Candy Rain

На вилле была тихая ночь, необычная для его обитателей. Хотя тишина и приветствовалась, это был тяжёлый день для всех. Особенно для Фуго. Он тихонько вздохнул и поднял чашку, чтобы отпить из неё. Каждый был занят своим делом, Фуго читал в своей комнате, словно никогда и не покидал её, даже вещи были на тех местах что и раньше. Когда он услышал новости, что Джорно становится новым доном, то не знал, как к этому относиться. Он был рад, конечно, очень гордился достижением. Но он был также немного грустен и зол… не на команду. О нет. Фуго был зол на себя. Он должен был быть там. Он должен был быть с ними. «Буччеллати, ты же знаешь, я сделаю для тебя всё что угодно». Он сказал это несколько лет назад, и что сейчас заявление было актуальнее в десятки раз. Словами не описать то счастье, которое он почувствовал после возвращения. Он был рад вернуться к ним. Его мысли прервались, когда раздался стук в дверь. — Паннакотта? Это Бруно, я могу войти? Сердце Фуго подпрыгнуло к горлу, как он рывком встал со кровати, положив книгу на тумбочку. — Входи, — его голос прозвучал немного резче, чем хотелось бы. Вместо того чтобы открыть дверь, как нормальный человек, Буччеллати открыл молнию со звуком z-z-z. Он шагнул вперёд, закрыв молнию. Сердце Паннакотты вернулось на место, но продолжало колотиться при виде красивого капо. Он был тайно влюблён в своего старого друга в течение многих лет. Было трудно, но он сумел сохранить это в тайне. До прошлой недели. Он был очень пьян в выходной и мастурбировал в спальне. Паннакотта, к сожалению, забыл, что его комната была расположена прямо напротив комнаты Бруно… и прямо перед оргазмом простонал имя капо. «Чёрт… Бруно…» — вот что он крикнул перед тем, как кончить. Сразу после этого последняя мысль ударила его как грузовик от осознания того, что он наделал, но было слишком поздно. Он был совсем не тихим, так что бесполезно надеяться, что Бруно его не услышал. На следующей неделе Фуго не мог посмотреть Буччелати в глаза, будучи настолько смущённым, чтобы даже попытаться сделать это. Он был рад, что другие члены команды находились в других местах виллы, так что они не имели ни малейшего понятия, что произошло. Шутки были бы невыносимы… Ещё невыносимее стоять перед лицом мужчины, на которого ты дрочил… учитывая то, что он знал это. — Привет, — Бруно встретил его доброй улыбкой. Он держал коробку с клубникой в шоколаде и бутылку портвейна Ruby Port, — давненько не виделись. — На… балкон? — Фуго спросил, уже приводя к нему. Оба сели на плетёную скамейку рядом с дверью патио. Бруно налил два стакана красного вина, Фуго взял клубнику. — Ты избегаешь меня, Панна, — это был не вопрос, а наблюдение. Рубиновые глаза встретились с сапфировыми, обвиняя. Однако каким бы откровенным ни был Фуго, ему было нечего противопоставить. Потому что это была правда, он избегал его. — Я… то есть… Бруно отпивал вино, пока бокал не опустел. — Почему? — спросил он, налив себе ещё. Блондин решил идти напролом и опорожнил свой бокал. Он не мог делать это на трезвую голову. Это было невозможно. — Потому что, — он ощутил превосходный ягодный вкус на языке, и Бруно начал наливать ему ещё, — я знаю, что ты