Инжирные персики

      Они стояли у распахнутого окна, согретые полуденным солнцем, собственными телами и объятиями друг друга. Эва опешила от его слов, стараясь не показать растерянность от такого предложения. Гадала, как же воспитанно сдержаться и не побежать в его обитель прямо сейчас. Взрослый мужчина пригласил юную девушку в свои покои и его побуждение здесь весьма отчетливо.       Губы колко щипало от зацелованности. Девушка смочила их языком, дабы наконец ответить. — «Сегодня.?»       Скользнув томным взглядом по ее опухшим, алым губам и румянцу на щеках, Амен осознал насколько пристально на нее смотрит. И слишком настойчиво ждёт ответ. Потому прокашлялся, выигрывая время для обдумывания ответа, и испытующе низким голосом добавил: — «Отдохнешь, выспишься. Спокоен буду, если рядом со мной останешься.»       Осторожно выпуская ее из своих жарких объятий, Эпистат развернулся спиной к девушке, раскованно и крайне медленно прошел вглубь, делано рассматривая обустройство ее небольшой, но уютной комнаты. Будто первый раз здесь находился, бывал ведь сотню раз.       Эва внимательно изучала его и старалась как можно тише дышать, от переизбытка чувств и волнения приоткрыв рот. «Зовет меня к себе..»       Со стороны он казался спокойным и собранным. Но если заглянуть глубже, то он был больше похож на загнанного в клетку зверя, еле сдерживаемого и голодного. Возможно Амен был просто слишком большим для этого помещения, слишком широким.       Он развернулся, продолжая рассматривать стены и может что-то еще. Произнес как бы невзначай: - «Не настаиваю, Неферут.. но, если придешь..»       Прислонившись бедрами к столу, Эва мучительно пыталась не смотреть на то, как сокращаются натренированные мышцы его подтянутого живота, когда он расхаживал по ее комнате. Оборвав его слова, девушка быстро произнесла: — «Приду..»       Абсолютно не скрывая, что ответ ему понравился, мужчина не сдержал легкой ухмылки и, решив больше не смущать девушку, покинул дом. «Незримый бог..»       Захра, как и обещала, вскоре вернулась, но довольно уставшая, как Эва могла заприметить. У нее на такие вещи было слишком сильное чутье. На эмоции и переживания других людей. Что и в какой момент времени они могут ощущать и как себя чувствовать. А душа этой женщины стала для нее за этот период очень важной и волновала так же сильно, как и ее собственная, потому она спешно поинтересовалась: - «Захра, все хорошо?» - «Да, милая. Солнце в самом зените, еле до дома добежала, чтобы спрятаться от такого зноя»       Помедлила с ответом и наскоро перевела тему разговора: - «В баню пойдем сегодня! Ты ведь так ждала похода в столичную купальню!»       Привычная искренняя улыбка очертила ее губы и девушка немного расслабилась. Облокотилась о стол, расположившись напротив нее. Женщина мельтешила на кухне — готовила ингредиенты для обеда, выставляя их на столе. — «Хочу научиться готовить твои сырные лепешки! Амон свидетель, готова есть твои аиш-балади целый день!»       На самом деле Эва просто хотела дать женщине отдохнуть и приготовить все самой, а также унять не покидающее волнение. Захра умилилась этому и рассмеялась: — «Ну хорошо, дорогая! Бери вон тот кувшин.. и проверь, теплая ли вода» — «Тогда и с яблоком сделаем, Амен любит»       Заметно дернувшись, едва услышав его имя, Эва потянулась за кувшином: — «Угу, очень даже теплая» — «Обязательно нужно добавить жасмин. Это такой же секретный ингредиент, как и сыр» — женщина заулыбалась, наблюдая за реакцией девушки.       В скором времени они расправились с весьма сносным обедом, приготовленным под чутким опытным руководством. Все аиш-балади были съедены. Лепешки получились очень даже вкусными, но как девушка для себя решила, переплюнуть мастерство Захры будет сложно, ведь помимо секретного ингредиента в них было что-то еще. «..»       Столичное время ускоренно убежало далеко заполдень, а мысли Эвы занимало лишь одно. Изнуряющая жара вынудила египтянок перенести визит на рынок в другой день, это было и правильно, Эва беспокоилась за Захру.       