Ikebukuro Story: Ryomen & Juliet

– О чем нам с ними говорить? – недоумевает Годзё. – У нас ничего общего.  – Я тоже не понимаю, Сукуна, – мягче озвучивает Сугуру, – и надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Они встретились в кабинете Короля, собиравшегося на встречу. И не с кем-то – с самими Капурэти. – Я все продумал. Не верите в меня? – ухмыляется он. Парни на это отрицательно качают головами – верят, как некоторые в бога, но понять не могут. – Как бы эта встреча не прошла, мы останемся в выигрыше. Обещаю. – Он выходит из-за стола, подходит к небольшому зеркалу на стене. Зачесывает и так идеально уложенные волосы назад, поправляет бордовый галстук. – Остаётесь за главных. Не разнесите мне здесь все, – грозит пальцем, не оборачиваясь на подчинённых, и закрывает за собой дверь кабинета. Годзё и Гэто привыкли хозяйничать в доме, пока отсутствует их лидер, поэтому ничего страшного не произойдет. Но они действительно волнуются за Сукуну: с такой уверенностью отправляться в логово врагов, где столько пираний. Они всегда знали, что их предводитель без царя в голове, но прямо так… Сукуна Рёмэн не переживает. Он и так знает, что сильный, и какому-то Наое Зенину он не уступит. Но если, не дай бог, его застрелят, то все дела Монтэки, понятное дело, перейдут его правой руке – Сатору Годзё.  Он едет на черном бронированном мерседесе, как и полагается в подобных случаях. С ним будет охрана, но скорее всего, она останется снаружи, за пределами кабинета Наои. Они будут обсуждать расстановку сил в Икэбукуро. Может быть, наконец-то придут к какому-то соглашению по району, хотя это навряд ли. Уже не раз обсуждали и так ни к чему и не пришли. – Приветствую, – Король заваливается в кабинет Наои, куда его препроводили его помощники, и без приглашения садится на диван. Он двигается неторопливо, с ленцой, как опасный, готовый к прыжку лев. Зенин – другой, скользкий, он больше похож на змею, которая извивается кольцами, готовясь к нападению. – Как поживает ваша семья, господин Наоя?  Глава клана сидит за своим шикарным столом в роскошном кресле, сложив руки в замок. Пожимать руку Рёмэну он не собирается – снова показывает свое неуважение и даже пренебрежение. Сукуна лишь ухмыляется в ответ на такое детское поведение. – Моя семья – не твоё дело, – отрезает Зенин, – давай поскорее закончим с этим и разойдемся. – А что, у тебя дела? – веселится глава Монтэки. – Может, свидание? С девушкой? Или с парнем? – Наоя предупреждающе зыркнул на гостя, напоминая о том, в чьём доме тот находится.  – Ладно-ладно, – капитулирующе поднимает руки Сукуна, – давай к нашим баранам. Он закинул ногу на ногу и подложил руку под подбородок. Королевские замашки у него прекрасные, этим он раздражает Зенина.  – Во-первых, вынужден поблагодарить за щедрый благотворительный взнос, который вы сделали на балу, куда я вас не приглашал, – говорит Наоя. Сукуна в ответ на это громко хмыкает. – А во-вторых, давайте обсудим закрытие торгового центра «Парадису». Насколько мне известно, вы претендуете на его территорию. Зачем? – Неужели ещё не знаете? – удивленно выгибает бровь Сукуна. – Думал, ваши осведомители работают лучше. Я рассчитываю построить там спортивный клуб. А вы, насколько мне известно, собираетесь открыть казино.  – Оя, так вы все знаете, – откидывается на спинку кресла Зенин.  – Давайте попробуем прийти к компромиссу, – говорит величественно Сукуна. – Я вижу это так: мы можем построить вместе многоэтажное здание и оборудовать его под развлекательный центр. Что скажете? Зенин задумывается. Сукуна считает, что здесь и думать нечего.  Переговоры будут долгими. Измотанный мозговым штурмом Наоя почти что выгоняет из своего кабинета нежеланного гостя – он вынужден был признать, что мысль с развлекательным центром имеет право на существование, но ему нужно было время на то, чтобы принять это. Потеряв бдительность, не приставляет к Сукуне никого из своих людей – уповает на то, что он сам захочет поскорее покинуть логово врага.  Просчитался. Рёмэн ценит любую возможность изучить противника лучше, а когда он сам предоставляет ему возможность изучить территорию детальнее – грех таким подарком судьбы не воспользоваться. Впрочем, совсем наглеть тоже нельзя, поэтому мужчина не заходит туда, куда не стоит, а лишь медленно бредет к выходу, внимательно осматриваясь по сторонам. Вокруг тишина и ни души. Удивительно.  