Путники покинули укрытие, как только солнце показалось над горизонтом. Юнджи, почти не спавшая ночью, с минуту постояла у могилы мужа, попрощалась и, взяв Чонгука за руку, чтобы удержаться на ногах, пошла вместе со всеми к морю.
Скоро дорогу им заступили несколько оживших. Парни быстро, почти бесшумно разобрались с нежитью. Женщина даже не успела достать свой клинок, как всё было сделано.
— Спасибо, — сказала она. — Без вас я бы давно пропала.
— Не правда, — отозвался Чонгук, обтирая пучком травы кровь мертвеца с лезвия косы. — Это сегодня ты расстроена и не выспалась, а так куда круче нас.
— Я не расстроена, Гуки, — покачала головой Юнджи, — я злюсь.
— На мужа? — бесцеремонно полюбопытствовал младший.
— Нет, на тех, кто позволил этому с ним случиться. Если они забрали Тэхёна, значит могли забрать и его отца. Что помешало? Как так вообще могло случиться, что он оказался в той сети?
— Мы всё узнаем, когда встретим этих спасателей, — попытался успокоить ее Юнги.
— Вполне могло случиться так, что для взрослого в лодке не оказалось места, — заметил Чимин. — Если они спасались в первые дни, то беженцев было много. Вероятно, твоему мальчику досталось последнее место…
— А Джин предпочел отправить его в безопасное место одного, чем оставить здесь, с собой, — сообразила Юнджи. — В это я могу поверить. Наверное и сама поступила бы так же.
Юнги мог представить, какой хаос творился здесь в те дни, но если бы ему пришлось выбирать: отпустить Хосока с незнакомцами в незнакомое место или остаться в опасном вместе, он предпочел бы… Ни за что не отпустил бы одного. Утащил бы мелкого подальше, спрятал бы, но от себя ни на шаг.
Тропа вывела их к неприметной дороге, которой не было на карте. Судя по всему ее проложили те самые спасатели, чьи большие военные автомобили уже виднелись в дали, у самой воды.
Грузовики на спущенных колесах выстроились полукругом, образуя грубое ограждение, частично врытое в песок. В центре на вколоченных в землю трубах установлены ворота из металлической сетки. Поблизости покоились останки нежити, не сумевшей пробиться к маленькому пирсу, подступ к которому как раз и охраняли громоздкие грузовики.
— Наверное в первые дни тут было очень не спокойно, — присвистнул Чимин, озвучивая мысли Юнги. — Но ворота крепкие, замок и цепи просто так не снимешь…
— Главное чтобы эти ворота открылись, а у пристани появилась обещанная лодка.
— Мы не одни, — Юнджи указала в конец колонны грузовиков. У огромного колеса сидели двое мужчин и девочка лет десяти. Экипированные примерно так же, вооруженные и с такими же уставшими лицами.
— Тоже хотите попасть на
лайнер? — насмешливо подчеркнув последнее слово, к ним на встречу выступил один из мужчин. На вид немного старше Юнги, невысокий, коренастый, явно прошедший ни один десяток схваток с нежитью. Он приветливо улыбался, но глаза внимательно осматривали новоприбывших.
Юнги кивнул, пожал протянутую руку и представился.
— Со Чанбин, — ответил мужчина, и отступил на пару шагов. — А это мой братишка и его пигалица-дочь. Мы идем первыми.
— Без проблем. Мы сразу за вами.
— Сами спасаетесь или ищете детей? — расслабился Со, не почуяв соперничества или агрессии.
— Надеемся найти, да, — ответил Юнги.
— А я счастливый, — усмехнулся Чанбин, — женат не был, детей не наделал, родители старыми померли год назад. Никаких забот, кроме собственной шкуры.
— И брата.
— Да, брат вечно портит всю малину, — Со усмехнулся. Было непонятно шутит он или говорит всерьёз. — Всю жизнь он так делает, достал уже.
— Значит отправляешь их в безопасное место или сам тоже спасаешься? — уточнил Юнги, невольно чувствуя некоторую неприязнь, будто эти Со собираютя занять последние места в лодке. Инстинкт выживальщика подначивал Мина устранить всех, кто может помешать ему добраться до Хосока.
— Сам тоже прокачусь, — небрежно пожал плечами Чанбин. — Глядишь пригожусь. Я врач, точнее хирург общей практики, но без этой самой практики такое чувство, будто руки ржавеют. Если там нет для меня дела, то вернусь на следующей лодке. Тут развлечение всегда найдется, хотя бы зомбаков можно кромсать, не скучно. Только для жизни опасно, блин.
— Юнги, лодка, — окликнул Чимин, который, слушая разговор, постоянно следил за горизонтом в узкий зазор между грузовиками.
Действительно, вдали показалась небольшая темная точка, которая быстро росла. И в это же время с дороги донеслись звуки двигателей. По укатанной земле к ним приближалось три внедорожника военного типа. Остановились прямо рядом с воротами, из них вышло несколько вооруженных мужчин и, быстро осмотрев группы Юнги и Со, выстроились по дуге, держа под прицелами внешние подходы к бухте. Следом из машин показались две женщины трое детей.
— Мы пришли издалека, чтобы попасть на лодку, — сказал Чонгук ближайшему солдату. Он жутко воодушевился, увидев какие мужественные эти мужчины в своей форме и обвешанные оружием. — А мы все поместимся? Моя подруга ищет сына. Ей обязательно нужно попасть…
Мужчина глянул на него красными от усталости глазами, коротко кивнул и быстро скомандовал:
— На досмотр встать справа от ворот в одну шеренгу. Вещи отдельно перед собой.
— А-а, ну, ладно, хорошо, понятно, — растерялся Чонгук, и отошел к своим.
— Всё правильно, — успокоила его Юнджи. — Они обязаны досмотреть нас. Вдруг кто-то заражен.
Шум лодочного мотора быстро нарастал. Не прошло и десяти минут, как у пристани пришвартовался обшарпанный траулер. Все рыболовные приспособления были с него убраны, место на палубе оборудовано узкими скамьями, а борта опутаны колючей проволокой. На берег сошли пять человек с оружием и принялись распутывать цепь на воротах.
