Не плачь, луна...

Да, это определённо точно была Кафка. Она звала меня по имени, тряся за плечи в чуть ли не истерическом состоянии. Что же я сейчас видела? Мог ли это быть сон? Но тот мальчик на качели ощущался настолько реальным, что его чувства казались чем-то родным и знакомым, заставляющим сердце биться в несколько раз быстрее. Жалость, пронизывающая до глубины души. Злость, что не пришла раньше. Боль. - Стелла! Развела тут непонятно что, а теперь заставляешь меня переживать. Ответь уже что-нибудь, как ты себя чувствуешь? - Нормально, голова только кружится немного... - я сморщилась от неприятно обжигающего солнечного света, искренне желающего продрать мне сетчатки глаз. Попытка отгородиться от него рукой оказалась довольно безуспешной, так как ту перехватили на лету и крепко схватили за запястье. Опять куда-то тащат. Видимо, нужно будет к этому привыкнуть. - Ну кто так делает! Сначала головой ударяется, а после прямо посреди дороги валится на землю! Ужас! Никаких больше оправданий, следует показать тебя врачу. Может, хоть он что-то с этим сделает. - Кафка, успокойся. Не стоит так торопиться. Стелла же сказала, что не испытывает никаких недуг, так что не мучай её. Госпожа Химеко, кажется, пыталась вступиться за меня, только вот лучше от этого ситуация не стала. Хватка женщины только усилилась. Теперь она даже не слышала звуков, окружающих всех здесь присутствующих, будучи погруженной в свои мысли. - Тётя Кафка, расслабьтесь. Наша Стелла и почку бы продала за возможность жить в мусорном баке, а тут просто головой ударилась. Не переживайте вы так. Сказать честно, я крайне удивилась словам Март. Променять свой орган на круглую железяку... Хотя, стоило только представить большой, серебристый, с выделяющимися элементами, наполненный бак, и неконтролируемая улыбка сама стала расползаться по лицу. Попытка скрыть её оказалась самым большим провалом в моей жизни, которые только бывали. Тяжело. Видимо, удар по голове - ещё не самое худшее, что я выясню за сегодня. - Ничего не хочу об этом слышать. Мы идём ко мне, а там уже разберёмся, кто куда отправится. Вот такой вот колонной меня дотащили до небольшого двухэтажного дома, который скрывался в глубине зелёного сада. Повсюду цвели цветы, стрекотали кузнечики, пели птицы, журчали маленькие ручейки воды после полива. Вечная идиллия стеклянной крышкой накрывала эти территории, сохраняя безмятежное спокойствие. Входная дверь снаружи была оформлена деревянными вырезанными узорами и персонажами, смутно напоминающими героев старых баллад. Тут были и защитники в доспехах, и маги в мантиях, и священнослужители с крестами на шеях. Все эти образы собирались в единую картину, объединённые общей задумкой. Порывшись немного в карманах, Кафка вытащила серебряный ключик и вставила его в дверную скважину. Прозвучали несколько щелчков. Дверь, отделявшая нас от своего содержимого, с тихим треском отворилась. Дом изнутри оказался таким же роскошным, как и внешне: просторные помещения, золочёные узоры на стенах, ковры, большой шкаф для гардероба, больше напоминающий вход в Нарнию; массивные люстры под потолками. Казалось, я попала в сказку, только наяву. - Снимайте обувь и идите наверх, девочки. А нам нужно поболтать. Химеко провожала нас взглядом, пока мы с опущенным видом тащились на второй этаж. Чувствовала себя нашкодившим котёнком, которого ругает хозяин. Обидно. Коридор, соединяющий лестницу и комнаты, оказался не таким большим, как внизу. Мягкий ковёр вдоль всего прохода был крепко прибит гвоздиками к полу, видимо, с целью закрепления его на одном месте. На стенах красовались белёсые рамочки с фотографиями. Большое количество пейзажей, словно случайно снятых кадров каких-то событий, не меньше и животных, преимущественно собак; пара портретов и порядка двух общих