Как только он об этом задумывается, кто-то подаёт признаки жизни. Сёдзи дальше по коридору аккуратно, почти бесшумно, приоткрываются, и из комнаты выскальзывает фигура. Кто это – понять трудно из-за натянутого одеяла, и определить, кому оно принадлежит, довольно сложно. Но не невозможно. Потому что фигура движется прямо навстречу Сукуне. Не заметила? Ей или ему все равно? Джульетта – а кто это ещё мог быть, если не она – отрицала происходящие изменения в её жизни. Замуж за Наою? Да нет, бред какой-то. Это точно был дурной сон. Он не мог быть серьезным по этому поводу, правда же? Наобито все время наставлял сына на то, чтобы парень искал себе выгодную партию. Чем была выгодна такая невеста, как Джульетта? Да, она красивая, но безродная, не имеет никакого влияния, не имеет богатства за спиной или родителей в чинах. Зенин все всегда делал с расчетом, а какой расчет мог быть тут? Что-то не складывалось… Он не мог ее любить. То, что делал Наоя по отношению к ней, нельзя было назвать любовью. Это было какое-то издевательство. Девушка направилась на кухню в домашнем виде: всем своим обликом демонстрируя, что она не в настроении разговаривать, и чтобы её кто-то вообще трогал. Она мечтала сделать себе какао, если удастся, то с ликером, – и уснуть, а проснувшись наутро, обнаружить, что все действительно было дурным сном. Она вяло размышляет обо всем этом, когда натыкается на кого-то в коридоре. Принесла же нелегкая. – Извините, – бормочет Джульетта, не поднимая взгляда в надежде избежать разговора. – Это же сама богиня танца, – слышит она удивленный голос над ухом.  Сукуна действительно удивлен. Он предполагал, что сможет встретить здесь девушку с благотворительного бала, но не рассчитывал, что судьба организует им эту встречу. Оказалось все иначе.  – Жужу, да? – спрашивает он с лёгкой ухмылкой. Бесцветные тусклые глаза девушки – жуткий контраст в сравнении с тем, что было на балу – наполняются искорками удивления. Впервые с того злосчастного вечера – а если быть еще конкретнее, то с танца с человеком, стоящим перед ней – она испытала приятное удивление. Но все равно на автомате морщится – Жужу её называл далеко не любимый человек. – Меня зовут Джульетта. Она поднимает глаза уже более осознанно и сразу понимает, кого она встретила в своем доме. “Призрак Оперы!” Узнает и без маски – по глазам и улыбке, с удовольствием отмечая, что он и правда очень хорош. – Пожалуйста… не обращайтесь ко мне Жужу. Очень рада, что наконец-то появилась возможность познакомиться, – она испуганно озирается, – хоть и при таких обстоятельствах.  – Рёмэн Сукуна, – он чуть склоняется в поклоне, но голову не опускает, смотрит на неё. – Приятно познакомиться, – лёгкая улыбка трогает её губы, и она приседает в аккуратном книксене. – Куда направляетесь? Проводить вас? – О, нет-нет, – качает она головой, памятуя о том, чем закончилось их взаимодействие для неё в тот раз. До сих пор отходит от последствий. – Не хочу вас задерживать. Сукуна изучает взглядом девушку. Она действительно отличается от той жизнерадостной птички, которая летала на балу: словно ей подрезали крылья. Что же такого успело произойти? Он вспоминает, что Наоя с ней ссорился. Мог ли этот ублюдок… А впрочем, мог.  – Помнится, я обещал вам, что выпишу чек в качестве победного приза за танец, – задумчиво говорит мужчина, – но теперь я даже не знаю, как быть… Хочется ещё посмотреть, как вы танцуете. Это можно? Где вы обычно выступаете? – Больше нигде, – Джульетта опускает глаза, и мужчина складывает один плюс один. Вот что, значит, сделал Наоя. Запретил ей танцевать. Вот же ублюдок. В каких же они отношениях, интересно? Вряд ли она его сестра, он знал только, что есть Тодзи. – Раз я не могу проводить вас, то проводите меня вы – до машины, – предлагает Сукуна. Девушка неуверенно мнется. У мужчины нет времени на её раздумья, он берет её руку и кладет себе под локоть – все также в одеяле – и ведет по коридорам в сторону выхода из поместья. – Ну же, постарайтесь, постарайтесь. Как мне посмотреть на ваш танец? – Я не знаю, – искренне отвечает Джульетта, с опаской оглядываясь. Сейчас ей не хватало только, чтобы кто-то увидел её с чужим мужчиной и донес Наое об этом… – Я был бы счастлив, станцевать с вами ещё раз, – признается он, – ещё не раз, – сразу поправляет сам себя. Девушка улыбается, опустив голову. Она бы и сама была рада подарить Призраку Оперы не один танец. Но сейчас это кажется чем-то невозможным, нереальным, невыполнимым. Особенно после того, как она проводит его до машины, о чем, конечно же, узнает Наоя, и пассивная агрессия, сменится на вполне себе активную, которая неизвестно, к чему может привести. – Вы вся дрожите, – от него не скрылось её волнение. – Мне тяжело это предлагать, но давайте расстанемся здесь. Она выдыхает облегченно. При любых других обстоятельствах она бы с удовольствием прогулялась с ним и дальше. Но обстоятельства такие, какие есть. – Спасибо вам, – она освобождает руку, встаёт напротив него, кланяется, – я бы хотела вас проводить, но… не могу по многим причинам. Благодарю за понимание. Сукуна готов пересмотреть свои планы касательно Капурэти. Он готов идти войной против Наоя Зенин, в особенности после того, что тот сотворил с этой пичужкой: какая она была живая и яркая в их первую встречу и во что превратилась сейчас. Мужчина готов испепелить целый район, лишь бы восстановить хрупкое равновесие в мире. Все, что он может сейчас сделать, это уйти из этого дома.  – Ваше величество, – недоумевает Сугуру, которому изрядно достается, – если вы в такой ярости после встречи с Капурэти, лучше бы пошли грушу бить. Так и меня без рук оставите. Сукуна, который со всей силой бьет по боксерским лапам, останавливается. Гэто выглядит побитым: сдерживать натиск Короля было непросто.  – Виноват, Сугуру, – спохватывается он и извиняющимся жестом хлопает его по плечу. – Извини, приятель.  Сатору подпирает своим исполинским ростом стену и смотрит на главу Монтэки из-под очков. Еще не доводилось ему видеть их лидера в таком гневе, а учитывая, что переговоры, судя по пересказу Сукуны, прошли относительно успешно, то такая ярость ему не очень понятна. Что-то произошло. Он знает их предводителя слишком долго и слишком хорошо, чтобы понимать, что что-то случилось. Вопрос: что именно и почему он не рассказывает. – Что все-таки там случилось? – спрашивает Годзё, вставая рядом с королем, пока тот восстанавливает водный баланс в организме и залпом выпивает пол-литровую бутылку воды. Пока Сукуна немного отходит от тренировки, пока его рот занят, а кадык заметно двигается при каждом жадном глотке, у него есть немного времени на обдумывание. Он доверяет этим двоим, но говорить о Джульетте пока не хочется. Ни с кем. Это кажется слишком личным, ничего похожего с его предыдущими многочисленными пассиями он не чувствовал, хотя с ними его связывало гораздо большее, чем с девчонкой из Капурэти. – Да Наоя мудак, – решает он озвучить очевидное. – Сегодня этот факт тебя как-то особенно расстроил? – Сатору наклоняет голову в бок. – Да, – вообще это правда. Так что товарищам он даже не наврал, а просто недоговорил. Потом, не сейчас, рано. Хочется ещё раз её увидеть. Даже в том же огромном пуховом одеяле, делающем её бесформенной. Главное, чтобы глаза светились серебром, как на балу. Собственно, а почему бы… Джульетта кружит по своей комнате. Ей грустно и скучно, но она заставляет себя танцевать, потому что иначе будет совсем невыносимо здесь находиться. Дата отъезда в отпуск неумолимо надвигается: от бега времени никуда не деться. Денег нет, выяснить их местоположение не вышло. Она выходит на кухню и делает себе ужин. Есть не хочется из-за стресса, но девушка себя заставляет: ещё неизвестно, что ей предстоит пережить вместе с Наоей. Лучше иметь какие-то силы. На кухню вползает Тодзи. Джульетта делает вид, что не замечает его – взаимодействовать с ним не хочется.  – Помочь? – спрашивает он. С чем он хочет ей помочь, девушка не знает. И не хочет знать. Отрицательно качает головой. – Сделаешь и на меня тоже? Она покорно добавляет ещё два яйца в омлет. Проще согласиться и приготовить для этого говнюка тоже, нежели отказывать и выяснять отношения. Зенин стоит слишком близко, по её меркам. – Следишь, чтобы не отравила? – Джульетта надеется отогнать его подальше. – В доме нет ядов, – тут же со знанием дела отвечает Тодзи, – даже если бы были, на меня бы не подействовали.  Девушка тяжело вздыхает. Что правда, то правда. Брат Зенин – непробиваемый. Она вскоре заканчивает с приготовлением, достаёт две тарелки из шкафа, почти что красиво сервирует стол, чтобы хотя бы немного поднять себе настроение. На второго человека ей плевать, в общем-то. – Приятного аппетита, – несмотря на её красноречивое презрение к нему, мужчина старается оставаться вежливым в меру своих способностей и возможностей.  – Приятного, – бубнит она в ответ. Он ест медленно, Джульетта – быстро, несмотря на свое желание немного продлить удовольствие от пребывания за пределами своей комнаты. Хотелось оставаться наедине с собой. Она быстро доедает омлет, моет за собой посуду, направляется к выходу в коридор, когда её останавливает голос Зенина. – Осторожнее с Рёмэном, – советует он, – а лучше вообще с ним не связывайся. Джульетта оборачивается. Смотрит внимательно, прищурившись. Хмыкает и все же выходит. Сама разберется, с кем дружить. Уж не маленькая.