Досмотр был неприятным, но, как и сказала Юнджи, вполне уместным. Их заставили раздеться до нижнего белья, несмотря на пол и возраст. Рюкзаки, сумки и котомки были просмотрены довольно поверхностно, но когда один из военных раскрыл огромную сумку Юнджи, все немного напряглись.
— Вам не положено столько личного оружия, — сказал он женщине. — На острове у каждого мирного жителя есть только два предмета для самообороны: нож и пистолет. И те не используются.
— Я собрала всё это в городе, для вас, — ответила Юнджи, одеваясь. — В знак дружбы и благодарности, что спасли моего сына.
— А если вы не найдете его? — вступил в разговор один из тех, кто прибыл на лодке.
— Как бы то ни было — оружие ваше.
— Хорошо, что вторую сумку мы оставили в домике у могилы, — шепнул Чонгук Чимину.
Тот едва заметно кивнул. Вероятность того, что на острове они не приживутся, всё еще была крайне велика.
Со и его спутники, как намеревались, первыми поднялись на борт. Юнги взял на руки одного из приехавших малышей, Чимин второго. Остальные взошли следом и расселись группками по скамьям. Военные с лодки погрузились во внедорожники и упылили по дороге вглубь материка. А те, что приехали оттуда — закрыли ворота, намотали цепи и заняли свои места на лодке.
— Вы сменяете друг друга на суше? — понял Юнги.
— Да, — устало отозвался один из военных. Он уже снял куртку, и прилег на краю скамьи. — Ищем выживших.
— Мы встречали многих, — заметил Мин. — Некоторые приспособились и выживают, другие прячутся. Мало кто вообще знает, что безопасное место существует.
— Если они справляются, то пусть, — прикрыв глаза, сказал военный. — Наше дело вывезти всех, кто нуждается в этом. Дети не могут сражаться с нежитью, и бабы тоже, — он махнул в сторону, где теснились спасенные ими женщины и ребятишки.
— Юнджи может, — заступился за спутницу Чимин.
Но уставший мужчина не ответил. Он уже спал.
Лодка была не новой, но отлично справлялась со своей задачей. Было очень приятно нестись по волнам со скоростью, подпрыгивать на волнах, качаться и чувствовать влажный ветер всей кожей. Мелкие брызги крапали в лицо, солнечные блики от воды слепили, заставляли щуриться и невольно улыбаться. Но Юнджи смотрела вперед напряженно, ища в очертаниях растущей суши хоть что-то знакомое.
— Он там, — сказал Чонгук, подходя к ней сзади.
— Надеюсь, — тихо отозвалась женщина. — После того, что случилось с Сокджином, я потеряла уверенность… в счастливом исходе.
— Потерпи еще немного.
— Ты будешь рядом, если я не найду его? — Юнджи обернулась к парнишке, глаза ее были полны слез.
— Буду, конечно. — просто ответил тот. — В любом случае буду.
— Нет, ты не понял. Если Тэхёни там не будет, я не знаю, как поведу себя… — она вновь отвернулась и судорожно сглотнула. — Кажется, что я из последних сил держусь в здравом уме.
— Я буду рядом в любом случае, — Чонгук подступил к ней вплотную и позволил опереться на себя, прижаться спиной.
Глядя на них, стоявший неподалеку, Юнги на миг забыл о своих переживаниях.
— Он не говорил, что там между ними? — кивнув на пару, спросил он у Чимина.
— Нет, ничего же такого вроде, — тот округлил глаза. — Просто поддерживают друг друга.
— Наверное, — хмыкнул Юнги. — Она только что потеряла мужа. Нужно присматривать. Чонгук еще мальчишка, тем более не самый надежный. Может не справиться один, если что. Понимаешь?
Чимин кивнул. Хотя считал своей первой обязанностью присматривать за Юнги. Кто знает, что за мальчик на том острове так же сильно любит кошек, как его Хосок.
Вскоре зеленовато-желтые лесные холмы, каменные выступы и обрывы уже занимали собой весь горизонт. Земля приближалась.
Лодка сбросила скорость и лавировала между мелкими бугорками суши, пробираясь к удлиненному краю острова. Оказалось, что это отдельный небольшой кусочек земли, соединенный с большим одним тонким мостом.
— Здесь вы проведете первые сутки, — сухо сказал один из военных, когда судно приблизилось к причалу. — А завтра вас, если пройдете все процедуры, перевезут уже к остальным жителям.
Спорить и расспрашивать никто не стал. Все были рады наконец-то попасть в место, где не нужно из-за каждого угла ожидать нападения мертвяков. Хотя расставаться с оружием было трудновато, а оставаться еще целые сутки в неведении — невыносимо, все были практически счастливы ступить на берег.
Всех новоприбывших завели в легкое деревянное строение. Одно общее большое помещение было перегорожено тонкими ширмами. На полу в каждом таком отсеке уложено по два-три татами, стояли ёмкости с водой, стопками уложена чистая, хоть и далеко не новая одежда.
— Переоденьтесь. Свои вещи сложите в мешки, потом в поселении у вас будет возможность постирать их.
Всё тут было слишком чисто, почти стерильно. Непривычное спокойствие и свет оглушали. После пережитого ужаса, стычек, убийств, шума мотора, ветра и соли, это помещение казалось нереальным, будто место из какого-то другого мира.
— О, отлично! — первым нарушил странную тишину Со, и стал бойко стягивать с себя одежду. — Наконец-то можно помыться, переодеться и поспать, не вскакивая как ужаленный от малейшего шороха!
Но он ошибся. Спокойно лечь спать им не дали.
После того, как все разошлись по отсекам, привели себя в порядок и помогли детям, в помещение явились люди в белом. Двое. Врачи? Ученые? Понять было трудно. Один из них вызывал к себе прибывших по одному, зачитывал сквозь медицинскую маску длинный перечень вопросов, вносил ответы в соответствующие графы, и отсылал человека на место. За его спиной сидел второй — безмолвный и внимательный. Малая часть лица, которая не пряталась под маской и очками, выдавала пожилой возраст. Но заинтересованные, живые глаза, несмотря на морщинки вокруг них, говорили о том, что человек слушает гораздо внимательнее, чем интервьюер.
