Ничто.

      Теодора покусывая нижнюю губу, стояла у окна в своей комнате. Статья, которую она хотела начать все никак не шла, а беспокойство насчёт нового друга росло. Фредерих был весь бледный и подавленный. И хоть сам немец не говорил, но девушка чувствовала, что с ним что-то было не так. Из глубокой задумчивости её вывел стук в дверь. Обычно брюнетка не запирала дверь в свою комнату, а в данном случае, что произошёл утром она сразу же после неудачного разговора убежала в гостиницу. Кинувшись открывать дверь девушка выдохнула пытаясь привести мысли в порядок. Но получилось с трудом. — Теодора, я хотел, — на пороге её комнаты стоял никто иной, как Лоуренс Баркли.       Но он тут же осекся, заметив в каком состоянии была её комната. Разбросанные вещи, листы бумаги, и пролитыц тюбик с чернилами. В то же время в комнате стояла духота, отчего на лице журналиста выступили капли пота. Девушка же проследив за его взглядом, злилась алой краской. В попытке все же сесть за стол и написать хоть что-то стоящие она и не заметила, как устроила беспорядок. Тут же поймав себя на мысли, что теперь таки в комнате она находится не одна, девушка попыталась собрать разбросанные листы, и вещи, но была остановлена журналистом. — Ты какая-то бледная, с тобой точно все хорошо? — спросил он. — Всё в порядке, Лоуренс, — попыталась улыбнуться она.       Но получилось не правдоподобно, слишком кисло, отчего мужчина лишь цокнул языком, потом осторожно обняв девушку, вывел из комнаты. Поначалу американка сопротивлялась, но потом поняв, что долго сопротивляться у неё не получится, молча смотрела в пол. Они вышли из гостиницы, и направились в сторону выхода из города, все это время девушка ничего не говорила, но все же пыталась высвободиться. Получалось не очень. А солдаты, которые стояли на патруле всячески игнорировали. И только когда они вышли на поляну и покинули город... — А теперь будь добра и расскажи мне, что происходит? — серьёзно сказал он. — Разве тебя это должно волновать? — вопросом на вопрос ответила брюнетка.       Она попыталась скрыть беспокойство в голосе. Но ничего не вышло. Баркли нахмурился. Врать и скрывать беспокойство, которое появилось там на площади больше не было смысла. Эйвари вздохнула, после чего взяв мужчину за руку, грустно улыбнулась. Теперь очередь растеряться настигла и Лоуренса. — Я переживаю и беспокоюсь за него, — она опустила голову. Тут же в голове у мужчины что-то щёлкнуло... ...последний пазл, сегодняшней ситуации сложился... Осторожно обняв девушку, Баркли попытался её успокоить, но... ...сам прекрасно понимал, что не сможет... ...тревога и беспокойство росло с новой силой... Продолжение следует...