***
— Что за уебок... — Произносит человек с переднего сиденья. Никогда ему не нравился этот водитель. Единственное, что от него требуется - водить чёртову машину, а он считает своей обязанностью прокомментировать абсолютно каждый аспект на дороге. Слегка раздражает. Зато водит хорошо, да и приезжает по первому звонку. Именно поэтому он всё ещё на своём месте. Он поворачивает руль влево, выбирая новое парковочное место, раз привычное занято. У всех других ресторанов было специально отведенное место на парковке для хозяина, но этот был исключением. Этот самый большой. Лучше оставить это место для гостей. Качерыжка берёт с сидения свой пиджак. — Не паркуйся. Едь домой, я сам обратно доберусь. Кажется, водитель собирался сказать что-то вдогонку, но Качерыжка уже открыл дверь машины и вышел на улицу. На втором этаже горели яркие огни, а возле окна сидело множество гостей за столами, которые наслаждались свежеприготовленной едой. Свежий воздух наполнил грудь гордостью. Гордостью за собственное творение.***
— Добрый вечер, сэр. Хостес встаёт при виде хозяина ресторана и приветливо улыбается. Качерыжка кивает в знак приветствия и проходит внутрь, а она остаётся на месте, встречать новоприбывших. Работа кипит. Официанты носятся туда-сюда, люди за столиками смеются, а повара не задерживаются на одном месте дольше пяти секунд. Абсолютно все работники зала кивают и здороваются с начальством, и, сказать по правде, стараются куда больше, в стремлении произвести хорошее впечатление. Пройдя весь зал, завернул в служебную зону. Там находился его личный кабинет. Качерыжка зашёл в кабинет. Вокруг стояли шкафы и полки из красного дуба, такого же цвета рабочий стол с зелёной скатертью на нём, а по середине большой, красный ковер. По углам были цветы, а рядом с дверью вешалка, на которую он повесил своё пальто. Идеальный порядок. Все на своих местах... и никому, желательно, не нарушать его покой сейчас. Качерыжка включает компьютер, расскладывая горы бумаг по разным углам. И вот это всё ему нужно заполнить... Как же он ненавидит бумажную работу. Однотонная, абсолютно неинтересная обязанность, которую даже на секретаря переложить не удастся. Только он в состоянии разобраться со всем этим так, как нужно. Уматывает. Очень уматывает. Именно эта часть работы, сказать по правде, время от времени убивает всю мотивацию. Но вид полных залов и расписание забронированных наперёд столов восполняли это чувство. Время близится к вечеру. Скоро в ресторане будет ещё больше людей, и можно будет выйти в зал. В дверь постучали. Не отрывая взгляда от бумаг, Качерыжка произнёс громкое "да", и в дверном проёме показалась невысокая девушка в строгом костюме, с короткими волосами и веснушками. Она прижимала к груди папки с бумагами, которые были настолько толстыми, что, казалось, ещё чуть-чуть, и всё это свалится на пол. Она закрыла за собой дверь и подошла к столу. Молчит. Плохой знак. Качерыжка, уже готовившись морально к не самым хорошим новостям, неспешно откладывает ручку и поднимает на неё взгляд. Она с опаской смотрит на него. Значит, что-то случилось. — Я слушаю. — Вы будете злиться. — Ну? — Вы будете просто в бешенстве.... Качерыжка облокотился на спинку стула и ожидающе смотрел на неё. Девушка сделала глубокий вдох. — У нас... стажёр. — Кто? — Стажёр. — И-и-и что? В чём проблема? Девушка замолчала, поджав губы. В кабинете воцарила полнейшая тишина, и только стук стрелок часов нарушал её. Ситуация, как в детстве, когда стоишь, провинившись, перед родителями, и это напряжение разбавляет гул холодильника, словно пытаясь спасти. — Он