Пришла очередь Юнги. Он сел напротив и отвечал так же монотонно, как и ученый задавал свои вопросы.
— Род деятельности? Группа крови? Наследственные заболевания?
— Композитор. Первая. Таких заболеваний нет.
— Вероисповедание?
— Агностик.
— Аллергии?
— Нет.
— Депрессии, суицидальные мысли?
— У кого их нет? — хмыкнул Юнги.
—
До начала повсеместного заражения, — уточнил человек в белом, не поднимая глаз от бланка.
— Да, более десяти лет назад. Прошел курс лечения.
Человек кивнул, записал. Продолжил:
— Репродуктивная способность?
— Э-э, в норме.
— Ориентация?
На миг Юнги задумался, а потом спокойно произнёс:
— Переменчивая.
Человек впервые посмотрел на него.
— Был женат, всегда любил девушек, — пояснил Юнги смеющимся тоном, зная, что все в этом помещении, включая Чимина, прекрасно его слышат, — но теперь состою в отношениях с мужчиной. Люблю его, просто жуть! Еще вопросы?
— Коротко: чем вы можете быть полезны для общины?
— Буду делать всё, что нужно, если это не навредит живым. Если чего не умею — научусь.
Пожилой человек кивнул, довольно сощурив глаза. Второй записал и позвал следующего.
Только ближе к ночи, когда все прошли долгий опрос, физический осмотр и сдали анализы, смогли получить возможность поспать.
Где-то через два отсека сопел ребенок. С другой стороны храпел один из братьев Со. Но в целом обстановка была до ненормального мирная и непривычно спокойная.
— Мне так понравилось, как ты ответил. Ну, знаешь, там, обо мне, — прошептал Чимин, придвинувшись вплотную к Юнги под колючим покрывалом. Он нырнул под его руку, чтобы оказаться в объятиях. В отсеке они были одни, за ширмой спали Юнджи и Чонгук.
— Ну, я сказал как есть, — так же тихо отозвался Мин, и быстро чмокнул младшего в висок. — Спи.
— Я думал, что на людях ты не захочешь признаваться. Я бы не обиделся…
— Да мне плевать кто что подумает. Если им тут такие не нужны — мы уйдем, так ведь? Только найдем Хосочка по-быстрому, и найдем себе место на каком-нибудь другом конце острова. Или свалим обратно на следующей же лодке.
— Отличный план! — Чимин повернулся, крепко-крепко обнял любимого и поцеловал в губы.
— Ох, скорей бы завтра, — через некоторое время пробормотал Юнги, устраиваясь поудобнее. Он не признавался никому, даже Чимину, что еле держится, чтобы не стартануть на поиски Хосока.
На следующий день их перевезли через мост, который тоже охранялся людьми в форме. Всего двое на посту, но они внушали какое-то ощущение надежности. Видимо всё это место такое — надёжное. По крайней мере оно очень старалось казаться таким.
Проехав довольно большое расстояние мимо лесов и пустых поселений, их высадили на асфальтированной площадке, окруженной скамейками, кустами и прочей красотой, которой обычно заполнены парки. Деревянные тропинки с веревочными перилами уходили в разные стороны, как бы приглашая посетителей погулять. Две радушные женщины, молоденькая и лет пятидесяти, встретили новоприбывших и повели по одной из дорожек, которая вела вверх по небольшому склону. Процессию завершал вооруженный мужчина в военной форме.
— Не беспокойтесь, — сказала одна из провожатых, указав на него, — Чани свой, настоящий добряк. Он просто присматривает за нами.
— Конечно, — тут же отозвался Чанбин, который нес на руках сонную племянницу, — вдруг кто-то их нас не признался, что он псих, и сейчас начнет буянить.
— Но вы же не собираетесь этого делать, вы же хорошие, да? — захихикила провожатая, та что помоложе, и посмотрела на Со откровенно заинтересованным взглядом. Тот в долгу не остался и игриво подмигнул девушке.
— Когда мы сможем увидеть детей? — поинтересовалась Юнджи, едва сдерживая свое нетерпение. Прямое светлое платье смотрелось на ней так странно и непривычно, будто она влезла в наволочку. — По радио передавали имена и описания…
— Очень скоро, — отозвалась старшая провожатая. — Мы как раз идем к ним. Все, кто попал сюда, живут в этом крупном поселении. И дети в том числе. Тут все трудятся на общее благо, таким образом постепенно приходя в норму после всего пережитого.
—
Все приходят в норму? — спросил Юнги, который прекрасно помнил в каком состоянии был Чимин при их первой встрече, и многие другие, поломанные апокалипсисом. Неужели даже таких тут выхаживают при помощи общественных работ?
— Да. Кто быстрее, кто медленнее, но все здесь чувствуют себя хорошо. У нас нет преступности, нет насилия и наказаний. Все понимают, что нужно делать и как себя вести.
— Разумеется, — опять вставил Чанбин, выразительно глянув на Чана с оружием.
Девочка на дядиных руках потерла глаза и тоже посмотрела на шедшего за ними военного. Тот приподнял солнечные очки и тепло улыбнулся малышке. Девочка улыбнулась и помахала ему в ответ.
— Похоже тут и правда всё неплохо, — сказал Чонгук, который озирался по сторонам гораздо больше всех остальных.
— Посмотрим еще, — Юнги положил руку ему на плечо и сказал тише: — сильно не расслабляйся, запоминай дорогу и будь всегда рядом с Юнджи.
— Понял.
Дойдя до поселения, они опешили. Тут был настоящий посёлок. Дома деревянные и каменные, огороды, загоны со скотом, общественные здания и площадь. Здесь было всё. А главное здесь были живые люди. Много людей. Дети носились по улицам, взрослые и пожилые, в основном женщины, возились на земле, занимались починкой, покраской и прочими делами. Юнджи выхватывала взглядом лица ребят, жадно всматривалась в каждого, ища своего сына.
