«Как-Отец»

«Готово», — Пени с удовлетворённой ухмылкой посмотрела на неподвижный межпространственный телепорт. Питеру Б. удалось сломать свой в разгар драки, и она была единственной, кто обладал соответствующими знаниями, чтобы это исправить. Нуар повернул голову, когда её голос прорвал его задумчивую тишину. Питер Б., Майлз, Гвен и Поркер отправились останавливать злодея (который придумал себе какое-то глупое имя, вроде Электро), а Пени решила остаться в комнате Майлза и починить устройство, чтобы Питеру Б. не пришлось оставаться в этом измерении на ночь. Нуар тоже решил остаться, действуя в качестве её наблюдателя. Она вполне могла справиться сама, но он видел, как она иногда слишком сильно увлекалась своими технологиями, и не хотел рисковать, чтобы Электро застал её врасплох. «Ты починила это?» — проворчал он, ненадолго отвлекая внимание от окна. «Ага!» — она подняла устройство, и она, и SP//dr улыбнулись: «Теперь даже и не скажешь, что он когда-то был поджарен Электро». «Что ж, я рад, что тебе удалось починить его до того, как об этом узнал О'Хара». «То, чего он не знает, ему не навредит». «Теперь нам остаётся только ждать, пока они вернутся», — Нуар намеревался вернуться к своим размышлениям, но Пени снова заговорила. «Вообще-то… мне было интересно, возьмешь ли ты меня прокатиться на паутине». Нуар нахмурился под маской: «Что ты имеешь в виду?» Пени глубоко вздохнула: «Ну, особенность робота в том, что я никогда не чувствую ветра на своём лице, как все вы, ребята». «Мы носим маски». «Но ты всё ещё знаешь, каково это — чувствовать проносящийся мимо воздух», — парировала она: «Каким бы крутым ни был SP//dr, я не получаю от него такого опыта». Нуар фыркнул: «Это слишком опасно, милая. Этот Электро может искать нас, а если не он, то на улицах этого города и так полно негодяев». Пени нахмурилась. Она подумала, что его циничная натура может помешать, но не собиралась сдаваться. Как бы он ни отрицал это, у него была и мягкая сторона: «Ой, не будь такой занудой!» «Я не зануда», — проворчал он, глядя в окно. Вечер сгущался над Нью-Йорком, окрашивая здания яркими оттенками. Он начал привыкать к разнообразию цветов, но всё ещё не мог их идентифицировать: «Я просто реалист». «Пожалуйста? Только один разочек!» Нуар знал, что ему не следует поворачивать голову, но он всё равно сделал это и обнаружил, что смотрит на её глаза. Все, кто был знаком с Пени, знали о её способности делать глаза необычайно большими и блестящими. Хотя казалось, что это происходило непроизвольно, когда она была возбуждена, она также могла делать это по команде, главным образом как инструмент манипуляции. Он был свидетелем того, как она манипулировала Питером Б., Майлзом, Гвен и Свином в той или иной степени, и хотя он ещё никогда на это не попадался, он никогда не терял бдительности. Но глядя на неё, он чувствовал, что его якобы железный занавес начинает позорно быстро рушиться. Она была самой младшей из них, и если его детство можно было хоть в чём-то сравнить с её, то она заслуживала гораздо лучшего. Кто он такой, чтобы отказать ей в такой простой просьбе? «Ладно», — вздохнул он, вставая и поправляя лацканы: «Но только один раз». «Да! Спасибо!» — Пени сжала кулак и широко улыбнулась. Когда SP//dr издал неодобрительный звук, она усмехнулась: «Да ладно, он никогда тебя не заменит». Нуар постарался не замечать тепла в груди и повернулся к окну: «Запрыгивай». Одним прыжком она пересекла комнату и оказалась у него на плечах. Она почти ничего для него не весила благодаря своему маленькому телосложению и его повышенной силе. Он открыл окно, всматриваясь в городскую суету внизу. «Ты готова?» — спросил он. Он почувствовал, как её подбородок прижался к его правому плечу, а руки сжались вокруг его груди: «Да!» «Тогда вперёд!» — он спрыгнул с подоконника и одновременно выпустил паутину в здание напротив. На мгновение они оказались в свободном падении, и Пени издала пронзительный смех, который почти затерялся в проносившемся мимо них ветре. «Это поооотряяяясаааающееее!» — закричала она во всю глотку, её слова превратились в ещё один счастливый вопль, когда паутина зацепилась и покатилась вправо. Тогда Нуар успокоился, бросая и отпуская паутину в привычном ритме. Пени всё ещё смеялась ему в ухо, и, к своему большому разочарованию, он почувствовал, как его стоическое лицо начало разрушаться, хотя это не имело значения ни для кого, кроме него самого. Он так давно не улыбался по-настоящему, что не мог вспомнить, когда делал это в последний раз. «Это то, чего ты ожидала?» — спросил он. «Даже лучше!» — закричала Пени, подняв голову и почувствовав ветер на своём лице. Нуар резко свернул влево, перенеся их на следующий квартал. В остальном он не отклонялся от своего метода полёта на паутине. «Сделай крутой трюк!» — она попросила его. «Что? Тебе этого недостаточно?» — сухо ответил он. «Нет». «Это необязательно». «С тобой не весело! Я скажу всем остальным, что буква «Б» в твоём имени означает «Безрадостный»!» Нуару потребовалась вся сила, чтобы не рассмеяться вслух. Он молча пришёл к выводу, что потворствует