***
Вова никогда не думал, что увидит Кащея на кухне своего родного дома. Но вот он, сидит здесь, как будто это его кухня и это он провел здесь всю жизнь, а не Вова, который не может найти себе место. Кащей же уже налил себе чай и с невозмутимым видом мешает в кружке сахар. — Прекрати, — не выдерживает Турбо, он меряет шагами кухню и постоянно ерошит волосы, — ты не пьешь сладкий чай, — кричит он Кащею. — Во-первых не кричи, бедная женщина только уснула, — Вова и вправду отправил Диляру спать всего минут двадцать назад. — Во-вторых ты пьешь, поэтому сядь и успокойся, — Кащей поставил кружку на место рядом с собой. Турбо плюхнулся на стул рядом с ним и придвинул к себе кружку. Кащей закинул ногу на ногу, касаясь своей ступней его ноги, Вове почему то стало неуютно от этого. Андрей, который лишь один раз взглянул на содержимое коробки, а потом застыл у окна, вдруг ожил. — Надо положить его в холодильник, — крикнул он, — да, в холодильник. Марат вернется, тогда можно будет пришит. Ведь можно будет? — с надеждой спросил он. — Можно, можно, — кивнул Кащей. А вот Кащей никогда не гнушался внушать людям ложные надежды. — Только не здесь же, вряд ли Диляру обрадует такое соседство для её котлет, поэтому поехали в клуб. Хочу нажраться до розовых соплей, — он хлопнул себя по коленям и встал. Турбо поднялся следом за ним, чай он всё таки выпил, и поставил грязную кружку в раковину, немного подумал и включив кран тщательно её вымыл. — Пошли уже, Золушка моя, — Вова никогда не видел у Кащея такого взгляда, хотя он не видел его восемь лет, жизнь меняется, уже даже нет страны за которую Вова воевал, значит и Кащей может тепло смотреть на человека. И Вова бы за него порадовался, если бы это был не этот человек. Вова боится, что сам смотрит так на Турбо и что это может кто-нибудь заметить. — Ой, завали, — слегка краснеет Валера и идёт к выходу. — Надо позвонить Зиме, — говорит он уже из прихожей. — Конечно надо, как я мог забыть про Зиму, куда же мы без твоего Зимы, — язвительно тянул Кащей идя за ним. — Костя, перестань, — донеся до Вовы тихий разговор из прихожей. — А что я? Я ничего, — ответил Кащей, — просто как чё так Зима, а как жопы ваши прикрывать так Кащей. Интересная картина получается, Лерочка. Такое ощущение, что меня имеют, а я на это согласия не давал. — Не называй меня так, — всё таки повысил голос Турбо, никогда не умел сдерживаться. — Я тебя не просил, — закончил он всё же тише. — Ещё бы ты просил, ты же у нас птица гордая. Только вот собирать тебя, по кускам, по всей Казани я желанием не горю, одного вон хватает. И называть я тебя буду как хочу, ты мне должен, — выплюнул Кащей, а потом были странные звуки, громкое «пошёл ты» от Турбо и громкий хлопок дверью. Вова будто отмер от хлопка и окликнул опять застывшего у окна Васильева. — Андрей, пошли. — Д-да иду, аааа, — он застыл рядом с коробкой, но не решался её коснуться, будто там было что-то похуже сибирской язвы. — Я заберу, — кивнул Вова и Андрей тоже вышел из кухни. Суворов подошёл к коробке и снова заглянул внутрь, ничего не изменилось. Обычная картонная коробка, вся заляпанная кровью, а на дне лежит человеческое ухо. Мараткино. Какая-то тварь похитила его брата, отрезала ему ухо и отправила родителям, а Вова нухуя не может сделать. Вова с силой прижал ладони к глазам сдерживая слезы. Где ты Марат? Немного успокоившись Вова вновь потянулся к коробке и только сейчас заметил маленький квадрат без капель крови, там что-то лежало, но что? Может Диляра что-то видела? Вова вышел из кухни, пацанов в квартире уже не было, наверное ждут внизу. Он прошёл в родительскую спальню, там был только отец. Диляра нашлась в их с Маратом комнате. Он отметил это ещё днём в комнате были не только вещи Марата, Вовина половина комнаты была так же не тронута. Женщина свернулась в клубок на кровати сына, ожидаемо не сомкнувшая глаз. — Диляра, мы пошли, — прошептал Вова, погладив женщину по голове. Та кивнула, — там больше ничего не было? — все же решился спросить Вова. Женщина вздрогнула и не понимающе на него посмотрела, а потом резко села на кровати. — Записка, была записка, — женщина прошла к столу и протянула Вове сложенный клочок бумаги. Вырезанные журнальные буквы, он уже видел сегодня такую записку, но с другим содержанием. — Он же уже мертв да? — спросила Диляра. — Я не знаю, — честно ответил ей Вова. Женщина крепко его обняла. — Верни мне его, Вова, пожалуйста, — прошептала женщина, Вова кивнул и отстранившись крепко сжал в руках записку.***
