Комната около Комиссии по алхимии

–О, тебе пора, - Кафка бросила взгляд на аккуратные часы на запястье и обернулась к Блэйду с игривой, предвкушающей улыбкой. Не отводя взгляда из-под прикрытых глаз, сделала глоток местного алкоголя из тонкого, не менее аккуратного и дорогого хрустального фужера. Охотница всегда выглядела жеманно и никогда естественно, но Блэйд уже успел привыкнуть к её игре, научился замечать отголоски правды в вечно мягком выражении лица и томном голосе. Сейчас Кафка явно - для близких знакомых, конечно - подтрунивала, словно знала какой-то секрет, а в глазах, как пузырьки в алкоголе, мелькали искры азарта в предвкушении чего-то. –Куда мне пора, - задание ещё не закончено. Если пытаться определить степень его законченности, то можно сказать, что они только достигли середины. Подобным любила заниматься Волк, измеряя процессы и явления в процентах. Словно где-то в левом верхнем углу поля зрения ей всегда высвечивалась подсказка, как в играх - сколько ещё осталось до завершения. Противник силён на 54%, яичница готова на 31%, а Блэйд немытый на 76%, “когда ты последний раз ходил в душ, дед?”. В перерывах между охотой за стелларонами охотники должны были выживать как-то. Тогда их быт до смешного сильно напоминал первопроходческий. Вечное путешествие со спонтанными “поручениями” разного характера. Но, в отличие от Экспресса, охотники не связывали себя рамками закона. Например, сейчас они с Кафкой скучали на званном вечере элиты иномирцев Лофу. Вычурная роскошь, пошлый блеск, драгоценные камни и позолота, от которой подташнивало. Почти все они, как бы ни отпирались и не называли другие причины, прибыли на корабль в поисках бессмертия. И потерпели крах - на что вообще надеялись? Поэтому сейчас, одетому, как кукла, в дорогой костюм, в линзах и с убранными волосами, с бокалом, к которому и не притронулся ни разу, Блэйду не требовалось напрягать слух, чтобы из каждого угла услышать как иномирцам тяжко здесь живётся, какие все долгоживущие надменные снобы, да и вообще здесь грязь и разруха, а уж их генера-ал… Наглые, даже не пытаются голос понизить. Но едва ли это трогало Блэйда, кажется, он слышал подобное ещё будучи в Комиссии по ремёслам. Но, конечно, всё, что касается настолько давнего времени, подёрнуто непроглядной дымкой или вообще стёрто из памяти девушкой слева. Никаких чётких мыслей, только ощущения. Тем не менее, эти двуличные разговоры приходилось продолжать слушать и даже изредка пассивно в них участвовать - стоять молчаливой тенью около весело щебечущей Кафки, которая умела правдоподобно говорить и показывать всё, что угодно. Только ради того, чтобы вместе с ней дождаться одного конкретного гостя и украсть у него одну конкретную реликвию, за которую дают баснословную сумму на чёрном рынке. Можно было бы назвать дураками тех, кто готов выложить столько кредитов за безделушку, но главный дурак тут точно тот, кто носит её с собой везде. Блэйду всегда тяжелее давались задания подобного типа: где нужно вести игру слов и эмоций. Его стезя - бой, даже если бесчестный, многочасовая слежка, физически труднодоступные цели. То, что требовало бы сил, выдержки и усилий от тела, а не от головы. Физическое даётся ему легче ментального и, кажется, так было всегда. На миссиях, подобной этой, его роль обычно быть только поддержкой для Кафки, но не главным героем. Защищать, отвлекать на себя, просто-напросто стоять на шухере или, как сейчас, быть компанией и дополнять образ. Сейчас, естественно, разворачивался самый муторный и нелюбимый сценарий. Блэйд уже морально настроил себя на его выполнение, позволил себя нарядить и, в конце концов, уже мял ноги здесь битый час! А тут Кафка говорит, что “ему пора”. –Как куда? На свою квартиру. Для тебя задание уже окончено, ты свободен, - и смотрит мягко, со смешинками в розовой дымке глаз. Не произошло ровным счётом ничего. Последние десять минут они как стояли вдвоём у одной из тяжеловесных нефритовых