По грибы по ягоды

Золотистый солнечный свет ложился, как сонная толстая пума на лесную опушку, когда двое мужчин и небольшой мальчик шли по тропинке с корзиной на перевес. Куда они шли? Конечно же по грибы по ягоды! Нужно было себя прокормить и друзей обеспечить которые, добрым словом и делом всё ещё выручали после того как распалась банда. Если бы не они то пришлось бы не просто Марстонам старшему и младшему которые при трагических обстоятельствах судьбы, лишились Эбигейл. Бандные разборки сгубили несколько жизней, в том числе, и её, и теперь немногим оставшимся в живых надо было, как-то да и жить. И Джон с Артуром, не были иссключением. — Пап смотри, там опёнки! — малой Джек показал пальцем на светлые шляпки грибов, начал их собирать. — Опята, — поправил Джон сына, и шляпу. Услышав рядом хмыканье Артура сам усмехнулся. — Как-то так будет правильнее. — А папка, Джек, у тебя учёный, — подшутил Артур поддразнивая, смущённо ухмыляющегося Джона. Пение птиц доносилось до низости их ушей, было солнечно и спокойно хотя на душе старшего Марстона, как будто буря не унималась. Хотелось оставить эти края, зажить новую жизнь и желательно, всё же не только таящую приключения, но, безопасную для того же Джека. Долгое время, Джону трудно было, начать называть мальчика сыном да и вообще, признать его за сынка хотя малец и был славный. Просто трудно было поверить что, он вот так стал внезапно и до сих пор является отцом. Но в последние времена сердце теплело и раскрывалось, всё больше по мере, того как Джон спасал Джека и выручал, радовал Эбигейл, становился ближе этой родне, тем в ком они по настоящему, нуждаются. А затем… Затем смерть Эбигейл которой, никто не ждал. И ручонка Джека в его руке и вместе с ней, ясное осознание: будь ты проклят Джон Марстон, если не примешь после такого, своего пацана, оставишь его в одинёшеньках. Слава богу конечно, Артур так подвязался помочь, он всегда был невероятно близок семье словно бы, её часть, а теперь это было так даже более! Малыш Джек снова позвал мужчин ползая по кустам: — Здесь лисички! В два больших шага, Артур достиг малого и нахмурился глядя на ярко-оранжевые грибы посреди папоротника и куриной слепоты, а также заячьей капусты которую он немного сорвал чтобы зажевать, кисленькую вкусную. — Не, это ложные лисички Джек. Видишь? Шляпки у них яркие чтобы тебя одурачить. На деле они противные, горькие. Не бери их. — Как мистер Белл? — Джек поднял голову, от грибария. — Тоже с красивой шляпой, но злой внутри… Артур помрачнел видимо вспоминая предательство и раскол, а до того скрытие, ложь и другие выходки Майки который к счастью для себя, теперь был чёрт знает где. — Вроде того, — проворчал под нос. — От него точно так же, понос у нормального человека быть может. Пока Джек искал по кустам голубику с черникой к Артуру подошёл Джон, поравнявшись с ним ухмыльнулся. — А ты хорошо находишь язык с малым. В чём-то даже лучше меня. Гораздо. Артур в ответ на его слова фыркнул. — Трудно представить папашу, хуже тебя, — но в другой момент уже, посмотрел на Джона с теплотом в глазах. Хоть слова и были обидны, а всё-таки, Джон знал что это только слова. Считай Артур его таким уж ужасным то разве бы выручил так? Хах. То-то и оно. Да и стояли они практически прижавшись боками. И оба чутка краснели. — Ты близко встал. — Да, ты прав, — согласился Джон, но не отступил. Пока птицы трещали в чистом после дождя воздухе он возвращался мыслями к последней ночи. Джеку приснился кошмар про обезумевшего «дядю Датча» который, стал волком, и узнаваемый лишь по шляпе пришёл к ним в лагерь и начал всех в лагере загрызать, и рядом не оказалось Марстона — тот был на охоте с Чарльзом. Зато рядом был, Артур Морган который уложил его спать по новой и был рядом пока пацан засыпал да и сам там уснул в палатке устав за день. Усталый Джон вернувшись с охоты тоже лёг рядом, в последний раз они спали рядом очень давно когда сам он был пацаном хоть постарше Джека, а Артур младым идиотом. И вот опять двадцать пять, а точнее не двадцать пять, они оба уже были старше и даже этого возраста, но лежали как-то уютно как будто так надо, слишком сонные чтобы уйти или прогнать другого. Когда проснулись в обнимку лишь позевали и тоже не сделали нихрена. Было слишком тепло и как будто бы, даже правильно. Ну а теперь было… нет, не стыдно. Но точно неловко. — Как считаешь Джон, — заговорил Артур не много неуверенным голосом, что было непривычно мило немного как-то, — когда Эбигейл… Ты помнишь, её последние слова? Когда она говорила что хочет чтобы мы как самые близкие, стали Джеку отцами то что она имела ввиду? Джон пожал плечами грустно вздыхая. — Я никогда не понимал женщин. Но я знаю они поумнее мужчин, — он взглянул на Артура долгим и длинным взором обдумывая вопрос. — Возможно она и о нас, знала больше чем мы сами. Его мизинец коснулся пальцев Артура, а Артур не убрал палец, в итоге они их прижали друг к другу чувствуя странное тепло. И будто в порыве какой-то лихорадки, по сути давно назревавшей Джон быстро притянул Артура, за воротник к себе и целовал страстно, но не претендуя на проду в том случае если, вдруг Артур решит что не нужно ему оно. Да вот Артур решил по иному… И поцелуй продолжался, и длился какое-то время, никто не мог из них точно понять какое, и были они слишком заняты жаркими жадными губами наконец получившими своё. Джон за пояс обнимал Артура, Артур грел в объятиях его не такое-то уж большое худощавое тело и длилось бы это ещё дольше и дальше бы зашло, но рядом с ними был бэйбик. Сын. За всё это время уже будто ставший им общим в этой причудливой семье что держалась друг друга и боролась за выживание каждый божий день. — Папы! — вдруг позвал Джек. — Глядите там двое бельчат! Мужчины вздрогнули, отстранились и тут же не без удивления поняли что малыш… будто знал их куда лучше них как когда-то, знала похоже и его мама. Он не заметил поцелуй, но он знал что эта двоица семья, и не только ему, но и, мать его, друг другу. И это заставило их улыбнуться, немного поверить в завтрашний день. Подошли посмотреть на белок Джон и Артур уже, взявшись за руки и ни в чём не сомневаясь. Может они и были странной семьёй, но им ли, не привыкать к самым странным семействам если припомнить Датча с его восприятием банды и если припомнить их жизнь начиная с преступного детства? Какое им дело до условностей когда они верны друг другу и не собираются ни лгать ни впадать в безумие? Джон подумал: «Не переживай, Эбби. Мы справимся. И особенно твой… чёрт, наш сын.» Улыбаясь белкам и тихому, пахнущему хвою началу дня он был не один. И на сердце было спокойно.