Настал период собираться в купальню. Эвтида сильно любила бани и хотела туда попасть с того самого первого дня, когда Захра мечтательно рассказала ей, как они будут делать маски, нежиться в лечебной воде, дышать любимыми аромамаслами и болтать. «Интересно, что Амен делал весь день, быть может работал. даже на обед не пришел.. и меня работать не позвал»       Влажными ладонями укладывала в мешочек чистые вещи и думала: «Как я приду к нему.. Исфет, согласилась.. а что Захре скажу»       Прикрыла глаза и медленно огладила мягкое тело, представляя, как и где бы он ее касался. Исфет, что он делал с ней одними только руками и ртом, тогда в его хижине. наверняка это был проклятый дурман. О бо́льшем даже представлять было страшно. Знала бы она, что Амен представлял в своей голове каждый невыносимый раз, вот тут действительно было бы страшно, вернее до дрожи приятно и желаемо.       До встречи с ним девушка про это никогда не думала, а теперь безумное желание полное любви, готовность отдаться ему и подарить девственность без колебаний поработило ее. Непередаваемо хотелось осознать, что это такое, чувствовать мужчину, быть с мужчиной в самом неправильном смысле.       Стук двери вывел ее из размышлений, заставляя быстро встрепенуться и продолжить собираться: — «Я почти готова» Заполдень Столичная баня       Путь до назначенного места был недолгим, и, хвала богам, шли они в совершенно другую сторону от дома Эпистата. Сам район, включая поселение, был очень спокойным и богатым. Не слышен был гул бешеного ритма города, людей мало было, а если и встречались, то прилично одетые. Идеальное место для жизни.       Беспощадное солнце перестало жарить кожу, но изнуряющий огонь в груди юной девушки сжирал изнутри по совершенно иной причине. Захра о чем-то тихо болтала, но все слова пролетали мимо ее внимания. Только священная вера о том, что вода увлечет ее от навязчивого потока мыслей, помогала ей так не волноваться. Истинная ценность древнего лечения душевных переживаний. «.. яблоки были хороши, мякоть не кислая.. расслабишься, еще от дороги не отошла»       Шею свело от напряжения. Эва застыла, подняв голову к небу, и внимательно оглядывала египетскую архитектуру столичной каменной купальни, в которой было целых три непривычных этажа. Зайдя внутрь, ошеломленным взором проходилась по расписанным стенам и по огромной площади шикарной предбанной комнаты. Даже было как-то неловко класть на резную скамью свой ветхий мешочек. — «Дорогая моя, ты что застыла?» — «Я никогда не видела такой бани.» — «Третий этаж для отдыха и только, вот тебе и в диковинку, в столице так. Привыкнешь!»       Прикосновение теплой ладони к ее и добрая улыбка женщины по-свойственному успокаивали. — «Ах, а руки-то какие холодные! Иди скорее в парную! Я париться не стану, приготовлю все необходимое и буду ждать тебя в комнате на выходе»       Встретив ее растерянный взгляд, добавила: — «С тобой пойду, милая, не заблудишься»       Женщина провела ее до нужного места, по пути должным образом попричитав, какая она худенькая и какие же у нее ледяные ладошки.       Шустро скинув с себя остатки одежды и украшений, Эвтида занялась завязыванием курчавых волос в тугой узел на макушке, чтобы не сжариться в парной. Постелила хлопковую простыню на нагретую каменную плиту.       Очаг тепла из угольного огня располагался в центре парной, благодаря тому жар равномерно мог расходиться по всему периметру. Девушка плеснула ароматной травяной воды на выкладку из нагретых камней, усиливая парное облако и умиротворяющий, витающий в воздухе аромат.       Усердно обмылась, в завершении окатившись не совсем прохладной водой, и поспешила поплавать в купальне. Предварительно проверила температуру воды, не хотелось нырять в ледяную. Вода оказалась куда комфортнее и приятнее, чем могла бы быть. Теплее, чем в тот раз, когда они оказались с Аменом в уединении. «Испугал меня тогда, сознался что не наблюдал, а вдруг..»       Решительно обернулась через плечо, замечталась и уверовала, что увидит его прямо сейчас, выходящего из колонны, но никого не было. Слышен был едва узнаваемый шорох со стороны комнаты, в которой находилась Захра.       Вспоминала, какую возмутительную близость он себе тогда позволил, ведь если бы не незрелость девушки, все могло бы произойти. Да что уж лукавить, это могло произойти в любой раз, стоило им остаться наедине. Эва представляла это уйму раз, вспоминая красочные рассказы Дии.       Уняв наконец мысли и вдоволь накупавшись, Эвтида торопливо последовала к Захре, размечтавшись о процедурах красоты. Женщина уже намешала в чаше лечебную глину с песком, добавив масло смолистой мирры для ароматной сладости и масло черного тмина для целебности. Подготовила пчелиный воск для эпиляции и склянку молочно-белого содержимого. — «Разбираешься в маслах?» — поинтересовалась девушка.       