***
Рейнира Она прижала Эйгона к себе, позволив его крошечному лицу прижаться к ее шее, ища утешения и тепла. Когда утреннее солнце ласково омывало их своими золотистыми лучами, она вспомнила мудрость мейстера Герардиса, который часто восхвалял пользу раннего солнечного света для детей. По его словам, такое воздействие укрепляло их кости и повышало иммунитет против недугов, терзавших королевство. В учениях Верховного жреца она нашла отголоски почитания солнца, восходящие к древним традициям Валирии. Солнце было не просто небесным телом, а божественной силой, источником силы их народа и дарителем самых заветных даров. Драконы, эти величественные существа из легенд, считались проявлением благосклонности солнечного божества, дарованной избранным правителям древности. Но Эйгона, не знавшего о грузе традиций и тайнах веры, солнце мало привлекало. Вместо того чтобы греться в его лучах, он укрылся в ее объятиях, спрятав лицо от его сияющего взгляда. Она смотрела, как Караксес налетел на Морского Дыма, и младший дракон отлетел в сторону, и она была уверена, что он окажется в море, прежде чем сможет выправить свое положение. А потом он тоже попытался толкнуть Караксеса, но получил по морде от рогатого Кровавого Змея. Она рассмеялась, увидев, как драконы снова закружились в воздухе. — Эйгон, Караксес играет с Морским Дымом! — сказала она, пытаясь заставить его повернуться к морю. Эйгон поднял голову и прищурился, глядя на небо, но потом снова спрятал лицо у нее на шее. Она хихикнула. — Не думаю, что он слишком любит солнце, принцесса, — улыбнулась леди Сэм. — Да, он не любит, когда оно светит ему прямо в глаза, — подтвердила она. — Я надеялась взять Рейну с собой, чтобы она могла погреться на солнышке и подышать морем, но, увы, король решил, что она слишком мала, чтобы подвергаться воздействию стихий, — скорчила гримасу женщина. Леди Саманта Тарли вышла за Лейнора вскоре после свадьбы Лейны и короля. Она знает, что это устроили для того, чтобы укрепить их позиции в Просторе. Один только Хорн-хилл может выставить до десяти тысяч воинов. Очень хороший союз, поскольку он дает Веларионам столь необходимую пешую армию, в то время как их флот господствует в море. Но они не знают, что во время своего путешествия она подружилась с леди Сэм, и они продолжали переписываться на протяжении многих лет. Леди Сэм знает, что она хотела предложить ей место своей фрейлины, но это было отложено из-за ее замужества. Она знала об их помолвке еще до того, как о ней объявили при дворе. Как и большинство женщин в Просторе, она приверженка Семерых, но, в отличие от Алисенты, леди Сэм обладает сильной волей. В течение десяти лет она была единственным ребенком лорда Тарли, прежде чем ее мать родила будущего лорда Хорн-хилла, и поэтому она получила образование и воспитание, подобающее наследнику. Жаль, что ее отец не стал сохранять ее положения, когда у него появился сын, и предпочел следовать традициям Андалов. Но быть будущей леди Дрифтмарка — не повод для насмешек. Теперь она имеет доступ к богатствам и связям дома Веларион и использует их с умом, чтобы еще больше укрепить Хорн-хилл. — А как насчет вас, миледи? — осторожно спросила она. — Когда вы подарите Эйгону друга для игр? Леди Сэм фыркнула на это. — Если бы мой муж посещал мою постель хотя бы вполовину так же часто, как он посещает постель сира Джоффри, возможно, я бы действительно с нетерпением ждала его общества. Она оглянулась через плечо и увидела двух кормилиц, стоящих в десяти шагах от нее и следящих за тем, чтобы потребности Эйгона будут удовлетворены в случае необходимости. Они несли корзины, наполненные фруктами, полотенцами, плащами и шляпами, готовые удовлетворить любые потребности Эйгона, но при этом знали, когда нужно сохранять дистанцию — ведь она уже была беременна. Большинство ее домочадцев и фрейлин уже отплыли на Драконий Камень предыдущей ночью. До острова оставался всего день пути, и она с Деймоном вскоре последуют их примеру, несмотря на настойчивое требование короля навсегда перебраться в Королевскую Гавань. — Есть способы обеспечить успех вашей… близости, — прошептала принцесса, даже если поблизости никого не было, это все равно была деликатная тема. — В Эссосе есть тоники, способствующие