колонн, так и стояли. Единственное, что произошло - Кафка посмотрела на наручные часы. Значит: –Элио так сказал? Охотники за стелларонами - это особенная группа. После столь долгой жизни Блэйд почти перестал удивляться, на это не осталось ни сил, ни желания. Но, тем не менее, первое время после вступления во фракцию он немного дивился тому, насколько много внимания эти люди обращают на судьбу. Конечно, он и сам время от времени думал о ней, но раньше его жизнь не была переплетена с ней так тесно, “судьба” не была чем-то бытовым и повседневным, раньше он не совершал каждое второе своё действие потому, то “это приведёт к благоприятной концовке”. Особенная группа, и потребовалось некоторое время, чтобы влиться в неё. Каждый член здесь имеет своё место, смысл и цель. Весь аппарат не будет работать, если убрать хотя бы одного, они не оказались здесь случайно. “Случайностей”, как оказалось, вообще не существует. И в то же время, как бы странно это ни звучало, каждый из них волен уйти или, например, умереть, новые члены могут присоединиться к организации, и план Элио продолжит работать. Но сейчас не об этом. А о том, насколько нынешние охотники тесно связаны. “Случайностей нет”, “всё переплетено” и “благоприятная концовка” - Элио может не рассказывать своего сценария, если его не должен знать никто, кроме главного героя, тогда остальные доверяют словам героя беспрекословно. Просьбы и приказы бывают очень разные, но каждый должен слушаться их. Самое главное, что это даже не про подчинение, когда затыкаешь себе рот, а про доверие, когда “значит, так надо”. Доверять самому и не предавать в ответ, иначе всё рассыплется, как карточный домик. Но у каждого здесь была собственная цель и причина, предать напарника будет значить предать и себя. В их нелёгком и опасном деле привязываться нельзя, каждый понимает это, но без связи тут не обойтись. Они должны доверять друг другу, как себе, и в то же время в решающий момент быть готовыми бросить в беде, если того потребует сценарий. Кажется, всё было проще и человечнее, приземлённее, когда Блэйд был в Заоблачном квинтете, но разве он помнит? В любом случае, возвращаясь в настоящий момент к спонтанной фразе Кафки, не было смысла с ней спорить или допрашивать. Если Элио не сказал ему, но сказал ей, значит, так нужно было. В том, что это не она самовольно хочет убрать его с такой простецкой миссии, сомнений не было. –Есть что-то, на что мне стоит обратить внимание по пути к квартире? - Блэйд уже отдал нетронутый бокал обратно одному из официантов, шныряющих по залу, и поправлял рукава итак идеально сидящего пиджака, готовясь уходить. –Не-а, ты сам всё поймешь, - ну, раз поймёт, так поймёт. Не было смысла задавать больше вопросов. Можно было бы задаться риторическим "ну и зачем меня вообще сюда позвали", но если позвали - значит, надо было. Как всегда делают охотники на прощание с Блэйдом, Кафка вытянула тонкую руку с нежно-фиолетовым маникюром, ожидая, пока он легонько возьмётся за кончики её пальцев своей правой, облачённой в перчатку. Аналог объятий, но такой, после которого Блэйд не набрасывался с осколочным мечом без собственной воли, на одних лишь инстинктах. Не говоря больше ничего, они разошлись. На улице Блэйда встретил до боли знакомый спертый воздух корабля, а не открытого пространства какой-то планеты. Едва сластимый из-за растущих повсюду кинкго, окрашиваемый заходящей искусственной звездой в прозрачно-жёлтый, как эти самые кинкго. Непривычно носить такую тесную одежду, как этот костюм, заказанный в ателье только для заданий. Заказан и сшит по меркам, он был по размеру, вот только биться в нём неудобно, Блэйд уже пробовал. А от того и носить его было не особо комфортно. Похлопав по кармана, пришлось с разочарованием вспомнить, что последняя сигарета была похоронена в пепельнице ещё утром. Придётся заглянуть в лавку купить новую пачку. Стоило бы купить ещё и еды, ведь и ел Блэйд последний раз только утром, ещё перед