— Днём дети, кроме самых маленьких, находятся под общим присмотром. Гуляют, учатся, помогают, в зависимости от возраста, — сказала молодая провожатая. — А вечером их отводят в главный дом, — она указала на длинное кирпичное здание, — там есть все ус…
— Тут есть мальчик, который любит проводить время с кошками, — вдруг громко сказал Чимин.
— А, да-да, есть такой, — женщины переглянулись. Военный Чан стал озираться.
— Мы прибыли сюда ради него, — продолжил Чимин, подталкивая взволнованного Юнги вперед.
— Да, по описанию он очень похож… — начал было он, но тут Чан перебил:
— Вон, сидит на крыльце библиотеки. Тамошняя кошка недавно родила четырех котят, так он теперь целыми днями от них не отходит.
Юнги проследил за взглядом военного. Его сердце ухнуло куда-то вниз, дыхание сбилось.
— Это он? — спросил Чимин, когда тоже увидел худенькую фигурку мальчика на больших деревянных ступенях.
Солнце светило в лицо, поэтому разглядеть было трудно. Но только не для Юнги. Его сердце ёкнуло, едва он заметил
как ребенок склонился над кошкой, различил его торчащие на макушке волосы, узкие плечики и легкий наклон головы к левому плечу. Ничего не ответив, Мин отделился от группы и быстро пошел, а потом и вовсе побежал, к куцому зданию библиотеки.
— Хосок! — выкрикнул он, не добежав несколько шагов.
Мальчик обернулся, вскочил на ноги и вытаращил глаза. Юнги приблизился, упал на колени и, не веря своим глазам, обхватил ладонями маленькое личико сына.
— Ты здесь, сынок! — ощупывая взглядом каждый миллиметр детского лица, говорил Юнги. — Ты правда здесь. Это папа, Хосочек. Папа пришел. Узнаёшь меня?
Глаза мальчика округлялись всё больше, а потом наполнились слезами, он яростно закивал и кинулся к Юнги на шею. Тот подхватил малыша на руки, приговаривая что-то о том, как ему жаль, и что теперь они вместе, никогда не расстанутся и всё будет хорошо.
К ним подошел Чимин. Следом Со, дети и женщины из группы. Местные жители, заметив новичков, обступили их и стали приветствовать, поздравлять…
— Нашелся, нашелся, — не замечая ничего вокруг, тихо шептал сыну Юнги. — Не могу поверить, это правда ты.
Ребенок в ответ только шмыгал носом и крепче обнимал отцовскую шею.
Юнджи, хоть и была рада за друга, пребывала в напряжении и продолжала высматривать своего мальчика. На душе у нее было тревожно. Гораздо более тревожно, чем все прошлые месяцы.
Чонгук держался рядом.
— Надо спросить, — подсказал он. — Сколько, говоришь, лет твоему мальцу?
— Шесть.
— Извините, — парень остановил пожилую женщину, которая тоже направлялась к группе окружившей Юнги. — А не знаете, где мы можем найти мальчика шести лет по имени Тэхён? Он вот такого роста… — Чонгук показал себе до пояса, но Юнджи нервно хихикнула, приспустила его руку и произнесла.
— Нет, он не такой высокий. Примерно вот такой. Черные волосы чуть вьются, большие глаза и еще он немного… он немного странный, часто задумчивый.
— А, Тэтэ, знаю конечно, — широко улыбнулась женщина, и обернувшись показала в конец улицы: — За поворотом справа увидите школу. Уроки уже закончились, но он наверняка еще там. Рисует или лепит. Учительница очень любит ребят, разрешает оставаться сколько им хочется.
Но последние слова Юнджи уже не слышала. Она неслась в конец улицы, и Чонгук побежал за ней.
Никто, кроме Чимина, казалось не заметил их ухода. Все столпившиеся поздравляли Хосока и Юнги с воссоединением.
— Вам будет выделено жильё, — радостно сказала старшая провожатая. — Сначала комната в общем корпусе, но со временем вы сможете построить себе дом, как и все, кто прибывает сюда, — она указала на склон справа от них, на котором тут и там виднелись недостроенные домики на разной стадии готовности.
— Хорошо, ага, — Юнги не слушал, всё еще пребывая в состоянии неверия. Чимин, смахнув слезы, поблагодарил от них обоих.
Постепенно люди стали расходиться. День был в самом разгаре и дела требовали их присутствия. Остались только новоприбывшие и их провожатые. Военный Чан уже убрал оружие за пояс и стоял в стороне, видимо убедившись, что он новичков проблем не будет.
— Что ж, — сказала провожатая, когда Юнги поставил Хосока на ноги, — пойдемте, покажу ваше…
Но договорить она не успела. К ним на встречу словно ураган несся Чонгук. И еще издали стал кричать:
— Врач! Срочно нужен врач! Вы же сказали, — он врезался в Со, быстро восстановил равновесие и потянул его за собой, обратно в дальний конец улицы, из которого только что примчался, — сказали, что были хирургом, правильно?
— Да, что случилось? — Чанбин перешел на бег, даже не разобравшись, чего от него хотят.
— Что-то с Юнджи? — громко спросил Чонгука Чимин. Они с Юнги, вновь подхватившим Хосока на руки, поспешили следом.
— Нет, с ее сыном, — оглянулся парень, чуть сбавляя ход.
— Вы нашли его? Он в школе?
— В школе был другой мальчик. Тэмин кажется. Сидел там один и лепил. Юнджи кинулась к нему, но поняв, что это не ее пацан, расстроилась, ужас просто, побледнела вся. Я думал: ну всё, сейчас упадет без чувств. А потом, — он вновь ускорился, когда Чимин с Юнги поравнялись с ним, — в класс вошла учительница и сказала, что Тэхён тоже остался после уроков, но ему стало плохо. Показала куда идти. Мы побежали в больницу. А он там весь скрючился, жалуется на боль в животе. Медбрат говорит, что аппендицит, а врачей у них нет, кроме онколога и престарелого дантиста. А я вспомнил, что с нами сюда прибыл хирург. Юнджи кричит: беги скорее! Вот я и прибежал. Вы же умеете лечить аппендицит?
Его сбивчивый рассказ закончился как раз, когда они оказались около входа в старое одноэтажное здание.
