Договор

      Медлительные фигуры неотвратимо наступали на него одновременно с трех сторон. Вокруг поле. Под ногами пятачок с вытоптанной сорной травой. Негде скрыться, некуда бежать, нечем обороняться, в руках только жалкая палка длиной с полметра. Он замахнулся, попытался ударить одного. Не дотянулся. Тот жадно протянул руки, стараясь схватить, обнажая зубы. Второй приближался с другой стороны. Третий, поменьше ростом, но такой же неконтролируемый и агрессивный — с третьей. Каждому оставалась лишь пара шагов… Он вновь сделал выпад, чуть задел первого, отпихнул второго, но не во всю силу и тот сразу же встал. На третьего времени не хватило, поэтому Чонгук бросил палку, присел, накрыл голову руками, и завопил во всё горло:       — Всё-всё, хватит, пожалуйста! Остановитесь!       Трое «зомби» засмеялись, дали ему подзатыльник и расступились.       — Настоящие мёртвяки ходят гораздо быстрее, ты же сам видел, — напомнил ему первый, точнее Юнги. Он потёр своё плечо — рана начала затягиваться и жутко чесалась.       — И твои «не надо, пожалуйста» их не проймут, — продолжил за любимым Чимин.       — Их трогает только пронзенное сердце или отрубленная голова, — закончила Юнджи. Она сейчас была без своей обычной экипировки и выглядела на удивление женственно, несмотря на коротко стриженные волосы и худенькую мальчишескую фигуру.       — Да, я понимаю всё, — от стыда Чонгук не мог поднять глаз, — но когда всё так быстро происходит, мне становится так… так…       — Страшно, — подсказал Юнги. — Но умирать или превращаться в одного из них будет еще страшнее, как считаешь?       — Угу, конечно.       — Еще раз, — скомандовала Юнджи. — И только попробуй снова бросить палку или пикнуть, ногу прострелю.       — Не прострелишь же? — шепотом спросил у нее Чимин, когда они занимали исходные позиции для инсценировки.       — Посмотрим, — пожала плечом женщина, и подмигнула ему.       Шел уже пятый день их совместного пути. За первые два они преодолели более чем три четверти расстояния на машине, но потом всё чаще стали попадаться населенные пункты. Там шум мотора, пусть и негромкий, привлекал ненужное внимание. Нежить выбегала из самых неожиданных мест, следовала за ними, пока автомобиль лавировал между, брошенной на дороге, техникой. Пришлось выбрать момент и, отбежав подальше, вернуться к пешему передвижению. Даже Юнджи, которая спешила попасть к берегу, понимала, что эта мера разумная и необходимая.       На ночлег останавливались в отдалённых домах, на открытой местности или на возвышенностях. Чаще всего дежурили по двое, пока другая пара спала. Ели, тренировались и шли дальше.       Цель этого похода они больше не обсуждали. Юнджи безоговорочно верила, что ее сын жив, то и дело бубня себе под нос координаты, которые запомнила из радиосообщений. Юнги старался не думать, отвлекаясь на тренировки Чонгука и безопасность отряда в целом. Чимин тоже помалкивал, как и обещал, но про себя продумывал сотни возможных вариантов того, как четырехлетний Хосок мог попасть в безопасное место, что это за место и кому понадобилось спасать детей. Это, на его взгляд, было странно и нелогично. Мир сошел с ума, тут самим как бы выжить, а кто-то решил взять на себя такую обузу, как чужие дети. Какой резон тащить их куда-то, кормить и успокаивать? Правительство? Волонтерская организация? Церковь?       — Это военные, — пришел к выводу Чимин, взвесив все варианты.       — Где? — встрепенулся Чонгук, который всю дорогу отрабатывал приёмы самообороны прямо на ходу.       — Юнги, я думаю, что детей вывезли военные, — повторил Чимин уже громче. — Больше некому.       Юнджи согласно хмыкнула, но мысли свои не озвучила. Она вообще разговаривала не очень много.       — Дойдем и узнаем, — коротко отозвался Мин, в душе которого за последние дни стал пускать корешки нежеланный росток надежды. — Лучше присматривайте место для ночевки.       — На том краю поля амбар, — тут же сказала женщина. Остальные присмотрелись и тоже различили крошечный квадратный силуэт.       Идти предстояло еще долго. Все поудобнее перехватили рюкзаки, а Чонгук еще и сумку с оружием, которую Юнджи вверила ему нести в качестве тренировки, и продолжили путь по ухабистой земле.              — Я была в больнице, — вдруг заговорила женщина после продолжительного молчания. — Когда всё это началось. Лежала в реанимации после операции. Пришла в себя, позвонила мужу. Сказал, что они с Тэхёни отлично проводят время в парке, и уже купили цветов, чтобы завтра утром принести мне. Малыш кричал: «мама, я соскучился. Приходи скорее домой»…       — Больше ты не слышала их голосов, да? — спросил Чимин, шедший рядом.       — Не слышала, — Юнджи прежде ничего личного не рассказывала, и теперь заметно нервничала и хмурилась. Но продолжала свой рассказ. — К вечеру по отделению разнесся странный слух. Сначала все подумали, что это шутка: в городе появились зомби. Бред, так ведь? Тогда у меня не было сил вникать в какую-то чушь. Легла и проспала до самого утра. А когда проснулась, вся больница ходила на ушах. Медики выписывали тех, кто мог ходить, а потом сами стали покидать рабочие места. Пациенты паниковали и разбегались. Какие-то психи громили всё, что могли. В комнате отдыха по телевизору показывали фильм ужасов… только он был снят командой городских новостей.       Она некоторое время шла молча, вероятно полностью провалившись в воспоминания. Парни тоже не нарушали тишины.       — Помню как оделась и вышла на улицу. В том состоянии я могла только еле тащиться вдоль стены. Мне нужно было постоянно опираться на что-нибудь, чтобы не потерять сознание. Наверное, именно это меня и спасло. Ожившие кидались на тех, кто бегал, кричал, в общем двигался активно. Таких в тот день было очень много… Люди паниковали, теряли головы от страха, суетились и умирали прямо там, на улице, попадая в зубы мертвяков. Эти крики будут сниться мне до конца жизни.       — Угу, — еле слышно отозвался Юнги. Он тоже часто слышал их во снах.       — К вечеру я наконец-то добралась до дома. Но квартира была пуста. У порога стояла сумка с моими вещами и документами. Муж сделал, как и велели в новостях: собрался и был готов эвакуироваться… Но ни Сокджина, ни нашего сына дома не было. И их комплектов вещей тоже. Это вселило в меня надежду.       — И что ты сделала? — после продолжительной паузы спросил ее Чимин.       — Уснула. Хотя, скорее всего потеряла сознание, точно не знаю. Хотела идти их искать, но отключилась прямо у порога. Что-то уберегло меня, и дверь осталась запертой. Когда очнулась — за ней уже копошились ожившие соседи.       — Стучались позаимствовать соли? — невесело хмыкнул Юнги. Он прекрасно представлял всё, о чем рассказывала женщина.       — Да, они были очень настойчивы.       — А потом? — с откровенным любопытством спросил Чонгук. — Ты стала мочить соседей?       — Я была воспитателем детского сада, моё сознание и жизнь еле теплились в теле после серьезного хирургического вмешательства, Гуки. Как думаешь, стала ли я сразу мочить соседей?       — Э-э, ну, наверное нет.       — Долго они оккупировали твою квартиру? — спросил Юнги.       — Несколько дней. Ни выйти, ни позвонить, ни шелохнуться. Малейший шум заставлял их с новой силой ломиться в дверь. Телефонная связь, какая бы бесполезная она не была, скоро оборвалась. Ходить я толком и не могла. Так что мертвяки даже услужили — обеспечили мне качественный постельный режим. Пока отлёживалась, думала сойду с ума от тревоги. Но вместо этого успела продумать план. Как только соседи разбрелись, я уже могла вставать. И постепенно начала тренироваться. Придумала, как лучше всего защищаться, чем обезопасить уязвимые места. Потом стала устраивать короткие вылазки, добывать экипировку. оружие и припасы. Научилась добивать нежить.       — И искала своих, да?       — Искала. Каждый день с тех пор, как крепко встала на ноги. Нет такого места в городе, где я не проверила бы.Поэтому и спешу туда, — она кивнула вперед, на юг, — если моя семья жива, то они могут быть только там.       — Нам нужно будет раздобыть рацию или попытаться поймать сигнал в какой-нибудь машине, — сказал Юнги. Он не стал комментировать рассказ или сочувствовать спутнице, у всех в их компании было немало историй. Даже у легкомысленного Чонгука, если копнуть поглубже, хватало травм.       — Завтра поищем, — Чимин мягко взял его за руку. — А сегодня всем нужно выспаться.       В амбаре не было никого живого или мертвого, только прошлогоднее сено, несколько мешков пересохшего зерна, полуразобранный трактор, да инструменты для работы на земле.       — Ого, это же… как его? — восхищенно вытаращился Чонгук, с энтузиазмом хватая старинную косу с огромным, плавно изогнутым лезвием.       — Пальцы не отрежь, — Юнджи оценила хватку парнишки. — Пока не стемнело, попробуй потренироваться с ней. Только держи крепко, чтобы не крутилась в руках.        Они вышли за ворота, а Юнги с Чимином поднялись на верхний ярус и расстелили всем одеяла на плотно утоптанном сене.       — Тут можно закрыться, — озвучил очевидное Чимин, указав на прочный засов дверей. — Сможем как следует выспаться, а завтра встанем пораньше…       — Ты правда думаешь, что Хосок может быть там? — Юнги затравленно посмотрел на спутника. Его мысли в последние пару часов были заполнены только этим. Этой ужасной надеждой. — Если военные вывозили детей, то ведь… возможно?       — Эй, — Чимин потянул любимого присесть рядом на соломенный тюк. — Зря я сказал это вслух. Прости. Ты ведь не хотел думать пока…       — Чимин!       — Да, думаю возможно.       — А если нет? Или с ним там плохо обращаются? — отцовский инстинкт проснувшись от забытья, резко стал колотить Мина изнутри: как он мог спокойно бродить по стране и прохлаждаться, когда его сын где-то там, с чужими людьми… непонятно какими людьми! Может они все сплошь маньяки-извращенцы, или уроды, которые ставят опыты на детях…       — Успокойся, Юнги, слышишь?! — Чимин крепко сжимал его суетливые ладони. — Посмотри на меня! Нам нужно найти радио, как ты и предложил. Должно же когда-то повезти. Юнджи сказала, что они перечисляют имена спасенных детей. Помнишь? Длинный список тех, кого могут искать.       — А если Хосока среди них нет?       — Прости, что поднял эту тему, — раскаивался Чимин. — Я не должен был… Мы ведь договорились: просто помогаем Юнджи добраться до побережья.       — Ладно, всё нормально, — нахмурился Юнги. — Если нет, то просто ничего не изменится. Всё будет по прежнему, так ведь? Я уже смирился…       Но он не смирился. Все эти несколько месяцев Юнги часто вспоминал о сыне. Иногда с нежностью — каким тихим и хрупким тот был в первые недели своей жизни. Иногда с тревогой — как должно быть Хосок испугался, увидев на улицах мертвецов, паникующую мать. Иногда же просто всплывали моменты из их прогулок и игр, редких, если честно, ведь Юнги почти всё время посвящал работе, но случалось и проводил с сыном целый день. Тот тараторил без умолку, просил мороженое или покатать на плечах, и обязательно тянул к каждой встречной кошке.       — Надо было подарить ему котенка, — вслух проговорил Юнги.       — Котёнка? — не понял Чимин. Они раскладывали припасы для ужина. Юнджи с Чонгуком еще тренировались на улице.       — Да. Хосок просил завести кота, а мы всё откладывали.       — Он любил котов?       — Ой, просто до жути… — и поддавшись аккуратным расспросам Чимина, Юнги стал рассказывать о сыне. О его привычках и интересах, о каких-то мелочах, о которых и сам уже чуть было не забыл. Слова лились из него, будто преграда, остановившая течение реки, наконец сдвинулась, и дала потоку сначала чуть сочиться, а потом набрать силу и устремиться в пересохшее было русло.       За разговорами, они не сразу заметили, что возня и бодрые голоса за дверьми амбара изменились.       — Юнги! Чимин! — надрывный крик женщины выдернул их из погружения в мирное прошлое.       — Быстрее! — вторил ее тону Чонгук.       Схватив оружие, оба кинулись вниз.       Шагах в десяти от амбара, Юнджи отбивалась от троих мертвяков. Они были худые, как скелеты, медлительные, но всё равно теснили ее, лишая возможности замахнуться. Чонгук чуть в стороне боязливо отмахивался косой еще от двоих. Откуда те взялись? Как подошли к ним незамеченными?       — Чонгук, занеси выше и руби! — скомандовал Юнги, с разбега сметая голову одному из обидчиков Юнджи. Темная кровь брызнула женщине на шею и грудь.       — Я не могу! — вопил в панике Чонгук.       — Не ной. Можешь! — рявкнул Мин.       Второй достался Чимину, и тот тоже довольно быстро расправился с нежитью.       Юнджи уложила последнего и побежала на помощь к младшему. Но парень уже собрался с духом и, крепче вцепившись в косу, со всей силы размахнулся. Ширины лезвия хватило сразу на обоих, чьи головы слетели с плеч, как переспелые колосья.       — Что?! — завопил Чонгук, уставившись на косу. — Так легко?! Я это сделал…       — Тише. Быстро внутрь! — шикнула на него Юнджи.       — Видали?! — не унимался парень, хотя и побежал вслед за спутниками в амбар. — Нет, ну вы видали?! Двоих одним махом!       — Повезло, что себе руку не оттяпал. Молодец! — улыбнулась ему Юнджи. Она была рада, что мальчишка наконец пересилил страх и понял, что давать отпор нежити гораздо легче, чем кажется.       — Откуда взялись эти твари? — уже внутри опуская засов, спросил Юнги. — Мы же все осмотрели прежде чем войти.       — Поднялись с поля, — брезгливо отозвалась женщина, стягивая с себя промокшую от крови мертвеца футболку. — Лежали полудохлые в рытвинах.       — В анабиозе, — заметил Чонгук, отворачиваясь, чтобы не пялиться на голую грудь спутницы.       — Мне кажется они так бы и не встали, пока не разложились, если бы мы не стали шуметь, — сказала Юнджи. — Чимин, помоги стереть эту хрень? Воду надо экономить, а лечь спать в их поганой крови я не могу.       — Получается, если зомбаки долго не охотятся, в смысле, не питаются и не двигаются, — пытался упорядочить мысли Юнги, — то могут окончательно сгинуть?       — Похоже на то, — пожала плечами женщина.       Чимин стирал влажной тряпкой бурые разводы с ее шеи, плеч и груди.       — Если так, — сказал он, — то всем живым стоит затаиться на какое-то время, а потом можно будет вернуться и восстанавливать мир. Возможно Намджун не так уж и не прав, — закончил он, неприязненно нахмурившись. В кои-то веки все увидели призрачный, но всё же почти реальный выход их сложившейся ситуации.       На следующий день они наконец достигли побережья. Но всё оказалось гораздо сложнее, чем они представляли себе даже в самых пессимистичных прогнозах.       Зная координаты нужного места, они тыкались в побережье, как слепые котята. Пришлось несколько раз возвращаться по убитым дорогам среди низкорослых лесов, потому что каждый выход к морю приходился либо на порт, либо на рыбацкую деревушку, либо на острые каменистые утесы. Карта не помогала, потому что на ней указывались только транспортные пути, а всё остальное — сплошным лесным массивом. И, как вишенка на торте — повсюду было навалом мертвецов. В лесу, на дорогах, в деревнях и портах. Не так много, конечно, как в столице, но путники не могли пройти и ста метров, чтобы не встретить кого-нибудь мечтающего ими полакомиться.       Радио, которое они смогли включить в одной из машин, беспросветно хрипело. Никакого намека на передачу не было ни на одной волне.       