ей, лишь бы избежать прозвища Питера Безрадостного Паркера. Он определённо не потворствовал ей, чтобы сделать её счастливой. Когда он выпустил следующую паутину, он сильно замахнулся, заставив их взлететь высоко. Вскрик Пени от удивления сменился смехом, когда он сделал сальто, пройдя через узкий переулок и выйдя в следующий квартал. «Давай ещё!» — призвала она, глядя на оживлённую улицу, пролетающую под ними. «Разве этого было недостаточно?» — вздохнул он. «Нет, сделай ещё! Веселись!» «Ты настоящий тиран», — проворчал он: «Но если ты хочешь удовольствия, ты его получишь», — с этими словами он снова позволил инерции поднять себя высоко в воздух, но на этот раз он не выпустил паутину, чтобы полететь на ней. Он позволил своему телу расслабиться, и они погрузились в свободное падение. Пени закричала, её голос был сорван ветром, проносящимся мимо нее. Улица быстро приближалась. Краем глаза Нуар заметил её лицо, и это, без сомнения, была одна из самых забавных вещей, которые он когда-либо видел. Конечно, им ничего не угрожало, но в свободном падении она, казалось, думала, что они обречены. Он выстрелил паутиной, и затем они снова вернулись в вертикальное положение и полетели по улице. «Ты сделал это намеренно!» — пожаловалась она ему на ухо. «Я бы никогда такого не сделал», — ответил он, не в силах сдержать улыбку в голосе. Он забрался на крышу высокого жилого дома, желая дать им обоим небольшую передышку. Пени спрыгнула с его спины и посмотрела на него с выражением негодования. «Я сказала сделать что-нибудь весёлое, а не доводить меня до сердечного приступа!» — пожаловалась она. Нуар открыл было рот, чтобы ответить, но её взгляд негодования в сочетании с нехарактерным выражением ужаса всего несколько мгновений назад оказались слишком сильными для его практикуемого стоицизма. Пени нахмурилась, увидев, что его плечи начали дрожать. Сначала она подумала, что что-то не так, пока кое что не услышала. Он смеялся. «Ты… ты бы видела своё лицо!» — успел сказать он, прежде чем снова разразиться громким смехом. Пени хотела сохранить своё негодование, но оно начало таять. Она никогда раньше не слышала смеха Нуара, и это было не только шокирующим, но и заразительным. «Я думал, ты собираешься нас убить!» — пожаловалась она, отчаянно пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Ещё через несколько мгновений Нуар достаточно успокоился, чтобы выговорить свои слова: «Да ладно, милая. Ты действительно думаешь, что я настолько глуп, чтобы убить нас обоих? «Думаю, нет», — сказала она, и на её лице появилась улыбка: «Но я же сказала сделать что-нибудь весёлое!» «Ты сказала мне веселиться, что я и сделал. Кроме того, ты хотела почувствовать ветер на своём лице». Она попыталась выглядеть разозлённой, но обнаружила, что не может, и засмеялась. Он сделал то, что она просила: «Хорошо, хорошо, просто предупреди меня в следующий раз». Нуар фыркнул: «Я же говорил тебе, что это было только один раз, милая». Пени ухмыльнулась, задаваясь вопросом, сколько времени ему понадобится, чтобы сдаться в следующий раз, когда она спросит: «По крайней мере, я не буду называть тебя Питером Безрадостным Паркером». «Так будет лучше». Она повернулась, чтобы посмотреть на окрестности. Здание, на котором они стояли, было достаточно высоким, чтобы дать им возможность увидеть заходящее солнце и все его яркие цвета: «Это хороший вид». Нуар издал звук согласия, подходя к ней: «Я часто думаю, что видел все цвета, какие только можно увидеть, пока не смотрю на закаты». «Здесь можно увидеть много цветов», — сказала она: «Думаю, когда ты видишь их всю свою жизнь, ты воспринимаешь их как нечто само собой разумеющееся». Нуар кивнул и наклонил голову, рассматривая слои облаков и их различные оттенки цвета: «Это… это фиолетовый?» Пени посмотрела туда, куда он указывал, и засмеялась: «Нет, это розовый». «Они похожи». «Я знаю, но со временем ты сможешь заметить разницу». Он указал на другой слой облаков: «Это оранжевый?» «Я думаю, они это… блоранж». Он посмотрел на неё сверху вниз, пытаясь говорить строго, но, тем не менее, в его голосе прокрадывалось веселье: «Я в курсе, что это не цвет. Все остальные уже пытались меня так надуть». Она ухмыльнулась: «Ты прав. Это оранжевый». Они стояли так ещё несколько минут: Нуар указывал на цвета, а Пени говорила ему, прав он или нет. Некоторые он знал хорошо, например, красный, но были и другие, которые ему ещё предстоит полностью понять. «Ладно, нам, наверное, пора возвращаться», — сказал наконец Нуар: «Я не хочу, чтобы они вернулись раньше нас и подумали, что какой-то шут взял над нами верх». Пени смягчилась и запрыгнула ему на спину: «В следующий раз попробуем лазанье по стенам». «Следующего раза не будет», — прорычал Нуар: «Это была разовая сделка. В следующий раз попроси об этом Майлза или Гвен». Пени ухмыльнулась, когда они спрыгнули со здания: «Если ты настаиваешь». «Ещё как настаиваю», — сказал Нуар, но в глубине души у него было ощущение, что это был первый из многих случаев, когда ему придётся летать с ней по городу, и он обнаружил, что не так уж и против.