— Давай без глупых вопросов, — отозвался Со, изменившись до неузнаваемости. Он больше не казался тем легкомысленным воображалой, каким был всю дорогу.
— Коридор налево, до конца, — подсказал Чонгук. Чанбин кивнул и быстро скрылся внутри.
— Нам наверное лучше подождать тут, — предложил Чимин, когда они вошли в небольшое полутемное фойе.
Стол регистратуры, ряды полупустых полок за ним, несколько старых стульев — всё говорило о том, что когда-то эта больница активно использовалась по назначению.
Через минуту из левого крыла донесся шум. Рослый медбрат быстро пронёсся мимо и распахнул дверь в небольшой кабинетик. За ним женщина в белом халате, потом Со с хнычущим ребенком на руках, а в конце всей процессии — Юнджи.
— Мама, не отходите, — скомандовал хирург. — Анестезия слишком слабая, скорее всего он будет чувствовать процедуру.
Юнджи бросила на друзей взволнованный взгляд, словно умоляя не бросать ее, и поспешила за сыном.
Чонгук мерил шагами приемную. Чимин осматривался. Юнги пытался общаться с сыном. Хосок реагировал, улыбался, кивал или качал головой, но не произносил ни слова.
— Раньше он был неугомонным, — сказал Мин, когда Чимин, заметив его расстройство, присел рядом. — Тараторил без умолку.
— Сильно испугался, наверное, — Чимин заглянул мальчику в глаза. Тот доверчиво моргал, как бы спрашивая: «кто ты, дядя?» — Я думаю всё будет хорошо. Так ведь, малыш? Как только тебе будет что сказать, ты обязательно это скажешь.
Ребёнок нерешительно посмотрел на отца, повторяя немой вопрос.
— Это Чимин, мой хороший друг, — пояснил Юнги. — Мы будем жить все вместе: ты, я и Чимин. Хорошо?
Хосок внимательно посмотрел на нового знакомого, склонил голову на бок, а потом кивнул и вновь прижался к папе.
Скоро из процедурного кабинета вышла Юнджи. Бледная, растрепанная, но более собранная чем когда-либо. Чонгук тут же оказался рядом.
— Это просто везение, — сказала она, с благодарностью опираясь на руку юноши. — Если бы не доктор Со, тут никто не смог бы так своевременно прооперировать Тэхёни. Еще бы чуть-чуть… Воспаление было очень сильным.
Никто из мужчин не нашел слов. Все всё понимали: повезло не только с доктором, но и со временем и с тем, что ее сын вообще оказался жив, и именно здесь. Казалось, сама вселенная решила возместить все ужасы и тяготы, которые пришлись на долю Юнджи. И ее спутники, не способные выразить это, просто молча радовались и по своему благодарили небеса.
— Я останусь, — сказала наконец женщина. — Гуки, принесешь мои вещи? Я не помню где бросила рюкзак.
— Конечно, — отозвался парень со смешком. — Кинула прямо на дорогу. Хотя и мой тоже где-то там.
— А вы идите, устраивайтесь. Потом увидимся, — Юнджи с теплотой посмотрела на Юнги, улыбнулась мальчику на его коленях, потом Чимину. — Спасибо вам! Огромное спасибо!
***
Постепенно они влились в местную жизнь. Познакомились с соседями, приняли на себя часть работы в поселении и заботы о сиротах. Уютно и по-домашнему обустроили небольшую комнату, которую им отвели в здании, некогда бывшем, вероятно, гостиницей для иностранных туристов. Местами еще сохранились надписи-указатели на английском и японском языках.
Быт в поселке был довольно простым. Большие и маленькие заботы, заготовки, починка, стройка — всё было таким приземленным и, казалось, стабильным, что уже через пару недель новоприбывшие почти позабыли, что за пределами острова происходит ужасное.
Дел в поселке прибавилось, холода поздней осени обрушились резко, будто только и ждали пока Юнги и его спутники доберутся до этого места. Жители были рады вовремя подоспевшим новичкам. Особенно мужчинам, ведь большинство часто или на совсем уходили на другую часть острова, туда где расположились военные. Хотели они того или нет, все мужчины должны были участвовать в охране острова, защите населения и поездках на материк.
Следующие три рейса оказались холостыми. Военные на лодке сменялись, привозили добытые припасы: одежду, продукты, медикаменты, технику, но никого из выживших больше не было. Чан, вернувшись однажды после рейса, проспал целые сутки, а потом ходил несколько дней поникший, пугался каждой тени. Не отходил от младшей сестры, словно ей угрожала опасность.
— Мертвецы стали еще уродливей и агрессивней, — рассказывал он в один из поздних вечеров, когда Чимин по обыкновению позвал его, Чанбина и Чонгука за дальний столик в общей столовой. Они с Юнги каждый вечер устраивали такие посиделки после того, как укладывали Хосока. Иногда к ним присоединялась Юнджи, но не в этот раз. Простой травяной чай, самодельные блинчики и немного сливок — вот и вся трапеза. Но мужчинам было достаточно и простой дружеской беседы.
— Голодают, вот и звереют, — предположил Юнги.
— Двигаются уже не так резво, — продолжал Чан. — Убежать от них вполне можно, но если попадешься, то отбиться уже не получится. Хватают так, что не вырвешься.
— Откуда ты знаешь? Сам видел? — насторожился Чимин.
— Да, но я не хотел бы говорить, — Чан отставил чашку, и тяжело потёр щетинистый подбородок. — Мы потеряли двоих в этой вылазке. И я ничем не мог помочь…
— Пора заканчивать, — нахмурился Юнги. — Рейсы эти. Все кто выжил, давно скрылись. Припасов тут достаточно…
— Не нам решать, — отозвался Чан.
— А кто решает? — спросил Чонгук. Они давно уже ломали головы, кто же тут главный, кто управляет всем и распоряжается, кого и куда направить.
— Ученые и военные. А мы, спасенные, должны помогать и подчиняться. Хотя бы из чувства благодарности. Это ведь малая плата за безопасность. Меня и мою сестренку они подобрали в самый ужасный момент, практически выдернули из зубов. Не могу же я теперь сказать, что не хочу больше выполнять задания.