Эва, можно сказать, тоже весьма неплохо разбиралась, благодаря Ливию. Да и перспектива работы в области ле́карства привлекала ее куда больше черной магии, но у богов иная воля. — «Мой хороший друг имеет познания в этом деле, я у него и приучилась» — «У меня также! Все от друга прознаю, он кладезь ума в вопросах аромамасел.. мятное, от укачивания — его заслуга! Правда оно мне в этот раз почему-то не помогло..»       Заливистый смех разносился по комнате не прекращаясь, пока женщины обмазывали прохладной глиняной маской все участки тела. Эвтида в моменте с грустью вспомнила Фивы и оставленные там гнетущие дела, захотелось плакать.       Неприятная процедура удаления волос осталась позади, хвала Бастет. Теперь наконец можно было вдоволь расслабиться. По прошествии минут, Эва снова заглянула в парную, а после этого они вместе тщательно смыли с себя остатки лечебного снадобья.       Вернувшись в комнату, Захра протянула склянку, заинтересовавшую девушку в начале ритуалов. Эва открыла ее и поднесла к носу, чтобы принюхаться. По виду содержимое было похоже на сметану. — «Не может быть..! Маточное молочко..»       Всего раз в жизни ей удалось его повидать и то, по великой удаче, мазнув лишь на краешек мизинца драгоценную эмульсию. — «Обмажь все тело, давай-давай» — «Все тело?!.. оно стоит тысячу золотых слитков.. да и то больше!» — «Знаю, бери и мажь» — улыбнулась Захра.       Женщину не единожды веселила ее безобидная вспыльчивость и детскость, но для нее ей было ничего не жалко. Однако в моменте от Захры не утаилось волнение Эвы и ее растерянный вид.       Бархатистая, загорелая кожа пленительно поблескивала от такого бесценного ухода, пока растомленная девушка надевала на себя чистую одежду. Любила после бани облачаться во что-то свободное, а главное хлопковое. Платье было светлое и на запах, оставалось только подвязать узелок на талии. Эва присела на скамью, ожидая Захру, приступив пока к самому любимому занятию — распутыванию кудряшек. — «Из-за молочка разволновалась? Не переживай, уверена для Амена не составит труда его вновь раздобыть.. особенно для тебя..» — «..позволишь помочь?»       Шумно вздохнув, Эва вложила ценный гребень в заботливые руки и закинула смуглые ступни на сидение, обхватив их ладонями. Прикрыла глаза, решаясь поделиться тайной и уведомить о ночном отсутствии. — «Захра..» — «Да, дорогая»       Сердце замирало с каждым ударом и дабы унять нервозность девушка теребила наряд, вытирая вспотевшие ладони о хлопковую ткань. — «Мне нужно прийти к Амену сегодня..» — «Хорошо, я провожу тебя до храма»       Женщина увлеченно проводила гребнем по волосам, то и дело останавливаясь, чтобы распутывать колтуны и отзывчиво принимала участие в диалоге. Эва нервничала. — «Мне нужно прийти к нему в дом..» — «В дом? Хорошо, зайдем в дом» — «После заката..»       Эва развернулась к ней лицом, встретив смятенный взгляд ее карих глаз. — «Я вернусь! Обязательно и ненадолго совсем! Просто..»       Затараторила, не давая ничего ответить, неловко было. Захра вовсе не дурочка и знает куда и зачем Эва идет. Она давно уже прочитала их взгляды, ведь даже не прячутся, а то, как себя ведет Амен женщину и вовсе ошеломило. «Каменная плита, а на нее смотрит, как мальчишка»       Встревожилась, ненароком оглядев Эвтиду, не обидел бы, не навредил, совсем ведь юная, хоть и храбрится. Унимая даже тот факт, что ее воспитанник абсолютно не мягкого характера. Возможно скуп на ласку, но внимательный и преданный. — «Он мне полюбился, Захра.. в груди нет места более от стольких чувств, оттого боязно мне..»       Прильнула в объятия к растерянной женщине, встречая ее ласковые руки. Сердцем и душой Эва точно знала, чем все это закончится. А также знала, что никогда и никого больше так не полюбит. «..» Приближение заката Дом Захры       Всю дорогу Захра успокаивала Эву, увлекая ее приятным разговором не о чем, о финиках и строительстве. А от осознания того, что время подходит к концу, вернее к началу, становилось труднее дышать. Безумно хотелось пить. — «Раньше отец Амена привозил с путешествий дикие лесные ягоды и мы любили заворачивать их в горячие аиш-балади или настаивать с водой.. а его мать придумала добавлять мяту, чтобы вкус был более свежим и отдавал прохладой, с тех пор это его любимый напиток.» — «А мама его.. какой она была?» — «Очень доброй и мудрой. Амен пошел в отца, полностью переняв его нрав» — «Он был.. белый?»       