Половина его души

Эти полтора месяца до Отбора Гию запомнил навсегда. Казалось, с его глаз сдёрнули пыльную серую повязку, потому что мир обрёл неимоверные краски, расцвел звуками и запахами. Мир стал совсем другим, когда прозвучало невозможное: - Люблю. Мир изменился, потому что он ответил: - Люблю. Ему казалось, что это слово облекло его в невидимый сияющий доспех, сделало совсем другим. Теперь он точно знал - с ними всё будет хорошо. Сабито обещал это, и он ему верил. Любить оказалось так же легко, так же естественно, как дышать. Куда сложнее оказалось принять то, что любят его. Гию умывался, глядя в дрожащее отражение, невольно трогал пальцами собственные скулы - совершенно обычные, такие же, как у всех, - приглаживал такие же обычные темные волосы и никак не мог понять, что такого особенного находит в нём Сабито. Почему, откуда возникает то самое хрустальное волшебство, которое делает человека особенным? Ему кажется, что он отыскивает ответ каждый раз, когда ночью собственное отражение глядит на него из расширенных темных зрачков Сабито, почти полностью перекрывающих аметистовую радужку - но шепот его губ и их касания тут же заставляют забыть всё, сделать ответ неважным. Ненужным. - Прошу, позволь мне..., - выдыхает Сабито, скользя сухими горячими пальцами по его животу. И Томиока позволяет. Позволяет, потому что хочет увидеть, как этот новый мир расцветёт ещё более невероятными красками. Позволяет, чтобы утонуть в оглушающе-теплой волне, выбивающей остатки сознания, и выплыть вновь от невесомого поцелуя. Ещё более полным, цельным - правильным - делают этот новый мир их ежедневные тренировки. Сейчас, когда до назначенной даты осталось меньше месяца, Урокодаки объявляет о том, что больше не станет проводить занятия. - Я, - тихо говорит он, и каждое слово падает каплей в звенящую тишину, - научил вас всему, что знаю сам. За этот месяц постарайтесь доработать ваши навыки, не стесняйтесь просить товарищей о помощи - в будущем вам часто придется это делать. На этом всё. Он резко разворачивается и уходит, оставляя небольшую шеренгу учеников позади. Макомо тут же ломает строй, подбегая к Сабито: - Братец Сяо, потренируемся вместе? - Хммм, - тот делает задумчивое лицо, в глазах прыгают смешинки, - а почему не хочешь с Томиокой потренироваться? Макомо невольно глядит на Гию, краснеет и переводит взгляд обратно, пытаясь подобрать слова для ответа. Сабито, сжалившись, зовёт: - Эй, Томиока-сан! Гию подходит, вопросительно глядя на друга. - Гляди, какого я нам напарника отыскал! - рука Сабито ласково ерошит волосы девочки, и та возмущённо сверкает глазами: - Отстань! За этот неполный месяц они бессчётное количество раз бывали на той поляне, до автоматизма отрабатывая каты, подтягивая Макомо до уровня, когда предугадываешь каждое движение противника, когда для работы в паре достаточно лёгкого жеста и нескольких слов. На удивление, девочка недурно сработалась с Сабито - её изящество и ловкость в сочетании с силой и напором юноши не раз заставляли Томиоку уходить в глухую оборону. К их с Сабито общему сожалению, они так и не успели тщательно выстроить последовательность движений в новой кате. Гию считал, что стоит отдать предпочтение отработке тех приемов, которые уже входили в технику Дыхания Воды, и Сабито, поразмыслив, согласился с ним. - Ладно, Гиги, - вздохнул он после очередного спора на эту тему, - наверное, ты прав. Сейчас главное - пройти Отбор, а кату можно и потом доработать. И всё же Сабито беспокоится. Тянущее чувство внутри растет с каждым днём, приближающим их к Отбору. Это не страх перед сражением с демонами - как раз этого он ждёт больше всего на свете. Не боязнь того, что он не справится - его тело в отличной форме, и Сабито более чем уверен, что сможет избежать серьезных травм. Но иррациональная тревога преследует его по пятам, стучится ночью в сны, заставляя снова видеть окровавленные тела родителей, ощущать этот мерзкий привкус железа и соли на языке. Смерть всегда пахнет железом и солью. Кровавая волна подкатывается к его босым ногам, сладострастно облизывая ступни мертвым языком, и Сабито, задыхаясь, открывает глаза. - Гиги, - шепчет он, ложась на