***
Джолин и Джоске стояли у кровати Джотаро. Брату — Джоске предпочитал считать себя братом Джолин, — приходилось удерживать сестру за руку, чтобы она не вышла из палаты. Джолин пыталась вырваться, но хватка Джоске была крепкой, и ей бы пришлось устроить потасовку. Всё это время, пока они преследовали Пуччи, она переживала за отца и, казалось, то происшествие с пневмонией перестал иметь значение. Но теперь, когда они ждали, когда Джотаро откроет глаза, непрощённая обида жалила сердце как ядовитая гадюка. Джотаро очнулся. Он повернул голову и стал искать глазами дочь: — Джолин… — и слегка улыбнулся. Джоске от души ущипнул за трицепс девушки — сейчас не время показывать свой характер. Он почти насильно заставил её протянуть руку и взяться за ладонь отца. — Джолин… Что ты видела, когда попала под атаку Night Bird Flying? — Марко, паскуда… — просипела девушка. — Ты звала меня. Когда это было? Я не могу вспомнить. — А ты и не можешь помнить, — зло говорила девушка, — я лежала в больнице с двусторонней пневмонией. У меня была температура под сорок и тяжёлая одышка. Я умирала в реанимации. Да, от пневмонии тоже умирают. Я звала тебя, но ты не приехал. Потому и не можешь помнить… отец. Джолин хотела выдернуть руку, но Джотаро успел сжать свою ладонь, а Джоске по-прежнему был начеку. Дочь обратила внимание, что хват пальцев был довольно слабый. Джотаро не смог бы удержать её руку без посторонней помощи. — Прости меня… Если сможешь. Джолин посмотрела в глаза отца. Джотаро смотрел на неё с любовью и неподдельной болью. Девушка начала всхлипывать. — Обними ты его уже, — Джоске прошептал на ухо. Джолин плакала на груди у отца. Джотаро обнимал её. У Джоске щемило сердце от происходящего.***
Энрико Пуччи спрыгнул с моста, разбившись насмерть. Дио — по новым документам Диего Брандо — был излечен от вампиризма. Он отверг чувства священника. Пуччи впал в отчаяние — он потратил сколько усилий, чтобы вернуть возлюбленного, а в итоге Дио-Диего и знать его не хотел. — Бойтесь своих желаний, — угрюмо заключил Джорно — Угу, — вторил Джотаро. Он пришёл в себя, только на его лице остался шрам от стенда. — Ты ведь предполагал подобный исход? — спросил Джоске. — Нет, конечно. Я просто хотел выжить, и предположил, что возня с человеком с амнезией займёт у него время. И надеялся, что за это время можно будет найти другой выход. — А вышло, что эта возня свела его с ума, — заключила Джолин. Рядом с ней сидел Нарцисо. Джолин попросила Джоске вылечить его от ран. Парень был совершенно здоров, радовался жизни и тому, что находился рядом с любимой. Джотаро скептически косился на него, но молчал.***
Джорно снова стал сниться кошмар: «Бруно молчал, лишь продолжал сверлить взглядом, будто обвиняя в чём-то. Это длилось вечность…». Не сказать, что ему было жалко Пуччи, напротив — он испытал облегчение, когда узнал весть о его суициде. Плохо конечно радоваться чужой смерти, но он ничего не мог с собой поделать. Диего Брандо собрался в Египет. Семейство Джостаров приняло решение просто наблюдать за ним, чтобы не провоцировать его, тем более Диего пока не демонстрировал враждебных намерений. Но история с Пуччи показала, что воскрешать мёртвых не просто плохо — смертельно опасно. Джорно лукавил, когда говорил, что не предполагал такой исход. Ещё как предполагал. Не обязательно суицид, но что-то в этом роде. «Я не хотел воскрешать Буччеллати»! «Точно не хотел»? Джорно похолодел от жути. Он сопоставил время, ещё до встречи с Марко, когда ему перестали сниться кошмары о смерти Буччеллати и когда Гаспар нашёл на улице голого парня с тотальной амнезией. «Я не специально»! «Ну хоть самому себе не ври».***
Компания собралась в аэропорте, чтобы проводить Джотаро на самолёт. Джоске собирался улететь через пару дней. Джолин решила продолжить и дальше учиться на историческом факультете. Она не говорила Нарцисо ни да ни нет, но подвижки были очевидны. Джотаро пожал руку Джоске, Джорно и Марко, приподнял бровь, глядя на Анасуя, но пожал руку и ему, обнялся с дочерью и поднялся на трап. Марко пытался приобнять Джорно, но встретил неожиданное сопротивление. «Какая муха его укусила?!». Джованна стал уж очень нервный. Если до смерти священника его нервозность ещё можно было объяснить, то после уже вызывала вопросы — а сейчас чего неймётся, живи да радуйся, что проблема решилась сама собой. «Может проблема и решилась, — думал Марко, — вот только появилась другая». Джолин тоже заметила, что между ними кошка пробежала. Она хотела было спросить, но Джоске опустил ладонь на плечо: — Сами разберутся.