оплодотворению, которые, я уверена, Лейнор с радостью достанет для вас обоих. — Это не бесплодие, принцесса, это… он не может действовать, когда он со мной, — призналась леди Сэм. — Это делает меня неуверенной в себе, видеть его таким подавленным, когда он со мной меня… это унизительно. — Нет ли других способов облегчить этот акт? — Мы пробовали травы, повышающие его либидо, но в итоге он провел в комнате сира Джоффри два дня, ни разу не вспомнив обо мне. Мы уже приглашали сира Джоффри в нашу постель. Нам удалось это сделать, но он не может пролиться, если только не в… сира Джоффри. Я действительно не знаю других способов помочь нам. Я не знаю, как низко я могу опуститься, как еще унизить себя. Она смотрела на нее с жалостью и держала за руку всю дорогу, пока они шли по пляжу. Это была ее жизнь. Разница заключалась в том, что она не позволяла некомпетентности Лейнора препятствовать ее способности родить наследников. Но выбор партнера пошел ей только во вред. Она любила своих кареглазых мальчиков, но постоянно подвергала их опасности. Она была так самонадеянна, думая, что только потому, что ее отец придерживается ее как Наследницы и защищает ее, другие люди будут просто закрывать глаза на ее проступки. Самое меньшее, что она могла сделать, — это укрепить свой авторитет и упрочить свое положение, чтобы, несмотря на шепот и слухи, они не имели над ней власти. — Леди Сэм, до Драконьего Камня всего день пути на лодке, а на ворону понадобиться и того меньше. Если вам когда-нибудь понадобиться помощь, знайте, что у вас всегда будет место за моим столом. — Она сказала это искренне. — Я благодарю вас, принцесса, — ответила молодая женщина. Поднялась суматоха когда Караксес приземлился на берег, а Морской Дым позволил Лейнору сойти на песок, прежде чем перейти вброд и искупаться в море. — Ах, какое прекрасное зрелище вы нам подарили! — преувеличенно громко сказал Деймон, коротко поцеловав ее и взяв Эйгона на руки. Эйгон положил обе руки на лицо отца и, нахмурившись, что-то буркнул. — Неужели твоя Мунья разбудила тебя рано и заставила прийти сюда под утреннее солнце? — спросил он. Эйгон заворковал в ответ. — Ну-ну, Рейнира, ты же знаешь, как Эйгон любит по утрам нежиться под одеялом, не стоит будить его так рано, чтобы он подпекся на солнце. — Утром солнце и так слабое, он вряд ли испечется, — насмешливо хмыкнула она. Они вместе пошли обратно в Высокий Прилив. Она видела, как неловко Лейнор и леди Сэм держатся друг с другом, их слова звучали скованно, а спины были напряжены. Подойдя к сторожке, ведущей в Высокий Прилив, они заметили суматоху. Невысокая симпатичная женщина спорила со стражниками, а за ее юбки цеплялся мальчик лет пяти с серебряными локонами и валирийскими чертами лица, а на руках у нее был завернутый в слои льна малыш лет двух. Мальчик был явно болен, щеки его раскраснелись, нос покраснел, и он надрывно кашлял. — Кто это? — поинтересовался Лейнор, когда он подошел к стражникам. Женщина повернулась к ним и тут же упала на колени. — Милорд, я — Марильда из Халла, — воскликнула она. — Я не хочу устраивать сцену, но вы должны помочь нам! Мои сыновья больны, а деньги, которые их отец дал мне на лекарства, исчерпаны. Они до сих пор не выздоровели. Пожалуйста, помогите моим детям! Лейнор с беспокойством посмотрел на женщину, а затем на детей. — Мы поможем тебе, добрая женщина, но зачем ты пришла сюда? — Это сыновья лорда Корлиса, милорд, — объяснила Марильда. — Последние луны он не мог навестить их, и мне ничего не оставалось, как приехать самой, чтобы спасти жизни своих детей! Лейнор застыл, глядя на детей, которые несомненно, были похожи на лорда Корлиса. Леди Сэм немедленно взяла себя в руки, провела маленькую семью внутрь и приказала служащим отвести их к мейстерам. В обеденном зале уже подавали завтрак, и леди увидели, что дети похожи на Веларионов. Слухи распростроняться.***