придёт прямо сейчас. И тишина. За окном совсем-совсем темно. За дверью кабинета раздались шаги и громкий топот каблуков. Вечер начинается. Качерыжка не спускал взгляда с девушки напротив, а она набрала полную грудь воздуха, боясь сделать лишнее движение. — В каком смысле "сейчас"? Сейчас у меня будет полный зал гостей, у меня нет времени играть в учителя. — Он сложил руки у груди. Голос его не был ни злым, ни осуждающим, но девушка, кажется, уже потеряла связь со здравым смыслом от волнения. — Я-Я не знаю, как так получилось! То есть... я... я знала, что он приедёт, но... — Ася. Внятнее. — Я подписывала документы, он действительно должен был приехать на практику, но... н-но я была уверена, что поставлю его на утро понедельника, но никак... никак не... сейчас... — Мда... — Качерыжка вздыхает. — Звони, отменяй. — Я не могу... он уже здесь. — Разворачивай, значит. Я не знаю, переноси. Меня это сейчас волнует меньше всего. Через две недели показ. Я об этом сейчас думаю. Мужчина встаёт с места, берёт пиджак, и, проходя мимо девушки, выходит в зал.***
Запах горячей еды, гул людей и яркий свет вызывал гордость. Выходя из своего кабинета, он всегда оказывался перед своим залом. Перед своим детищем. Абсолютно всё здесь - его рук дело. Каждый стол, каждый фонарик, да даже каждая розетка в стене была обдумана и обговорена им лично. Совсем недавно здесь не было ничего, кроме белых, бетонных стен, а сейчас столик в этом ресторане нужно бронировать за неделю до. Как будто вдохнуть свежий воздух после дождя. Все заботы забываются, все мысли отвлекаются, и единственное, что так или иначе волнует - ресторан. На лице появляется беззаботная улыбка, и он направляется ко входу. Хостес приветливо улыбается компании из четырех человек, но, при видя хозяина отходит в сторону. — Добро пожаловать, — произносит мужчина. — Вам столик на четверых? Они кивают. — Пройдёмте за мной. Кирпичные стены, столы с диванами и барная стойка в середине зала. Девушки в платьях, мужчины в костюмах. Все его официанты придерживаются строго дресс-кода: черные рубашки с вышитыми на них красным логотипом сети ресторанов, чёрные брюки и красные рукава. Качерыжка же носит красную рубашку с чёрным пиджаком поверх, волосы собраны в хвост, а каблук на ботинках, издающий громкий звук, касаясь кафельной плитки, добавлял величия. Усадив гостей на их место и предоставив им меню, Качерыжка развернулся, чтобы пойти назад, когда почувствовал чью-то руку на своем плече. Неприятно. Мерзко. Качерыжка делает вдох, стараясь соблюсти самообладание, и оборачивается. Напротив него стоит неопределенная личность мужского пола с длинной чёлкой. И, судя по его одежде, в виде толстовки и джинс, он явно ошибся дверью. За ним стояла секретарша Ася, и вид у неё был весьма испуганный. — Вы - администратор? Улыбку было сдерживать все труднее. Ещё этот требовательный тон... — Я хозяин. Вы что-то хотели? — Почему вы не пускаете меня на стажировку? Качерыжка улыбнулся шире, а брови его дрогнули, сдерживая порыв эмоций. Боковым зрением заметил, что гости за столом смотрят в их сторону. Недопустимо. — Прошу, пройдёмте со мной. — Держался максимально уважительного и спокойного тона, не выдавая раздражения. — На вопрос ответьте. Ещё никогда стажёр не разговаривал с ним так. Места в этом ресторане выбивают месяцами, хватаются за каждую возможность, а этот как будто устраивается в местный фастфуд. Качерыжка согнул левую руку в локте. — В мой кабинет. — Так трудно уделить мне пару минут? — Сейчас же. Улыбка с лица пропала. Развернувшись, направился в сторону кабинета. — Ну? Мне