Ни Юнги, ни Чимин ничего не ответили. Чонгук лишь согласно промычал, вероятно вспоминая, что и сам был некогда спасен от толпы голодных зомби и теперь благодарен своим спасителям до конца жизни.
— Сколько времени? — прищурившись, спросил Чанбин.
— Половина двенадцатого, — простодушно отозвался Чонгук.
— Не-ет, — засмеялся Со, хлопнув младшего по плечу, — я имел в виду, сколько времени дают новичкам для адаптации? Мы здесь уже три недели, а к военным до сих пор не ездили. Нам даже не говорят, где именно находится их… База? Управление?
— Меня впервые вызвали через два месяца.
— И сразу туда, на другой берег?
— Нет, сначала на базе помогал. Там тоже есть… дела, — замялся Чан. — Ладно, я пожалуй пойду. Поздно уже.
— Сиди, не будем больше расспрашивать, — хохотнул Юнги, который давно уже заметил, что Чану очень неприятно говорить о военных и их делах.
— О, а я ведь не рассказывал еще! — радостно подпрыгнув на месте, отвлёк всех Чимин. — Сегодня же у нас… ой, такое!
Юнги ухмыльнулся, глядя на своего парня. Он знал о чем пойдет речь и в душе тоже прыгал и радовался.
— Что у вас сегодня? — в столовую вошла Юнджи. — Найдётся чашка чаю для старой развалюхи? Устала за день, капец просто. А еще Тэхён никак засыпать не хотел, — после операции и выздоровления сын не отходил от Юнджи ни на минуту. Она, конечно была этому несказанно рада, но к вечеру обычно выматывалась и засыпала на ходу.
Чонгук тут же пододвинул для нее стул и поспешил к чайнику.
— Ну так, что у вас случилось?
— Сам рассказывай, раз начал, — ответил Юнги на выжидательный взгляд Чимина.
— Хосок заговорил, — торжественно выдал тот. — Мы с ним, как обычно, пошли вечером к котятам. Я иду и комментирую всё, тоже как обычно, мол: солнце садиться, смотри как красиво, вон Тэхёни с мамой бельё снимают, вот учительница идёт, а ветерок прохладный, не холодно? Дай шапку поправлю. В общем просто болтал всякое. Дошли до котят. Начал про них: Черныш, говорю, самый шустрый, а у Пушка носочки смотри какие белые… А Хосок такой: «это не Пушок, а Дымок. Путаешь их опять, Чимини-хён. Не путай, Пушок обижается». А сам как ни в чем ни бывало берет Дымка на ручки, гладит и ставит к мисочке с едой.
— Чимин чуть не взорвался от нетерпения, пока эту новость до дома донес, — дополнил историю Юнги.
— Это я Хосочка донёс, а всю новость по пути рассыпал. Рассказывал всем, кого встретили, — смеялся парень. И Юнги опять залюбовался его искренней улыбкой. В последнее время, с тех пор как они оказались в безопасности, он всё чаще замечал, как Чимину идет такой спокойный уклад жизни. Да, он и с зомби справлялся отлично, и уединении в забаррикадированных строениях мог терпеливо молчать, и пешим путешественником был хоть куда, но всё же здесь, в простых житейских хлопотах и общении с детьми парень был самим собой. Без притворства и напряжения.
— Значит ты тоже Пушка с Дымком путаешь? — на полном серьёзе уточнил у Чимина Чан.
— И ты тоже? — покосился на него Чанбин. — Как вы можете?! Они же совершенно разные!
— Ничего не разные, — вступился за товарищей Чонгук. — Одинаковые, будто ксерокопии.
Юнджи с Юнги переглянулись и синхронно закатили глаза.
***
Юнги был счастлив, что Хосок заговорил. Да, тот иногда утомлял трудными вопросами, бесконечными «Почему? Как? Зачем?», но отец всегда старался найти слова и терпение, чтобы ответить попонятней.
Сейчас мальчик играл с котёнком, вроде бы с Дымком, присев на корточки на краю деревянной дорожки. Маленький, в курточке, шапке, укутанный в пушистый шарф, который связала одна из местных женщин, он казался таким отстраненным от всего вокруг. Юнги, заканчивал починку двух отошедших досок, и в очередной раз задумался: видел ли Хосок, как с его матерью произошли перемены? Куда делись его бабушка с дедушкой? Как долго он был на том берегу и как много видел?
Спрашивать сына об этом он не хотел, к чему бередить тревожные воспоминания, если они сами не дают о себе знать. Но ответы на некоторые из этих вопросов Юнги всё же получил. Спустя месяц после приезда на остров.
Однажды утром, когда на землю уже лег тонкий слой снега, явились двое военных.
— Вас зовут в управление, — сказал один из них, когда собрал на площади нескольких мужчин поселка, включая Чимина и Чонгука.
— Почему только их? — выступил вперед Юнги.
— У них есть опыт, — ответил военный.
— И нет детей, — добавил Чан. Он стоял в стороне, так как его не вызывали в этот раз.
— В смысле? Причём тут дети?
— Требуются люди для отправки на материк. Следующий рейс планируется через два часа, — пояснил военный, поняв, что отмахнуться от Юнги не получится. — Вы пробыли тут достаточно долго, а значит восстановились и теперь должны сотрудничать. Если хотите, можете тоже присоединиться, — он вперил в Мина серьёзный взгляд, а руку положил на приклад ружья.
— Я бы хотел поговорить с управляющими, — кивнул тот. — Можно мне поехать с вами?
— Тебе лучше остаться с Хосоком, — тихо сказал любимому Чимин, когда они вернулись в комнату за личными вещами.
— Я не поплыву на тот берег, — Юнги посмотрел на парня взглядом, полным вины. — Даже если мои доводы не помогут и вас всё равно отправят, я… Извини, Чимини, я останусь.
— Ну, я вообще-то об этом и сказал, — чуть улыбнулся младший. — Хосок не должен больше оставаться один. А я вернусь к вам через неделю, не успеете и соскучится, — было очевидно, что ему самому немного страшно.