Захра искренне рассмеялась и покачала головой. «..» - «Чтобы ягодная вода была вкуснее, мятные листья нужно отрывать и скручивать, тоже делать со стеблем. Попробуй!»       Осушив чашу за три глотка, девушка поблагодарила женщину за приготовленный напиток и потянулась к кувшину за добавкой. Даже ягодки удачно поймала. Пока жевала, поняла, что ей пора идти, а может ей просто не терпелось. Пока еще солнце не село, по ночи ходить Амен точно отругает. — «Возьму воду для него?» — «Конечно, и.. провожу тебя до дороги, так мне спокойней будет» Закат Дом Амена       Эвтида стояла около входной двери его огромного дома. Постучать не решалась, едва переминалась с ноги на ногу, держа в руках кувшин любимой им ягодной воды. Ее взгляд подсвеченных медовых глаз рассматривал красный росчерк закатного солнца над горизонтом. Так красиво и безветренно. Бежевые дома, зеленые деревья, укромная тишина вокруг и она, взволнованная. Ему отлично это было видно с балкона. Амен ждал ее и ненавидел время, особенно сегодня.       В Египте заходы солнца были скоротечны. Стоило только солнцу опуститься, скрывая последние лучи — без промедления наступали сумерки, скрывавшие в себе нечто особенное и многозначительное.       Раздался звук деревянного засова. Дверь отворилась и на пороге она увидела Эпистата в светлой накидке на голое тело и домашних штанах. Сразу же разглядела открытую грудь, видно не особо старался прикрыться, накинул наспех. Так получилось, что это первое, что она увидела. Не виновата ведь, что уровень ее глаз располагался именно на этом месте. Следом запрокинула голову, встретившись с его задумчивыми, бесцветными глазами и насмешливой улыбкой краешком губ. — «Проходи»       Эпистат вежливо отступил, сделав быстрый шаг назад. Рукой пригласил войти в его дом, обратив внимание на ее привлекательный, румяный вид и естественную красоту, без украшений и лишнего. — «Воду ягодную тебе принесла, Захра передала..» — «Спасибо. Это всё?» — ответил с издевкой. «Амен в хорошем настроении, как исключительно.. а я на нервах»       Они стояли колоннами у входной двери. Эва разулась и по привычке принимала его испепеляющий насквозь взгляд, рассматривающий ее с головы до ног, и видно желающий прожечь в ней дыру. Ей не нужно было поднимать на него глаза, это чувствовалось и без того.       Охотничьи приемы сегодня сработают не в ее пользу. Так Амен решил с ней поиграть, давая волю к действиям. Пускай порыв исходит от нее и пускай покажет чего действительно хочет. Потому что если это покажет Амен.       Пробормотав что-то невнятное, Эва резко спросила: — «Так и будем стоять?!»       Амен проморгался и перехватил из ее рук кувшин. — «А что ты хочешь, Неферут?» — «Я.. ничего!» — «Уверена?»       Выразительные темные брови сердито сузились на переносице и это его рассмешило. — «Пойдем дом покажу» «..» — «Бытовая, комната отдыха, уборная, еще одна комната отдыха, кухонная..»       Эва шла позади, изучая его широкую спину и шикарно обставленное убранство. Дойдя до нужного места, Эпистат поставил кувшин на стол и потянулся за чашами. — «Столько комнат отдыха, для кого интересно?» — «..»       Его молчание и наигранное испитие воды подводило ее к безрассудству. А он все также продолжал следить за ней с ухмылкой, хоть и терпения почти не оставалось. — «Выпей» — протянул ей чашу ягодной воды. — «Не хочу!» — «Неугомонная.. если тебе так интересно, то женщин в дом я не приводил» — «С трудом верится!» — «Уж придется поверить»       Она подняла на него взгляд, не увидев на красивом лице ухмылки. Наоборот, ощутилось что-то другое, отчего сердце забилось быстрее. Захотелось потянуться к его губам и прижаться к оголенному торсу.       Амен развернулся, убирая чаши на место. — «Хотела сад увидеть, Захра рассказала, что он огромный и там есть персики» — «Голодная?» — «Нет, просто хотела взглянуть» — «В сумерках сейчас ничего не разглядишь.. Но если хочешь, то лучший вид на него открывается со второго этажа, пойдешь?» — «Пойду»       Необоснованная ревность проиграла зарождавшемуся интересу. Эва вновь следовала за мужчиной, наблюдая как тяжелые шаги касаются ступеней. Старалась не отставать.       