Уставшие, раздраженные и голодные, они побросали вещи, облокотились на авто и попытались собраться с силами.       — Если в ближайший час мы не найдем нужную бухту, то придётся возвращаться и искать ночлег, — сказал Юнги, кивнув на солнце, опускавшееся к горизонту.       — Найдём, — уверенно крутя в руках компас, отозвалась Юнджи. Теперь, приблизившись к своей цели она походила на одержимую, и только благодаря спутникам сейчас не неслась сквозь опасные трущебы сломя голову. — Я почти уверена, эта дорога выведет куда нужно. Уверена, да.       — В прошлый раз ты тож… — начал было ныть Чонгук, но Чимин пихнул его в бок и парень утих.        Дорога, о которой говорила женщина, обрывалась уже через десять метров, превращаясь в хлипкую тропу, усыпанную юной кленовой порослью.       — Если пойти туда, — Юнги указал в направлении этой тропы, там далеко между заброшенными рыбацкими домишками виднелась полоска моря, — то есть вероятность найти место для ночевки. Даже если это не пристань твоей спасательной лодки, мы сможем укрыться в одном из строений.       — А утром начнем поиски с новыми силами, — поддержал спутника Чимин.       — Но я думала сегодня… — дала волю чувствам Юнджи. Но тут же собралась, засунула компас в карман, и кивнула: — Вы правы. Нам нужно позаботиться о себе.       Все подняли рюкзаки и собрались уже идти, как вдруг радио в машине заговорило. Не очень четко, но вполне различимо. Глубокий мужской голос повторял координаты, вновь и вновь заканчивая словами: «лодка прибудет завтра в полдень, пожалуйста, поспешите». А потом стал перечислять имена детей, которые сейчас были в безопасности. Юнджи больно вцепилась в руку Чонгука, когда диктор в первом десятке произнес имя Тэхёна.       — Пак Сону — семь лет, Соджун — четыре года, Аын — пять лет, — говорил он четко и размеренно, — Рю Минджи — восемь лет, Ким Юра — шесть лет…       Все выжидательно смотрели на Юнги, будто от него зависело, назовут ли имя его сына. Сам он крепко держал Чимина за руку и смотрел в одну точку, даже не осознавая на что именно так остервенело пялится.       — Ли Джиён — десять лет, — продолжал свой список диктор. Уже было названо около тридцати пяти имет, — Мин Юа — шесть лет, Эри — три года, — голос замолчал.       — Юнги… — прошептал Чимин, пытаясь обнять побледневшего спутника, но Юнджи шикнула на него:       — Еще не всё!       И правда, через несколько секунд голос продолжил:       — Двенадцать мальчиков не могут назвать свои имена в силу возраста или душевной травмы. Мы приводим их краткое описание. Брюнет, глаза серые, примерно три года, на правом плече большое родимое пятно. Шатен, глаза карие, около двух с половиной лет, на шее распятие на золотой цепочке, спит только на руках у взрослых. Шатен, глаза карие, примерно четыре года, худенький, постоянно тянется к кошкам поселения. Брюнет, семь лет…       — Хосок… — проговорил Юнги.       — У них есть кошки? — удивленно распахнув глаза, спросил Чонгук.       — Похоже на твоего, да? — Юнджи улыбаясь смотрела на Мина.       — Ну мало ли четырехлеток любят кошек, — попытался успокоить сам себя тот.       — Нам пора, — сдержанно сказал Чимин, когда описания мальчиков закончились, и наступила зловещая тишина. — Темнеет.       Все словно очнулись от некоего гипноза. Огляделись, перехватили оружие и двинулись вперед, петляя между заброшенными строениями, заросшими садами и рыбацкими сетями, развешанными тут и там еще в начале лета. Нежити поблизости видно не было, но путники всё равно крались едва слышно, ведь за любым кустом или трухлявым забором мог ждать неприятный сюрприз.        И долго ждать не пришлось.       — Впереди, — через некоторое время тихо предупредил Юнги, шедший первым. Все замерли, присмотрелись, Чимин прикрыл рот ладонью, Чонгук скривился, Юнджи побледнела.       — Стой! Куда ты? — Мин попытался поймать сорвавшуюся с места женщину. Но не успел.       Та бросила вещи и уже неслась вперед к едва подвижному ожившему, запутавшемуся в одной из висящих сетей. Исхудалый широкоплечий мужчина, посеревший, как и все мертвецы, в оборванной одежде, босой. Он не дергался, в попытках высвободиться, не рычал и не шипел. Даже когда женщина подошла к нему и заглянула в лицо, тот не проявил ни малейшего интереса.       — Нет-нет-нет, — лепетала Юнджи заливаясь слезами. — Не может быть, Джини, нет, родной, нет-нет… — ее ладони тянулись к, некогда красивому, теперь же обезображенному давним укусом и следами разложения, лицу нежити.       — Юнджи, ты слишком близко, — Чимин перехватил спутницу поперек живота и успел оттащить за миг до прикосновения. Та вырывалась, колотя парня по рукам, пинаясь и глухо рыча.       — Отпусти, — сквозь слезы, молила она. — Это мой муж. Мой муж… Отпусти меня сейчас же!       Оживший поднял голову, уставился чуть выше ее плеча большими тусклыми глазами цвета пасмурного неба. Едва заметно дёрнулся, словно нехотя на миг обнажил зубы, но потом снова безразлично склонился, доверив капроновым нитям сети держать своё тело. Казалось он почувствовал присутствие живых, но не знает, что делать.       — Он ни разу не питался, — догадался Юнги, подходя ближе. — Застрял здесь несколько месяцев назад, наверное сразу после обращения…       Но женщина не слушала. Она продолжала тянуться к мужу, вырываться из крепкого захвата чиминовых рук. Но парень терпел удары, ее проклятия и брань, и только повторял:       — Мне очень жаль, Юнджи, мне так жаль.       — Отпусти, Чимин, — тихо сказал Юнги, пристально гладя на женщину. — Она не тронет его, не станет рисковать, так ведь? Юнджи знает, что ее муж теперь опасен, и ему уже не помочь. А их сын нуждается в матери, ждет ее где-то там, на другом берегу.       Чимин ослабил хватку, но она не рванула вперед, не кинулась к мужу. Но только поникла, развернулась и, уткнувшись в грудь парня, горько беззвучно заплакала.       — Уведи ее, Чимини. Мы с Чонгуком… всё тут сделаем.       Они похоронили ее мужа под яблоней в ближайшем саду. Спелые плоды тяжело свисали до самого холмика, а раскидистые ветви оберегали могилу от посторонних глаз.       Юнджи больше не плакала. Она стояла бледная и безмолвная, прижимала к груди несколько семейных фотографий, которые Юнги нашел в кармане ее мужа, и смотрела на рыжеватую взрыхленную землю.       — Нам придется остаться здесь, — сказал спутникам Чонгук.       Все и без слов понимали это. Солнце село. Темнота и холод уже окружали заброшенный сад со всех сторон. Обойдя ближайшие строения, они нашли наиболее безопасное. Забаррикадировали окна и оградили подход к двери кольями. Потом Чонгук на руках занес Юнджи, которая лишилась последних сил и уложил на одеяло. После того, как забаррикадировали вход старинным комодом, он вернулся к ней и лег рядом, чтобы обнять и дать хоть какое-то ощущение безопасности. Женщина не сопротивлялась. Она не моргая смотрела перед собой в темноту, укладывая в голове новое положение дел и стараясь не сойти с ума от увиденного. Её сильный, красивый и талантливый мужчина провёл здесь в сетях все эти месяцы. Один.       — Как думаешь, она сможет завтра идти или дадим еще время? — шепотом спросил Чимин, когда они с Юнги устроились в своем углу комнаты и тесно прижались друг к другу. — Лодка прибудет завтра, а потом только через неделю.       — Уверен, что сможет, — ответил Юнги. — Она сильная. Поймет, что нужно двигаться дальше.       — А как ты?       — Нормально. Хочу скорее найти того мальчика с кошками.       — Завтра в полдень, — в полной темноте комнаты Чимин нащупал лицо любимого, погладил по щеке, мягко поцеловал в губы и еще раз повторил: — Уже завтра мы можем его найти.