бок, очерчивая взглядом профиль спящего на соседнем футоне друга. - Я буду беречь твое сердце больше, чем собственное. Обещаю. Мы выберемся. Вечером, перед решающим днём, они в последний раз отправились на поляну. Завтра их ждал ранний подъем и дорога туда, где круглый год цветут нежные гроздья глицинии. - Делаем так, - Томиока серьезно смотрит на друзей. - Сабито и Макомо идут вместе. Вы хорошо работаете в паре, шансы на победу выше. Я отправлюсь один. - Давайте пойдем все вместе! - Макомо хмурится. Ей совсем не нравится этот план. Она не маленькая, чтобы просто прятаться за спиной Сабито! В её фантазиях они втроём идут плечо к плечу по горе, и Макомо убивает тварей наравне с парнями. - Гию прав, - внезапно говорит Сабито. Как бы ни хотелось ему пройти это испытание рядом с любимым, но он понимает - из всей их троицы слабее всего именно Макомо, пусть девчонка и не собирается этого признавать. А значит, она нуждается в дополнительной защите. Конечно, Сабито не думает, что им придется сражаться на грани жизни и смерти - в конце концов, на горе собраны относительно слабые демоны. Однако они вполне способны и покалечить, и убить. Если он может сделать так, чтобы Отбор для неё прошел легче - он это сделает. И точка. Кроме того, они действительно отлично сработались, без слов понимая друг друга. - Все вместе мы привлечем гораздо больше внимания, - возражает Томиока, и Сабито согласно кивает. - Вы это нарочно! - сердито говорит девочка. - Тогда я пойду одна! - Жестокая Ма-тян бросит меня погибать в лапах демонов без прикрытия? - охает Сабито, театрально хватаясь за сердце. - Хватит дурачиться! - фыркает девчонка, но на губах невольно мелькает улыбка, и Сабито понимает - он победил. После недолгих уговоров план Томиоки принят безоговорочно. Утром ученики в последний раз кланяются Урокодаки - молча, глубоко, долго. Он возвращает поклон, затем говорит: - Подойдите ко мне. У ног сенсея стоит неприметный сундучок. Урокодаки открывает его, и достает ворох деревянных масок Хакуко. Белые лисьи мордочки с черными провалами глаз бесстрастно улыбаются в его руках, и Сабито вдруг становится не по себе. Сенсей тянет их поочередно каждому из учеников: - Наденьте на горе. Пусть они защитят каждого из вас от тьмы. Но Сабито кажется, что тьма уже здесь - щурится на него из лисьих глаз, нежно улыбается тонкими губами. Он знает, что должен испытывать благодарность к сенсею. Тот своими руками изготовил эти маски, которые издавна считаются защитой от зла, раскрасил каждую вручную - все мордочки разные, вон как пищит от радости Макомо, любуясь синими цветами на своей маске. Поэтому он, не колеблясь, берет свою и кланяется: - Спасибо, Урокодаки-сама. Гию тоже вертит в руках неожиданный подарок, но его эмоции сложно прочесть. Наконец Сабито видит, как друг бережно укладывает её за пазуху и молча кланяется, благодаря. Когда они уходят, Урокодаки не смотрит вслед - поворачивается, заходит в дом, медленно снимает маску у алтаря Камидана и становится на колени. - Прошу вас, - тихо шепчет он, - сберегите этих детей. - Да начнется Отбор! - синхронно звенят детские голоса. Гию отводит взгляд от разодетых, словно фарфоровые куколки, девочек - он почему-то ожидал, что церемонию Отбора будет проводить сам Глава или его жена, но дети? “Странно”, - думает Томиока, но времени на дальнейшие раздумья уже нет. Сабито незаметно касается его пальцев, гладит коротким жестом: - Пора. И они втроём проходят под сенью цветущих глициний, ступая на Фуджикасане. Следом идут другие - на испытание собралось не менее двадцати человек. Во время вступительной речи Томиока невольно косился по сторонам, разглядывая остальных, но наткнулся взглядом на знакомую растрепанную шевелюру Санеми, и тут же отвел глаза. Теперь в голове мелькает невольная мысль о том, сколько же из них вернётся назад. Макомо уходит чуть вперёд, завороженно глазея по сторонам - глициния здесь действительно всюду, и ей не верится, что после такой невероятной красоты их ждут уродливые чудовища. Гию, кажется, тоже очарован кистями цветов насыщенного фиолетового оттенка. Одному Сабито сладковатый аромат глицинии кажется запахом разлагающихся тел, и он