Ikebukuro Story: Ryomen & Juliet

Сукуна вроде не маленький. По крайней мере, ему видится, что подобными вещами должна заниматься молодежь вроде Сатору и Сугуру, которым по двадцать с гаком лет. Он же уже взрослый мужчина, как-то не солидно лазить через заборы, чтобы проникнуть в комнату к девчонке, и все же…  И все же лидер Монтэки отдаёт себя на волю судьбе и, словно мальчишка, пробирается в поместье Капурэти. Он догадывается, что на территории наверняка есть камеры, а потому надевает черную маску с прорезями, чтобы его нельзя было распознать даже по цвету волос. Своё мальчишество он оправдывает тем, что его дама сердца явно нуждается в помощи. Обнаружить нужный балкон не так сложно: в темноте горит оконный проем, и он видит, что девушка сидит за туалетным столиком. Король не знает, как лучше поступить, и в итоге решает подкрасться и постучать в балконную дверь, искренне надеясь, что Джульетта не перебудит весь дом своими испуганными криками: предусмотрительно снимает маску. Девушка занималась брейнштормингом: продумывала варианты побега, чертила план на бумаге, выписывала варианты. Пока ничего не выходило: Наоя и его люди были повсюду вокруг неё, стоило ей оказаться за пределами поместья. Неожиданный стук в окно сначала не вызвал вопросов: может быть, ей послышалось, что стучит ветка дерева, а потом настойчивый, но тихий стук повторился. Она медленно поднимается со своего места, стараясь не делать резких движений. Чуть пригнувшись, подходит к окну, выглядывает и невольно отскакивает, закрывая руками рот, хотя ни одного звука из него не вырвалось – это произошло скорее рефлекторно. Сукуна расплылся в довольной лыбе. Кивнул на оконную ручку. “Можно?” “Можно.” Джульетта открывает окно, и поздний гость пробивается в комнату, грациозно, словно кот. – Ну, привет, Джульетта. Давно не виделись, да? Мозговой штурм продолжается, но теперь немного с другой целью – понять, как реагировать и что делать вообще. – Добрый вечер, – наконец кивает она, после недолгого молчания. – Как вы это..? – Для меня нет запертых дверей, – он легко машет рукой, – я присяду?  – Конечно. Мужчина опускается на край заправленной постели, осматривает комнату.   – Извини, что так неожиданно, без приглашения… – Я вам рада! – тут же вставляет Джульетта.  – …но я просто не мог бороться с желанием с тобой повидаться. Девушка удивленно открывает рот. Из краткого общения с Зенинами она выяснила, что Сукуна Рёмэн – глава Монтэки, впрочем, и без того это было ей известно. Просто в лицо она его не знала, а потом сложила два и два. Их кланы всегда враждовали, и то, что девушка выбрала именно противника в качестве своей мишени на балу – было глупой случайностью, нелепым совпадением. И таким, оказывается, судьбоносным. Что он делает здесь? Что значит хотел с ней повидаться?  Ей все равно, она так рада нормальному человеку. В этих четырех стенах она едва с ума не сошла. Обнимает Сукуну за шею, вставая на цыпочки. Он, наверное, удивлен, впрочем, примерно так же, как и она от того факта, что он сюда вообще пробрался. Подумать только, взрослый солидный мужчина забирается к ней в дом через балкон. Джульетта смахивает слезы и смотрит ему в глаза.  – Жалко, что я не могу подарить вам танец прямо сейчас, – улыбается она, все еще смаргивая слезы. Это эмоции, которых сейчас через край. – Правда не можешь? – склоняет голову на бок Сукуна, держа её лицо в своих руках и утирая слезы большими пальцами. Жалко девчонку. Он ведь не демон. – Могу включить музыку, и мы пообнимаемся, кружась в танце, – предлагает она вариант. Слезы больше не текут. – Но делать такие па, как на балу, нельзя… Они услышат. Мужчина знает, что нельзя привлекать внимание к их комнате, но музыка, наверное, не повредит. Он кивает с легкой усмешкой, и оглядывает комнату, пока девчонка настраивает музыкальный проигрыватель. Её комната не очень большая, так и не скажешь, что Джульетта – главное сокровище Наои Зенина. Личных вещей в ней, как кажется, минимум, а это о чем-то, да говорит. Он бросает мельком взгляд на письменный стол, замечает в тетради заметки, так или иначе связанные с побегом. Понятно. Король никогда не ошибается. Прищуривается, внимательнее рассматривая её варианты, запоминает на всякий случай. Может, пригодится.  По комнате раздаются тихие ритмы бачаты. Не быстрая. Спокойная и чувственная. Самое то для этой комнатушки. Самое то для них.  – Дамы приглашают кавалеров? – грустно улыбается она. – Не в мою смену. Они уверенно встают в пару, как будто танцевали до этого не пару раз на балу, а много-много лет, и сразу в близкий контакт. Джульетте приходится чуть привстать на носочки, чтобы движения получались, как надо, и упирается лбом в щеку мужчины, вдыхает его запах.  – Ты умеешь танцевать бачату? – Это мой конёк, девочка. Он легонько постукивает пальцами в ритм музыке по её пояснице, очень правильно ведёт, начиная с переноса веса с ноги на ногу, но с продолжением мелодии переходит на небольшие шаги влево-вправо и вперед-назад.  Девушка – прекрасная партнерша. Как пластилин в его руках, отзывается на каждое его негласное приглашение на более интересную фигуру. Повороты под рукой, аккуратный мадридский ход, даже волны. Она исполняет все на высшем уровне. Запрещать ей танцевать – тяжкое преступление, грех. Когда их лица оказываются не просто друг напротив друга, когда они соприкасаются лбами, носами, дышат одним воздухом на двоих, и его бедро оказывается между её ног, Джульетта пытается вспомнить, не пила ли она ничего сегодня, потому что ощущения было, будто она точно опьянела. Танец это всегда про чувства, и тот водоворот, который накрывает их своим потоком в этот момент, беспощаден. Девушка тонет во взгляде холодных прозрачных глаз. Интимность момента выше, чем если бы они занимались сексом – но их танец это нечто большее, чем простое совокупление, между ними едва ли не искры летают. Мужчина думает, что не удивился бы, залети в эту комнату шаровая молния. Не удивительно и то, что Наоя заревновал. Подобная химия не рождается на пустом месте и не исчезает просто так. Все закончится либо взрывом, либо созданием какого-то нового физического компонента. Когда музыкальная композиция заканчивается, он не отстраняется и оставляет её прижатой к своему телу. Начинается новая мелодия, но мужчина не спешит танцевать. Джульетта тяжело дышит, её грудь высоко вздымается, больше от волнения, чем от танца. Сукуна прижимается щекой к её щеке и ведет носом от кончика уха девушки до шеи, едва-едва касается губами нежной кожи. Он не хочет испортить впечатление от танца пошлыми жестами, но прикоснуться к ней, стать ещё ближе – хочет. Она на автомате запускает пальцы в его волосы. Второй рукой хватается крепче за широкие плечи, потому что чувствует – колени слабеют и скоро могут предать её, подкосившись. Но он не даст ей упасть – держит крепко, упивается её кожей, её запахом, ей самой. Он не знает о ней почти ничего, но ощущение, будто они знакомы всю свою жизнь, будто они связаны этой пресловутой нитью, о которой все говорят, но никто не видел. А вот Сукуна её, кажется, сейчас нащупал, нить эту. И терять не собирается. Хочется сразу обозначить свою территорию, будучи на чужой, но он не настолько эгоист. Понимает возможные последствия для неё. Оставить следы их страсти на её шее пока что останется в мечтах, заносится в вишлист первым пунктом, а пока он может себе позволить только влажные, но обычные поцелуи в шею – не может сдержать этого порыва. Джульетта жадно и громко вдыхает воздух и тихонько стонет – по соседству быть никого не должно, но стены в поместье тонкие. Поглаживает в ответ, поощряя его действия, приближается к уху, жарко дышит в него, прикусывает несильно и тоже зацеловывает. Чтобы зажило поскорее. Зачем-то Рёмэн сам себя мучает. И девушку в придачу. Оттягивает момент – с шеи переходит на острые ключицы, двигается к плечам, не оставляя ни единого миллиметра кожи без внимания. Но к губам не приближается. Хочется. Очень. Но чем дольше он тянет, тем взрывнее будет слияние потом. Заботится лишь об их удовольствии. Он проводит губами по ключицам и останавливается на ложбинке между грудей. Это смерти подобно, но нужно остановиться. – Летти, – зовёт он. Летти. Никто ещё так Джульетту не называл. Наоя предпочитал издевательское Жужу – словно она его собачка. – Скажи мне честно, этот урод тебя мучает? Что она может ответить? Правду? Если он вдруг сможет использовать это против Наои… то и пускай. – Да, – негромко отвечает она, глядя на Сукуну из-под опущенных ресниц. Тот негромко рычит. Было ожидаемо, но хотелось услышать другой ответ. – Он тебя насилует? Пауза.  – Нет, – хрипло отвечает девушка, качая головой. Да, он над ней издевается, делает её жизнь невыносимой, принуждает к браку, но по крайней мере не насилует. По крайней мере, пока что нет. Неизвестно, что будет в их первую брачную ночь… если она состоится. – Но он хочет жениться на мне.  