слышал на прошлой неделе… Не нужно было лгать. Перед Буччеллати всегда бесполезно было даже пытаться. Тот был столь умён и вкрадчив, у него всегда находилось несколько козырей в рукавах, чтобы докопаться до истины. Не только подлизываться. — М-м-м. Я вижу… это было очень… страстно с твоей стороны, — Бруно выпил второй бокал, его пристальный взгляд остановился на Фуго поверх края стакана. Паннакотта запрокинул голову и снова осушил свой бокал. Он согрелся и почувствовал, как начинает краснеть до кончиков ушей от того, к чему идёт этот разговор. — Ты думал обо мне в другом ключе… Панна? Во всяком случае, Бруно всегда был на шаг впереди, когда хотел. Всякий раз, когда капо был такой, не было ни одной живой души, которая могла бы отказаться ответить на его любой вопрос. Не дай бог на такой. Фуго почувствовал, как румянец распространился по его лицу. — Хм? — надавил Бруно, приподняв бровь, явно желая получить ответ. Фуго кивнул, глядя ему в глаза. — Да, так оно и есть, — признался он. Его румянец стал более очевидным, и он выглядел почти застенчиво. «Какой милашка», — усмехнулся про себя Бруно. — Что ж, вполне возможно, что я думал о тебе в том же ключе… Что-то мелькнуло в его глазах, когда он произносил это заявление, и это отозвалось прямо в члене Фуго. Он дёрнулся между ног, и Фуго начал ёрзать, пытаясь скрыть это. Очередная бесполезная попытка, конечно. Бруно захихикал. — Не стесняйся, — сказал он, откидываясь на спинку кресла и раздвигая подтянутые ноги. Фуго сглотнул, когда увидел выпуклость в белых брюках Бруно. «Я так же возбуждён, как и ты». Паннакотта схватил его руку и поместил на свою промежность, давая почувствовать влияние их ситуации. — Видишь? — спросил он, закусив нижнюю губу, пристально глядя в глаза. Фуго даже не был голым, но ему казалось, что Бруно уже трахает его. Его сердце так сильно колотилось, что он так боялся, что оно вырвется из груди, как в фильме «Чужой». Он поднял красные глаза и увидел, что голубые уже смотрят на него совершенно бесстыдно. «О боже…» Такого выражения лица Бруно Фуго раньше не видел. До этого он видел многие другие выражения. Большинство из них выражали похвалу, потому что Фуго был хорошим мальчиком, всегда был. Также некоторые показывали неодобрение, потому что хоть Фуго и был вундеркиндом, он иногда косячил. Но этот взгляд Бруно был… совсем другой, почти хищный. Это был совсем неплохой расклад. Он заставлял Фуго чувствовать… шевеление в животе. Немного осмелев, тот посмотрел в ответ, бросая безмолвный вызов своему давнему командиру. Бруно ухмыльнулся, допил третий бокал и встал в полный рост. — Встретимся в моей комнате через десять минут, — промурлыкал, прежде чем наклониться, чтобы мазнуть быстрым поцелуем в губы Фуго. Последний покраснел при контакте, когда его капо отстранился. Бруно поднял бровь, бросая выжидательный взгляд. Паннакотта вспомнил как дышать и кивнул почти с нетерпением. — Д-да, сэр, — пропищал он. Бруно улыбнулся. — Хороший мальчик. Бруно был способен на что угодно. Даже если это то, что он никогда не пробовал, он все равно умудрялся быть внимательным. Он был идеален. Поэтому неудивительно, что он выглядел точно так же в предвкушении секса.