невольно задерживает дыхание. Как только цветущий барьер пройден, перед их глазами открывается совсем иной мир. Бесплодная земля, которая рождает лишь мертвые изломанные деревья, тянущие вверх черные ветви. Небо, которое там, внизу, было голубым, здесь приобрело синюшный трупный оттенок. Кажется, даже звуки избегают этого места - шорохи и потрескивания, которые раздаются вокруг, как будто пробиваются сквозь слой плотной ваты. Макомо невольно делает шаг назад, и вздрагивает, наткнувшись спиной на Томиоку. Тот удерживает её за плечи, заглядывает в глаза: - Всё в порядке? - Д-да, - она невольно понижает голос, сглатывает сухим горлом. Гию и Сабито переглядываются. “Береги себя” - просят аметистовые глаза, и Гию слегка кивает, не отрывая взгляда. Ему отчаянно хочется обнять Сабито, прижаться покрепче перед тем, как они разойдутся в разные стороны, но он только тянет руку, сжимая его ладонь. - Будьте осторожны, - всё же говорит Гию. - Скоро увидимся, Гиги, - слегка улыбается Сабито. - Ага! - Макомо уже не терпится пойти вперёд. И Томиока первым разворачивается, уходя в мёртвый черный лес. Первые два дня проходят для него сравнительно быстро. Он легко справляется с парочкой демонов, попавшихся ему во время блужданий среди изломанных деревьев и кустарников. Первый больше напоминает дикое животное, и Томиока сносит его голову без всякой жалости - это так просто, что ему даже слегка скучно. Те четыре твари в храме доставили куда больше хлопот. Второй демон, который попался ему на исходе ночи, был уже хитрее и изворотливее. Золотые змеиные глаза пристально следили на каждым его движением, а гибкое тело успевало отражать его атаки. Взмах острых когтей едва не распорол Гию плечо, но в конце концов с демоном было покончено. Томиока в изнеможении приваливается спиной к дереву, отрешённо наблюдая за светлеющим небом. За всё это время он лишь один раз встретил другого ученика - рослый темноволосый парень только коротко кивнул ему и растворился среди черных стволов. Здесь каждый был сам по себе. Он лишь надеялся, что у Сабито и Макомо все хорошо. Для себя же Гию выработал простую стратегию - отсыпаться днём, чтобы оставаться начеку ночью. Это помогало сохранить силы, которые точно стоило поберечь. В конце концов впереди у него ещё пять дней беспрерывной охоты. Но на четвертый день он уже не знает, кто на кого охотится. Тварь, со всех сторон защищённая костяными наростами и рогами, словно существует одновременно в разных местах. Движения настолько быстрые, что Гию успевает лишь ставить блоки, отчаянно защищая собственную жизнь. Наконец ему удается кое-как перейти в атаку, но Водяное колесо не пробивает толстую шкуру - клинок беспомощно скользит по чешуе. Томиока мгновенно отпрыгивает назад, но уже поздно. Отмахнувшись, тварь задевает костяным наростом на руке бровь и правый глаз Гию. От ослепляющей боли он невольно вскрикивает, из рассеченной брови тут же льется струйка крови, лишая его половины обзора. Демон скрипуче смеётся, впервые подавая голос: - Наконец-то … попался…Вкусно пахнешь…мальчишка! Гию небрежно утирает кровь рукавом, холодно прикидывая собственные шансы. Тварь, уже уверенная в победе, не спеша идёт к нему. Томиока выдыхает: - Третья ката. Танец быстротечного потока! Рывок, ещё один - обходя демона, закручивая тело в резком вращении, и лезвие катаны проходит сквозь шею гадины как нож сквозь масло. В последнем рывке тварь дотягивается до лодыжки Гию и полосует наотмашь выпущенными когтями. Томиока молча смотрит, как демон распадается мерзкими серыми хлопьями, и лишь затем позволяет себе застонать. Теперь он тащится по лесу, припадая на больную ногу. Кровь из брови уже не идёт, но Гию почти не может открыть правый глаз. В довершение всего когти демона явно были отравлены - от раны на лодыжке болезненная пульсация дошла уже до колена, а когда вечером Томиока разматывает повязку, видит жуткий багровый отёк. От яда его мутит, кидает то в жар, то в холод, мысли в голове путаются. Благо, этой ночью никто не вышел к тому дереву, у которого затаился Гию. Утром он разводит чахлый костер, накаляет в нем лезвие катаны и без раздумий проводит им по ране, выпуская дурную кровь. От