дадут сегодня внятный ответ? Непрошённый гость встал в центре красного ковра, а секретарша закрыла за ним дверь. Мужчина сделал глубокий вдох. — Ввалился в мой ресторан, повысил на меня голос при гостях, а теперь требуешь от меня что-то? Убирайся, ты уволен. — Вы ещё не наняли меня, чтобы увольнять. — Меня от одного твоего голоса волосы дыбом встают. Ася, какого черта ты его пропустила?! Парень, намеренный работать в ресторане, был настроен как никогда уверенно. Сложил руки у груди и смотрел на Качерыжку с таким вызовом, словно их роли полностью противоположны. — Я... Я не могу его... выгнать. — Секретарша виновато держалась за папки с бумагами. — Он уже... я... он уже подписал трудовой договор.... Никогда ещё молчание в кабинете не было настолько громким. Качерыжка, уже совсем не проявляя физиологию эмоций, застыл, только смотрел на девушку не то с печалью, не то с разочарованием. — Вот-вот, и вы права никакого не имеете меня выставлять. — Парень, видимо, почувствовал свою победу и гордо заговорил. — Я мог бы просто пойти с этим делом в суд, и я бы его точно выиграл. — Н-Но он казался мне хорошим человеком! Правда казался... я бы... я бы не стала подписывать, если бы не... я была уверена, что вы дали своё одобрение, и... до показа же ещё две недели, верно?! Я-я думаю ситуацию можно спасти! Качерыжка молчал. И не сводил взгляда. Ася замолчала. Холодно. Наконец, он заговорил. — Выдай ему форму, и пусть ждёт меня. Не дай бог сделает хоть один шаг без моего ведома. — А вы специально так разговариваете, как будто меня здесь нет? — Как тебя зовут? — Коля. — Николай, идите нахер. Свой кабинет Качерыжка не покидал уже пол часа, и стажёра это явно не устраивало. — Разве это мои проблемы? Мне дали время и место, я пришёл. — Можно было обойтись без ультиматумов, войти в положение и прийти в другое время. — Можно было нанимать меня, согласуя это с начальством. Ну и форма у вас.... мерзотная. — Николай вытянул руки вперёд, поправляя рукава. Рубашка была сильно ему мала, тянула в области ключи и, вероятно, затруднила бы разнос блюд. — Она шьётся на каждого индивидуально. Тебя никто не ждал. Николай собирался опять что-то возразить, но отвлёкся на появившимся в дверном проёме хозяина заведения. — Я имею полное право выпроводить тебя отсюда после малейшей ошибки. Мне очень хотелось оставить тебя в свободном плавании, что несомненно бы привело к твоему краху, но для меня важнее произвести впечатление на моих гостей. И теперь, вместо того, чтобы проводить время с ними, я буду нянчиться с тобой, Николай. Идём за мной. Массивная белая дверь чуть не стукнула Николая по носу. — Капрезе три, том ям, бефстроганов, хинкали индейка два! Крикнула девушка-официант, держа в руках блокнот. — Том ям, хинкали индейка два на приоритет, три капрезе по готовности! Возле окна выдачи, возле стола, стоял мужчина с бородой и красной поварской шапкой. Повторив заказ воинственным голосом он провернул в руках нож и продолжил нарезать стейк, из которого так и сочилась кровь. Кухня, казалось, не имела конца и края. Заглядывая в глубь, можно было увидеть все больше плит и носящихся туда-сюда поваров. Пахло горячим. Мясом, супами, рыбой, креветками... однако, на удивление, температура в помещении была весьма низкой. Не чувствовался привычный кухне жар. Качерыжка отошёл в сторону, с нескрываемой радостью наблюдал за происходящем на кухне, а официанты все заходили и заходили. — Зачем он повторяет все заказы? — Спросил Николай, когда шеф вновь выкрикнул в кухню список блюд. — Он диктует последовательность. И распределяет, кто и что будет