Wegen Disput

      Ранее Лосяш не придавал изрядного значения регулярным утренним занятиям Пина зарядкой. Учёному казалось несколько кощунственно тратить время на подобную ерунду, которую можно было заменить умственной деятельностью, например, посвятить лишний час проверке чертежей парящей на антигравах лампе рассеянного света. Вдобавок, их достаточно частые с немцем совместные ночи вполне заменяли зарядку, от некоторых последствий коих утром порой трудновато было ходить.       Едва ли не все его убеждения в подобном рухнули одним вечером за каких-то несколько секунд.       – Не наваливайтся так! Ты тяжёлий.       – Я всего лишь сильно хочу тебя, поэтому не в силах терпеть! – оправдал свой поступок Лосяш, постаравшись удобнее улечься на друге.       – С такой вес?! – подняли выразительно брови.       Он смущённо прикусил нижнюю губу, мельком оглядел себя. Фигура как фигура, в меру крепкая, даже массивная, но тут уже природа и гены постарались.       – Не такой уж я и тяжёлый, друг мой восприимчивый! – начал учёный. – Такое телосложение у меня от природы, с этим ничего не поделаешь!       – Я не совсем о фигура говорить! – Пин решительно спихнул его вбок, устроив между собой и спинкой дивана, похлопал друга по животу: – Кто-то не только много есть, но и не заниматься зарядка.       – Любая пища в первую очередь требуется для мозга! – мигом ощетинился учёный, ринулся в ответную атаку: – В некоторых её составах имеются элементы, которые важны для нормального функционирования органов, а сколько микро и макроэлементов нужны мозгу для активной деятельности, даже перечислять замучаешься!       – Тем более это повод заниматься зарядка, – возразили ему. – Лосяш, поверь: ты есть прекрасний собеседник, но займись собой. Мне не нравийтся, что у тебя начинайт расти живот.       – И что? – обиделись в ответ. – Разве от этого я становлюсь менее привлекательным для тебя?!       – Занимайтся с тобой любовью будит проблематично, – кивнул Пин. – Особенно если твой фигура стать неподъёмный.       – Чего?! – вскинулись было от закипающих ярости с возмущением, но тут произошло невероятное: Лосяша впервые пощекотали в открытую. Не втайне, ради отвлечения внимания, а именно не таясь, целенаправленно и явно в воспитательных целях.       – Пин! – учёный враз попытался сжаться и отпихнуть коллегу, но пальцы немца лишь ускорили щекотку на его животе. В мыслях проклянув всё на свете и, в первую очередь, то, что успел раздеться до трусов, Лосяш ещё раз попробовал отбить от себя руку друга, но тот сам вовремя остановился, вдавил его в диван, навис сверху.       – Так, – сурово посмотрели на него сверху вниз, вжимая за запястья в поверхность дивана. – Сейчас спать, а утром вместе браться за зарядка.       – Что, совсем никакого секса? – умоляюще протянул он.       – Совсем! – сказали будто отрезали.       – Даже никаких ласк?!       – Нет.       – Хотя бы один поцелуй!       – Нет.       – Пин, прошу, хоть один!       – Нет, nein! – взгляд изобретателя был холоден как айсберг.       – Пожалуйста! – к нему приподнялись в попытке умаслить, насколько позволяли прижатые к дивану руки. – Пин, я что угодно сделаю, только поцелуй меня хотя бы разок!       Сперва захотелось повторить категоричный отказ, но слова Лосяша против воли зацепили. В частности, некоторые из тех.       – Что угодно? – выгнув одну бровь, Пин испытующе оглядел друга.       – Именно! – с пылом подтвердили ему. – Прошу тебя, пожалуйста!       Несколько секунд немец не сводил глаз с коллеги, закусив губу, потом едва заметно улыбнулся.       – Тогда заключайт пари, – предложил он Лосяшу, с надеждой смотрящего на него. – Ты занимайтся со мной зарядка по утрам, а я за каждий правильно выполненный упражнение дарить тебе поцелуй.       – Обещаешь?! – в знакомых голубых глазах полыхнуло искреннее счастье.       – Ja, – Пин кивнул. – Но за каждый неудача я буду щекотать тебя.       – Э-э?!       Спустя ещё пару минут пресловутой пытки Лосяш уже не был сильно недоволен ею. По той причине, что его любимый таки снизошёл до полноценного поцелуя и даже объятий. Жаль, что не до бо́льшего!