снимков. Всё это чудесным образом вмещалось в, казалось бы, компактном коридорчике. Из этой картины выбивались лишь стоящие друг напротив друга несколько дверей. Одна, ближайшая к лестнице, ломилась от наклеек и маленьких табличек на ней. Я, конечно, не гадалка, но, кажется, могу предположить, чья там комната... Остальные двери ничем не выделялись: белые деревяшки с резными узорами. Видимо, закупали их всех разом, не особо церемонясь. Лишь в самом конце коридора стояла одна единственная примечательная дверь. Окрашенная в тёмный оттенок, близкий к синему или зелёному, точно сказать сложно, она нагоняла какое-то уныние. Но не было в этом чувстве всеобъемлющей грусти. Скорее, родная тоска, щемящая сердце. Видимо, это моя комната. Рука потянулась к металлической ручке, но замерла, так и не достигнув цели. Что-то внутри останавливало, не давало продвинуться дальше. Я ощутила, как руку стало мелко трясти. Что может скрываться за дверью? Вдруг, открыв её, я вернусь в кошмар, из которого отчаянно хотела сбежать? - Ты чего стоишь? Заходи давай! Я даже подумать не успела, как Март схватилась за ручку и с силой потянула её вниз. Замок предательски быстро поддался и щелчок не заставил себя долго ждать. Дверь распахнулась. За ней была обычная комната: в светлых тонах, с полками, заполненными всякой мелочью, со столом, на котором красовались компьютер и пара других чудес техники, большое окно, открывающее вид на лес, несколько мягких игрушек мусорных баков и кровать в виде красной гоночной машины. Если высшие силы есть, то меня они явно игнорировали. - Мило у тебя тут. Последний раз я заходила в твою комнату недели так две назад. Могу присесть? - девушка пальцем указала на стул, стоящий в углу. Мне оставалось лишь безвольно кивнуть и приземлиться на мягкое серое одеяло, наблюдая за её дальнейшими действиями. - Знаешь... Хотя иногда мы и ссорились, но я рада, что могу называть тебя своей семьёй. Когда Химеко рассказала мне о твоей травме, я очень испугалась. Можешь говорить что угодно, но ты ведь единственная, кто у меня остался. Ближе Стеллы... никого... - хотя поначалу её голос и казался довольно уверенным, к концу стали слышаться тихие всхлипы. Я думала, мне просто почудилось, но, стоило ей поднять голову, всё стало понятно: глаза покраснели и поблёскивали от подступающих слёз, брови подёргивались, а губы дрожали. Она из последних сил старалась не заплакать. В тот момент я ощутила свою беспомощность - совсем не могу ничего сделать. Встала и подошла к Март. Хотя я и не была уверена в своих действиях, оставалось только придвинуть её к себе и обнять за плечи. Худые пальцы вцепились в мою одежду, обхватывая за талию сдавливающим колесом. Наверное, стоило попросить её ослабить хватку и сказать что-то ободряющее, однако я могла лишь стоять, слабо обнимая девушку. Голова была пуста от мыслей. В комнате мы находились лишь вдвоём, но этого было достаточно. Будто она рассказывала самый страшный секрет, который могли знать лишь я и она. Сложно представить, как сильно давили на неё эти эмоции, если промелькнувшая мысль привела к подобной истерике. Я жива, здорова, но она плачет, точно меня уже нет в живых. Одиночество - одно из самых страшных чувств. Так мы пробыли довольно долго. Когда всхлипы стали всё более и более редкими, а чужие руки потихоньку ослабляли хватку, я отпустила Март и отошла. Всё лицо несчастной опухло и стало розоватым, глаза еле-еле разлеплялись, щёки и подбородок стали мокрыми от стекающих слёз. Без грусти и не взглянешь. - Со мной всё хорошо. Я сейчас здесь, рядом с тобой. Незачем плакать. - погладила её по щеке, вытирая влагу. На её лице появилась слабая улыбка. Сказать честно, в этот момент у меня словно гора с плеч упала. - Ты правда ничего не помнишь? - охрипший голос был обращён ко