— Давай сначала попробуем договориться, — Юнги не хотел отпускать Чимина, и готов был сделать для этого всё что угодно. Ну, практически всё. Он только не готов был бросить сына.
Военный корпус оказался больше похож на целый комплекс из множества строений и огороженных участков. Но людей тут было гораздо меньше, чем ожидалось. С десяток солдат, трое ученых и два доктора, включая Чанбина, которого привезли сюда вчера вечером срочным образом.
— Всё не так радужно, как вам кажется в вашей деревне, да? — горько усмехнувшись, спросил один из военных, который представился как капитан Хан. Его голос трудно было не узнать. Именно он призывал всех спасаться в том радиосообщении. — С каждым рейсом мы находим всё меньше выживших, но продолжаем терять своих.
— А вы не думали, что пора прекратить? — спросил Юнги.
Чимин держался позади пока они шли по асфальтированной дорожке вдоль пустых казарм. Чонгук и остальные мужчины шли позади, с любопытством осматриваясь.
— Перестать искать живых? — уточнил Хан. — Как мы можем?! Многие держатся там из последних сил и не справятся без нашей помощи.
— Вы здесь главный? — Юнги вдруг сменил тон на деловой. — Могу я доложить вам всё, что мы узнали о природе оживших? В поселке сказали, что решения принимают здесь. Вы? Вы принимаете их?
— Я главный… — капитан замялся, — но не я один. Сейчас вы встретитесь со всем нашим составом.
Они вошли в большой ангар, когда-то вероятно тут парковалась крупногабаритная техника. Теперь же помещение было перегорожено высокими металлическими листами, образовавшими подобие огромной комнаты в центре.
К ним навстречу вышли двое ученых, пара мужчин в военной форме и доктор Со. Чанбин был хмурым, уставшим и явно возмущенным. Он кратко поздоровался с друзьями и скрестил руки на груди, когда заговорил один из ученых. Тот самый, узнал Юнги, пожилой, что скрывался под медицинской маской во время заполнения личных дел новоприбывших. Ему было лет шестьдесят, но четкость речи и движений выдавали ясность ума и отличное физическое здоровье.
— Итак, Мин Юнги, — заговорил он, — вы хотели нам что-то рассказать о мертвецах. Внимательно слушаем.
— Сначала, я бы хотел узнать, кто привел моего сына к лодке и что с ними стало?
— Ваш сын? — ученый почесал редкую бородку, будто пытался припомнить, потом усмехнулся и перестал разыгрывать комедию. — Честно говоря, я поднял отчет за тот рейс перед вашим приходом. Ваш сын был один. Найден на второй неделе в пустом доме спального района, — он назвал город, где жили родители жены Мина. — Родственников или сопровождающих при нем не было, и их останков тоже. Мальчик был в сознании, не сопротивлялся спасению и не кричал, когда дверь в комнату вышибли наши ребята. Они совершали обход района и в тот день привезли сюда больше дюжины спасенных.
— Один? Сидел в запертой комнате?
— Я сам там не был, — пожал плечами ученый, — а те кто его спас, сейчас… они не в лучшей форме. Но разве не главное, что ребенок цел и невредим? Вы будто и не рады.
— Перед тем, как попасть сюда, — не ответив, Юнги решил сообщить то, для чего приехал на базу, — мы обнаружили несколько оживших… как бы это сказать, в почти мертвом состоянии. Они были истощены долгим бездействием, явно давно не питались и почти разложились, лежа на земле.
— Хм, — неопределенно покручивая бородку, отозвался ученый. Хан, стоявший рядом, нахмурился.
— Они были гораздо медлительнее, — продолжил Юнги. — Почти безвредны. И Чан, который вернулся из рейса на прошлой неделе, тоже рассказывал, что мертвецы замедляются.
— Вы хотите сказать, что проблема устраниться сама, если ее не решать? — наконец понял ученый.
— Не совсем. Я хочу сказать, что у нас есть шанс вернуться на материк спустя год или два, если не подкармливать зомби живыми. Те, кто приспособился к выживанию там, они
уже справляются. И, поверьте, не будут лишний раз светиться на улицах, чтобы вы их подбирали. А с радио там всё очень плохо, ведь электричества давно нет. Ваши сообщения слышат единицы, — Юнги посмотрел на расстроенного Хана.
— Давайте я вам кое-что покажу, — предложил ученый так, будто отмахнулся от доводов новичка.
— Может не нужно? — заступил ему дорогу доктор Со.
— У нас есть успехи, и есть причины переплывать против, — жестко ответил ему пожилой. - Вы очень полезны, доктор, но не преувеличивайте своё значение здесь, хорошо?
Чанбину ничего не оставалось, кроме как отойти в сторону и гневно сжать кулаки в карманах.
Всей группой они прошли за первую металлическую перегородку. Там с сетчатого потолка свисала мощная лампа, освещая огромное пространство жестким светом. Посередине находилась просторная клетка, а в ней толпилось несколько мертвецов. Мужчины и женщины разных возрастов.
Чимин схватил Юнги за руку. Тот опешил, но тут же громко прошептал:
— Вы психи?! С ума посходили? Зачем держите на острове мертвецов?
— Я так же отреагировал, — фыркнул Чанбин. — И до сих пор придерживаюсь того же мнения.
— Зачем? — не унимался Юнги. — Под угрозой все поселенцы, и вы сами.
— Мы почти вывели вакцину, — не слушал пожилой ученый. — Видите, они уже не такие буйные, не такие резвые и взгляд почти осознанный.
И правда, люди в клетке скорее походили на подвыпивших с лицами, выкрашенными сероватой пудрой и мутными линзами в глазах. Они двигались в сторону живых, тянули руки, но без энтузиазма, вяло.
— Со, ну ты же врач, — Юнги посмотрел на Чанбина. — Ты же знаешь, что процесс необратим. Можешь обосновать всё по-научному… Объясни им!
— Слушай, ты прав, — ответил тот, досадливо передернув плечами, — но тут речь идет не об излечении зомби. Мне это не по нутру, но вынужден признать — есть вероятность доработать антидот.
— На себе бы ты его испытал?
— Пока нет. Но оказывается парни в поездках испытывают его на укушенных.