Деймон Пока Рейнира осторожно подносила мясной бульон ко рту Эйгона, Деймон наблюдал за их сыном, испытывая при этом чувство гордости и восхищения. Эйгон, похоже, наслаждался вкусом, с жадностью принимая каждую предложенную ложку, хотя большая часть бульона стекала по его подбородку и пачкала одежду. Нянькам придется искупать его и одеть в более подходящее одежды. Рейнира чередовала мясной бульон с яйцами всмятку, зная, что это одно из любимых блюд Эйгона. Яйца пришлись по вкусу юному принцу, который, казалось, с особым нетерпением ждал, когда же он возьмет их в руки. Деймон тихонько захихикал, когда Эйгон в предвкушении чмокнул губами, а его руки потянулись к тарелке с едой. — Не играй с едой, маленький принц, — прошептал Деймон, прекрасно понимая, что Эйгон слишком мал, чтобы понять. — Мы не на Драконьем Камне; мы должны выглядеть цивилизованно. Рейнира закатила глаза на его шутку, но ее внимание по-прежнему было приковано к их сыну, поднося ко рту все больше бульона, несмотря на неизбежную грязь. Деймон не мог не улыбнуться при виде маленькой семьи, собравшейся за круглым столом в маленькой столовой Высокого Прилива, чтобы разделить момент простой радости среди мрачной атмосферы. Он никогда не думал, что у него может быть такое. Когда Рея Ройс, будучи стервой, даже не хотела разделить с ним еду, а король ослеп, оглох и одурел от его просьб, он уже отказался от возможности испытать домашнее блаженство. Но вот он в тридцать четыре года наслаждается радостями, которые дарит ему его маленькая семья. Деймон наблюдал, как Рейнис приближается к ним, с выражением настороженности и покорности на лице. Он не мог не чувствовать разочарования от того, что Рейнис, похоже, намерена нагнетать атмосферу так рано утром, но он понимал ее мотивы. Она просто заботилась о собственных дочери и внучке, так же как он поддерживал Визериса во время Великого Совета, несмотря на его более тесную связь с Рейнис. Точно так же он будет поддерживать Рейниру даже против собственного брата и кузины. — Принцесса Рейнира, принц Деймон, надеюсь, вы хорошо выспались, — поприветствовала их Рейнис, ее тон был нейтральным. Рейнира тепло улыбнулась и вытерла бульон и слюну с подбородка Эйгона, прежде чем ответить. — Эйгону было трудно успокоиться, но он проспал всю ночь. Спасибо за заботу, принцесса Рейнис. — Я слышала, что лорд Бартимос постоянно поет вам дифирамбы за то, что вы финансировали строительство стены, которая теперь окружает Когтистый остров. Это гениально, принц Деймон, Корлис хотел отправиться в путешествие, чтобы самому осмотреть Крабовую стену, он сказал, что это может быть сделано и на Дрифтмарке, — улыбнулась им Рейнис. — Я не финансировал строительство стены, просто лорд Бартимос очень щедр на похвалы. Я лишь… отполировал ее, — хмыкнул он в ответ, чем немало позабавил Рейнис. — И я слышала, ты хотел сделать то же самое в Ступенях? — Да, — ответил он. — Не стены как таковые, но я хотел, чтобы острова были обитаемы. Пираты — огромная проблема на Ступенях, но если мы построим надлежащие укрепления, превратим остров в пригодное для жизни место, больше людей захотят переехать туда и стать стражниками своих домов. Строительство уже идет полным ходом. У нас пять больших островов и девять-десять маленьких. — Похоже, это амбициозная затея, — проворчала Рейнис. — Я амбициозный человек, — улыбнулся принц. — Когда я предложил Рейнире Ступени после победы, я сказал королю, что они будут отданы одному из наших детей. Наш второй ребенок станет следующим лордом или леди Ступеней. Я планирую построить самый грозный замок на Кровавых камнях. Если нам посчастливится иметь еще детей, возможно, я построю для них собственные замки на одном из многочисленных островов. Наши дети не будут вынуждены просить крохи у брата, как это делал я, — сказал он сурово. Рейнис кивнула, прекрасно зная, что Визерис годами контролировал их только потому, что он — король. Рейнис оглянулась на Рейниру, которая все еще кормила Эйгона, и она, казалось, жаждала разрядить обстановку. — Я хотела извиниться за свои слова во время нашего последнего разговора, принцесса Рейнира. Я была расстроена во время нашего последнего разговора и не подумала хорошенько о том, как мои слова могут ранить вас. Рейнира ответила милостиво, в ее словах прозвучало понимание. — Не беспокойтесь, принцесса. Ваша прямота стала бальзамом на мою душу, при дворе, где все говорят намеками. По крайней мере, мы точно знаем, в каких отношениях находимся друг с другом. Деймон наблюдал, как Рейнис поморщилась от подтекста ее предыдущих слов. — Я не хотела, чтобы между нами была вражда, Рейнира, — призналась она. — Слишком поздно для этого, не так ли, кузина? — вмешался Деймон, на его губах заиграла сардоническая улыбка. — Все в порядке, ты защищаешь свою семью, а мы — свою. Все просто. Но вот чего я не понимаю, так это того, почему вы настаиваете на вмешательстве в престолонаследие дома Таргариенов, когда у вас есть дом Велариона, на котором стоит сосредоточиться. Рейнис покраснела, но резко обернулась к нему. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она. — О? — сказал он, подняв брови. — Прошел год, а у девушки Тарли, на которой ты женила Лейнора, все еще плоский живот. — Меня не волнует, что происходит в спальне моего ребенка, — огрызнулась она. — Тогда ты хотя бы должна не относиться к своей доброй дочери холодно, словно именно она виновата в том, что у вашего дома до сих пор нет наследника, — улыбнулся Деймон. — Хотя лорд Корлис неплохо справился с обеспечением наследников, не так ли? Он может просто узаконить одного из своих бастардов, и его род будет обеспечен. Он видел, как крепко Рейнис сжала свой кубок. Он подумал, что единственная причина, по которой она не швырнула его в него, заключается в том, что он все еще держит Эйгона на руках. — Я не хочу обсуждать с вами проблемы моего Дома, — сказала она. — Тогда я надеюсь, что ты поступишь так же, — сказал он. — Наследие Дома Таргариенов обеспечено моей женой и рождением моего сына. Мне не нравится, что вы, Веларионы, предательски пытаетесь вытеснить мою жену своим несуществующим наследником мужского пола. Отто Хайтауэр уже пытался это сделать и потерял свою дочь. Я надеялся, что ты любишь Лейну больше, чтобы она не пострадала так же. Он увидел, как побледнела Рейнис, и встал, пока Рейнира отодвигала тарелки. — Думаю, мы уйдем пораньше, принцесса Рейнис, — сказала его жена. — В последнее время Высокий Прилив кажется мне таким же отвратительным, как и двор. — Сказав это, она покачала головой, и они ушли.***
Рейнира Она с улыбкой наблюдала за тем, как Эйгон бежит по пересеченной местности Кровавого Камня, и легкий морской бриз трепал его волосы. В свои одиннадцать лун он удивительно уверенно держался на ногах, его шаги были уверенными и твердыми, когда он гнался за своим птенцом, Штормовым Облаком. Это было знаменательное событие, когда Штормовое облако появился на свет из яйца, зажатого в руках Эйгона. Хранители драконов внимательно следили за развитием яйца, и когда оно наконец вылупилось, Драконий камень ликовал. Это был первый раз за многие годы, и благословение наполнило их сердца надеждой и закрепило связь между драконом и всадником. Сиракс первая в их семье вылупилась в колыбели, после завоевания Вестероса, и это считалось благом, даже если Старый король был против того, чтобы давать ей яйцо. Только благодаря упрямству Деймона, он тайком положил яйцо в колыбель, и в наказание за этот трюк он сочетался браком с Реей Ройс в Долине. Даже в Королевской Гавани разнеслась весть о Штормовом Облаке, и в честь пополнения в их семье устроили торжества. Однако они отклонили приглашение короля на очередной турнир, поскольку он уже планировал его на день именин Эйгона. Вместо этого они оказались здесь, на острове Кровавых камней, где дикая красота острова послужила прекрасным фоном для приключений Эйгона. Хранители драконов присматривали за ними издалека, обеспечивая их безопасность во время исследования острова. Эйгон не был одинок, он знал, что рядом с ним верные спутники, которые направляют и защищают его. Она посмотрела на горизонт, и у нее перехватило дыхание, когда земля загрохотала. Она подозвала Эйгона к себе и взяла его на руки, с трепетом наблюдая, как Деймон одним взмахом руки поднимает камни и скалы. Это зрелище не переставало удивлять ее даже спустя столько лет. С каждым движением он создавал то, что должно было стать великолепным замком, свидетельством силы валирийской магии. Деймон провел бесчисленные часы, обсуждая с инженерами и строителями тот проект, который он задумал. Все они отвергали его фантазии, считая, что воссоздать чудо Драконьего Камня физически невозможно, но все равно относились к нему с пониманием. Но когда она стояла там и наблюдала, как на ее глазах разворачивается это действие, она не могла не поверить в безграничный потенциал валирийской магии. Замок