Невеста Капурэти. Король на меньшее и не мог претендовать.  – А ты хочешь? – Она смотрит ему в глаза с удивлением. Она находится в объятиях другого мужчины, которого пустила в свою комнату – хочет ли она замуж за Наою? – Хочу услышать твои слова, – уточняет он. – Конечно, нет. – Значит, этого брака не будет. Джульетта грустно улыбается и качает головой. Пока она планировала побег, убедилась, что спасёт её от этой участи только смерть. У Зенинов слишком длинные руки, а она слишком мало из себя представляет. Она отворачивается, прячет глаза, смотрит в пол. Только начавший появляться блеск снова потух. Сукуна мягко берет её за подбородок, снова разворачивая к себе.  – Не веришь мне? – Девушка качает головой. – Зря. Очень зря. Обидно. Но он не в силах её винить – очевидно, Наоя хорошенько поработал над её ментальным состоянием.  – Я украду тебя у него. Джульетта словно не замечает оскал, который появился на лице Короля Монтэки. Она глядит на него с надеждой в глазах. Это происходит впервые с тех пор, как произошел тот злополучный бал и все, что было после него. – Но как… ты не сможешь. Сукуну недовольно цокает, потому что глаза девушки снова наполняются слезами. Он не любит слезы. Он ненавидит женские слезы. Мужчина умеет доводить женщин до слез, но не умеет утешать. Его это бесит. Но прямо сейчас он не должен этого показывать. Не когда Джульетта в таком уязвимом состоянии. – Для начала, я доставлю тебе телефон, – начинает размышлять вслух Сукуна, задумчиво приложив руку к подбородку. – Это обеспечит нам связь.  Девушка не может поверить своему счастью. Её действительно хочет попытаться вызволить из змеиной хватки сам Сукуна Рёмэн. У неё есть шанс на свободу. Но при таком раскладе у неё будет два варианта, если все вскроется: быть с этим почти незнакомым ей мужчиной или смерть. Наоя ее никогда не простит. – Он убьёт тебя, – выдыхает Джульетта, – он убьёт меня. Всех. – Ты о нем слишком высокого мнения, – не может сдержать ухмылки мужчина. Девушка лишь устало смотрит на него. Ну, конечно, высокого мнения, он ей мозги добротно промыл. – Извини, – осознает свою ошибку он. Слишком груб. Но что поделать, – но он правда больше пугает, чем делает на самом деле. Джульетта с этим не согласна. Но ничего не говорит. Он не жил в доме Зенинов больше десяти лет. Не был потенциальной невестой придурка Наои, который непонятно, почему, выбрал для себя такую непримечательную цель. Она бы ещё допускала, если бы он выдал её за кого-то из своих прихвостней, чтобы оставить в семье. Но прям сам… что-то здесь правда не так. – Я тебе передам телефон. И все организую. Просто доверься мне. – Девушка заламывает пальцы. – Ты же доверяешь мне, когда мы танцуем? Очень. – И здесь я не подведу. – Она хочет ему верить. Больше ей верить не во что и не в кого.  Она рассказывает ему, что Наоя хочет жениться, что он собирается увезти её для этого в Малайзию и меньше, чем через неделю. Сукуна ошеломлен. Сукуна в ярости. Но она не достанется Зенину. Теперь, когда в игру вошел Король. Лев. Он расправится с этой гадюкой. Агрессивно дышит через нос. Сажает Джульетту на постель и треплет по плечу. Все будет хорошо, мол. – В скором времени мои люди принесут телефон, – говорит он строго. Собран, в голове крутятся шестеренки. – Что бы не случилось, доверяй мне.  – А если он… – ее глаза наполняются слезами. Она боится даже вслух это произнести, но правда – а что, если Зенин убьет лидера Монтэки?.. Она не хочет говорить прямым текстом, что убьют того, кто стоит перед ней и смотрит на неё так. – Я неубиваем, – усмехается Сукуна и треплет ее по волосам, после чего встает и направляется к окну. Пора уходить. – В следующий раз обязательно исполним танго, договорились? Хотел бы скрепить договор на мизинцах, но это слишком по-детски, считает он.  “Можно.”  Ловит её губы своими. Сминает умело, мягко, плавит почти полностью растаявшую девушку. Ноги предали окончательно, но он держит за талию крепко, почти не прилагая усилий. С трудом отрывается от неё первый. Дышит тяжело. Хочет ещё, хочет больше. Но не может. Рано. – Считай, что скрепили так договор. – Джульетта кивает. – Сейчас мне нужно идти. Чтобы поскорее высвободить тебя отсюда. Не хочу уходить. – Не уходи, – голос дрожит, глаза снова заблестели не от счастья. – Я и не хочу. Но это нужно для тебя. Для нас. – Девушка не отвечает ничего, лишь кивает активно, стараясь прогнать ком из горла. Рёмэн оставляет поцелуй у неё на макушке. – Отдыхай. И набирайся сил. Он не забывает надеть черную маску, чтобы сохранить анонимность: нужно уходить незамеченным. Джульетта взволнованно глядит ему вслед. А вдруг он попадается? Смотрит, пока его спина не скрылась в саду. Даже не оборачивается, хотя, может быть, сам того хотел. Сердце у неё сжимается. Очень тревожно, не дай бог, он попадется.  