You're the one I need

      Оставив Чимина в одиночестве, дабы он привыкал к своей новой роли, Намджун направился на кухню для приготовления ужина. Ему казалось, что Мини должен побыть один, с целью лучше освоиться и чувствовать себя вполне комфортно.       Поэтому, стоило Джуну уйти, он был предоставлен сам себе и мог заниматься всякими малышовыми делами, о которых он узнал из интернета. Чаще всего они разукрашивали разные раскраски, рисовали, играли с мягкими игрушками и много чего другого. Вот и Чими увлёкся разукрашиванием. В ящике стола он нашёл раскраску с разными персонажами «Disney» и прямо сейчас красил капот Молнии Маквина. Он делал аккуратные штрихи, стараясь не заходить за контур и не испортить рисунок. Он полностью погрузился в этот процесс переставая контактировать с внешним миром. Это была его вечная проблема, ведь за чтобы он не взялся, он всегда с головой уходил в это дело, и вытащить его из такого состояния всегда было не простой задачей.       Тем временем Ким хлопотал на кухне, нарезая говядину аккуратными кусочками. Он прекрасно знал, что Пак не особо любил мясо, а потому решил приготовить стейки средней прожарки. Разогрев заранее сковородку на медленном огне, он обмакнул филе с двух сторон в оливковом масле и отправил на жарку. Пока еда жарилась, мужчина успел нарезать овощи, так как его мальчик их очень любил. Он часто их заказывал, когда они были в ресторанах, но для сбалансированного питания нужно питаться не только «травой», но и белками, так что ужин из мяса и зелени самый оптимальный вариант для такого ребёнка, как Чи.       — Мини, идём кушать! — позвал преподаватель своего студента, но тот не откликнулся. Тогда он повторил свои слова, и вновь не получив никакой реакции, отправился в детскую.       Зайдя в комнату, предприниматель слегка удивился. Мальчишка сидел за маленьким столиком на ковре и поджимал под себя ножки. Ему ужасно хотелось в туалет, но что-то не позволяло ему использовать для этого подгузник, а также просто пойти в ванную и справить свою нужду. Вместо этого он сидел и кое-как пытался разукрасить картинку, даже не обращая внимание на то, что в комнате он уже не один.       — Малыш, пойдём кушать, — вновь позвал его старший, аккуратно касаясь его плеча, и малыш вроде среагировал, подняв взгляд, но почти тут же отвёл его. — Что такое? У тебя где-то болит? — голос взрослого по-прежнему тихо звучал, окутывая теплом и заботой.       — Я хочу в туалет… — тут же ответил младший, продолжая опускать взгляд и краснеть. Ему не привычно о таком говорить. Когда же он был помладше, то это никогда не вызывало трудностей, но сейчас он давно большой и говорить о своих потребностях было немного неловко.       — У тебя есть для этого подгузник, Мини, — с лёгкой строгостью напомнил доминант и нахмурился. — Или ты хочешь расстроить своего папочку и пойти в ванную? — с той же строгостью сказал он и наблюдал за реакцией паренька.       — Нет, — быстро выдал сабмиссив и поджал губки. Он совсем-совсем не хотел огорчать своего папочку, но в туалет по-прежнему очень хотелось. — Я не хочу расстроить папочку, но мне правда нужно в туалет, — повторил подопечный и побоялся поднять глаза. Его щёчки горели красным, ладошки давно вспотели, а внизу животика неприятно покалывало. Кажется, ещё немного и его мочевой пузырь просто не выдержал бы.       — Тогда тебе придётся сделать свои «дела» в подгузник, — спокойно проговорил бизнесмен и поднял кроху на руки. Он уложил его на пеленальный столик и стянул с него шортики. — Ну же, малыш, в этом нет ничего сложного.       Альфа принялся круговыми движениями поглаживать живот омежки, пока тот боролся с собой и никак не мог помочиться в свой памперс. Он начал тихо хныкать, сводя ножки вместе, дабы сдержать поток жидкости, которая так и рвалась наружу от давящих поглаживаний. Шансы на освобождение не увенчались успехом, так как «опекун» пресекал все действия, крепко держа юношеское тельце.       В попытках сдаться на глазах крошки выступили слёзки, а на подгузнике наконец-то показалось мокрое пятнышко, ведь наполнитель отлично всё впитывал. Он тут же свёл коленки вместе, стараясь как-то прикрыться. Так же он потёр свои глазки, пряча своё красное личико, явно не в состоянии справиться с нахлынувшими эмоциями. Ему было ужасно стыдно, а также неприятно, хотелось всё прекратить, забиться в угол, чтобы никто его больше не видел. Но все эти мысли прекратились, стоило ему ощутить нежные поглаживания по голове.       — Вот так, малыш. Ты отлично справился. Такой умница, — Намджун всё это время стоял рядом и успокаивал своё «чудо», шепча ему разные слова утешения и похвалы. — Видишь, это совсем не страшно, — погладил по тёплому подгузнику и чмокнул в щёчки. После он без каких-либо трудов поменял памперс на новый, на котором были изображены милые мишки, вытер всё от лишней влаги и не забыл присыпать присыпкой .       Чимин же всё это время лежал спокойно. Он уже успокоился и больше не плакал, разве что продолжал испытывать неловкость. Он только что помочился в памперс, как самый настоящий ребёнок, а потому был явно унижен. Конечно, он знал о том, что ему придётся это делать, помнил о том, что Джун будет строг, но всё равно не был к этому готов. Но ведь он сам согласился на это предложение, да и попробовать не был против. Так почему он чувствует себя таким беспомощным?       — Папочка, — совсем тихо позвал Мини Джуна, и тот почти сразу же обратил на него внимание.       — Что такое, кроха? Я уже закончил, поэтому мы можем пойти кушать, — с улыбкой оповестил Ким, подняв Пака под попку, и унёс из детской.       Он принёс первокурсника на кухню, усадив его за стол. Не успев оказаться за ним, как студент нахмурил бровки. Недавно произошедшее событие тут же улетучилось из его головы, и всё своё внимание он сосредоточил на стейке. Папочка прекрасно знал, что малыш его не любил, и тем не менее всё равно приготовил его. Это расстраивало, так как он явно ожидал увидеть нечто другое. Например, какое-нибудь пирожное или же пиццу, а может и вообще роллы. В общем всё что угодно, но не мясо.       Явно не довольствуясь таким рационом, мальчик принялся за овощи, игнорируя кусок хорошо прожаренной говядины. Мужчина это заметил, но пока что не заострил на этом внимание, наивно предполагая, что его любимый съест его позже. К сожалению, этого не случилось, саб наотрез отказался поедать филе, отодвинув от себя тарелку. Он вполне наелся помидорами и огурцами и теперь мог пойти поиграть дальше, если бы не одно большое «но». В восторг от такого поведения дом явно не приходил, а потому закончив со своей едой, подошёл к мальчишке и сел рядом с ним.       — Малыш, ты не доел, но ничего папочка тебе поможет. Наверное, такому малышу, как ты ещё сложно управляться с ножом и вилкой, и мне следовало бы сразу нарезать его для тебя, — со всей добротой и заботой бизнесмен разрезал стейк небольшими полосками, а после поднёс кусочек к ротику парнишки.       — Не хочу, я наелся, — тут же выдал младший, отвернув свою голову. Только старшего это не особо обрадовало, и он попытался вновь покормить подопечного.       — Ну же, малыш, тебе нужно хорошо питаться. Или ты не хочешь стать большим? — не оставляя попыток, взрослый всё также настаивал на том, что ведомый должен скушать мясо.       — Я же сказал, что не хочу! — повысив голос и махнув рукой, омега выбил из рук альфы вилку, и та упала со звонким звуком, ударившись о плитку из керамогранита.       Крошка не сразу понял, что натворил, всё ещё обижаясь на своего «опекуна». Он сложил руки на груди и надул свои губы, ведя себя действительно, как маленький ребёнок. Кажется, он смог войти в «littlespace», иначе он бы так себя не вёл. Взрослый человек никогда бы не стал так грубо себя вести, и уж тем более не стал бы размахивать руками и выбивать вилки.       Предпринимателю не понравилось такое поведение, и он нахмурил брови, вставая со своего места и хватая паренька за предплечье. Он потащил его в сторону гостиной и уселся на диван, а своего «неслуха» поставил перед собой. До ребёнка постепенно дошло то, что он только что сделал, и что это ужасно расстроило его папочку. Видимо, ему придётся понести наказание и судя по тому, какой преподаватель злой, простыми извинениями он тут не отделается.       — Чимин, ты понимаешь, что сделал? — голос доминанта звучал очень строго, и это пугало. Он словно специально заставлял чувствовать себя виноватым и опускать голову, демонстрируя всё своё превосходство.       — Да, мне очень жаль, — тут же извился сабмиссив, боясь поднять глаза. Он прекрасно ощущал власть над собой и понимал, что поступил плохо, но профессор был сам виноват, ведь заставлял есть нелюбимое мясо, хотя он сказал, что не хочет.       — Мне жаль, …, — сделал паузу учитель, заставляя своего ученика постоянно называть его «папочка». А как иначе-то. Малыш должен привыкать к этому слову, дабы потом произносить его на автомате.       — Мне очень жаль, папочка, — мальчик закончил фразу и надеялся на то, что его отпустят, но не всё так просто, как ему хотелось бы.       — Молодец, а теперь ложись через мои колени, — отдал приказ мужчина и потянул юнца на себя, уложив его так, как ему надо. Он стянул с него шорты, не снимая с партнёра памперс. Для первого раза он решил его оставить, всё ещё переживая за своё «чудо».       — Папочка, может не надо? — подал голосок нижний, прикусив свои губки. Ему стало не по себе, даже собственная мать никогда не наказывала его таким способом, а тут он впервые получит такой опыт.       — Детка, ты ведь не думал остаться безнаказанным? Ты провинился и я, как хороший папочка должен преподать тебе урок. Ты обязан запомнить, что хорошие малыши себя так не ведут, — отчитал свою пассию верхний и огладил его половинки через подгузник. Он всё же решил его снять, для более лучшего эффекта, а потому расстегнул липучки и открыл себе вид на прекрасную молочную кожу.       Актив какое-то время её осматривал и оглаживал своей большой ладонью. Ему совершенно не хотелось этого делать, но его малыш вёл себя очень некрасиво, а потому наказание было просто необходимым. Он ещё раз провёл рукой по мягким округлостям, а после несильно замахнулся и оставил шлепок. Он постепенно окрасился в красный и стал жечь, заставляя пассива поджать губки, чтобы не закричать.       Новый удар не пришлось долго ждать. Он обрушился с новой силой на другую половинку, вырывая из уст парнишки первый звук. Он недовольно промычал и попытался вырваться, за что получил ещё несколько ударов. От этого попка постепенно окрасилась в алый оттенок и неприятно болела, давая знать о том, что её только что отшлёпали. Глаза уже давно были на мокром месте, а несдержанные слёзы скатывались по лицу. Было стыдно. Чимин осознавал всю свою вину и хныкал, стараясь хоть как-то вытереть вновь подкравшиеся слёзы.       — Котёнок, скажи папочке за что тебя наказывают, — попросил Намджун. Теперь его голос звучал не так грубо и строго, как было вначале, но в нём явно проскальзывало какое-то разочарование.       — За то, что я отказывался кушать приготовленную папочкой еду и за то, что я выбил вилку из его рук, — тут же выдал Мини, всё ещё хныкая. Он тяжело дышал и никак не мог успокоиться. Жопка вся болела и горела красным пламенем, но он также испытывал сильную вину.       — Мой малыш усвоил урок? — Ким аккуратно усадил Пака на свои колени и погладил успокаивающе по спине. В ответ он получил лишь кивок и чуть улыбнулся. — Ты мой умница. Так хорошо держался во время наказания, — утешал Джун Чими, заклеив обратно липучки памперса и надев шортики.       Саб постепенно успокоился, ощущая мягкость вокруг ягодиц. Он начинал потихоньку привыкать к своему новому образу, понемногу входя в роль маленького. Ему уже не казалось это чем-то пугающим, но использовать подгузник по назначению было всё также неловко. Возможно, в будущем он сможет делать это без каких-либо стеснений и без помощи папочки.       — Раз ты отказываешься от мяса, то мне придётся накормить тебя чем-то другим, а также ты сегодня не получишь сладкого, дабы окончательно закрепить твой урок. Тебе всё понятно, котёнок? — с той же строгостью продиктовал взрослый и поднял мальчишку на руки.       Он вернулся с ним на кухню и усадил обратно за стол. Отойдя к холодильнику, достал оттуда молоко. Он поставил его разогреваться на плиту, следом достав специальную детскую смесь. Смешав её с тёплым молоком, старший перелил всё в бутылочку и протянул её младшему со словами: «Давай, малыш, ты должен всё выпить.»       Не смея сопротивляться, подопечный обхватил бутылочку пальчиками и поднёс к своему ротику. Аккуратно взяв резиновую соску своими губами, он медленно стал пить, глотая горячую смесь и мило причмокивая. От тёплого молока он окончательно успокоился и, допив всё полностью, вернул пустую бутылочку.       — Умница, теперь можешь бежать играть, — похвалив юношу, бизнесмен чмокнул его в лоб и наконец-то отпустил заниматься своими малышовыми делами.