дикой боли в голове тут же проясняется. Он роется в кармане, доставая пузырек с раствором, щедро льет его на рану и снова перематывает ногу. После всех этих манипуляций Томиока совершенно обессилен - сейчас он не отбился бы даже от котенка, и Гию мысленно благодарит богов за то, что днём он в безопасности. Однако за днём приходит ночь. Он сомневается, стоит ли покидать это место, но звуки откуда-то неподалеку не оставляют ему выбора - там явно кто-то сражается. Гию, отчаянно хромая, торопится туда. Лихорадка ещё не покинула его, во рту сухо как в пустыне, но он отчаянно сжимает рукоять катаны дрожащими пальцами. Навстречу несётся парнишка. На его лице выражение дикого ужаса, в светлых волосах запутались сухие листья, сая с катаной внутри болтается почти спереди, хлопая по ногам. - Демон, демон, огромный! Бежим! Он проносится мимо Гию, не переставая верещать как заяц. Затем резко тормозит и недоуменно смотрит на Томиоку: - Не стой дураком! Тот парень сказал всем выбираться! Он задержит тварь, иначе все тут помрём! - Какой парень? - напряжённо спрашивает Гию. - Такой, светловолосый, у него ещё маска чудная такая, - тут взгляд паренька падает на повёрнутую набок маску на лице Томиоки, и он тыкает пальцем, - почти как твоя! Гию чувствует, как на месте сердца мгновенно возникает ледяной провал. Он пошатывается, отчаянно глядя на собеседника, неловко взмахивает руками и бежит, хромая, в сторону усиливающихся звуков. - Эй, не туда! Стой! Погибнешь, придурок! Блондин несколько секунд топчется на месте, выдыхает и пускается бегом в противоположную от Гию сторону. - Ну уж нет! Черта с два я тут сдохну! Томиока наступает на что-то ногой, и это что-то ломается с сухим хрустом. Он опускает глаза и отшатывается - под его ногами лежит треснувшая пополам лисья маска с синими цветами. Теперь место ледяного холодного ужаса внутри словно занимает кипящая лава. Со сбитым дыханием и отчаянно колотящимся сердцем он пробегает ещё несколько дзё и видит огромную тушу со множеством рук. Одна из них оплела шею демона защитным кольцом так, что на отвратительной лысой голове видны лишь глаза. Огромные, насмешливо прищуренные, они не отрываясь наблюдают за крошечной по сравнению с ним фигуркой мечника. Гию видит персиковые волосы, льдистый отблеск катаны и больше не может сделать ни шагу - вцепляется в дерево омертвевшими пальцами, чтобы не упасть. “Где Макомо?!” - вертится в голове назойливая мысль. Девочки нигде не видно. Томиока тащит катану из саи и, припадая на левую ногу, с усилием направляет вперёд ставшее слишком тяжёлым тело. Он и помыслить не может о том, чтобы оставить Сабито сражаться с ЭТИМ в одиночку. - Гиги! Нет! Сабито, уворачиваясь от многочисленных рук, замечает его и отчаянно бьёт Боковой мельницей, спасая Томиоку от рванувшейся к нему огромной ладони. - Беги отсюда! Он отпрыгивает от монстра, получая секундную передышку, снова громко кричит: - Уходи! - Я тебя не брошу! - Ой, надо же, - сладенько тянет демон, поворачиваясь к Гию всей тушей, - кто тут у нас? Ещё одна лисичка? Как это мило! Тварь мерзко хихикает, продолжая: - Та маленькая лисичка была очень вкусная, да! Так отчаянно дралась, но совсем немножко ошиблась, чуточку промахнулась - и вот её больше нет. У Гию немеют руки от мгновенного осознания. - Макомо, - шепчет он. - Нет, не может быть… - Хехе, дружные лисички, - продолжает глумиться тварь, небрежно отмахиваясь от атак Сабито. - Может быть, избавите меня от хлопот и просто сдадитесь? Тогда не будет больно, обещаю! Томиока выдыхает сквозь зубы и делает ещё несколько шагов вперёд. - Беги за помощью! - кричит ему Сабито, и он вздрагивает, внезапно понимая - да, это единственный шанс на спасение. С такими травмами он ничем не поможет Сабито - лишь станет ненужной обузой. Гию разворачивается и пускается бежать так быстро, как только позволяет больная нога. - Пожалуйста, пожалуйста, держись! - шепчет он лихорадочно, задыхаясь от боли в лодыжке. - Я приведу подмогу, только дождись!! Сабито выслеживал эту тварь два дня. В первый из них он не поверил собственным глазам. - Как….