сигаретой. А на квартире нет ни крошки. Жизнь в вечном путешествии прививает новые привычки, такие как питаться доставками или в кафе. Нет смысла запасаться съестным в съёмной квартире, даже если предполагается, что будешь жить там месяц, если каждый день есть вероятность, что из неё придётся бежать. А ещё хуже, когда вынужденно задерживаешься на неделю и возвращаешься в зловоние и гниль, убирать всё это нет никакого желания, и оставить так тоже нельзя, арендодатель настучит по голове. Стучал бы он физически - это один вопрос, так ведь нет, словами и действиями, приходится позорно просить Кафку о помощи. Масса минусов от этой затеи. От альтернативы же минус всего один - приходится выходить из квартиры или незначительно менять маршрут на пути в неё. Идея купить вместе с сигаретами еды правильная, но нереализуемая. На званном вечере по периметру большого помещения стояли столы со всевозможными яствами, на всё это помещение источающими свои ароматы. Вкуснейшие сами по себе, когда смешивались друг с другом, одним этим запахом они порождали ощущение перенасыщения. Блэйду же пришлось дышать этим битый час. Добавляя к общей картине пункт о том, что после обретения бессмертия и стольких лет жизни он больше не особо жалует еду и ест только в качестве источника энергии, сейчас выходила головная боль и лёгкая тошнота. Хотелось покурить, содрать с себя костюм и лечь спать в тишине. Поэтому, никакого ужина сегодня. Как и, получается, обеда. Не велика потеря. Однодневный голод по сравнению с другими недомоганиями, ранениями и отравлениями казался настолько мизерным, что почти и не чувствовался. Он начинал приносить дискомфорт только на второй неделе и позже. Тело Блэйда застыло в расцвете сил. Бессмертие откинуло его на пару десятков лет назад, вернуло пигмент в волосы и разгладило морщины. Теперь оно не меняется, лишь добавляются шрамы на кожу и усталость во внешний вид. Такие простые вещи, как еда или сон, не могут повлиять. Тело сглаживает их отсутствие, как не было. Из этого возникает очевидная идея - почему тогда нужно тратить время на сон и средства на еду? Блэйд, конечно же, пробовал. Со сном не очень пошло, бывало, проваливался в него неосознанно от скуки. А вот эксперимент с питанием прошёл успешно, насколько можно назвать это успехом. Через несколько месяцев он просто устал терпеть вечную нехватку сил, сонливость и боль по всему телу. Да, регенерация работала, другой на его месте уже был бы на грани смерти, но и ей требовались какие-то ресурсы - время на подзарядку, как выразилась Волк - поэтому кампанию пришлось свернуть. Последующие пару месяцев он ел так нездорово много, что буквально восполнил весь перерыв. Тело функционирует само по себе, но вот на голову и психику голодовка повлияла так, как и должна была на обычных людей. Лишнего веса, естественно, не появилось, появилась только небольшая яма в денежных средствах охотников. Как только Кафка намекнула на это, Блэйду не составило большого труда взять себя в руки и вернуть всё к изначальному положению. Ещё около Возвышающегося святилища, где проходило празднество, Блэйд смог добыть новую пачку. У гавани быстро скурить первую сигарету, поймать ялик до Комиссии по алхимии, естественно, назвав адрес как можно дальше от нынешнего жилища. А затем, идя по пустынным улицам и закоулками минуя мерзостей, с которыми в пиджаке драться не представлялось возможным, он уже смог покурить так, как того хотелось. Сяньчжоуский табак был дорогим и специфическим. Назвать его невкусным нельзя, всё таки довольно качественный, но и удовольствие приносит сомнительное. Высокая цена его обусловлена тем, что Комиссия по балансу таким образом пытается снизить потребление никотина жителями Альянса. Но, пытаясь усидеть на двух стульях и угодить инормирцам, всё равно продаёт, рисуя необоснованно большие цифры на ценниках. На второй сигарете, уже подходя к квартире Блэйд услышал в отдалении подозрительную возню. Звук, какой бы он