***
Марко сидел на лекции в лёгкой прострации. Он станет отцом. У него будет ребёнок. Мужчина усмехался — знали бы вы, от кого ребёнок. Обстоятельства появления его на свет точно не назовёшь тривиальными. — Эй, чего ты там в облаках витаешь? — спросила Джолин. Амато выругался и тут же сосредоточился на голосе лектора. Неужто это заметно, что он задумчив? В семействе Джостаров ожидается прибавление. Марко гладил Джорно по животу. Тот лишь смеялся, говоря, что на таком сроке ничего не видно. И видно будет ещё совсем нескоро. ДжоДжо казалось и не беременный вовсе. Его не тошнило, не тянуло на странные вкусовые сочетания, у него не было перепадов настроения. Только злился, когда Марко осторожничал. Тот вообще хотел держать целибат на весь срок — опасался. — Конечно, — язвил Джорно, — семейные пары как заводят ребёнка, так перестают сексом заниматься. — Вообще-то так оно и есть, — отвечал Марко. — Если только есть проблемы со здоровьем и врач запрещает. А я здоров как лошадь. Джорно не собирался делегировать свои обязанности кому-либо до последнего. Марко нервничал — работать на мафию это тебе не бумажки перебирать. Но зная, что здесь он ничего не может поделать, решил не тратить душевные силы на переживания. Он с головой погрузился в учёбу.***
— Больно-то как! Марко побелел от страха. Ещё никогда он не испытывал такой ужас. — Не бойтесь, я вам помогу, — сказал Gold Experience Requiem, — уложи его на стол. Мужчина поднял Джорно на руки и уложил на столешницу. — Будет больно, — говорит стенд, — давать жизнь это всегда больно. — Потерплю. Стенд коснулся живота, и он стал прозрачным. Затем он погрузил руки во внутрь, залезая под спинку ребёнка. ДжоДжо не издавал ни звука, лишь сжимал руку Марко до синевы. — Поздравляю, у вас девочка, — Gold Experience Requiem держал на руках черноволосого младенца. Девочка не плакала. У неё не по-детски мудрый взгляд бирюзовых глаз — знаю, знаю, вы боялись меня оставить, но я не сержусь на вас, — вы просто испугались. Вы будете для меня самыми лучшими родителями. Марко не заметил, как по лицу у него стали течь слёзы. Он с трепетом держал маленькое розовое тельце и смотрел в глаза дочери. — Как назовём? — Пусть её тоже зовут ДжоДжо — Джозефина.***
— Не жалеешь, что пришлось бросить учёбу? — Джолин сидела на скамейке рядом с Марко. Тот держал на руках Джозефину. — Кто сказал, что я её бросил? — ответил мужчина, — я перевёлся на заочное. — Поверить не могу, что вы решились удочерить ребёнка, — Джоске находился с другой стороны скамейки. Он привёз Окуясу посмотреть Италию. Джорно прислал Мисту в качестве экскурсовода. Два парня, простых как две копейки, весёлых и обожающих вкусную еду прекрасно спелись. Джоске оказался здесь третьим лишним. — А я вот верю, — Джолин делала «козу» пальцами, — такая красивая девочка! Я бы её себе взяла. — Попридержи коней, — Марко строго цокнул языком, — это моя девочка. ДжоДжо лишь залилась мелодичным смехом. Джолин таяла, как мороженое на солнце, утопая в бирюзовых глазах. Амато лишь вздыхал про себя — его дочь умудрялась очаровывать даже тех людей, которые совсем не любят детей. Ему то и дело приходилось выхватывать ДжоДжо из рук, когда этого совсем не предполагалось. Вот и Джолин сделала умоляющее выражение лица. Марко со вздохом передал ДжоДжо понянчить. «Явно в Джорно пошла — он тоже тот ещё манипулятор»!***