В дом опустилась вечерняя тень и это придавало атмосфере особое очарование кулуарности. — «Рабочий кабинет, еще одна комната. уборная и.. спальная»       Остановились у нее. — «Отсюда самый лучший вид» «Даа.. не сомневаюсь»       Спрятав страх, девушка шагнула в его основную комнату отдыха, которая была раза в три громаднее, чем вся его хижина в Фивах. Она заметила аккуратно застеленную кровать с шелковыми, белыми простынями, не утаив от себя ее роскошество. Подошла к окну, возле которого стоял небольшой резной столик с позолотой. Окно открывало взор на открытый балкон, с которого были видны очерки сказочного цветника. Изумленные девичьи глаза заблестели ярче прежнего, влюбив эту комнату в себя, ведь ее сердце — это сад.       За это время мужчина разлил воду по глиняным, пористым сосудам, необходимым для охлаждения комнаты и зажег свечи. Разбив рукой молочную поволоку дыма, он вальяжно прошел к своей кровати. Грузно опустился, широко расставив ноги и упирался локтями в бедра, подперев подбородок. Глядел на нее все это время, наслаждаясь и теряя остатки сдержанности. Так когда-то начинался его сон. — «Работал сегодня?» — «Да, нужно было завершить дела перед фестивалем и провести тренировку с отрядом»       Разговаривать совсем не хотелось, Эва хоть и желала интересоваться, но не сейчас. Сейчас она разглядывала комнату, топая хрупкими ступнями по холодному полу и отчаянно решалась подойти к нему ближе. А Эпистат выжидал, что же она осмелится сделать дальше.       Сощурив небесные глаза, Амен немного склонил голову набок и наблюдал, как девушка робко подбиралась к нему. Высокая, чертовски красивая и полностью в его вкусе, только с одной особенностью, про которую он разрешил себе забыть.       Мужчине показалось, что девичье тело сегодня было несколько другим, более сочным и округлившимся. Он это заметил, ведь разглядывал его тысячу раз. Налитая грудь приковала его взгляд, и до неумолимой дрожи захотелось наконец увидеть ее без одежды. — «Ты тренировался?.. рана ведь еще не зажила»       Она стояла уже рядом с ним, напротив. Бережно взяла большую светлую ладонь в свои руки и рассматривала незаживший шрам ранения, невесомо проводя по нему тонкими пальцами. Поднесла мужскую руку к губам, запечатлев неловкий поцелуй, а потом и второй. Ошарашенный ее поступком, Эпистат лишь громко сглотнул, вновь поразившись ее ласке.       Не ожидал он от нее такого порыва, даже несколько опешил. Никогда прежде Амен не позволял женщинам касаться его таким образом, всегда была исключительно механическая близость. Но с Эвой было совсем иначе.       Она взяла в руки обе его ладони. Целовала тягуче и сладко, задевая все его отметки охотника. Добровольно склоняя голову перед ним, благодаря за все, что он для нее делал. Как оберегал, как утешал, как терпел ее и что еще не убил. Пусть убьет, только перед этим подарит любовь и незнакомую близость.       И вот она здесь, не во сне и не в фантазии, стоит в его доме готовая отдаться ему, смотрит на него в ответ своими большими, янтарными глазами, ожидая, что он сделает дальше, а он был совершенно растерян.       Тишину разбавляло лишь тяжелое дыхание мужчины. Эва гладила пальцами его острые скулы, изгиб подбородка и прямой нос, касалась белых мягких прядей на макушке. Задерживалась длинными пальцами на затылке, нежно поглаживая коротко постриженные волосы.       Удачно освободившиеся мужские руки потянули за веревочку на ее талии. Эва этого не заметила. Она продолжала нежно ласкать его руками, шептала в полголоса, наблюдая за его прикрытыми глазами и подрагивающими ресницами. — «Волосы такие мягкие..» — «Мягкие?..» — «Да.. как у ребёнка» — «Как у ребенка?..»       Хрипотца в голосе и горячее дыхание на ключицах заводили ее, а еще как он хмурит брови. Эва поцеловала его в переносицу, спускаясь к губам, оставляя на них мокрый поцелуй. — «Не сердись..»       Ресницы рефлекторно дернулись от ее дыхания. Амен проиграл всем охотничьим инстинктам с того самого дня, когда впервые почувствовал ее рядом. В тот день порыв заставил его обернуться. Эта связь была настолько сильна, казалась разбить ее не смогут даже боги.       Девушка показала ему, не скрывая, чего хочет. Целовать и дарить ласку она уже умела, а дальше пусть он ее всему научит. Показательные поцелуи перешли на его крепкую шею. Она отмечала ее сладостными губами, касаясь мышц и выступающий вен, пульсирующих от бегущей крови. Ловила выпирающую косточку у его горла при каждом шумном сглатывании. Привлекая мокрый язык к этим ласкам, Эва провела им дорожку, задерживаясь за ухом, горячо обдавая дыханием его кожу. Обрывая с его губ сдавленные стоны, которые еще ни разу от него не слышала.       