ни был, сам по себе странным быть не может. Странности ему придаёт только его кажущаяся беспричинность и нехарактерность для места, времени или существа. Звук, похожий на битву стаи волков, около Комиссии по алхимии - это странно. Двое из охотников всё ещё находятся в розыске на Лофу. Но после событий со стеллароном и экспрессом передвигаться по кораблю они могут почти свободно. Объявления всё ещё висят на информационных стендах, но Облачные рыцари спокойно стоят на своих постах и не выискивают никого взглядом в толпе. Большинство из них, конечно, не без исключений. Нельзя так просто официально отменить розыск, недостаточно причин. Но генерал искать не собирался. Юань следил, но не ловил, ему было достаточно просто знать и видеть, где они. Помощь экспрессу стала амнистией, позволила ему не искать старого друга с напарницей, чего и так делать не хотелось. Хотелось бы - Блэйд не смог сбежать из-под стражи настолько просто. Да и Кафку поймали бы быстрее, без включения в процесс первопроходцев. Юань всегда любил долгоиграющие планы с множеством деталей, всегда умел ждать, всегда вёл свою собственную игру. Был бы он в действительности настолько же мягок и беспечен, каким показывал себя на публику, никогда бы не добился такого успеха на посту генерала Лофу. Сейчас он не мог дать им позволение ходить, где вздумается, но и ловить не собирался. Рыцарям и вышестоящим органам намеренно не напоминали о поиске преступников, если кто вспоминал сам - его мягко отвлекали и направляли энергию в другое русло. Горожанам давно примелькались красно-белые плакаты, стали частью пейзажа. Те, кто действительно искал лица с них - странные люди с паранойей и манией, такие каждый день приносили стопку подозреваемых в Комиссию десяти владык, где их приветствовали по имени ещё с порога, а дальше активно делали вид, что слушают, пропуская мимо ушей все их невероятные теории заговора. У каждого своё хобби. Им с Кафкой достаточно было лишь сменить одежду и немного подправить причёску - большего не требовалось для того, чтобы без опаски бродить по улицам. Тем не менее, совсем спускать рукава не стоило. Да и не особо получится, привычка быть настороже и оглядываться глубоко укоренилась в голове. Именно поэтому Блэйд снимал комнату около Комиссии по алхимии. Этот район всегда был тихим: меньше туристов, живут преимущественно лишь работники Комиссии. После бедствия с древом он стал совсем пустынным, многие, если не почти все, переехали куда побезопасней, ведь теперь по улицам расхаживали мерзости, которых наплодилось из-за влияния стелларона. Жить тут для охотника - прекрасно, тихо и спокойно, а за убийство нескольких тварей по пути вообще спасибо должны сказать. Волчий вой и стук когтей о дерево лестницы за дверью стали привычны, но то, что Блэйд слышал сейчас - нет. Он бы и просто так сходил проверить, как в голове всплыли слова Кафки "сам поймёшь", и теперь охотник направлялся к источнику шума более уверенно. Чтобы добраться к предполагаемому источнику, приходилось петлять по узким проходам между домов, срезая путь. Последнее столетие его нога точно не ступала тут, но маршрут вырисовывался в голове сам собой, словно был вложен в неё изначально. Совсем редко, но иногда воспоминания Инсина приносили пользу. Правда, когда увидел, наконец, что создавало шум, Блэйд забыл и о голоде, и об Инсине, и о недокуренной сигарете между пальцев. Он увидел залитый кровью тротуар широкой пешеходной зоны и раскиданные хаотично бездыханные тела гончих. Дальше, к причалу - целую стаю разъяренных мерзостей, окруживших кого-то. И, на самой кромке, сквозь тела тварей удалось разглядеть потрепанного человека на земле. Человек оказался знаком. Тот самый серый кафкин ребёнок, с которым охотники нянчились не один год. Сердце в груди болезненно замерло на мгновенье, а ноги сами, ещё до осознания происходящего головой, понесли ближе к эпицентру. События происходили за секунды, но мозг сейчас соображал так