В тихом омуте

Касания Шидо всегда настойчивые. Грубые или мягкие, резкие или плавные — всегда по-разному, лишь настойчивость остаётся неизменной. Рин привык к этому. В мыслях Рюсэя черти не просто время от времени водятся: они, блять, с самого его рождения переселились туда на постоянное место жительства. И чёрт его знает, чего он захочет на этот раз. Настроение у Шидо меняется чуть ли не каждые пять секунд. То он по-собственнически прикусывает бледную и слишком нежную кожу Рина до отметин, то ласково трётся кончиком носа о шею и блаженно прикрывает глаза, вдыхая излюбленный запах. Рин пахнет сладким цветочным шампунем и мятными леденцами, от последнего иногда аж глаза щиплет. — Тебе нравится? Голос надламывается от возбуждения и невнятно звучит где-то над ухом. Следом за этим влажный язык медленно очерчивает край мочки. Итоши тихо шипит, прикусывает губу с внутренней стороны и обвивает спину Рюсэя обеими руками, до белых костяшек сжимая ткань кофты. — Нет. Ответ звучит холодно и резко. Интонация совсем не меняется, и, если бы не отзывчивость тела, можно было бы всерьёз подумать, что это действительно так. В животе словно завязывается узел. Рин не знает, когда именно чужие прикосновения стали такими желанными. И он так до сих пор и не понял, в какой момент стал нуждаться именно в его прикосновениях. — Вот как? — тихий смешок и томный шёпот щекочут кожу. — Тогда давай проверим, сколько ты продержишься, если я уберу руки. Измученный полустон моментально срывается с влажных губ Итоши и оседает где-то в воздухе. Тело само по себе прижимается к Рюсэю в жалостливой попытке сохранить контакт. Шидо улыбается настолько самодовольно, что у Рина невольно возникает желание больно ткнуть его острой костяшкой локтя куда-нибудь под бок. — Как же тебе идёт румянец. Не прячь лицо, Рин. — парень с осторожностью гладит его скулы. — Лучше посмотри на меня. Но всё же, перспектива заткнуть эти болтливые губы колючим укусом выглядит гораздо более привлекательной. Холодные ладони медленно забираются под пижамную кофту, мягко поглаживают и жмутся к разгорячённому телу. Кончики пальцев лёгким касанием очерчивают рёбра. Рин дёргается от неожиданности, ёрзает по всей простыни от непривычного ощущения резкого перепада температур. Растерянный взгляд мечется по сторонам, пытаясь зацепиться хоть за что-то, лишь бы только не смотреть глаза в глаза. И этот поцелуй вышел слишком смазанным, мокрым, прерывистым и жадным. Шидо быстро скользит языком по нижней губе, требовательно опускает подбородок Итоши, свободной рукой мнёт талию и опускается неприлично низко, пока Итоши едва сдерживается. Рин плавится от близости, жмётся пахом к его бёдрам, царапает спину до тех пор, пока Рюсэй не придавливает его запястья к кровати. От желания щекочет под ложечкой, мысли путаются в клубок. Член пульсирует, кровь сильнее приливает к низу и становится невозможно не обращать внимания на это напряжение. Тело, зажатое между матрасом и чужим весом, перестаёт слушаться. Поцелуи спускаются ниже, мокрый язык оставляет влажную дорожку на шее. Рин выгибается, тяжело дышит и тихо постанывает, уже не сдерживаясь. Сквозь густую пелену истомы Рин слышит, как Рюсэй шепчет всякие непристойности, только разбираться в словах нет абсолютно никакого желания. — Эй, — Шидо вдруг резко останавливается. — Тебе серьёзно не нравятся мои прикосновения? — на этот раз вопрос звучит обеспокоенно. Награда в качестве молчания и недовольного взгляда Рюсэя явно не устраивает, а Итоши не может среагировать на эту дурость по-другому. — Идиот. — Рин судорожно притягивает его за ворот кофты. И снова с головой в этот омут, наплевав на всё.