***

Буччеллати, не теряя времени, сорвал с обоих одежду и приказал — не попросил! — Фуго лечь на спине и держать ноги. Бледный владелец стенда был красивого оттенка красного, то как он держал колени как можно ближе к груди, его гибкость подсказывала Бруно идеи для другого раза. — Расслабься, caro mio, — проворковал, потирая бедро своего любовника, оставляя мягкий поцелуй на коже. — Извини, я нервничаю, сэр. Капо тихо засмеялся, протянув руку, чтобы взять чёрный флакон лубриканта. — Уже больше пяти, Фуго, не нужно вести себя так официально, — Бруно пренебрежительно помахал рукой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. — Ох, — сердце Панны ухнуло вниз, он отпустил колени, пытаясь встать. — Прости, Бруно, — выпалил он. — Ты куда собрался? — спросил Бруно, глядя недоверчиво, — а ну ложись обратно, — он поднял бровь, смущая Фуго ещё сильнее. — Но ты так делаешь, когда хочешь, чтобы кто-то ушёл, — сказал Фуго, но выполнил приказ, снова прижав колени к груди. — Да, я сделал… Ну, я не прогоняю тебя, я просто… Не бери в голову, Панна, давайте продолжим, — заявил Бруно, как будто они были на регулярной миссии, а не на сексуальной. — Х-хорошо, — ответил Фуго, изо всех сил пытаясь расслабиться, заслышав звук брызгающей бутылки. — Сейчас просто сделай глубокий вдох и не двигайся, — дал указания Бруно, обмакивая пальцы в лубриканте, — будет немного холодно, — добавил он, медленно нажимая одним пальцем на вход Фуго. Несмотря на предупреждение, Панна ойкнул от контакта. — Я же говорил, — усмехнулся Бруно, осторожно погружая палец в плотное кольцо мышц. — Обрати внимание, Панна, — добавил он, сжимая пальцы, и Фуго приложил все усилия, чтобы слушать: — Зелёный цвет — это продолжение. Жёлтый — помедленнее. Красный — стоп. Синий — больше. Бруно сделал паузу, чтобы посмотреть Фуго в глаза. — Повтори это, Паннакотта, — скомандовал, добавляя второй палец. Фуго тихо всхлипнул от ощущения, и резкий щелчок пальцев свободной руки Бруно привлек его внимание. — Повтори. Цвета. Панна, — тот медленно продвигал свои пальцы дальше, зарабатывая хныканье от Фуго. — З-зелёный — продолжается. Жёлтый — ой — помедленнее. Красный — стоп. С-синий — больше, — рубиновые глаза вопрошали между стонами. — Хороший мальчик. Не заставляй меня повторять снова fragola, — акцентировал Бруно, добавив третий палец, и звук, который издал Фуго, заставил его и без того твёрдый член ожить. — Да, Бруно… я могу, — он остановился, задыхаясь от пальцев Бруно, пронзающих его внутри, — могу я спросить тебя кое-что глупое? — М-м-м, что, caro? — Бруно поднял голубые глаза на покрасневшее лицо Панны, но продолжил двигать пальцами. Конечно, настоящий король многозадачности. Многие, в том числе и Фуго, восхищались его терпением. — Хм… Если зелёный значит продолжить, а синий больше… будет ли это означать одно и то же? — спросил Фуго с редким намёком на замешательство в голосе. «Ой как мило», — усмехнулся Бруно, медленно продвигая пальцы дальше туда, где, как он знал, находится пучок нервов. Злая ухмылка расплылась по его красивому лицу, когда он начал делать щекочущие движения, кончики едва касались этого сладкого места. — Ох, — Фуго стонал, его глаза были раскрыты широко, как блюдца. — Раньше я был официален, но забываю, что иногда мне не нужно делать это с тобой, Панна, — проговорил мафиози с волосами цвета воронова крыла, и ему пришлось нажать ещё немного на кнопку удовольствия Фуго. Тот закрыл глаза и издал долгий стон. — Синий означает больше, — промурлыкал Бруно, засунув пальцы в тёплую дырку Фуго, — повтори это. — Синий означает больше. — Хороший мальчик. Какой цвет тебе нравится? — Зелёный. Бруно одобрительно