Lavender Sunflower

Lavender Sunflower — Tory Lanez Слишком шумный зал. Марьяне это совсем не нравится. Держа в руках бокал шампанского, она разглядывает гостей на празднике Надежды. На самом деле, только ей было некомфортно. Она делает большой глоток, ощущая, как тело моментально расслабляется, щемящее чувство в груди пропадает, но это ненадолго. Вот уже через мгновение, она вновь чувствует пустоту. Вздыхает, поднимая ленивый взгляд на противоположную стену, где входная дверь. Тут же она встречается с ониксовыми глазами, которые испепеляют ее. Она ухмыляется и поднимает бокал, смотря прямо в глаза Виктории. Та лишь закатывает глаза, подначивая Марьяну подойти к ней. А кто такая Марьяна, чтобы отказать жрице? Поэтому она кошачьей походкой, виляя бедрами, подходит к женщине. Свободной рукой разглаживает платье, делая вид, что не замечает едва брошенного взгляда жрицы. — Глазки мне строишь? — всегда прямо, без утайки. Викторию даже не смутила эта прямота, она лениво поднимает взгляд. — Ты слишком много думаешь о том, о чем думать не следует, Марьяна. — задерживается, чтобы проследить реакцию ведьмы. — Меньше пей. Марьяна смеется. Крутит бокалом перед лицом жрицы, подносит к полным губам, выпивая все до дна. Доиграешься, Марьяна. Говорит внутренний голос, потому что уровень выпитого алкоголя плохо отражается на умении держать себя в руках. А ей это, черт побери, нужно. Иначе, она схватит Райдос за руку и поведет её в ближайший темный уголок, где их никто не сможет найти. Зажмет между собой и стенкой. Будет целовать её шею, покусывать и оставлять на ней свои следы. Райдос слишком много возомнила о себе. А это очень не нравится Марьяне. Виктория внимательно следит за любыми переменами на лице ведьмы. Подмечая, что что-то изменилось. — Я серьезно, тебе уже хватит. — она тянется, чтобы коснуться плеча Романовой. — Нам же не нужны проблемы? Никогда еще Марьяна не хотела так ошибиться, никогда она еще не хотела так наплевать на все. Райдос убивает ее своей недоступностью. Такая холодная и грубая. Марьяне хотелось бы её сжечь на костре, как тех ведьм. Просто бросить спичку в нее, наблюдая, как пламя охватывает женщину. Пожирает, не оставляя на той ничего. Совсем ничего. Марьяна громко выдыхает. Плечо еще горит, помня о прикосновении холодных рук жрицы. — Дай мне ошибиться, Вика. — она с мольбой смотрит на женщину. — Дай нам ошибиться. Виктория поджимает губы, смотря куда-то сквозь ведьму. Ничего не отвечая, проходит мимо Марьяны, едва задев рукой. Марьяна ухмыляется, глядя той вслед. Еще не вечер. Говорит себе Романова, сразу же смеется сама над собой, потому что за панорамным окном уже темнеет. *** С губ срывается громкий выдох, когда Вика чувствует руки, которые требовательными движениями задирают её платье, царапая бедра. Марьяна рвет ненужные колготки, слышит недовольное мычание. — Я как обратно пойду? — серьезным тоном спрашивает Райдос, впиваясь ногтями в плечо ведьмы. Знает, что там останутся следы, и это не может не радовать её. Она позволяет себе ухмылку, которую сразу же стирают пухлые губы. Марьяна проводит языком, приказывая открыть рот. Райдос чувствует на своих губах вкус шампанского, что только сильнее одурманивает ее, заставляя совершить ошибку. А кто такая Виктория, чтобы отказать ведьме? Руки.Руки.Руки.