***
Хоть медперсонал в хирургическом отделении славился своей дисциплиной, и/о з/о доктор Нери предпочла ещё раз обговорить положения врачебной тайны и строго-настрого запретила говорить больным, что означают шифры на историях болезни, также приказав старшей медсестре провести инструктаж среди санитаров. Больные, конечно, могли узнать, но пусть узнают в другом месте, не от медсестёр и санитаров из хирургии. — Что означает Б-20? — пытались узнать у Наранчи. — А я откуда знаю? Моё дело — полы мыть и каталку возить! — юноша продолжил работать шваброй, давая понять, что дальше развивать тему не намерен. Увы, кто-то всё-таки узнал, что значит треклятый шифр Б-20 и поделился этим сокровенным знанием. Вскоре всему отделению стало известно, что Бернарди ВИЧ-инфицирован. Больные стали шарахаться от него и отказывались садиться с ним за один стол, а сосед по палате потребовал перевести в коридор, если в других палатах мест нет. Врачи устали повторять как попугаи, что ВИЧ не передаётся через воздух, прикосновения, слюну, слезы, пот и так далее. Бернарди сам по себе был желчный и скандальный, плюс у него был законный повод для злости. Пациент развернул активную деятельность и стал писать жалобы во все инстанции. Гертруда Вебер вызвала Джованну на разговор. Интерн не ждал от главврача ничего хорошего, но сжал челюсти и без опозданий пришёл на аудиенцию. — Расскажите мне, как всё произошло, вплоть до малейших деталей. Джованна не стал оправдываться и рассказал всё как есть. Доктор Вебер ничего не говорила насчёт услышанного, лишь молча смотрела в сторону. — Разговор окончен. Можете идти. Интерн развернулся и ушёл, бросив короткий взгляд на лицо главврача. Лицо Гертруды было совершенно нечитаемым, но Джорно показалось, будто бы он увидел в её глазах… ненависть?***
— Де Сантос, что означает шифр Б-20? — ВИЧ? — Молодец! А теперь присаживайся на стул позора! — Джорно показал рукой на табуретку, поставленную рядом со столом преподавателя, — будешь сидеть здесь до конца семестра. Если доживёшь ещё. — Вы долго будете держать зло на меня?! — студент был явно не рад перспективе находиться под пристальным взглядом преподавателя. — Де Сантос, а вы уверены, что сможете работать в медицине? Если до вас сейчас не доходит, что вы натворили? — А что я сделал такого?! ДжоДжо нехорошо прищурился. Прочие студенты предпочли мимикрировать под окружающую среду. — Всего-то ничего. Просто пациентам стало любопытно, что означает этот шифр. И когда они узнали, то поняли, что их сосед по палате ВИЧ-инфицирован. Дальше расписать последствия или сам сообразишь? Джорно разобрал тему, затем дал задание повторять пройдённое до конца занятия. — Доктор Джованна, а мы пойдём на обход? — робко спросила девушка. Джорно злобно оскалился в ответ: — А вы так ничего не поняли? Отныне вы никуда не пойдёте, — ни на операцию, ни на обход, ни на курацию — никуда! Вы будете сидеть здесь и учить хирургию. Конечно, меня за это не погладят по голове, но мне плевать. Раз на медфак набирают тупоголовых идиотов — моя задача защитить пациентов от тупоголовых идиотов.***
Джованна не удивился, когда заведующий кафедрой вызвал к себе. «И всем чего-то надо от какого-то интерна» — иронизировал он. — Джованна, из-за тебя мы попали на крупные неприятности! — вопил профессор. — Объясните мне пожалуйста, каким образом я виноват в случившихся неприятностях? — с убийственной вежливостью сказал интерн. — Разве вы позабыли происшествие на обходе? — Почему же, прекрасно помню. И в чём состоит моя вина? — Вы не проконтролировали студентов и теперь пациент подал в суд на университет! — Ещё раз — я достаточно понятно разжевал, что можно делать на обходе, а что нельзя. Если они ничего не поняли — это их проблемы. К тому же, насколько я знаю, я не являюсь штатным сотрудником кафедры, а значит я не несу юридической ответственности за студентов. «Попробуй доставить мне неприятности — я очень хочу посмотреть, что сделает Буччеллати с тем, кто попытается отобрать у него интерна» — подумал он про себя. — Из-за чего собственно сыр-бор? — Эта старая кошёлка Вебер собралась нас выжить! Она науськала этого ВИЧого обратиться в министерство образования и подать в суд на университет! Теперь мы можем лишиться базы на этой больнице! «Значит, главврач имеет счёты к кафедральным, и, когда случился скандал с Б-20, решила этим воспользоваться».***
Пациент выиграл суд, и главврач под шумок разорвала контракт с университетом, потребовав освободить больничные помещения. Кафедрам пришлось в спешном порядке собирать вещи. Врачи, работавшие в больнице, либо реагировали равнодушно, либо злорадствовали — вражда ЛПУ и кафедры была той самой музыкой, которая играла вечно. Мешали студенты, постоянно путающиеся под ногами и занимавшие драгоценные квадратные метры помещений, в общем кафедральных считали бездельниками, от которых не было никакой пользы, только беспокойство, и по правде говоря, были недалёки от истины. Джорно было всё равно, он даже был рад, что ему больше не придётся учить студентов — кафедра в качестве мести решила «забыть» его в отделении. По идее, обход происходит в утреннее время, но на самом деле как получится. Если утром не случится что-то экстренное — то