Единственное, что Амен сейчас делал — это сдерживался, неистово сжимая кулаки. Сдерживался, чтобы не накинуться на нее и не истерзать. Развязанная веревочка от ее платья защекотала щиколотки, потому девушка невольно вздрогнула и оторвалась от ласки. Посмотрела в пол и небрежно перешагнула через нее, отодвигая ногой в сторону.       Подняв голову, встретила на себе почерневший от возбуждения взгляд Амена, который снимал с себя накидку.       Прошла пауза, прежде чем он немедля схватил ее за запястье и дернул на себя, властно впиваясь поцелуем в ее губы, заставляя их обоих застонать. От такого рывка девушка обрушилась прямо на его толстую стену из грудных мышц.       Он сорвал с нее платье, обнажив ее полностью и еще резче притянул ее к себе. Эва без стеснения залезла на него сверху и сразу же почувствовала, как его грубые ладони скользнули к оголенным бедрам и как остервенело впивались в них при каждом его рваном выдохе.       Девушка измученно прогнулась в спине, почувствовав под собой его каменное напряжение, еле умещаемое в штанах. А от собственного тянущего онемения в чувствительном месте и выделяющейся влаги сносило голову. Отчаянно желая большего контакта Эва двинулась бедрами еще ближе к нему, прижимая ореолы к твердой груди. Обхватила его за шею, страстно притягивая и даря наслаждение своим мокрым языком во рту, смакуя его приятный, ягодный вкус. Их сердца бились невозможно сильно, они могли отлично это чувствовать, когда прижимались друг к другу.       Ласка перестала быть нежной, девушка наконец смогла это прочувствовать. Пальцы мозолистые и черствые от каждодневных тренировок, по правде держащие оружие чаще, чем теплую, женскую плоть. Характер лидера и война прослеживался каждый раз при одном лишь упоминании о нем, уверенный и сильный мужчина, ее палач сейчас во всей ее власти. Эва проклинала себя за эту слабость, но ей было все равно, она намеренно ускоряла свои эмоции, уступая лишь биению ее сердца. — «Что делаешь со мной?.. Эва..»       Зарывшись лицом в курчавые волосы, он до дурости вдыхал ее сладковатый запах, въедавшийся в вены, целовал и посасывал тонкую шею, исторгая из ее открытого рта хриплые вздохи удовольствия.       Когда их губы вновь соприкоснулись, Эва почувствовала спиной прохладу кипельного шелка и его большое тело тяжело навалившееся на нее сверху. Амен упирался локтями и коленями по обе стороны от ее обнаженного тела, и от этого вида у него во рту ускоренно прибавлялось слюны.       Издав низкое рычание, он уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Глубоко дышал и шептал ей на ухо хриплые рваные фразы: — «Моя.. слышишь?» — «Твоя..»       Эпистат окончательно потерял голову от ее голого вида, от восхитительной упругой груди и раскрасневшихся щек. Он вцепился ей в горло, оглаживая кончиком большого пальца пухлую губу. Стискивал ее чувствительную грудь, впиваясь пальцами в мягкую ткань и зажимал твердый сосок мозолистыми кончиками пальцев, до боли.       Девушка скулила от его грубой ласки и тепла его рук, принимая восхитительную дрожь, прокатывающуюся от макушки до ступней. Даже собственное тело предало ее, видит Ра, звезды сошлись так, чтобы все произошло именно в этот период цикла. Дикое желание укрыться с ним ото всех и до помутнения вожделеть, чтобы он заполнял ее собой.       Без остановки осыпал бархатистую кожу шеи поцелуями, плавно спускаясь к груди. Амен облизывал теплым языком затвердевшие соски, пока Эва лежала, как вкопанная, и громко стонала от предвкушения неизвестности. Она боясь шелохнуться, неуверенно держа его за широкие плечи и чувствуя, как от каждого движения перекатываются его крепкие мышцы под ее пальцами. Съежилась, когда почувствовала, как он коснулся ладонью укромного места между ее ног, потирая и утопая в скопившей влаге. От этого действия ноги девушки подло согнулись внутри.       Амен чуть отстранился и спешно стянул с себя хлопковые штаны. Непринужденно и крепко провел рукой по горячему, подрагивающему от сильнейшего возбуждения члену, проверяя готовность.       Взволнованная девушка, укрепив свою решимость, повернула голову вбок, чтобы наконец посмотреть на него. Мужская стать довольно впечатляющих размеров отлично ему подходила, но Эву это испугало.       Амен впал в безрассудство от желанной девушки, опьяненный похотью и длительным воздержанием. Потому опрометчиво раздвинул ее ноги и резво подполз на коленях ближе, пристраиваясь.       