Суета сует, всё суета

— Лучший коктейль, что у вас есть. Не похожий на типичных посетителей мужчина в строгом деловом костюме приближается к барной стойке. Ленивый официант протирает белым полотенцем уже чистый бокал. Бармен кидает странный взгляд на гостя, но господина в серебристо-голубом костюме. — Говорят, что ничего вкуснее пьяного ангела, сделанного с любовью, не существует. Романтикой в тот день даже не пахло. Жареным мясом пахло, запеченная рыба дурманила, свежая клубника в десертах пьянила, мятные нотки пытались охватить кухню, зону бара и огромный зал, но всё напрасно, ментолом пахло разве что от жвачки, которую до этого метал из стороны в сторону по зубам бармен. Романтики не было, разве что в игре бездельничавшей официантки, перебиравшей слайды в визуальной новелле. Посетителей всё равно нет. Заказ только в уставшей голове, которой хочется, чтобы ей говорили слова любви, пусть и нарисованные мальчики на экране её телефона. — И что вы предлагаете? — голос гостя вызывает из облаков слишком увлекшегося своим бесполезным делом бармена. — Гость хочет больше ясности. — Мужчина задумчиво смотрит на все бутылки за спиной бармена, опершись о свою руку. — Я вижу скуку в ваших глазах... "Лжец! ты ни разу не отвел взгляд от своих стекляшек". Золотые глаза гостя внимательно наблюдали за массивной фигурой бармена, подвернувшего рукава белой рубашки. Чужой взгляд, не нашедший зрительного контакта с глазами бармена, внимательно изучает глубокие шрамы на крепких мужских руках. Пальцы грубо и уверенно протирают стаканы. — ... поэтому предлагаю вам самим смешать себе коктейль. И стоит лёгкой улыбке украсить лицо гостя, как бармен наконец-то устанавливает зрительный контакт, глядя немного свысока на сидящего на барном стуле гостя. — А это не нарушает правило заведения. Как-никак посторонний на рабочем месте? — гость водит пальцем по пустому стакану, что поставил бармен. — Думаю, начальство не будет возражать, если я всего-лишь развлеку уважаемого посетителя. — А если развлечение гостя обойдётся вам в копеечку кредитов, долги как отдавать будете? Гость смотрит на своего собеседника через отражения в граненном стакане, словно стараясь изучить все стороны личности бармена, скрытые за маской незаинтересованности и безразличия. — У меня чудесные отношения с начальством, я всё улажу. Бармен уже полноценно улыбается и внимательным взглядом достаёт бутылки с разноцветными жидкостями. По ту сторону стойки клиент снимает свой тяжелый плащ, больше напоминающий сюртук каких-то классической литературных героев, на которых влияла мода прошлых эпох. Гость тоже закатывает рукава своей белоснежной рубашки, всё ещё пахнущей кондиционером из дорогой химчистки. Только вот зачем: не запачкать каплями алкоголя чистую вещь или походить больше на бармена. Бармен ставит перед клиентом несколько бокалов. Не раздумывая, новый работник ресторана отметает остальную посуду, оставляя красоваться большой бокал. — Хорошего напитка должно быть много. — Согласен, — звучит в ответ тяжелый голос бармена. Не смотря на шепот, голос бармена можно услышать и в другом конце пустого зала. Гостю хорошо, его бросает в жар. Как он скучал по этому. Ради этого стоило прийти сюда. Пару раз в руках проворачивается холодная серебряная посудина, словно мячик в руках ловкого фокусника. Легким движением руки шейкер ставится на стойку, перед стаканом гостя. — Я хочу больше льда. — Мне тоже жарко рядом с тобой. Клиент не сопротивляется. Он ради этого сюда и пришел, ради того чтобы развлечься, на коктейль ему плевать. Ему лучше любой услады голос бармена, льющий слова в его уши. Стук льда о стенки шейкера и друг друга сменяется льющейся в шейкер чудным сиропом. Следом за темно-синей, почти фиолетовой жидкостью, идёт тоненький слой умиротворяющей содовой, которая мешается с голубоватым слоем звездного шампанского. — Думаю, те... вам стоит остановиться. — Разве не ты пустил меня сюда с целью развлечь. Я развлекаюсь. Разве не мне лучше знать, что меня забавляет. Минута молчания. — Жалко, что ты не увидишь полностью всю ту красоту, которую скрывает железные стенки шейкера. Следом слышны тихие слова, которые доходят до адресата: "И мои чувства под толстой броней маски безразличия, ты ведь за этим пришел, не так ли?". Руки бармена ложатся на бедра гостя. Дыхание учащается не от усердия от тонкой работы по наливанию одинаковых пропорций, а от того, насколько забытые чувства пробудились в памяти. — Не боишься, что нас кто-то увидит? — Ты сам прекрасно знаешь, что нас никто не увидит. Ты просто так нигде не оказываешься, ты всё планируешь заранее. И добавляет: — Спасибо, что привёз мне зажигалку. Весь день хочу курить, а пугать молодых поваров на кухне не хочу, а малая из вредности не даёт мне свою зажигалку, видишь ли, боится, что я её сломаю своей медвежьей лапой. — Некрасиво, однако, называет она тебя медведем. Да, пес. В шейкер льётся струйка за струйкой. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я нарисовал. Над белой струйкой в шейкере аккуратными слоями лёг градиент зеленых жидкостей. — Не хочешь, чтобы я тебе помог? — Хочу. Грубые руки бармена накрывают руки посетителя. Несколько резких движений влево, несколько вправо. Пара сильных движений вверх-вниз. Слегка холодные от соприкосновения с шейкером руки бармена отводят волосы и воротник рубашки, оставляя легкий след поцелуя на шее. — Неслыханная наглость. — Ради которой ты и пришёл, Сандэй. — Ошибаешься, Галлахер. Я пришел посмотреть в твои бессовестные глаза. А теперь сядь за стойку. Жидкость из шейкера волной наполняет стакан, сохраняя остатки былой красоты. Галлахер в это время послушно покидает рабочее место (всё равно ему давным-давно не страшны никакие выговоры и угрозы от начальства) — Пей. Галлахер без каких-либо колебаний берёт стакан с красивой выпивкой, ещё не успевшей смешаться в грязь из-за обилия цветов. — И как ты назовешь это чудо гения кулинарной мысли? — "Пьяный ангел". — Ты можешь быть оригинальнее. Почему бы не назвать в честь одной из песен твоей сестры? — Мою сестру слушают все, а пьяного ангела дозволено видеть и пить только тебе, и только из моих рук, и только если я разрешу. Галлахер резким движением опустошает стакан до дна. Он соврет, если скажет, что это самый вкусный коктейль в мире. Но определенно самый дорогой. И дело не в цене алкоголя и атмосфере места, где он дегустирует самый первый это разнообразие вкусов. — В следующий раз, если захочешь угостить меня всем странной выпивкой, лучше купи мне бутылку пива на свой вкус. Не за чем устраивать этот перформанс с мешаниной ингредиентов. — Я продам этот ресторан и вылью весь этот дорогой алкоголь бездомным псам в яму, лишь бы только ты перестал пропадать в этом чертовом баре! — шепчет Сандэй на ухо Галлахеру, который сейчас сидит за стойкой и допивает остатки сделанного мужем коктейля, оставляя шейкер пустым. — Я согласен на все, только отпусти мой галстук. Сандэй не позволит кому-то указывать ему, тем более в его собственном ресторане. Он смотрит по сторонам: в зале нет гостей, слышен только громкий хохот двух идиотов поваров на кухне. Шелковая лента сокращает дистанцию между губами. Щетинка щекочет нежную кожу Сандэя. В баре пахнет не элитным коньяком и не дорогим вином, а дешевым мужским парфюмом, смешавшимся с дорогой туалетной водой Сандэя. — Дома нас ждёт долгий разговор. — Сандэй выходит из-за стойки и берёт оставленный пиджак, по пути продевая рукава. На стойке оказывается любимая зажигалка Галлахера. — Прихвати бутылку самого лучшего алкоголя с бара, все расходы я покрою. Только вот не по собственной вине Галлахер пропадает в баре. У Шивон больничный, а очередной стажер снова испугался администратора, пригрозившего вычесть всю стоимость разбитого алкоголя из стажировочных денег, хотя пострадала всего лишь спрятанная Галлахером бутылка дешевого, но любимого пива. — Я был тоже рад тебя видеть, Сандэй. Но супруг его не слышит, у него дела поважнее на другом конце трубки. Галлахер снова возвращается к работе, клиенты начали стекаться под вечер,а ленивая официантка уже носилась от столика к столику и от столика на кухню. Выйдя из горячего цеха, она недовольно произносит: — Два капучино без сахара, один латте на безлактозном молоке, три порции ледяной услады, четыре воображаемых рассвета и затяжное прошлое безо льда! — выговорив эту скороговорку из заказов, она оставляет с громким стуком бумажки с заказами. Галлахеру было лень запоминать, он любил по старинке смотреть на бумажки, благо у прыткой девчушки был красивый разборчивый почерк. Работа идёт в своём темпе, пока... В самый разгар вечера, прыткая девчушка, любящая смотреть на красивых мужчин и знающая в них вкус, подносит ему записку. Галлахер знает, что там написано. "Пьяный ангел".