по плану, если же нужно срочно оперировать, тут уж извините. Вот и сегодня Буччеллати и Джованна смогли пойти на обход после обеда и отметили странное поведение больных — они отвечали на вопрос с огромным запозданием и односложно, если вообще отвечали. Притом поведение было заторможённым даже у живчиков. Затем больные и вовсе двинулись строем к выходу. — Эй, стойте, обход не закончен! — Джорно схватил одного за руку, но тот выдернул её и пошёл дальше. — Что-то опять произошло! — Буччеллати сжал кулаки, — будто бы они действуют не по своей воле! В карманах что-то зашуршало. Заведующий достал бумажку. — Странно, вроде в кармане было пусто, — Буччеллати развернул записку и прочитал: — Ты прав, как никогда. Это результат воздействия стенда. Бегите к кабинету главврача! — Стоп, можно ли доверять этому человеку? — задумался Джованна и у него в кармане тоже зашуршало. «У тебя есть другой выход? Доктор Икс больной на всю голову псих, и его стенд Medic Mad представляет угрозу для тех, кого он отравил за обедом. Вам нужно разобраться с ним». — Никогда не буду есть больничную еду! — сказал интерн. В коридоре их встретил Фуго: — Вам тоже пришла записка? — Да, побежали скорее! — медики лавировали в толпе бессознательных людей. К ним присоединилась Абдуль-Кадир. — А почему тот, кто написал нам записки, не разберётся с ним сам? — спросила терапевт. — Видимо, его стенд является чисто информационным, как у Аббаккио. В коридоре у кабинета главврача они увидели двоих — собственно саму Гертруду Вебер, которая держала в руках блокнот, и неизвестного мужчину. Тот повернул голову, и прибежавшие передёрнулись — у доктора Икс глаза косили в разные стороны и имел он совершенно безумное выражение лица, словно надел маску, сделанную чокнутым скульптором — настолько неестественной была мимика. — А вот и твои миньоны. Ребята, ничего личного, это дело только между мной и доктором Вебер. К тому же я тоже из Пассионе. Не так ли, доктор Буччеллати? — Что за хрень тут происходит?! — выругалась Лейла. — Просто госпожа Вебер имела наглость вышвырнуть со своей больницы кафедру, лишив меня базы для испытания лекарственных препаратов. — И вы захватили пациентов в заложники! — главврач сжала ручку, словно собралась воткнуть её в глаз. — Потому у вас есть выбор — либо извиниться перед университетом и позволить вернуться на место, либо вы погибнете от рук пациентов, которых вы так рьяно защищаете. Остальным я бы тоже не советовал рыпаться — сомневаюсь, что вам получится прорваться через толпу. — А это мы ещё посмотрим! — Фуго вызвал Purple Haze. — Слышал, слышал про твой стенд. Думаю, с ним-то как раз и можно прорваться, только как ты потом будешь спать ночью, понимая, что устроил массовое убийство больных? Лейла молча вышла вперёд. — Абдуль-Кадир? Твой стенд тоже просто чудесный, жалко что ближнего действия. Думаешь, я позволю прикоснуться к себе? В зубах Лейлы была зажата капсула с вирусом. Девушка раскусила её со стеклянным хрустом и плюнула в лицо заражённой кровью. Их тут же окутало облако вируса Purple Haze. Мистер Икс взвыл нечеловеческим голосом. — Лейла!!! — закричал Фуго. Мистер Икс катался по земле, разбрасывая куски гниющей плоти. Когда вирус рассеялся, Лейла лежала на полу в ужасном состоянии, более напоминая обожжённый труп, чем живого человека. — Добей… — хрипела она, — …больно. Прибежавший Миста достал револьвер. — Стой! Тут что-то не так! — Джорно поднял руку в останавливающем жесте. — Да ну? И что же тут может быть не так? — Лейла говорила, что её стенд может направлять процессы в организме. — И что с того? Она не сможет вылечить сама себя! — Фуго всхлипнул, — и пока мы болтаем, она испытывает адскую боль! — Дочь губернатора погибла от хантавируса. Не от ТЭЛА, инсульта или инфаркта — от вируса. Её стенд управляет не только процессами в организме. — Ты хочешь сказать?! — Red Moon может управлять вирусами, бактериями и прочими инфекционными агентами. Он нейтрализовал Purple Haze, потому вирус не убил её, хотя Лейла сильно пострадала от него. — Это значит?! — Её можно вылечить. Джорно подошёл к Лейле. — Будет больно. — Потерплю, — прошептала арабка. Она не издала не звука, пока Gold Experience восстанавливал ткани, и лишь ногти, оставлявшие царапины на паркете, говорили о силе боли. — Благодарю. Оказывается, это очень больно, — Фуго помог девушке подняться, — я не собираюсь это повторять. — И не вздумай! — тот стал трясти её за плечи. — Я вспомнила, что никогда не болела, хотя имела дело с заразными больными, тогда как другие, впервые оказавшись в пульмо, сваливались с затяжным ОРВИ. — Я жду вас в кабинете на разговор, — сказала главврач. Все пошли за ней. — Я прекрасно знаю, что вы работаете на Пассионе. Я не чокнутая идеалистка, которая готова умереть ради своих принципов и умею не лезть в дела, которые меня не касаются. Но не вздумайте задевать интересы больных — тут я буду беспощадна. — Обещаем, мы не будем привлекать непричастных лиц, — ответил Буччеллати. Когда все стали выходить, доктор Вебер бросила вслед: — Доктор Буччеллати, огромная просьба — оставляйте свою личную жизнь за порогом больницы. Я ведь всё вижу. Джорно очень выразительно посмотрел на Бруно. Тот лишь скривился в ответ.