Выйдя на улицу Вова втянул свежий воздух, в квартире давили даже стены, а тут он наконец-то смог выдохнуть и закурить, курить хотелось страшно, хоть он уже и пробовал бросать несколько раз, всегда срывался. Никотин помогал заглушать эмоции, а это ему сейчас было жизненно необходимо*. — Хватит воздух коптить, поехали уже, — Кащей был зол, он сидел на водительском сидение и барабанил пальцами по рулю. — Ща, докурю, — крикнул в ответ Вова, Кащей на это закатил глаза. — Мы тогда тебя ждём, — сказал Турбо и похлопав Вову по плечу, сел в машину Андрея, тот кивнул и тоже забрался на водительское. — Ты куда пошёл? — крикнул Кащей Турбо чуть высунувшись из окна. — Не хочу приумножать свой долг, — громко ответил Турбо и пристегнулся, давая понять, что он отсюда никуда не выйдет. — Валера, — с обманчивой улыбкой проговорил Кащей, — сейчас ты быстро поднял свою жопу и посадил в мою машину, я повторять не буду. — Возьми три буквы и едь с ними прямо, на СВОЕЙ машине, а моей жопе и тут удобно. Вова чуть не присвистнул, Кащея только что послали на хуй и до сих пор обидчик не лежит с дыркой в башке, изменился Кащей. Хотя будь здесь посторонние Турбо бы не решился так дерзить, Вова его знает. И как-то даже приятно стало оттого, что несмотря на восемь лет его отсутствия, он остаётся своим. — Харе вам уже письками мериться, может сначала дело? — от мальчишки, что был в их квартире не осталось и следа, теперь перед ними был тот самый Пианист, которого встретил Вова на вокзале. — Адидас, сядь в машину и поехали, тут докуришь, а то я ей богу, его сейчас задушу. Вова понял, что Кащей это точно не про пианиста. — Где пропадал, морда автоматная, война то давно кончилась. Даже союза нет больше, чё пешком что ли из своего этого Афгана шёл? — то что злой Кащей начнет с ним диалог Вова не ожидал. — Можно и так сказать, а у вас я смотрю всё изменилось? — обсуждать свою жизнь с Кащеем не хотелось. — Можно и так сказать, — расплылся в ухмылке Кащей, вот и поговорили. — Слушай а ты ещё тренируешься, ты же раньше звездой был, любого положить мог. — Немного, — уклончиво ответил Вова. Они всей командой ходят в зал, работа заставляет держать себя в форме. — Давай тогда завтра в место одно отвезу, про брательника своего там как раз разузнаешь, что почем. — Что за место? — Завтра, Вова, завтра. Дальше был скорее монолог Кащея, который не позволял Вове уйти в мысли. Кащей вспоминал старых знакомых, рассказывал про новые места и говорил, говорил. Вова почувствовал себя пиздюком, что вместе с одноклассниками бегал к коробке, смотреть на сборы универсама. А потом смешной кудрявый мальчик, с щербинкой между зубов брал их играть в футбол. Кащей был автором своего возраста, хоть и был простой скорлупой, но для мелкого Вовы и его друзей он был кем-то вроде бога. А потом их бог пропал на долгие пять лет. Вова уже успел пришиться и сам стал автором, когда во время очередного сбора увидел знакомую фигуру. Он вроде был всё такой же, но от него буквально сквозило чем-то чему хотелось подчиниться. И как-то слишком быстро Кащей влился в круг старших, а потом после очередной разборки его сделали главным. За Кащеем были серьезные люди, а за остальными была только улица. Раньше этого хватало, но время менялось и однажды универсамовские столкнулись с кем-то пострашнее дворовой шпаны. Тогда Вова впервые увидел людей с автоматами, их там бы всех и постреляли, но Кащей вышел вперед. Вова одобряюще улыбнулся только пришившимся Турбо и Зиме, хоть и самому было страшно. Кащея подстрелили и избили, но он всё решил. Прихрамывающий и с окровавленным лицом он шёл к ним, а люди с автоматами уезжали, пакуясь в машины. В тот день Вова подумал, что его бог вернулся. — Чё такие перепуганные? Я же бессмертный, а вы со мной, — улыбнулся им Кащей. — Ты тут? Приехали, говорю, морда автоматная, — голос из прошлого наложился на настоящий голос Кащея, — пошли. Они зашли через тот вход, через который в прошлый раз вошёл Андрей. По ушам сразу ударила музыка, но стоило закрыть дверь в общий зал как стало тихо. Звукоизоляция была на высоте. — Турбо вернулся? — спросил Кащей у охраны. — Ещё не было, Константин Александрович, — отрапортовал один из охранников. — Вот же сученок, — шипел себе под нос Кащей, поднимаясь по лестнице. Вова молча шёл следом.***