должен был напоминать Караксеса, великого дракона дома Таргариенов, гордо возвышающегося с поднятой к небу головой в триумфальном реве. Это был смелый и амбициозный проект, который казался за гранью возможного. И все же с каждым взмахом руки Деймона замок обретал форму: рогатый хвост поднимался, образуя величественную лестницу, ведущую к его возвышающимся стенам. Она прижал Эйгона ближе, желая, чтобы он стал свидетелем этого знаменательного события. Он широко раскрытыми глазами смотрел на демонстрацию силы своего отца, его крошечные ручки тянулись, словно пытаясь ухватить магию, бурлящую вокруг. Принцесса с благоговением наблюдала, начинает обретать очертания грубая форма Караксеса. Его массивное тело будет служить главным замком, в котором разместятся тронные залы, кухни, залы и кабинеты их новой крепости. Его голова, возвышающаяся над всем, будет служить сторожевой башней, бдительно следящей за окружающими землями и следящей за тем, чтобы ни пираты, ни непрошеные гости не могли подойти незамеченными. Проект был гениальным, что свидетельствовало о дальновидности и мастерстве Деймона. Покои королевской семьи размещались в правом крыле, вытянутом параллельно земле, что позволило бы открыть захватывающий вид на раскинувшийся внизу пейзаж. Левое крыло служило гостевыми покоями, обеспечивая комфорт и гостеприимство для гостей из ближних и дальних стран, а также для офицеров и персонала замка. Когда Караксес продолжал материализоваться перед нами, она почувствовала прилив гордости и предвкушения. Этот замок будет не просто крепостью; он станет символом их силы и стойкости как дома. С его возвышающимися стенами и грозным присутствием он будет служить маяком надежды для народа и свидетельством силы валирийской магии. — Кари! — взволнованно сказал Эйгон, его глаза расширились от удивления, когда он увидел представшее перед ним зрелище. — Да, любовь моя, это Караксес! — прошептала она ему. Он был слишком мал, чтобы понять значение происходящего, но она знала, что однажды он оценит наследие, которое создал его отец. Кровавый камень назвали так потому, что камни вокруг острова красные, иногда розоватые. Это идеальный материал для крепости, созданной по образу и подобию Кровавого Змея. Деймону потребовался целый день, чтобы закончить весь замок. Просто грубое изображение Кровавого Змея без всякой полировки и украшений. Он так устал, что после купания и еды практически рухнул на постель. Он проснулся только после полуденной трапезы на следующий день, и она запретила ему возвращаться к работе — Эйгон отказался слезть с его рук, и это была достаточно веская причина, чтобы он приостановил работу на два дня. Манипулировать землей в таком качестве и так достаточно тяжело как физически, так и умственно, а песнопения еще и изматывают. Это было долго и утомительно, и если ошибиться в одной части песнопения, то все дело может пойти прахом. Также они должны были получить кровь дракона, чтобы запечатать все. Драконья кровь — самый важный ингредиент, чтобы замок не поддавался огню или просто естественному износу. Весь остров может рухнуть, а замок будет стоять и через тысячу лет. Караксес разрешил взять у него кровь, и он до сих пор был раздражен тем, что ему пришлось пролить кровь на том месте, где сейчас стоит дворец. Кровь дракона обжигающе горяча, и это помогло Деймону выстроить все по его желанию. Потребовалось две недели, чтобы замок стал пригодным для жизни по меркам Деймона. Главная дверь была сделана из крыльев, которые при открывании складывались вверх. Потолок был таким огромным, что Эйгону нравилось кричать, наслаждаясь эхом собственного голоса. — Моя принцесса, мой принц! — сказал лорд Бартимос, практически бегущий к ним. — Все просто великолепно! Мой четвертый сын останется здесь в качестве кастеляна, он хотел спросить, как вы хотите украсить все комнаты. Адриан Селтигар смущенно посмотрел на них. Лорд Бартимос легко возбудим, очень прямолинеен и совсем не подходит для двора, но он был предан. — Мы будем рады видеть сира Адриана в качестве кастеляна лорд Бартимос. — Она улыбнулась мужчине, глядя, как он любуется окрестностями. — Да, да, моя принцесса. — Он сказал это так, словно это было уже само собой разумеющимся выводом, что его сын — единственный