быстро, что секунды эти тянулись намного дольше. Блэйд всегда был ближе к физике, как в решениях, так и в самих действиях. Он научился усилять атаки ветром, но так и не смог полностью подчинить его себе. Некоторые люди используют элементы в повседневной жизни. Управляющие огнём согревают воздух в доме, управляющие льдом охлаждают напитки и так далее. Казалось бы, такая мелочь, на неё не потребуются большие силы. Но требуется концентрация и чуткое владение элементом. Блэйд пытался научиться подобному, но действовал слишком грубо: ветер либо проскальзывал сквозь пальцы, слишком слабый, либо оставлял мелкие порезы и беспорядок в помещении, слишком сильный. До причала рукой подать, но сейчас - слишком далеко. Охотник сам не заметил, как окружил ноги потоками воздуха, ускоряя бег. К сожалению, даже этого оказалось недостаточно. Всё так же не отрывая вцепившихся в окровавленную фигуру глаз, Блэйд беспомощно наблюдал, как ребёнок подтягивает своё малоподвижное раненое тело к кромке причала и сваливается за край, в воду. Дыхание замерло, а в голове раздалось злобное “Чёртов мальчишка!”. Злоба придала решимости. Последние метры Блэйд сократил одним высоким прыжком, ветром помогая себе взлететь выше. И обрушился на мостовую, в гущу мерзостей одним сокрушительным ударом. Потоки ветра разрезали воздух, разметая в стороны крошки расколовшегося камня. Твари с визгом и кровавыми брызгами разлетелись в стороны. Этого должно хватить: многие из них больше не встанут, другим понадобится время прийти в себя, готовых продолжать бой осталось всего несколько. Игнорируя крайне болезненную отдачу во всё тело и онемевшую руку, перелом которой страстётся в ближайшие секунды, Блэйд стремительно поднялся и прыгнул в воду, за собирающимся утонуть телом. Из-за белого песка вода у кромки казалась бирюзовой, светлой-светлой, почти прозрачной. Но только при ближайшем рассмотрении можно было заметить то, насколько она тут бурная и подвижная, бесконечно бьющаяся о стены пристани, в неутомимой попытке сломить их. От того в ней неуемно мельтешил всякий мусор. Комиссия по балансу внимательно следила за отходами и мусором на всём корабле, в том числе и в Лунных глубинах, здесь трудно было найти обёртки от еды и человеческий хлам. В воде метались только природные ошмётки: обломки коры, песок, ветки и осточертевшие желтые листья, ставшие символом бессмертия. После прыжка в воду, Блэйду потребовалось некоторое время, чтобы глазами найти неподвижное тело, стремительно уходящее ко дну. В голове в этот момент, на манер воды, бессвязным бурлящим потоком звучали злые мысли, на все лады поносящие безмозглого мальчишку. Если судить логически, может, и не такого уж безмозглого, может, это действительно было единственным верным решением в его положении. Но о какой логике речь в такое время? Лунные глубины неспроста называются “глубинами”, голубая вода дальше от берега становилась почти чёрной. Их локальная трагедия, по сути своей, разворачивалась на мелководье - жалкие семь метров. Тем не менее, человеческое тело к воде не приспособлено и двигается в ней непозволительно медленно. Воздух окружил тело Блэйда мелкими пузырьками, подгоняя к цели. Вокруг юношеского тела красным маревом расплывалась кровь. За одну из жёлтых лент на плаще охотник притянул его к себе и смог взять под руки. Ветер почти вытолкнул их на поверхность, на последнюю ступень-платформу лестницы, ведущей к воде. Волны, омывавшие их, достигали щиколоток, но едва ли это можно было заметить. По пальцам одной руки можно пересчитать сколько раз за свою долгую жизнь Блэйд спасал утопленников. Да он вообще не спасает, его задача отнимать жизни, пусть и в долгосрочной перспективе на благо. Какие-то базовые знания ещё были, что-то про пять вдохов и тридцать нажимов груди. Ребёнок на его руках, бледный от кровопотери, с синеющими приоткрытыми губами, уже на суше, но действовать всё ещё нужно быстро и даже не из-за отсутствия чужого дыхания. Ведь твари