замычал, прежде чем убрать влажные пальцы, поглаживая складки на твёрдом как камень члене. Ему не терпелось пронзить этого красивого ублюдка и посмотреть, какие ещё звуки он будет издавать. — Я думаю, ты готов. — хрипло сказал он и прижался к отверстию партнёра. Фуго дал своё согласие, и капо медленно вдавил головку внутрь. Оба выдохнули, затаив дыхание, и застонали от этого чувства. Фуго почувствовал себя расслабленным от того, как легко Бруно проскользнул внутрь. Его собственный член был болезненно возбуждённым, розовым, с сочащимся красным кончиком. Прошло некоторое время с тех пор, как Фуго принял в себя член, поэтому сначала растяжение казалось ему чужеродным, но вскоре оно растаяло, когда член любовника коснулся чувствительных стенок. Он чувствовал себя так хорошо. Фуго ощутил себя эмоционально замороженным. Это было странно, поэтому он почувствовал себя одновременно потрясённым и сокрушённым. Так было до тех пор, пока он не услышал голос Бруно и не понял, что тот говорит с ним. — Панна, детка, вернись ко мне, — Бруно мягко уговаривал его с беспокойством на лице, — ты отключился, fragola, — добавил Буччеллати, протягивая руку, чтобы нежно погладить лицо своего Фуго. Нежность всего этого непростительно тронула его сердечные струны, и горячие слёзы навернулись ему на глаза. — Ну-ну, — Бруно тут же лёг на спину, — иди сюда, приказал он, и его подчинённый тут же свернулся клубочком рядом с ним, уткнувшись лицом в грудь. — Извини, я давил сильно много и слишком быстро? Фуго шмыгнул носом, отрицательно качая головой. — Нет, — тихо проговорил он. Это было правдой, на самом деле проблема была не в этом. Больше всего его волновало то, что как давно его друг думал о в нём в романтическом ключе. — Поговори со мной, caro, — попросил Бруно, целуя в макушку Фуго, медленно поглаживая вдоль спины, эффективно успокаивая его. — Я не понимаю, — Панна сглотнул ком в горле, — почему ты хочешь сделать это… со мной, — его голос был едва громче шепота, но Бруно прекрасно его слышал. У него был отличный слух. — Я понимаю твоё недоумение. Я буду счастлив объяснить, если тебе это нужно, — он вытер слезы с лица Фуго и поворачивается, чтобы лечь на бок, так что теперь они были лицом друг к другу, — Фуго, — он сделал паузу, чтобы исправиться, — Панна, ты же знаешь, что у меня весьма способная команда. Вы все мне очень дороги, и я не расстроился, когда ты решил остаться. — Нет, я бросил вас, — перебил Фуго, его голос дрожал, по лицу текли солёные слезы, Бруно продолжал вытирать их, прижимаясь к губам. Он отстранился с мягким выражением лица, его большой палец нежно поглаживал бледную щеку Фуго. — Нет, ты не Панна, мы сделали. Плотину того ещё раз прорвало, и он сдавленно всхлипнул. — Вот почему я должен был прийти за тобой, — Бруно вытер слёзы и взял Фуго за руку, чтобы поцеловать костяшки, — почему я должен был вернуть тебя домой. Фуго знал, что все его простили, приветствовали с распростёртыми объятиями. Но на самом деле они не слишком много говорили о том, что они все думали по поводу… всего. От событий с боссом до того, как Доппио выжил и продолжил работать на Passione, до чувств Фуго к Бруно. И, видимо, Бруно чувствовал то же самое Услышав слова, исходящие от Буччеллати, он полностью восстановил душевное равновесие. Его тело сотрясалось, когда он заплакал, тут же осознав, сколько он держал в себе. — Ты мой первый помощник, Панна, я дал себе клятву, что вернусь за тобой в тот день, когда сяду в ту лодку. Конечно, я дал тебе время и пространство, зная, что это тебе понадобятся. Я так обезумел от беспокойства, что даже не упомянул о своём плане сблизиться с тобой, — Бруно тихо