кандидат на эту должность. Он был прав, но сейчас Сельтигары — их главные союзники. — Адриан был здесь с принцем Деймоном во время войны, поэтому он знает, какие меры должны быть приняты, чтобы остров был защищен. К тому же он хорошо разбирается в политике Эссоса, и ему не составит труда договориться с посланниками, которых пришлют нам вольные города. Жаль, что нам скоро придется отправиться в Королевскую Гавань. Не хочу обидеть Вашу милость, я знаю, как важно отпраздновать день именин вашего ребенка, — замялся мужчина. — Я прекрасно понимаю вас, лорд Бартимос, я бы предпочла посмотреть, что мы можем сделать с этим местом, но, увы, король приказывает нам присутствовать на его турнирах, — сказала она. — Но мы можем потом вернуться, принцесса, да? Я хотел посмотреть, что принц будет делать на большом куполе, который он построил. Она подошла к одному из высоких окон и выглянула наружу: в восточной части замка, в когтях Караксеса, возвышалось купольное здание. Она не могла не восхититься изобретательностью Деймона. Он читал книгу о том, что молния, попадая на песок, создает стекло, и мейстер Герардис подтвердил это. Мейстер также сказал, что это может быть сделано при условии, что жар может сравниться с молнией, и он напомнил, что они контролируют существ, способных на это. Сейчас это был просто круглый купол, сделанный из грубых камней. Деймону придется отполировать его до блеска, как только они вернутся с турнира. Мейстер Герардис предположил, что красный свет, который будет исходить от стекла, сделанного из кровавых камней, способен повысить урожайность. Деймон с радостью принял эту идею, желая воочию увидеть, как она повлияет на урожай, выращиваемый здесь, на Кровавом Камне. Их планы не ограничивались Стеклянными домами. Они выделили три острова с плодородной почвой в Ступенях, пригодной для сельского хозяйства, и намеревались освоить их, чтобы обеспечить самодостаточность региона. Кроме того, они выделили острова с обширными равнинами и холмами, чтобы превратить их в пастбища и обеспечить разнообразные и устойчивые запасы продовольствия. По сообщениям шахтеров, на некоторых островах были обнаружены редкие минералы и драгоценные камни, что сулило региону экономические возможности. Деймон выразил надежду, что он сможет найти железную руду на одном из островов, чтобы вооружить своих солдат. Один из больших островов они планируют превратить в центр торговли, где купцы со всего Вестероса и Эссоса смогут продавать свои товары. У них много планов на Ступени, ранее считавшуюся бесплодной землей, только потому, что она расположена в районе, важном для торговли в Узком море. Они сделают так, чтобы это некогда пустынное место стало процветающим, когда оно достанется одному из их детей. Большинство мужчин, сражавшихся с Деймоном во время войны, согласились остаться в гарнизонах островов, но сейчас она направила свою энергию в нужное русло и запустила процесс тепловой манипуляции, тонко изменяя температуру и влажность воздуха, чтобы вызвать испарение молекул воды. По мере того как водяной пар поднимался вверх, он сталкивался с более холодными слоями воздуха выше в атмосфере, что приводило к конденсации. Конденсат образовывал крошечные капельки воды, взвешенные в воздухе, создавая начало тумана или дымки. Точно контролируя и манипулируя атмосферными условиями, она постепенно расширяла и усиливала туман, создавая все более крупные и плотные облака, которые заслоняли видимость на огромных территориях. Они могут быть уверенными, что в ближайшие месяцы, по крайней мере, Дорн и жители Тироша будут видеть только силуэты со Ступеней. Они не станут раскрывать улучшения на острове, пока не убедятся, что все надежно защищено. Она хотела проклясть отца, они очень хотели остаться здесь и она даже предложила провести турнир на Драконьем Камне в меньшем составе, но король настоял, чтобы именины его первого внука и будущего короля с помпой отпраздновали в Столице. Она слышала, что приглашения были разосланы за пять месяцев, так что у лордов из Последнего очага будет достаточно времени для поездки. Оглянувшись на лорда Бартимоса, она увидела, что тот уже вовсю рассказывает сыну о том, что должно быть сделано в замке. Она усмехнулась: лучше уж сир Адриан, чем она.