— Я связался с Ильдаром, они заберут ... это на экспертизу, — с этими словами в кабинет Кащея зашёл Андрей, спустя половину бутылки виски, которая большей частью уже была в хозяине кабинета. За Андреем вошёл Турбо и вот он уже интересовал Кащея больше. — Кого я вижу, а что МОЙ клуб тебя устраивает, в отличие от МОЕЙ машины? — пьяно протянул он, Турбо поморщился. — Ты хотел сказать наш клуб? — флегматичный голос, что раздался за спиной Турбо, Вова тоже узнал. — Наш он был пока я наизнанку не вывернулся прикрывая ваши жопы, — улыбнулся Кащей. — А ты мне не верил, — Турбо кивнул на Кащея и закатил глаза. — Ты ещё зенки свои позакатывай, — рыкнул Кащей. — Харош, вам, обоим, у нас есть дела поважнее. Здорова, Вова, — Зима протянул руку Суворову. — Зима, — встал он навстречу старому знакомому. Зима изменился, модная одежда, уверенный взгляд довольного жизнью человека. Кащей только отсалютовал всем стаканом с виски и долил себе еще. Вова чувствовал как будто он попал в прошлое, что они так же сидят в тренерской и обсуждают дела универсама. Зима умел, ещё будучи скорлупой, выслушать все стороны и сделать общий вывод, поэтому его появление Вову обрадовало. — Где твоя записка, которой ты тряс у меня перед лицом с утра, — спросил Вова у Андрея. Турбо и Зима удивленно на него посмотрели, Кащей был занят опустошением бутылки и в разговор не вмешивался. Вова покачал головой, это сейчас не важно. Пианист вытащил из кармана знакомую Вове записку, никто ей не удивился, значит в курсе все. — А вот это было с ... в коробке, что прислали Диляре. Об отрезанном ухе, что Кащей засунул в холодильник своего минибара думать и говорить не хотелось. Записка была идентична, вырезали её явно из одного журнала. — Т.е. тот кто отправил эту записку и тот кто похитил Марата, это один и тот же человек? — спросил Андрей. Вова неуверенно кивнув, глаза напротив блеснули пугающим светом. Когда в руках у Пианиста оказалось оружие, никто не заметил, как и того как он так быстро оказался возле Кащея, на другом конце кабинета. — Мне уже начинает надоедать тенденция, что кто-то сегодня весь день тычет в меня стволом, — расслабленно сказал он, даже не поведя бровью и спокойно глядя в дуло пистолета. — Пианист, осади, — Турбо поднялся с места и тоже вытащил пистолет, направив его на Андрея. — Ты сказал, что нам не нужно переживать по этому поводу. Ты сказал, что всё решил, — рычал Андрей, не обращая внимания больше не на кого кроме Кащея. — И я ещё раз это скажу, тот кто отправил записку и тот кто похитил Марата, разные люди. Только зачем им всё так обставлять? — задумчиво проговорил Кащей. То что происходило дальше, Вова может описать только как - вспышка. Вот Кащей резко поддается вперед, звучит оглушительный выстрел, Андрей застывает от удивления и вот уже Кащей сидит на нём, уперев дуло его же оружия в висок Андрея. — Сегодня я закрою глаза на эту твою выходку. Потому что чуть не оказался на твоём месте, — быстрый взгляд в сторону Турбо. — Но в следующий раз я не буду таким добрым. Ты не там ищешь врагов. Забудь о той записке, они никак не связаны. Та история закрыта, я тебе даю слово. А я слов на ветер не бросаю, ты меня знаешь. — Если бы я хотел попасть, я бы попал. Ты меня знаешь, — Андрей скосил взгляд на кровоточащую руку Кащея, которую только поцарапала выпущенная пуля. — Но Марат тебе верит, значит поверю и я. — Расслабьтесь, мальчики, — Кащей покрутил пистолет и отдал Андрею рукояткой вперед и подмигнул остальным. — Чё такие грустные? Бутерброд не вкусный? — Костя, — Турбо рванул ему и помог подняться, Андрей встал сам и отряхнулся. — Я куплю новое кресло, — сказал он, кивнув на пострадавшую мебель, принявшую в себя пулю. — Конечно купишь, — кивнул Кащей, — да отойди ты, — он оттолкнул Турбо. — У меня нет столько жизней, чтобы подставляться под пули, каждый раз, когда ты истеришь, чтобы привлечь твоё внимание. — Да пошёл ты, — выкрикнул Турбо и ушёл хлопнув дверью. Еле как установленная дверь до прихода мастеров, немного накренилась. Зима присвистнул, Кащей ему только кивнул. — Так и живём и никаких тебе ты же бессмертный, — вздохнул Кащей, полил руку виски скривившись от боли. — Вы как хотите, а я спать, — он прихватил бутылку и пьяной походкой пошел к выходу. — А мне надо выпить, — Андрей встал с места и тоже вышел. Вова проводил его взглядом. — Предлагаю к нему присоедениться, вспомним молодость? — улыбнулся Зима, Вова кивнул, ему нужно расслабится.***