готовить. — Но некоторые блюда он пропускает. — Сам готовить будет. — И он все запоминает?... — Если я спрошу его, что заказали в три часа вчерашнего дня, он ответит. Николай сделал шаг ближе к кухне, но Качерыжка тут же выставил руку, преграждая ему путь. — Куда? Без спецодежды даже не думай туда соваться. Готовые блюда ставят вот на этот столик, берёшь и относишь гостям. Идём. Качерыжка привёл стажёра к бару. Там, за стойкой, стояли два бармена, в форме как у официантов, но вместо красных рукавов у них был вышит красный воротник. Один из них вытирал бокалы, а второй наливал коктейль. — Такая же практика. — Добрый вечер! Могу ли я что-то для вас предложить? — Обратился к Качерыжке один из барменов. — Апельсиновый фреш, будь добр. Бармен кивнул. — В этом нет ничего сложного. Я справлюсь на раз-два. — Да ты что? Меню выучил уже, поди? — Ну... выучу. — Стыдобище. В моем ресторане никогда не будет работать официант, не знающий меню. — Вы обязаны меня обучать. — Ну, стой, обучайся. Смотри, как работают нормальные люди. А потом уходи, и дай мне забыть тебя, как страшный сон. Качерыжка берёт в руки стакан и делает глоток. — Смотри, — Качерыжка подходит к столу. Улыбается, держит руки за спиной. — Добрый вечер, рад видеть Вас в своём ресторане. Скажите, пожалуйста, готовы ли Вы сделать заказ? — Ой, вы знаете, мы ещё не определились с закусками... — Я могу Вам подсказать. — Не стоит, я думаю, что я буду стейк из говядины и апельсиновый сок, а моя спутница фетучинни с морепродуктами и капучино. — Хорошо. Стейк средней прожарки? — Да. — Рекомендую Вам вителло тоннато - ростбиф и каперсы, а к стейку, лично мне, очень нравится брать салат пастрами. Готовится, кстати, лично шефом. Он мастерски видит нужную консестенцию и доводит вкус до идеала. — Хорошо, давайте. — Отлично. Значит, для Вас - стейк из говядины средней прожарки, салат пастрами, сок апельсиновый, а для девушки - фетучинни с морепродуктами, вителло тоннато и капучино, всё правильно? — Да. — Напитки принести сразу? — Да, пожалуйста. — Хорошо. Готовность около десяти минут. Хорошего вечера! Качерыжка, с чувством полного удовлетворения, и, кажется, минутным забвением о настоящей ситуации, оборачивается и.... не видит рядом с собой стажёра. Улыбка с лица пропадает. Он оглядывается по сторонам, пытаясь найти глазами раздражающую фигуру. И какой же был его ужас, увидив он Николая возле гостей. Он. Всё. Испортит. Позабыв про необходимость передать заказ кухне, Качерыжка быстрым шагом идёт к нему, топая по полу. — Я бы, если честно, не советовал вам брать цезарь с креветками. Не поймите неправильно, он вкусный, но весьма примитивный. Салат с креветками и соусом манго имеет похожие ингредиенты, но и вкус у него куда более уникален и насыщеннен. Гости смеются, и, о, чудо, соглашаются с ним. Качерыжка застыл за спиной Николая, наблюдая, как он, увидив меню в первый раз, пытается играть в официанта. — Выпить? Чай, кофе, потанцуем? Он ещё и шутки имеет наглость отпускать. Дождавшись, пока Николай примит заказ, он схватил его за шиворот и затащил в подсобку, закрыв за собой дверь. — Что-то не так, начальник? — Я тебе что сказал делать?! Стоять и не высовываться! Куда ты лезешь? — А в чём, собственно, проблема? Заказ я принял, сейчас передам его кухне и отнесу им. Я сделал всё правильно. Может, отпустите меня? Качерыжка понял, что преграждает Николаю выход своим телом. Резко отдернувшись, он хмыкнул, поправив пиджак. Одарив начальника довольным взглядом, стажёр вышел из подсобки. Он явно бросает Качерыжке вызов, и, может быть уверен, бой будет не из простых.***