложно обойтись без крепкого слова. Она стояла у самой входной двери и докрашивала левый глаз. Тени ярко переливались а красная помада ярко и почему то через чур естественно подчёркивала губы. —И про защиту не забывай! —Второй раз подряд? Я ж даже не отходил от тебя. Хотя в глубине души он понимал чего конкретно она опасается и чего не желает своему единственному ребёнку. От неё эти слова звучали максимально убедительно. Уж кто может быть лучшим примером нежели женщина, вынужденная прожигать свою молодость на ребёнка. Но так думал только лишь Костя. Сама же Марше как ласково называл её сын, не чуть не сожалела уже много лет подряд. —Ладно ты мальчик умный, я в тебя верю. В конце концов потом под дверью кабинета винеролога с отвалившейся писькой не мне стоять. Женщина улыбалась, можно сказать сияла изнутри. Она его любила, ведь если бы это было не так то уже давно бы отдала, а не растила. Тем более человек от которого она родила был «её» человеком. Правда не долго. —Я хоть и не против стать бабушкой, но девочку мне было бы жалко. Финальные марофетовые штрихи были нанесены, оставалось лишь напутственное слово отроку. —И даже если приедет Алик. Особенно если приёдет Алик. Когда приедет Алик. А то кто знает что там в нём обитает? Денюжку кинула на карту тебе. Чмокнув сына в последний раз она захлопнула дверь и уехала. Теперь когда дом остался пустовать можно было подумать кем бы заполнить пространство. Хоть изначально мыслей о тусовке и в голове не было, слова мамы про девочку его воодушевили. Достав телефон он набрал первый же попавшийся номер. —Ало, Марин? По ту сторону ответа не последовало. Трубка была сброшена. —Сонька? Привет! Как ты? —Герпес разыгрался. Трубка телефон был положена уже со стороны звонившего. Восприняв это как знак Киса просто пожал плечами и отправился на кухню заваривать чай. На фоне играл Атомный лес. И не успели ещё первые пищинки сахара упасть в чашку как телефон начали одолевать звонки от одного хорошо знакомого элемента столь разносортного общества, в котором в свою очередь крутился сам Киса. —Приезжай. Первым сказал сам Костя. Он знал цель звонка и был вполне не прочь. Тем более места и времени было много. А значит попиздеть, поесть и по трахаться время будет. В дверь в тот же миг позвонили. —Привет. Как дела? Всё в крови, грязи и спутанными дредами на пороге стояло бедное, розовощёкое нечто. —Шалом. Словно жидкость гость затёк в квартиру. Вещи в тот же миг были сброшены на пол и с голой задницей «компания на вечер» полетела в ванную. То что ещё можно было назвать вещами отправились прямиком в стиралку, на кухню остальное в мусорный бак. В душе зажурчала вода. Ванна ещё не успела выветрится после банных процедур главы семейства и утренних процедур Кисы, по этому дверь была приоткрыта. Благо ёжик быстро высыхает, в отличии от длинных футболок с пинтами разнообразных групп. Такая же уже лежала на стиральной машине и ждала своего временного владельца из душа. —Спасибо. Не прекращай мыться начал гость. Грязь и крови постепенно стекали с него показывая «истинный» фарфорово-белый цвет кожи. Единственное что выделялось на их фоне рыжие как огонь дреды и волосы на ногах, руках и лобке. Так же тонкими волосами были обрамлены большие, голубые глаза. И щёки, они постоянно были покрыты фуксиевым румянцем. Природа его была неясна никому, даже самому владельцу. —Я к тебе на пару дней. Продолжал он намыливая голову. —Не угадал. Ответ несколько смутил Алика, но виду он не подал. Смысла возмущается не было, то что нужно ему в скором времени скажут сами. Он привык к немного неправильной манере донесения мысли собеседнику . —Ты здесь до следующей пятницы, до 17:40. Чего скрывать? На этот расклад и надеялся Алек бежав сюда с васьки через пол города. —Давай быстрее, чай стынет. Я в гостиной. Он вышел из ванной оставляя дверь приоткрытой. Домыв дреды и обмотав бёдра полотенцем нежной поступлю гость прошёл в гостиную. На телевизоре уже был запущен фильм, что то невнятно и содержащие сцены с нарисованные животными. Сложно воспринимать что то такого формата когда не привык. Церемонится не хотелось по этому было принято как казалось единственное верное ращение. Алек сел спиной к экрану прямиком на колени Кисе. Мягкие руки оплели его шею. Короткостриженые ногти были покрыты ярко красным лаком. Не пухлые но мягкие губы оставили красную метку на шее. Бёдра качнулись вперёд. Рука же хозяина дома была оперативно закинуть на мягкую, веснушчатую ягодицу. —Я звал тебя не для этого. И мир остановился, могли бы подумать мы но нет. Рыжий спокойно встал и пошёл в сторону ванной, прихватил с собой полотенце и закинул его в стирку. После чего как ни в чём не бывало оделся и вернулся обратно. —Выкладывай. Что тебя тревожит так сильно, что я здесь не для животно-кринжового 30 минутного секса на диванчике и сидения-смотрения фильмопоиска? Он в кинул свою бровь ожидая ответа. Но ответа не последовало. Растёкшись по дивану, раскидав ноги и руки в разные стороны он больше напоминал жертву падения с большой высоты нежели расслабленного человека. Киса лёг своей короткостриженой головой Алеку прямиком в область живота, уперевшись лбом в подбородок Мику Джагеру —Я тут думал. Начал он. Пальцы рук начали ходить ходуном сами собой. И без того короткие ногти начали подвергаться расчленению. —Я не умею любить.Я хочу только обладать. Он продолжал измываться над ногтевой пластинкой и щипали волосы на руках оставляя россыпь красных пятен на предплечья. Эта привычка преследовал его ещё давно. Как от неё избавляться он понятия не имел. —И это единственное что тебя тревожит? Завидую. Алек улыбнулся. Он гладил своей мягкой рукой голову побритую под 5 миллиметров и выкрашенную в красный. Под тон лака скитальца. —К счастью да. Он прижался к Алеку сильнее и вцепился в него руками что было мочи. Простое человеческое тепло и мягкость. Как мало иногда необходимо для счастья. Животные продолжали бег по экрану от тутовых шелкопрядов, стреляли и пытались летать. В то же самое время свернувшись калачиком на животе «друга» всхлипывал Киса. Делится мыслями внутренних сил уже не хватало, оставались лишь эмоции. Чистые и неприкрытые. Слёзы капли на футболку и растекались в лужи всевозможных форм и размеров. На столе остывал чай, Кису начинало трясти от истерики —Я больше не хочу жить, мне незачем жить… Он давился слезами и кашлял, глаза краснели и опухли а скулы сводило судорогой. Алек приподнял его за подмышки и подтащил до уровня своих плеч. —Это нормально, я тебя понимаю. Он обнял его и прижал к себе сильнее. Вот так нелепо и начался крепкий и странный союз библиотекаря и владельца секс шопа. Но это случится гораздо позже А сейчас из чашек потягивается чай, а руки протягиваются под футболки. —Простые эндарфинчики и никакого гейства. —Оставь это для своих клиентов.