Изобилия никуда не делись, наоборот - приходили в себя и уже завывали, тявкали сверху, заметив их, пытаясь додумать своими мелкими животными головами как добраться до жертв. Созданные искусственно, как всё на этом опостылевшем корабле, они были чуть умнее своих природных аналогов, немного времени им понадобиться, чтобы найти подход к спуску. Нет возможности следовать брошюрке о первой помощи - поэтому Блэйд делает то, что сейчас кажется наиболее подходящим. Встаёт на одно колено, через другое перекидывает неподвижное тело лицом вниз и хорошенько так ударяет его раскрытой ладонью по спине, не особо заботясь о ранах на ней. И надо же, от кого-то в этот день эоны не отвернулись! Удар действительно помог, вода полилась через рот и нос Келуса, заставляя его кашлять и хмурится. В сознание он так и не пришёл, только начал тяжело дышать. Что ж, этого достаточно. Блэйд закидывает мальчишку на плечо, во второй, свободной руке материализуя меч. Некоторые особо умные особи и вправду уже стучали когтями по деревянным ступеням выше. Придерживая груз, охотник смог без особого труда скинуть тварей в воду. О том, чтобы расправиться с ними раз и навсегда, речи быть не может. Нужно удостоверится в том, что мальчишке ничего не угрожает, всё остальное - потом. Взбежав по скользким ступеням и всё тем же чудом не навернувшись с них, на пристани клинком и ветром Блэйд откинул ещё несколько шавок. Как только обозлённая предыдущим его ударом стая заметила их возвращение, то тут же понеслась навстречу. Раньше Келус называл такие ситуации “непрухой”. Биться он научился раньше, чем полностью выучил межгалактический. Было особенно странно и забавно слышать от ребёнка это слово, подхваченное от каких-то наёмников, когда он всё ещё изъяснялся преимущественно жестами и звуками. И ведь как точно выговаривал, без каши на непривыкшем к речи языке, а главное всегда в нужный момент, точно понимая значение. Волк каждый раз ухахатывалась до слёз в уголках глаз, даже Кафка пускала пару смешков в аккуратную ладонь. Эта “непруха” стала общей шуткой для всех охотников. Как и многое другое, связанное с Келусом. Непруха непрухой, а делать что-то надо. И Блэйд побежал. В сторону квартиры, до которой оставалось не так уж много. Опрокидывая по пути все кувшины, урны, ящики и даже зарядочные стойки робоптах. Когда гончие приближались настолько, что уже клацали челюстями около щиколоток, он, не останавливая бег, оборачивался и протыкал их мерзкие морды мечом. Одного удара хватало, чтобы те с визгом отставали. Наконец, показалась знакомая деревянная лестница на второй этаж, к дверям. Знакомая уродливая зелёная ваза со сколом, которую Блэйд пожалел опрокидывать. И знакомая дверь под номером 6. Бытие охотником обязывает постоянно быть настороже. Помнить о том, что к тебе всегда могут прийти отомстить. Блэйду не грозит смерть - было бы хорошо наоборот - к пыткам он тоже привык. Но во вселенной чего только не найдёшь, способы достать информацию или шантажировать тоже бывают разные. Потому, во-первых, на съёмных квартирах нельзя хранить ничего важного, а, во-вторых, уходя, нужно оставлять дверь открытой. Если кто-то захочет зайти в его отсутствие - пусть заходит. Обычный домушник не найдёт того, что ищет. Враг же сможет зайти и при закрытой двери. А вот в ситуациях как сейчас, когда поиск ключ-карты равносилен смерти, это становится очень полезным. Очень полезно на бегу распахнуть дверь, залететь в комнату и со всей силы захлопнуть её обратно, попутно ломая длинный волчий нос и выталкивая его ногой, чтобы закрыть дверь нормально. Всё. Закончили. Можно выдохнуть. Двери здесь неплохие, при съёме охотники всегда обращают на это внимание, а окно на противоположной стене на уровне второго этажа, зверью туда не добраться. Пусть скребутся и воют, ничего. Скоро поймут - ведь они же умнее оригиналов - бесполезность и разойдутся. Секунд пять промедления, восстанавливая дыхание, и Блэйд включается в новый процесс.