Я вас веду в пустынные селенья. Я вас веду сквозь вековечный стон. Я вас веду к усопшим поколеньям. Мой правдой зодчий высшей вдохновлён: Верховной властью — силою творящей, Любовью, знаньем был я сотворён. . Я — скорбный дух, над бездною парящий, Со всем, что вечно, ставший наравне. Оставь надежды, всяк сюда входящий. И, видя надпись эту в вышине, Я вопросил учителя ответа: Сих тёмных слов значенье жутко мне». Он прозорливо отвечал на это: «Здесь хладнокровье нужно соблюдать. Здесь страх не должен подавать совета. Марко читал вслух «Божественную комедию». У него была курсовая работа по Данте. ДжоДжо редко плакала, предпочитая изменять интонации и громкость голоса, давая понять, что она хочет. Она оказалась на редкость говорливой девочкой, вот и сейчас серией отдельных звуков выражала восторг по поводу стихов. — Вот же ты болтушка! Мне тоже нравится Данте. В дверь постучали. Пришли туда мы, где не тишь и гладь, А зыбкий ворох жутких сновидений, Где так нетрудно разум потерять». На пороге стоял Дио. — Джорно, здесь Дио! — и шарахнулся назад с грохотом. На шум примчался Джорно, а за его спиной стоял стенд, готовый атаковать. — Да вы очень рады меня видеть, — Дио ничуть не смутился агрессии, — отмена воздушной тревоги! Я не собираюсь нападать. — Радуйся, что к нам заглянул. Джотаро вообще с тобой бы разговаривать не стал. Зачем ты сюда пришёл? — На внучку посмотреть. Кстати, она умнее вас обоих будет. ДжоДжо и в самом деле невозмутимо таращила бирюзовые глаза, приложив пальчик к губе. — Она просто слишком маленькая, чтобы испугаться, — Марко ответил раздражённо. Дио достал игрушечного динозавра и протянул его девочке, но Джованна выхватил его и стал проверять. — Я настолько знаменит, что меня даже после смерти боятся, — ехидничал мужчина. Джорно был вынужден признать, что игрушка не таила в себе никакой угрозы. ДжоДжо требовательно махала ручками, прося подарок. — Хорошая девочка. Говорите, приёмная? Почему же у неё тогда родинка в виде звезды, — Брандо указал когтистым пальцем на знак Джостаров, — да и на Марко больно похожа, прямо копия. Амато высокомерно хмыкнул, скрывая тревогу. — Давайте не будем развивать эту тему, — с угрозой сказал Джорно. Дио послушно перешёл на другие рельсы: — Натворил я в прошлом делов, раз от меня до сих пор шарахаются. А этот Пуччи просто достал — давай создадим рай, давай создадим рай. Еле-еле отправил восвояси. Джорно, наверняка у тебя есть помощники, которые жизнь за тебя отдадут, но при этом они просто дико раздражают. Джованна вспомнил Шейлу И. Преданная до мозга костей, но при этом и мёртвого достанет, стараясь услужить. Миста и Фуго старались направить её энергию в продуктивное русло. И Джорно подозревал, что, если бы он прогнал её из мафии, та скорее всего тоже бы покончила с собой, как Пуччи. — Чем ты сейчас занимаешься? — Наставляю своих головорезов на истинный путь, — усмехнулся Дио, — я-то понял, что для долгой и счастливой жизни лучше не напрашиваться на войну, обходясь вооружённым нейтралитетом. Но не все согласны с этим суждением. Вот и приходится… переубеждать. Марко, пользуясь случаем, смотрел на отца Джорно. Невероятно харизматичный человек, в этом не откажешь. И невероятно жестокий. Хотя Джорно тоже не назовёшь белым и пушистым. Джозефина вдруг заулыбалась и стала проситься к Дио. Марко собрался уйти с кухни, но услышал протестующее ворчание. Дио склонил голову, решив узнать, сколько отец собирается воевать со своей дочерью. — Я же говорил, что она хорошая девочка, — Дио прижал внучку к груди. Марко строго смотрел на неё. Обычно от этого взгляда члены бригады начинали заикаться от испуга, но ДжоДжо лишь невозмутимо смотрела на него.