Перестав следить за ним, Эва задержала дыхание и отвернула голову к окну. Зажмурилась, стискивая до скрежета шелк его простыней. Все происходило так быстро, что она едва могла распознать, что происходит. Однако отлично ощущала, как головка его плоти потирается о ее нежные складки, намереваясь войти в нее и как сильно она дрожит, пытаясь свести ноги. «..»       Хриплый рык сорвался с его губ, когда он взглянул на нее сверху вниз и увидел ее реакцию, этим тут же усмирив самого себя. Поторопился. Не зверь он вовсе. Уверовал, что с мужчиной никогда не была, хотя сначала слова ее за ложь принял. А тут понял по ее тревожности в чем дело.       Девушка почувствовала его замедление и побоялась даже взглянуть на него, вдруг отвергнет. Лишь часто дышала, переполненная страхом и желанием одновременно.       Прерывисто выдохнув, он вновь грузно опустил свое тело на нее, соприкасаясь наготой. И развернул ее лицо к себе, ухватив за подбородок. — «Не бойся. Говорил, боль не причиню. Сдержу слово» — «Не боюсь.. Стерплю»       Тихо прошептала и потянулась к его губам, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и доверие. Он прижался к ней лбом. — «Дрожишь.. холодно?»       Девушка покачала головой, но Амен уже не верил и приподнялся, чтобы укрыть плечи свежей простыней, заволакивая их тела в укромный кокон. — «Помнишь, просил не лгать мне» — «Не лгу вовсе»       Решил для себя не торопиться и ласкать ее лежа, не имея счета времени, бесконечно. Сегодня он зацелует каждый миллиметр ее тела, приголубит и подготовит к нему. — «Такая красивая..» — хрипло прорычал, касаясь ее влажными губами, пока говорил.       Амен нежил ее долго и медленно, уделяя внимание каждой родинке, каждой частичке ее тела, решив попробовать ее сегодня на вкус во всех местах. Нырнув под одеяло, спустился ниже, вгрызаясь в обнаженный живот. Этим действием вызвав улыбку на губах девушки, и у себя. Неотрывно зацеловывал, сползая еще ниже и ниже, щекотал платиной мягких волос, спадавших на ее кожу прядями. А она вздрагивала и извивалась. Разглядывал открывшийся перед ним заветный вид с такого близкого расстояния. Чуть помедлил, любовался. Его женщина, только его. И он приласкает только ее, целиком и полностью, с удовольствием.       Никогда такого не проделывал. Посмел для начала осторожно прикоснуться губами к внутренней поверхности бедра, и погладить ладонью бронзовую кожу, да и до чего мог дотянуться. От этого прикосновения по ее коже пробежали мурашки. Эвтида заерзала и прикусила губу. Закрыла себе рот рукой и вскинула руку от нахлынувшего жара, пробирающего все тело огнем. Амен с низким рычанием и горячим выдохом влажно поцеловал ее блестящую от сока слизистую, задерживая прикосновение. Через секунды сделал это снова. И снова. Это было восхитительно приятно и до бесстыдства вкусно.       Молебными стонами выгонял остатки воздуха из ее легких, от звучания которых можно было свихнуться. Чем громче стонала Эва, тем смелее его язык проводил по интимным складкам вверх-вниз, собирая зияющую у преддверия сахарную смазку, размазывая ее и часто сглатывая. Он уткнулся носом в лонную косточку, а рукой согнул смуглую ногу в сторону, раскрывая ее для себя и скидывая простыню куда подальше.       Амен впал в транс. Жадно посасывая клитор, стал аккуратно вводить палец, наблюдая за ее реакцией. Смотрел на нее снизу вверх, глаза не отводил, не в его манере это делать. Смущал, приняв ее одуревший взгляд, вспыхнувшие алым щеки и блестящую испарину между пухлых грудей.       Не встретив сопротивление, ввел палец дальше и аккуратно задвигал им внутри. Через мгновение он хорошо ощутил пульсацию внутренних мышц, доведя ее до высшей точки наслаждения. Скрутив тем самым нервный сгусток внизу ее живота в ком удовольствия.       Только у Эвтиды было полное разрешение прикасаться к нему. Касаться кончиками пальцев его множественных шрамов и твердых мышц, которые были повсюду, ведь он был сложен как скала, сильный и большой.       Запыхавшись, она приподнялась на локтях и провела пальцами вниз по его кубикам пресса, зачарованно наблюдая, как сокращаются его мышцы. Амен наблюдал за ней в ответ и подался чуть вперед. Она осмелела, размякнув после оргазма, и не отводила взгляда от его рта, пока он облизывался после ласки. Провела изящными пальцами по каменному члену, нежно погладив, не зная как правильно. Взяла его так, как сегодня увидела, отчего Амен шумно сглотнул. — «Я готова..»       Не в силах больше ни секунды выносить ноющую потребность соединить их тела вместе, Эпистат вновь навалился на нее сверху, страстно впиваясь в ее губы и уничтожая ее своим весом. Но это было слишком желанно, как и все прочее.       