как это может быть? - шептала Макомо, вздрагивая в его руках. - Здесь же не должно быть таких чудищ! - Я не знаю, - шепнул он. - Тихо! Весь этот день они следовали по пятам за огромным демоном, попутно отправляя назад всех, кто попадался по дороге. Перепуганные мальчишки мало что соображали - невесть откуда взявшееся чудовище напрочь выбило их из колеи. На второй день погибла Макомо. Сабито, который настрого запретил ей высовываться и сам рванулся к чудовищу, не зря преследовал тварь. Он успел оценить ловкость и быстроту огромных ладоней. А вот Макомо, которая выскочила ему на подмогу, не успела. Она вообще почти ничего не успела - только жалобно вскрикнуть, исчезая в громадном рту. Сабито не мог, не имел права позволить погибнуть ещё и Томиоке. Он сразу заметил, с каким усилием тот двигался, приволакивая ногу, видел залитое кровью лицо. Сабито прекрасно понимал, что не сможет держаться долго, а единственным шансом избавиться от Гию была просьба привести помощь. Томиока всегда умел отбросить эмоции и мгновенно оценить ситуацию. Теперь у Сабито оставалась последняя попытка достать шею твари, пока он ещё не выдохся полностью. Если у него не получится, помощь уже не понадобится - он не выдержит и минуты. И когда клинок ломается о шею демона, последнее, что успевает почувствовать Сабито - горькую радость, что Томиока далеко, в безопасности, и не увидит этого позорного проигрыша. - Прощай, лисичка, - почти нежно шепчет демон, глядя на неподвижное тело внизу. - Пожалуй, оставлю тебя тут - на сегодня еды мне достаточно. Огромная туша беззвучно скользит между деревьями, покидая поляну. Томиока тащится вперёд, почти ничего не соображая от вспышек боли в ноге. Вокруг лишь голые деревья, запутанные заросли кустарников и ни единой живой души. Он отчаянно всматривается вперёд, не замечая, что по щекам льются слезы вперемешку с кровью - рана над бровью снова вскрылась. Наконец Гию видит кого-то впереди, но в глазах всё плывет и кружится. “Вдруг это демон” - проносится мысль, но ему уже плевать, и Гию хрипло зовёт: - Эй! Пожалуйста, нам нужна помощь! Нога отказывает окончательно, он тяжело валится на колено, вскрикивает от боли. Кто-то хватает его под руку, закидывая её себе через плечо, поднимает, и сквозь пелену на глазах Томиока видит знакомое лицо. - Са.. Санеми, - шепчет он, отчаянно цепляясь за его плечо, - там… Огромная тварь, он ждёт помощь! - Нихрена не понял, - нетерпеливо прерывают его, - откуда здесь огромный демон и кто ждёт помощь? Вместо ответа Гию тянет его в нужном направлении. Санеми не сопротивляется - почти взваливает Томиоку на собственные плечи, и торопится вперёд. - Сабито, - лихорадочно бормочет Гию, - держись, пожалуйста, держись! Санеми едва заметно вздрагивает, поворачивает голову. Взгляд скользит по щекам Гию, залитым кровавыми потёками, и он мрачно спрашивает: - Это тот демон так тебя отделал? - Нет, - хрипло шепчет Гию, - это… другой. - Ясно, - констатирует Санеми, ещё больше ускоряя шаг, - так что там за тварь? - Он… огромный… Множество рук…Сабито там один! Санеми молчит. Они почти выбегают на знакомую Гию поляну, но демона там нет. Внезапно Санеми разворачивается, почти вжимая Томиоку в собственную грудь: - Не смотри. - Что… что там?...- задушенно шепчет Гию. - Где…Сабито? - Мы опоздали, - мрачно говорит Санеми. - Тебе лучше не смотреть. Но Томиока с неожиданной силой отталкивает его от себя, делает пару шагов. И видит. Изломанное, неподвижное тело на траве. Расколотая маска рядом. Хаори испачкано землёй и кровью. Гию упрямо хромает вперёд. Сабито не мог умереть. Он обещал ему. Он же обещал!!! Но аметистовые глаза больше не улыбаются ему - они слепо уставились в небо. И когда Томиока молча утыкается лбом в неподвижную грудь Сабито, сознание, наконец, милостиво покидает его. Санеми, с силой прикусив нижнюю губу, оттаскивает Гию, укладывая его рядом с Сабито. Осторожно проводит рукой по лицу мертвеца, закрывая его глаза, и аккуратно стаскивает с него яркое хаори. Затем взваливает Томиоку на спину, привязывая его к себе тем самым хаори, и торопится покинуть страшное место. На седьмой день они выбираются с горы. Все, кроме Макомо и Сабито. Наверное, Ками оглохли и ослепли разом. Наверное, боги просто оставили этот проклятый кровавый мир.