Девушка ждёт ещё минут десять, чтобы наверняка убедиться в том, что мужчина благополучно скрылся. Она тянется закрыть окно, как вдруг раздается звук сирены. Сердце у неё заходится. – Боже мой! Не может такого быть! Джульетта выходит в коридор и в панике прислушивается. Люди Капурэти ходят туда и сюда. Появляется Тодзи – единственный, кому она может задать вопрос. – Тодзи, что случилось? – взволнованно спрашивает она. – На территорию проникли.  – Кто? – еле слышно выдыхает она. – Пока не знаю, – он толкает её обратно в комнату. – Сиди и не высовывайся.  Она слышит, как за ней дверь запирается на ключ. Но даже возмутился не может. Ходит по комнате, высчитывает в миллионный раз, сколько в ней её шагов. Как она может помочь сейчас Сукуне? И может ли? Отвлечь внимание на себя? Имитировать обморок? Припадок? Она заперта в своей комнате до утра, как минимум, даже если бы это случилось на самом деле, об этом узнали бы только в том случае, если бы она сама рассказала. Да и тем более, между истеричной девчонкой и врагом номер один приоритет очевиден. Первую можно напугать, второго – нелегко даже поймать. Джульетта открыла окно и стала высматривать происходящее в саду. Было довольно шумно, люди бегали, но выйти оттуда она не могла: было высоковато. Звуков стрельбы слышно не было, и на том спасибо. Она мысленно молилась, чтобы её услышать. Где-то лаяли собаки. Сукуна ускользнул успешно, просто, перемахивая через забор, свалил кирпич, из-за которого как раз включилась сигнализация. Он спокойно сел в свою машину и двинулся в сторону собственного дома. Шумиху он услышал. Это было не очень удачно, потому что по всему получалось, что он испортил почву, по которой мог ходить либо послать кого-то из своих подопечных, чтобы передать телефон для Джульетты. Это было печально, но он что-нибудь придумает.  В конце концов, приехать к Капурэти для обсуждения общего плана строительства – от которого Сукуна теперь, пусть и сам предложил, – несомненно откажется. С этим грязным ублюдком он работать не будет. Одернул себя, когда заметил, что костяшки пальцев побелели: настолько злобно он вцепился в руль машины. Заставил себя расслабиться. Нужно было сохранять холодный рассудок, как бы зол он ни был. Завтра сможет выпустить пар в спортзале. Возможно, Гэто может этого не выдержать – придётся выместить всю злость на груше. Ну и придумать, как объяснить это все подчинённым.  Сукуна не находит ничего такого в ситуации, чем бы он не мог поделиться с Годзё и Гэто, но все равно хотелось бы как можно меньше посвящать их в то, что было у них с Джульеттой – это личное, это его. Джульетта мучилась неизвестностью. Шумиха длилась довольно долго, и за несколько часов она так извелась, что уже была готова ко всему, даже увидеть хладный труп мужчины, который обещал её спасти. Такого не произошло, вместо этого пришел Наоя. Только его не хватало.  – Милая Жужу, – зовёт он своим голоском. Она содрогается. Ей физически становится больно от его присутствия. – На наш особняк напали, поэтому мы с тобой ненадолго переберемся штаб-квартиру в Икэбукуро.  Нет. Только не это. – Только мы? – переспрашивает она. Надеется, что не все так плохо. Зря надеется.  – А кого ты ещё хочешь там видеть? Тодзи? – в сердце Зенина неожиданным образом пробирается ревность и к своему собственному брату. Блять, а если он тоже её трахает? Наоя больной, но упорно верит в то, что Джульетта какая-то шалава, хотя она, признаться честно, и сексом-то только с ним занималась. Он был ее первым парнем и пока что единственным.  – Нет. Просто… уточнила. – Наоя кривит лицо, но никак это не комментирует. – Собирай вещи. Выезжаем через полчаса. Она осталась в комнате одна, ограниченная во времени, ограниченная в свободе. Нужно ли ей вообще что-то брать с собой? Внутри пустота. Если пробраться в особняк и выбраться из него как-то можно – она допускала влияние человеческого фактора и размеров резиденции, – то квартира в Икэбукуро… звучит как приговор. Там пройти незамеченным точно никак не выйдет. И подбросить телефон – тоже.  Джульетта царапает руки. Хочется выбраться из этой жизни и из этого тела.