Midnight Rendezvous

Сан Первое, что бросилось в глаза, когда Рэй присоединился к друзьям, — Бостон произносил тост энергично призывая всех выпить, прежде чем он выпьет свой. Рядом с ним стоял высокий мускулистый мужчина, который показался странно знакомым. При более пристальном взгляде я понял, что это был тот самый человек, который подобрал меня в баре около полугода назад — тот самый человек, с которым у меня была связь на одну ночь, его зовут Топ, если я правильно помню. Рядом с Топом стоял Мью, с нежностью глядя на него, на его губах играла явно влюбленная улыбка. В конце концов я заметил напряжение Рэя, когда он застыл при виде этой сцены. Он застыл на месте, пошевелившись только тогда, когда Бостон заметил нас и позвал своего друга присоединиться к ним. Рэй направился к кругу своих друзей, и я не мог не заметить перемену в его поведении. Очевидно, ему было не по себе, возможно, он даже затаил некоторую обиду, хотя я не мог точно определить причину. Перед входом в бар у него было беззаботное настроение. Мы обменялись теплыми приветствиями, и знакомство продолжилось, включив в него Рэя и меня. Топ вел себя так, как будто не узнал меня, и я этому не возражал. Очевидно, никто из нас не хотел, чтобы группа была посвящена в наше прошлое — чувство, которое я искренне разделял. Рэй, однако, продемонстрировал свое недовольство во время знакомства, просто кивнув в сторону Топа. Я старался сохранять самообладание, несмотря на абсурдное развитие событий. Недовольство Рэя было очевидно, когда он опрокидывал рюмку за рюмкой текилы, его взгляд непреднамеренно скользил в сторону Топа и Мью, которые флиртовали. Осознание скрутилась у меня в желудке, угрожая вырваться наружу, едкий привкус и жжение подкрались к горлу, когда меня осенило. У сильной ревности Рэя была очевидная причина — он влюблен в Мью. Ничем другим нельзя было объяснить очевидное негодование, исходящее из него. Если бы взгляды могли быть смертельными, Топ был был бы уже мертв. Его рука на стакане была почти сокрушительной, его безразличие ко всем окружающим — включая меня — было красноречивым. Таинственное ощущение сдавило мое сердце. Я нащупал сигарету и пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь, что выйду покурить. Неудивительно, что никто, казалось, этого не заметил. Насколько глупым я был, полагая, что имею какое-то значение в этой группе? Когда дым рассеялся в ночном воздухе, мой направленный на себя гнев смешался с горьким вкусом табака. Как часто я убеждал себя, что мы с Рэем просто друзья? Друзья, которые вступали в физическую близость, но по сути оставались именно друзьями. Смятение внутри меня было ничем иным, как чувством собственничества по отношению к другу. Вполне естественно расстраиваться, когда друг пренебрегает твоим присутствием, верно? Мое нынешнее расстройство вызвано тем, что Рэй пригласил меня в этот абсурдный клуб и впоследствии проигнорировал меня, увидев Топа с Мью. Я прислонился к стене, насмехаясь над собственной глупостью. Кого я хотел обмануть? Сан, ты тупица. Разве ты не говорил, что будешь избегать чувств любой ценой? Ты просто взял и ввязался в это. Рэй Несмотря на полумрак, окутывающий этот убогий клуб, клянусь, я мог с поразительной ясностью разглядеть Топа и Мью, занятых своим флиртом. Топ вторгся в личное пространство Мью, что было довольно необычно, учитывая его типичный дискомфорт от близости, но Мью, казалось, прильнул к нему, наслаждаясь вниманием и, несомненно, сраженный наповал. Этот взгляд — тот самый, по которому я тосковал, — теперь был с готовностью подарен кому-то, с кем он познакомился всего несколько часов назад. Никакое количество алкоголя не могло избавить от горького привкуса у меня во рту. Я жаждал врезать кулаком по самодовольной физиономии Бостона. Он имел наглость щеголять этой смехотворно широкой улыбкой, полностью осознавая, что его действия были направлены на то, чтобы причинить мне страдания. Если кто-то в этом мире и был посвящен в мои безответные чувства к Мью, так это Бостон. Он часто дразнил меня из-за моей неспособности напрямую выразить свои чувства Мью и был свидетелем каждой нелепой выходки, которую я выкидывала во имя этих чертовых чувств. И все же мы стояли здесь, Бостон выполнял свое обещание помочь Мью потерять девственность перед нашим выпуском, явно выбирая идеального кандидата. Зная друг друга со средней школы, Мью, Бостон, Сайруп и я вместе прошли через множество возмутительных выходок. Но ничто не приводило в такое замешательство, как моя безответная привязанность к Мью. Я часто размышлял, проистекало ли это из взаимной зависимости нашей группы друг от друга или это было связано с тем фактом, что Мью был единственным, кто держал меня за руку во время болезни или дискомфорта, заполняя пустоту. Возможно, это даже началось с передозировки таблеток в ванне — именно Мью спас меня, сопроводил в больницу и убедила пройти курс реабилитации, непреднамеренно предотвратив мое самоубийство. Во время изнурительного процесса дезоксидации и ломки я часто видел лицо Мью, выглядывающее из-за двери моей реабилитационной палаты. И когда я, наконец, вышел из реабилитационного центра, именно Мью удержал меня на верном пути, гарантируя, что я больше никогда не вернусь на этот опасный путь. Моя невинный, добросердечный Мью, луч света в конце моего самого темного туннеля. Ревность грызла меня, я почти до боли сжимал стакан с виски. И все же, имел ли я право ревновать? Как друг Мью, я должен был радоваться за него. Мью редко общался с людьми, не входившими в круг наших друзей — Бостоном, Сайруп и мной. С моей стороны было неоправданно устраивать истерику просто потому, что Мью не мог ответить взаимностью на те жалкие чувства, которые я питал. Мой долг перед ним был слишком велик, чтобы причинить ему вред таким образом. Прошли годы, и я осознала, что Мью намеренно игнорировал или обходил стороной мои безответные чувства к нему, не из–за невежества — он был слишком умен для этого, — а из желания избавить меня от боли. Как это могло не причинять мне боли? Вид того, что он так открыто влюблен в кого-то другого, был более мучительным, чем физический удар. Это было так, как будто меня постоянно держали в тисках, не давая дышать. В конце концов я решил, что с меня хватит; я должен был уйти, пока не совершил непоправимую глупость. Я осмотрел окрестности в поисках Сана, мое запоздалое сознание напомнило мне, что мы пришли вместе. Мой взгляд скользнул по тускло освещенному клубу, но я не смогла разглядеть высокого красивого парня, с которым я пришел. Его было невозможно не заметить. Несмотря на сдержанный стиль Сана, он обладал непреднамеренной магнетической харизмой. Итак, где он был? Возможно, он чувствовал себя здесь слишком неуютно, он сказал мне, что не очень хочет присоединиться к нам сегодня вечером. Тогда, возможно, было бы хорошо, что он ушел, хотя было бы неплохо попрощаться. Я не думаю, что у меня хватит сил объяснить Сану свое поведение.