Они спустились на первый этаж и вышли в главный зал. Весь центр занимал танцпол, на котором в огнях светомузыки танцевали люди разной степени опьянения и никаких танцов 80-х, люди все еще собирались в "свои" круги, но вот движения были хаотичными, каждый демонстрировал на что способно его тело. Однако большую часть танцующих представляли собой девушки, парни в основном отдыхали за столиками, окруженными диванчиками, что были на возвышенности по левую сторону. По правую сторону тянулась, казалось бесконечная из за обилия зеркал, барнная стойка. На нескольких балкончиках танцевали полуобнаженные девушки. Андрей нашелся за барной стойкой, судя по тому как уверенно Зима шел именно сюда, это было его привычное место. — Добрый вечер, Вахит Рашидович, вам как обычно, — вежливо спросил бармен, Зима кивнул, поздоровавшись с парнем. — Добрый вечер, рады приветствовать вас в "Игуане" чего желаете? — отрапортовал парень Вове, тот даже сначала растерялся. — Давай водки**, — от Кащеевого виски Вову уже воротило, не привык он к таким напиткам. — Мне тоже, — крикнул в след бармену Андрей. — Урод, — плюхнулся рядом с Вовой Турбо, кинув на стойку ключи от машины. — Всё таки отвоевал? — улыбнулся Зима. — Конечно, — ухмыльнулся Турбо, — отправил с парнями. А это пока у меня побудет, — он покрутил ключами. — Бедные парни, — рассмеялись Зима с Турбо. — Андрюх, ты мне как брат, — Турбо вдруг стал серьезным, — но больше такого быть не должно. Он конечно отморозок, но Марата он не трогал. — Да я знаю, — кивнул Андрей, — и спасибо за... — он взмахнул рукой, — всё. Зима похлопал его по плечу, а Турбо дотянулся и взлохматил ему волосы. — Пальто, — со смехом сказал он, остальные подхватили этот смех. — Вов, ты как? Где пропадал? — спросил Зима. С пацанами Вове было легче делится подробностями своей жизни. Они говорили очень много, бармен только и успевал доливать им. Зима оказался не пьющим, Турбо смеялся, что ему жена не разрешает. Еще один факт из жизни Зимы, он женат, даже ребенок есть - девочка. С пацанами было легко, если бы не обстоятельства, что привели его сюда, Вова бы даже смог насладиться этим вечером. Ещё одним минусом вечера был - Турбо. Он обнимал Вову за плечи, наваливался сверху, слушая или говоря что-то Зиме. Тянулся через него за напитками. Был чертовски тактильным и горячим, что Вова уже сдался и проиграл битву легкому возбуждению. Андрей вырубился где-то на третьей бутылке и Зима сказал, что положит его в кабинете. Несколько охранников помогли ему с транспортировкой пьяного тела. Турбо отошёл позвонить. А перед Вовой бармен поставил стакан, Суворов выпил не задумываясь. Вкус был странный и сразу дал в голову, перед глазами поплыло, мир стал вращаться. Вова промаргался, мир перестал кружиться, но так и не стал четким. Потом будто издалека он слышал голоса Турбо и Зимы, даже что-то им отвечал. Потом они ушли, а нет не ушли, Валера остался. Что-то горячо шептал на ухо, а потом потянул за собой. Мир всё еще был не четким, но Вова был сосредоточен только на мягких кудрях, ярких зеленоватых глазах. Стоп, мягких кудрях? Вова будто со стороны увидел свою руку в волосах Валеры. Как будто это не он, не Вова, легко сжимает в руках мягкие кудри. Не он прижимает Валеру к стене в туалете, не он тянет на себя его голову, не он смотрит прямо в зеленные глаза. Не он целует желанные губы, не он с рыком набрасывается на Валеру чуть ли не вылизывая его рот. Это все будто происходит не с Вовой, мир перед глазами все еще плывет. Но это точно Вова чувствует запредельное удовольствие, когда Валера опускается на колени.