мне. В нём не было надежды. Скорее всего, ей просто нужно было услышать это лично, чтобы смириться с реальностью. - Совсем. - И меня ты тоже не помнишь... Теперь Март говорила сама с собой, позволяя быть просто слушателем в её мыслях. Я чувствовала себя виноватой, не будучи уверенной, моя ли это вина. - Извини. Март вздрогнула и перестала бурчать что-то неразборчивое себе под нос. Хрустальные от слёз глаза устремились в мою сторону. - Это не твоя вина... Хотя, нет, постой. Твоя. Именно ты виновата в том, что ничего не помнишь. Поэтому теперь тебе нужно будет приложить все силы, чтобы это исправить. Если ты ничего не вспомнишь, то я тебя не прощу! Поняла? Грусть сменилась на хитрость вперемешку с наглостью. В какой-то момент я даже успела пожалеть о своих действиях. Может, всё-таки стоило выгнать её из комнаты? - Хорошо-хорошо. А теперь иди умойся. У тебя всё лицо как гниющий помидор. - Чего?! Таким образом мне удалось выпроводить Март из своей комнаты, быстро закрыв дверь на задвижку и заблокировав себе путь к отступлению. Тишина опустилась на комнату бесконечным покрывалом. Оставшись одна, теперь помещение выглядело совсем иначе. Гнетущая атмосфера, духота, скованность, темнота - всё это давило. Даже открытое окно не помогало. Включила настольную лампу. Теперь вытянутые тени украшали пол и стены своей безмолвностью. Хотелось закрыть глаза и убежать отсюда. Почему я боюсь? К сожалению, ответа мне никто не даст. Остаётся лишь гадать и надумывать. Хорошо ли это? Сильно сомневаюсь. Как там говорят? Чтобы побороть страх, нужно посмотреть ему в лицо. Я стала оглядываться по сторонам. Хотя пространство и выглядело довольно пустым, мои глаза то и дело цеплялись за разные безделушки. Маленькие полороидные снимки, металлические подвески и причудливые висюльки, листы бумаги с рисунками, брелки - всё это забивало угрюмые углы. Первым, к чему руки потянулись, были рисунки. Большинство выглядели совсем невзрачно, простенько, больше напоминали детские каракули. Разноцветные узоры, до этого занимавшие от силы одну треть листа, постепенно становились всё больше и больше. Доходило до того, что одни вырисованные детальки плотным слоем перекрывали другие. Краски же от картинки к картинке прятали свою насыщенность, теряясь в ста оттенках серого. Было тяжело разобрать хоть что-нибудь в этом хаосе. Только вот три последних рисунка совсем отличались от всех остальных. Первый изображал маленького человечка, сидящего в углу белой комнаты. Он держался за голову, скрывая волосами лицо. Второй рисунок показывал этого же персонажа, только теперь он стоял посередине листа. К нему тянулись длинные костлявые руки. Они отчаянно пытались достать ребёнка. На третьем герой свисал с потолка, пока одна из рук держала его за шею. Глаза были открыты, только вот в них самих была пустота. В тот момент я ощутила испытывающий взгляд на себе. Резко обернулась в сторону двери. Там стояла Химеко, спокойно наблюдающая за мной. Разве я не закрывала дверь до этого? - Чем ты занимаешься? Госпожа Химеко стала потихоньку продвигаться вглубь комнаты, осматривая окружение. Не могу сказать наверняка, но создавалось впечатление, будто она что-то ищет. - Осматриваюсь. - Это хорошо. Хотя ты и ничего не помнишь, но я рада, что ты в порядке. Я также поговорила с Кафкой. Теперь принудительное нахождение в больнице тебе не грозит, однако нужно будет разок показаться доктору для обследования. Она добродушно улыбнулась и перевела взгляд на содержимое того, что находилось у меня в руках. Я совсем забыла убрать рисунки, поэтому приходилось так и стоять. Мягкое выражение лица лишь на секунду дрогнуло, показывая странную гримасу, но я определённо точно это видела. Не могло же подобное почудиться? - Что это у тебя в руках? Тогда я поняла: что-то явно происходит...