In My Skin

Бруно считал дни до следующей встречи. После нескольких сеансов татуировка постепенно обретала форму, но Бруно был полон решимости тянуть их сеансы как можно дольше. Проведя несколько часов под иглой, он всегда находил предлог прервать сеанс и вместо этого приглашал Джорно. Конечно, Бруно всегда платил за их еду, так же, как и за дополнительные сеансы со своим излюбленным татуировщиком. Ему нравилось проводить время с Джорно. Они разговаривали часами, прежде чем закрыть салон и каждый раз идти в новый ресторан или кафе. Иногда Джорно приносил ему вегетарианские закуски или предлагал фисташки, а один раз, внезапно, Джорно принёс домашнюю пиццу с моцареллой. — Надеюсь, тебе понравится, — сказал он, и Бруно подумал, не приготовил ли тот её специально для него. Ему нравился блеск изумрудно-зелёных глаз Джорно, когда тот был доволен, и то, как его тонкие губы слегка улыбались каждый раз, когда Бруно рассказывал что-то о себе. Джорно с удовольствием рассказывал о своей собственной жизни, начиная от мелочей, таких как показ фотографий своих любимых лягушек, и заканчивая более личными историями, например, как его отец был расстроен его жизненным выбором, и как его всегда сравнивали с его другом детства, который уже учился в колледже, несмотря на то, что был его ровесником. Всё в Джорно заставляло его с нетерпением ждать следующего сеанса. Но даже так с течением времени татуировка постепенно приближалась к завершению. Джорно гордился своей работой до сих пор, но ему ещё предстояло поработать над основными моментами и некоторыми деталями. Как бы Бруно ни старался тянуть время, все должно было скоро кончиться. Джорно старался изо всех сил, Бруно мог сказать, что он был перфекционистом, который уделял внимание мельчайшим деталям. Несмотря на то, что на его взгляд все выглядело идеально, Джорно провёл довольно много времени над каждым дюймом кожи. Но сегодня, похоже, работа наконец-то будет завершена. Все, что нужно было сделать Джорно, это добавить немного глубины к последнему участку цветов сакуры, и тогда он был бы хорош. Увидит ли он когда-нибудь Джорно снова? Найдёт ли он когда-нибудь другой повод провести целый день рядом с ним? — Ты, должно быть, устал. Ты уже несколько часов напрягаешь запястье в таком положении, может, нам стоит сделать перерыв? Ты голоден? — взволнованно спросил Бруно. — Я в порядке, всё почти готово, — ответил Джорно, сосредоточившись на своей работе. От этого ответа у Бруно кровь застыла в жилах. Это был первый раз, когда Джорно отверг приглашение на перерыв, но на этот раз оно было решающим. Так что Бруно настойчиво повторил. — Я серьёзно, это долгая работа. Давай на сегодня остановимся. В зеркале Бруно увидел удивлённое лицо Джорно, созерцающего его, обдумывающего предложение. Он вздохнул с облегчением, услышав, что машинка выключена. — Ладно, если ты настаиваешь, — Джорно отложил машинку в сторону, и Бруно сосредоточился на том, как руки Джорно стирают излишки чернил, наслаждаясь каждым мгновением, — но сегодня я сам выбираю место для ужина.

***

Джорно повёл Бруно в японское кафе. Прежде чем Бруно успел заглянуть в меню, он заказал каждому по порции рамена. Бруно сегодня выглядел особенно встревоженным, и у Джорно было хорошее предчувствие, почему он такой. Джорно удивлялся, как гангстер может быть таким милым, вести себя так глупо и влюблённо, несмотря на пулевые отверстия на спине. Но все же ему хотелось, чтобы Бруно был немного более откровенным. В конце концов, Джорно тоже флиртовал с ним с самого первого дня. Во время еды Джорно думал о своём отце Джонатане и о том, что это будет гвоздём в гроб его ожиданий. Его золотой сын бросил школу, сделал карьеру без диплома, а теперь приударил за кем-то из мафии. Похоже, неприятности преследовали его, несмотря ни на что. В конце концов, он действительно был похож на своего отца Дио. Как всегда, Бруно смотрел на него во время ужина с явным интересом. Джорно пытался флиртовать, чтобы дать ему пространство, если он захочет сделать шаг, но Бруно сегодня очень нервничал. Неужели он правда думал, что они больше не увидятся после того, как татуировка будет сделана? Он покончил с едой и вышел вместе с Бруно на улицу, так как тот хотел закурить. Он продолжал исподтишка поглядывать на Джорно. но тот легко это заметил. Джорно пытался поговорить об их последнем сеансе, но Бруно всегда менял тему на что-нибудь более лёгкое. В конце концов они заговорили о сигаретах, и Джорно поддразнил его за то, что он не предложил сигарету. Бруно так и сделал. Они закурили вместе, Бруно — вторую, Джорно — первую, и вкус у него на языке показался немного странным. Он все время гладил руки Бруно, надеясь получить от него ответную реакцию, но это было бесполезно. Поэтому он решил взять инициативу на себя. Джорно наступил на окурок и, подойдя на шаг ближе к клиенту, заглянул ему в глаза. Бруно походил на оленя в свете фар и смотрел на Джорно с тоской, но немного со страхом. Держа Бруно за рубашку, Джорно мягко потянул его вниз, и Бруно повиновался. Первое, что он ощутил, был запах сигарет, потом мягкие губы, прижавшиеся к его губам, потом солёный вкус рамена и никотина на языке. Не успев опомниться, Бруно уже целовал его в ответ, обхватив руками узкую спину Джорно. — Тебе не нужны оправдания, чтобы пригласить меня на свидание, хорошо? — решительно сказал Джорно, пристально глядя в голубые глаза, когда они наконец оторвались друг от друга. Эмоции Бруно были настолько кристально чисты, что он легко мог видеть, как счастлив он был, когда услышал эти слова. Вместо ответа Бруно снова поцеловал его, крепко обняв за талию. Этот поцелуй длился дольше, чем предыдущий. — Откуда ты знаешь? Джорно тихо усмехнулся. — Я ждал, когда ты сделаешь первый шаг. Я дал тебе так много подсказок, что ты мне нравишься, но ты мой клиент, и я должен соблюдать этику… Похоже, ты будешь для меня большим исключением. — Прости, что я всё время отвлекал тебя от работы, — сказал Бруно немного смущённо. — Я все ещё беру с тебя деньги за все эти дополнительные встречи. Как насчёт того, чтобы я получил оплату прямо сейчас, у тебя дома? Густо покраснев, Бруно взял за руку своего дорогого художника, а теперь, может быть, и бойфренда, с радостью соглашаясь заплатить и надеясь дать ему хорошие чаевые.