посмеивался над последними словали, и этот звук немного расслабил Фуго. Он вспомнил тот день, когда его нашёл командир. И живо, и нежно. Именно в эту секунду Фуго осознал, как глуп он был… теперь он понимал, когда Миста говорил ему: «Твою мать, Панна, ты, может быть, и гений, но ты ведёшь себя как идиот». Он сделал мысленную пометку сказать своему другу, что в этом обвинении есть какой-то факт. «Возвращайся домой, Панна, — сказал ему тогда Бруно так же ласково, как и сейчас. С любовью. — Возвращайся домой, ко мне». Конечно, теперь это было очевидно. Фуго принял решение. Сейчас он нуждался в Бруно внутри себя. — Бруно! Он слегка приподнялся, чтобы толкнуть того на спину и оседлать его бёдра. Бруно тихо охнул от внезапной смены положения, его руки переместились на бёдра Фуго, чтобы тот не упал. — Бруно, я готов… Я хочу, чтобы ты трахнул меня. — чуть не заскулил Паннакотта, начиная тереться бёдрами, — пожалуйста, — и вздохнул. Бруно сделал прерывистый вдох, глядя в глаза своему подчинённому. — О, я собираюсь трахнуть тебя, но хочу убедиться, что ты в порядке, — сказал он, удовлетворённо вздыхая и мягко поглаживая бёдра Фуго. — Каким бы ты ни был хорошеньким, я бы предпочёл, чтобы ты плакал, потому что я трахнул тебя до слёз. Любая другая причина — это причина моего несексуального беспокойства, — заключил он, протягивая руку к впечатляюще все ещё твёрдому и гладкому члену. От этого мужчины просто захватывало дух, и Фуго был так благодарен за то, что он появился в его жизни. Фуго потерял голову от радости, его дыхание учащалось вместе с биением сердца. — Бруно, кажется, я люблю тебя, — сказал он серьёзным, дрожащим от предвкушения голосом. — Ты так думаешь, да? — Бруно звучал почти весело, когда снова направил свой член в дырочку Фуго. — Потому что, — он сделал паузу, чтобы протолкнуть свой сочащийся кончик внутрь тёплой дырки, и Фуго громко вскрикнул, — кажется, я тоже тебя люблю, Панна. С этими словами Бруно начал медленно двигаться, поднимаясь вверх, наполняя Фуго дюйм за дюймом с каждым движением своих бёдер. Паннакотта стиснул зубы и резко вздохнул, когда Бруно наполнил его до краёв. Он остановился и посмотрел своему любовнику прямо в глаза. Как Фуго мог не видеть, насколько он красив, было загадкой. Впрочем, Буччеллати был бы более чем счастлив напомнить ему об этом. Осыпать его ошеломляющими подарками и лаской. Бруно хотел любить Фуго так, как тот заслуживал любви. Панна тихонько всхлипнул от напряжения, но он бы солгал, если бы сказал, что проникновение не было удивительным. Он покачивал бёдрами, вызывая у Бруно нежный смех. — Мы такие нетерпеливые? Хочешь, чтобы я трахнул тебя так сильно, Панна? Хм? Фугу заскулил и стал отчаянно двигать бёдрами. — Бруно, пожалуйста» — и положил руки на его плечи. Тусклое освещение подчёркивало их красивые черты, усиливая интимность. — Хм? Пожалуйста что, Панна? — поддразнил Бруно, ухмыляясь. — О Бруно, трахни меня, — умолял симпатичный Фуго, его скромность давно сбежала через окно. Ему было очень тяжело, и он хотел, чтобы его босс, теперь уже состоявшийся любовник, трахнул его, как одну из шлюх Passione. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Очень хорошо, ты говоришь так же красиво, как и выглядишь, — мягко сказал Бруно, положив ноги на кровать и продолжая поглаживать мягкие бедра Фуго, — я хотел бы, чтобы ты умолял меня, — добавил он, толкая вверх в более быстром темпе, чем раньше, от чего у Фуго перехватывало дыхание. Хриплые вздохи и стоны срывались с его губ. — Ох… черт… О боже. Бруно одобрительно замурлыкал и положил руки на бёдра Панны. — Какой твой цвет fragola? — Синий. Бруно вытащил член и перевернулся так, чтобы они оказались в классической миссионерской позе, прижавшись губами друг к другу. Он выровнял свой твёрдый член с пульсирующей и розовой дырочкой, прежде чем снова войти внутрь. Фуго потерял голову, когда Бруно одним махом наполнил его по самые яйца. Капо поцеловал его в шею, снова начав толкаться, двигая бёдрами вперёд в ровном, но грубом ритме. Панна был на седьмом небе; к нему так давно не прикасались, что он уже и забыл, как это чудесно. — Ты можешь не молчать, — пропыхтел Бруно ему в ухо, ускоряя свои толчки и прижимая их руки к кровати, загорелые пальцы переплелись с бледными. Эта словесная поддержка, казалась тем, что было нужно Фуго, потому что теперь он теперь выплёскивал рыдания и стоны, как сломанный кран. — О Бруно, — он тяжело дышал, крепко обхватив ногами его талию, — о, чёрт возьми, это так приятно, — выпалил он между стонами, откинув голову на подушки. — Вот именно, — задумчиво произнёс Бруно. — дай мне послушать, как тебе хорошо, — и он крепче сжал руки Фуго, фактически не давая ему двинуться дальше. Панна застонал, почувствовав, как его возлюбленный ударил по этому знакомому комочку нервов. Это вызвало волны удовольствия, сотрясающие все его тело. Бруно намеренно вонзался в него, заставив Фуго кричать и рыдать. Буччи поднял голову, посмотрел на Фуго и чертыхнулся. Красивый мафиози под ним выглядел совершенно развратным — полная противоположность его обычному виду. Бледное лицо и грудь стали ярко-красными, под цвет затуманенных глаз. Красивые губы приоткрылись, с них срывались отчаянные крики и вопли, лицо было мокрым от слёз от чрезмерного возбуждения. Их кожа издавала непристойные шлёпающие звуки, пока Бруно продолжал любовно вколачиваться в него. — Ты так хорошо себя чувствуешь, amore, — похвалил он страстность Фуго, — ты так хорошо берёшь мой член, bello, — он ускорил свои толчки, безжалостно трахая простату Панны. Фуго завопил, испуская бессвязную цепочку проклятий и мольб. — Бруно, я не могу, — он тяжело дышал, чувствуя, как внутри нарастает удовольствие. Это было уже слишком, член Буччеллати растягивал его самым чудесным образом, достигая самых глубин тела, погружая его все глубже в приятное безумие. — Я больше не могу, я собираюсь кончить, — слабо простонал он, рубиновые глаза смотрели на отчаянно трахающего его Бруно. Зная, что он хочет, Бруно отпустил руку Фуго, а сам потянулся к его истекающему члену и сделал несколько движений. — Чёрт, Бруно, я… И Фуго кончил с долгим криком, его тело задрожало, когда он выстрелил брызгами спермы по всему животу и руке Бруно. — Очень хорошо, amore, — проворковал Бруно, его собственный оргазм быстро приближался, и он чувствовал, как вокруг него сжимается тугой жар. Его дыхание стало прерывистым, когда его наслаждение перелилось из члена в задницу Фуго, заставляя обоих любовников вздрогнуть. — Так хорошо, — добавил Бруно, опустошая себя. Фуго засиял от похвал, его глаза ярко блестели, пока он купался в послечувствии оргазма. — Только для тебя. Бруно захихикал и нежно чмокнул его в губы, а затем медленно вытащил член. — Давай примем душ, а потом приготовим ужин, caro, — предложил Буччеллати, поднимая Панну с кровати. Тот был благодарен: из-за произошедшего его ноги ощущались как варёная лапша. — Я плохо готовлю, — смущённо признался Фуго, кладя голову на плечо капо. — Я могу научить тебя, как насчёт баклажанов с пармезаном? — возразил Бруно, когда они добираются до ванной комнаты. Фуго замычал, находясь на вершине блаженства, не в силах суетиться, как обычно. Это было приятное чувство, к которому он определённо должен был привыкнуть. Он был счастлив вернуться домой, в объятия Буччеллати.