Руки. Руки ведьмы везде, на каждом сантиметре тела Райдос. Она чувствует везде эти длинные пальцы, которые сжимают, царапают, иногда невесомо проводят, заставляя ноги жрицы дрожать. Если бы не Марьяна, то она уже бы давно сидела на коленях. — Ты долго еще не вернешься, милая, — шепчет куда-то в шею ведьма. — Советую расслабиться. Это невозможный контраст. Пульсация где-то внизу становится ощутимее, когда Марьяна ставит колено между ног Райдос. Она протяжно стонет, слыша смешок ведьмы. До чего она докатилась? С каких пор она стала соглашаться на авантюры Марьяны? Честно говоря, её мнения никто и не спросил. Марьяна просто взяла её за руку, отрывая от разговора с Шепсом младшим, повела в уборную, закрыв за собой дверь. Еще один стон срывается с сухих губ жрицы, когда Романова наконец-то спустилась руками вниз. Туда, где была чертовски нужна. Виктория всхлипывает, чувствуя, что рыжая отодвинула кромку нижнего белья, невесомо, почти неощутимо, касаясь жара. — Тише, Вика, — тянет эту несчастную «и», заставляя Викторию потечь еще больше. Кто просил Романову быть такой сексуальной? Этот шепот с хрипотцой, который заставлял дрожать всем телом, когда тот оседал где-то между ребер. — Тебе мало? — глумится Романова, кусая жрицу в шею, втягивая кожу до боли. Виктория поднимает глаза к потолку в мольбе. Пускай эта пытка закончится, она больше не протянет. А кто бы стерпел, когда к тебе прижимается до невозможности горячая ведьма, которая параллельно шепчет тебе всякие пошлости на покрасневшее ухо. — Вика, смотри на меня. — внезапно серьезно говорит Романова, впиваясь в нее взглядом, прямо жадно пожирая. — Смотри. Виктория покорно поднимает взгляд, встречаясь с бушующим океаном в виде глаз Марьяны. Она тонет в них, а Марьяна, словно русалка, утаскивает вглубь. Погубит, но сейчас не столь важно. Важнее пальцы ведьмы, что уже кружат вокруг клитора, заставляя жрицу задохнуться, уткнувшись в плечо Романовой. А та хмыкает, что очень злит Райдос. Она со всей силы кусает рыжую, которая моментально шипит, погружая два пальца в Райдос. Глаза жрицы распахиваются, когда она наконец чувствует такую нужную заполненность внутри. Пальцы Марьяны едва двигаются внутри, но этого сполна хватает, чтобы Вика дрожала всем телом, обхватив шею ведьмы двумя руками. — Веди себя прилично. — отрезает ведьма, опаляя горячим дыханием щеку женщины. — Будь послушной ведьмочкой. Виктория мычит, зажмуривая глаза. Да почему она позволяет ей так с собой разговаривать? Еще двадцать минут назад, она безразлично глядела на ведьму из-под ресниц, отрезая на корню весь флирт Романовой. А сейчас? А сейчас она течет от одного только взгляда Марьяны, насаживаясь на её пальцы. — Ч-черт, чуть больше действий, Романова. — едва слышный шепот. Гортанный смех, пальцы прекращают двигаться вовсе. — Твою мать, Романова! — шепчет жрица, зажмурив глаза, отчаянно хватая ртом воздух. — Ты такая сука, я тебе это пр- Марьяна двигает пальцами, погружая их глубже. Виктория задыхается, не успев закончить угрозу. Она ее сведет с ума, если уже не свела. — Я буду с нетерпением ждать, милая. — смешок. Голова кружится сильнее с каждым грубым толчком внутри. Вика слышит эти характерные хлюпающие звуки, а это, черт возьми, заводит только сильнее. Стенки отчаянно сжимают пальцы ведьмы в себе, отказываясь отпускать. Марьяна тянет руку к шее жрицы, больно её сжимая. Чувствует бешеный пульс под ладонью. Виктория задыхается, насаживаясь на её пальцы. Как же она хорошо выглядела, закатывая глаза, повторяя только одно, как мантру: — Марьяна, Марьяна, Марьяна, Марьяна, Марьяна. Ведьма рычит, впиваясь в губы напротив. Ловит каждый сошедший с них стон, наслаждаясь этими глухими звуками. Последние толчки даются с трудом. Рука затекла, но Марьяна пересиливает себя, ускоряясь в два раза. Победно улыбается, когда чувствует сжимающиеся стенки, когда слышит заглушенные стоны жрицы, когда, черт подери, ощущает дрожь Райдос. Романова отступает на шаг, и жрица моментально скатывается по стене, падая на колени. Потрясающее платье задралось, колготки варварски порваны, а сама Вика тяжело дышит, еще чувствуя, как трясутся ее колени. Действительно порочная картина, только бы Марьяна была художником.