Он тяжело дышал, а его грудь часто вздымалась, когда он с характерным звуком скользил розовой головкой по девственной промежности, медленно погружаясь в нее. И как с болезненной нежностью стал медленно в нее входить, натягивая кожу к основанию. Сходя с ума от удовольствия, гортанно рыча при каждом движении, не веря тому, что он сделал ее своей.       Мужские губы не отрывались от ее, пока вес продолжал тяжело наваливался на девушку, глубоко вдавливая юное тело в его роскошную кровать. Чем глубже его член входил в нее, тем болезненнее Эва осознавала его огромные размеры. Она была слишком хрупкой для него, слишком маленькой и тугой, но Амену это до изнеможения нравилось. Он вошел еще глубже и в этот раз несколько резко, казалось это все, но это была лишь треть.       Прошептал: — «Потерпи, любимая»       Проступившие слезы защипали глаза, то ли от режущей, игольчатой боли, то ли от сказанных слов. Амен ловил их губами, целуя уголки глаз, нависая над Эвой. Перенеся вес на локоть, свободной рукой приглаживал спутанные волосы, успокаивая.       Он двинулся чуть назад, чтобы снова войти в нее, уже глубже, наращивая уверенный небыстрый темп. Она блаженно истязалась в нем, ласкам лишним не сопротивлялась, добровольно прыгая в желанный плен.       Боль переросла в тянущую и стало приятно, даже очень. В это время Амен рукой сжимал ее волосы, а другой накрыл ее ладонь своей, теплой и большой.       Уронив голову на подушку, Эпистат уткнулся в нее лбом, вытирая проступивший пот, а весь его вид кричал о том, как ему сложно сдерживаться.       Движения стали почти дикими, хоть и аккуратными. Эва задыхалась стонами напротив его уха, инстинктивно двигаясь вместе с ним при каждом вколачивающем толчке его бедер в нее. Когда он понял, что вошел почти во всю длину, все преграды осторожности стерлись.       Толчки стали ритмичнее и быстрее и он почувствовал, что сейчас кончит, поэтому резко поднялся на коленях, успев вытащить пульсирующий член. С бешеным сердцебиением и диким рычанием он излился на ее живот, еще минуту выдавливая из себя остатки скопившегося семени.       Эва прибывала в смятении и радости, хотелось еще.       Недлительное отрешение от женщины, чтобы прийти в себя и их черные зрачки встретились в безмолвном благоговении. Амен оглядел ее и место их любви, заметив бардовые крапинки на простыни. — «Извини, если груб был» — «Вовсе нет..» — «В доме ванна есть, я помогу обмыться.. иди сюда»       Он притянул ее к себе, увлекая в объятия, и девушка обвила руками его мощную шею. Они вновь упали на кровать, не желая отрываться друг от друга и долго нежились, успокаивая друг друга поглаживаниями и ласками. Лучшее утро Дом Амена       Нежно-голубое небо было безоблачным, как и всегда в Египте. Воздух был наполнен свежестью, а атмосфера раннего утра была необычайно особенной.       Любимое Эвой солнце восходило рано. Она проснулась раньше Амена, успев умыться и причесаться. Сидела у окна, соорудив себе уголок у приглянувшегося с вечера столика и принесенного из соседней комнаты стула, с фигурными ножками и мягкой подушкой.       Девушка вспоминала вчерашний вечер и это было потрясающе. Щеки тут же загорелись вместе с желанием, хотелось проводить с ним каждую ночь таким образом. Подумала, может во время купания слишком разоткровенничалась, рассказав о поганом детстве и как обижали ее. Амен сильно разозлился. Зато открылся ей, сказав то, что она уже знала. Однако с его уст узнать это было ценнее, ведь поделился с ней, не утаил.       Она любовалась роскошеством его сада, заприметив красивые розовые цветы и зеленые листья, слегка колеблющиеся на ветру. В воздухе витал сладкий аромат персиков, наполняя комнату сладостью.       Девушка закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Она накручивала волнистые волосы в узелок и распускала, а они приятно гладили прядями спину, припекаясь ласковым солнышком.       Это было прекрасно. Эпистат завороженно наблюдал за девушкой, внимательно следя за каждым движением ниспадающих прядей и кистей ее рук.       Он давно не спал, лежал раздетый. Раскинулся на кровати, подперев руку под голову, прикрытый лишь краешком белой простыни. Не решался потревожить ее ритуал.       Почувствовав взгляд, Эва поддалась порыву и обернулась к нему. — «Я знаю, ты смотришь..» — «Говорил, что отсюда самый лучший вид»       Девушка ухмыльнулась, оглядев его. — «Действительно лучший..»