— Это ужасно, — охнул Чимин. Юнги хотелось прикрыть его собой, отгородить от этого безумия.
— То есть вылазки ради спасения живых — это только прикрытие?
— Нет конечно! — возмутился ученый.
Хан тоже покачал головой:
— Эта задача в приоритете у всех моих людей. Но если они находят безнадежного зараженного…
— Делают укол и привозят их сюда для исследования? — пролепетал Чимин, который наконец-то всё понял. А у Юнги в голове промелькнул сценарий, что безнадежно зараженного можно организовать, если у тебя поехала крыша на фоне мании величия, а рядом есть простые выжившие. Это останется только на совести ученых, никто не докажет был ли человек жив, укушен до или специально, вообще ничего…
— Да, перевозим отдельным рейсом. Так, чтобы никому из выживших не грозила опасность, — закончил Хан, и поморщился. Он явно был не в восторге от этой части своей работы.
— Так, ну всё, достаточно, — ученый махнул в сторону выхода. — Вам пора. А у нас есть дела поважнее, чем разговоры. Спасибо за информацию, Мин… как вас? Юнги? Мы признательны за вашу бдительность и обязательно всё учтём.
— А что если Чимин не поедет? Если откажется? — перешел к последнему шагу Юнги.
— Тогда вы поедете вместе, — просто отозвался ученый, явно потерявший интерес к этой беседе. — Все втроём, с вашим сыном. И даже можете забрать котят.
Не сказать, что для Юнги это стало сюрпризом.
— Мы так и планировали, в случае чего, — сказал он Чимину. - Может сейчас самое время?
- Ты ведь не хочешь. Холода наступили. Везти ребенка туда в такое время... Не нужно, - покачал головой парень. - Давай до весны переждем тут.
На улице стояли Чонгук и остальные мужчины, которые прибыли сюда ради спасательной миссии. Все уже были наготове и ждали транспорт.
— Я не могу тебя отпустить, — всё еще хмурился Юнги, не выпуская руку Чимина.
— Ты меня хорошо натренировал. Не волнуйся, справлюсь. А пока меня не будет, береги Хосочка и придумай, как избавить остров от этих мертвяков.
— Придумаю, — пообещал Юнги.
— Нам пора выдвигаться, — сказал Хан, когда к ним подъехал фургон. — Отчаливаем через полчаса, опаздывать нельзя, на том берегу ждут спасательную лодку ровно в полдень.
Мужчины стали забираться внутрь. Юнги всё не выпускал руку Чимина из своих.
— Не геройствуй, — наставлял он, — мачете при тебе, не забывай подтачивать. Огнестрельное всегда держи заряженным. Щитки с рук не снимай, шею обматывай, в том числе и от холода. Чонгук, — Юнги притянул к себе младшего, — присматривайте друг за другом.
— Само собой, — казалось парнишка готовится к интереснейшему приключению.
— А ты присмотри за моей Юнджи.
— За твоей? — несмотря на тревогу за Чимина, удивился Юнги.
— Угу. Моей, — ухмыльнулся Чонгук. — Мы типа, как бы вместе.
— С каких пор?
— Ну вот, как меня сюда позвали, — пожал плечами парень.
— Заходим! — крикнул из фургона Хан.
— Ладно, в общем доверяю тебе, хён, самое дорогое, — Чонгук хлопнул Юнги по плечу. Потом быстро пробормотал: — Прощайтесь, я прикрою вас на пару секунд. Эх, жаль не разрешили косу взять, — и развернувшись, громко заголосил какой-то боевоей мотив, ввалился в салон фургона и в дверях стал активно представляться каждому, кого не знал.
Воспользовавшись моментом, Чимин крепко обнял любимого.
— Обещаю, вернусь живым.
— Не сомневаюсь, — проговорил Юнги в ответ. Он правда хотел бы в этом не сомневаться, но страх в душе уже сгущался.
Прижал парня к себе так сильно, как только мог. Поцеловал. Вина горчила на губах. Но Чимин нежно погладил Мина по щеке, отстранился и бодро сказал:
— Привезу Хосоку что-нибудь интересное. Домик для котят, например.
Вскочил на нижнюю ступеньку и обернулся. На губах его еще теплился след от поцелуя.
— Главное береги себя, и не простудись, — Юнги помахал, держась изо всех сил, чтобы не побежать в догонку. Дверь закрылась и фургон выехал с территории базы.
На миг желание закричать, потребовать, чтобы машину остановили, чуть не накрыло Юнги. Он дернулся, со злостью сжал кулаки и, не разжимая зубов, выругался отборным матом.
— Ого, да ты просто мысли мои читаешь, — раздался за спиной голос Со.
— Почему ты помогаешь им? В чем смысл? — развернувшись, выпалил Юнги. — Ты же знаешь, что всё это бесполезно. Опасности подвергаются все, кто живет на острове.
— Так, во первых не ори, — Чанбин оттеснил Мина подальше от входа в ангар, где находились лабаротории с подопытными зомби. — А во-вторых, я для того и подошел, чтобы ты помог мне прекратить всё это. Какой план?
— Надо подумать, — смерив хирурга взглядом, произнес Юнги. Он знал, что ему можно доверять.
— Думай. Мне придется остаться здесь. Второй медик он, эээ, дантист. А тут есть раненые, которым нужен уход. Не зараженные, просто раненые, — пояснил он, заметив настороженный взгляд собеседника. — Неумелое обращение с оружием, себя подстрелил и товарища ранил. Чуть не истекли кровью, пока до сюда довезли. Оперировал всю ночь, еле удержал на этом свете.
— Ребята не военные?
— Нет, тоже на острове недавно, пару месяцев всего. Молодые. Вышли в рейс, но один с паникой справляться не смог, — напряженно пояснил Чанбин. — А твой-то умеет? Справится?
— Надеюсь, — ответил Юнги, но воспоминания услужливо подсунули образ испуганного, замкнутого Чимина из первых дней их знакомства, его разговоры с самим собой, дрожащие губы, крики по ночам. Но потом и сильного Чимина, который бесстрашно сражался с мертвяками, шустро орудуя своим мачете. — Справится.
