Мое первое появление в Ланиде было связано с моим рождением. До меня, 7 лет назад, этот мир начала изучать первая часть меня – сестра Коди. Перво именовали меня Колосс Родосский. Один раз мой учитель, не зная о моей сестре, сказал: «По тебе сразу видно, что рос один» мне обидно, но не понимаю почему, педагог прав, потому что я, как человек не могу здраво оценивать себя сам. У нас с сестрой были две отдельные комнаты, возможно, влияло конкретно это. Иногда я приходил к ней в спальню, когда ее там не было. «Так много вещей, зачем она окружает себя лишним грузом? Все это очень легко потерять. Например, вот этот клочок бумаги – на нем изображен множественно отточенный ластиком кот, если я его испорчу, она будет расстроена по этому поводу, а после будет вспоминать об этом еще долго, возможно это даже всплывет в памяти уже в старости.» Так я думал тогда.
Вроде все было и хорошо, вот только моя мама начала изменять. Все-таки не каждый человек может выделить луне достаточно тепла, всегда надо помнить, что солнце может одновременно согревать только одну сторону этого спутника. Для этого и есть посторонние источники света, которые могут дать грамму тепла, но все же, к ним тянутся. (Я, кажется опять схожу с ума или слишком много выпил. Размышления скатываются в бред) Возможно, нужно было оставить все как есть?.. Это же всех устраивало, правда?.. Недосказанности это ведь не ложь? Вопрос, мучающий человечество с самых давних времен на уровне с «в чем смысл жизни?» это вопрос «горькая правда или сладкая ложь?». На что-то подобное нет необходимости отвечать, это просто бескрайняя дискуссия ни о чем. Мальчик-подросток обращается к своему отцу по имени, в их семье это было нормой: «Овиус, ты хоть что-нибудь в тот момент слышал? Ты уезжаешь так далеко ради работы или просто не хочешь окружать себя тем, что может напомнить? Ты и от меня также избавишься?»
Я, в возрасте 11 лет, с отцом переехал в Кайтиэль, можно сказать на другой край света, теперь между мной и сестрой была не только моральная пропасть. Мировой разлом для меня переместился в противоположную сторону. Здесь спокойней чем в Ланиде в плане работы, и живем мы дальше от Фивина, но в убыток идет общественное развитие. Заблуждений было не меньше, когда не с кем обсуждать мысли, это становится пучиной, и сам не осознаешь как отдаляешься от социума. Я должен был соответствовать образу солнца, мужественности или чего-то подобного чтобы прожить жизнь хоть немного соответствующую стандарту, и в итоге, я стал его копией. Уже неосознанно соответствовал и принял это как цель жизни. Я отлично отучился, закончил на бугалтера... И с этого момента в мою жизнь влился навязчивый парадокс.
Власть и деньги, которые можно получить, не ставя на себе клеймо апполиова и церкви – криминал. Для меня и по сей день важно оставаться независимым, хоть и... Проехали.
«Может быть» и вот наша пародия солнца выходит на ЦК через уличных соучастников. Еще удачно сложилось что двадцатипятилетнего меня не отправили на «убой» в 1 такт, сейчас я осознаю, что оттуда, выходят самые отбитые, хотя может я просто многое не видел. Так я был направлен в 4 такт на работу непосредственно с телами сразу, набирался опыта у Койса. Работал и учился у него сравнительно долго, полтора года. Встретил судьбоносную девушку Трою, она часто звала меня проводить время вместе. Меня это то ли забавляло, или просто искал причал где не стоило...
Произошла перестрелка на обмене в Гайдентрасс, меня там не было. «Очень жаль», я пропитался легкой скорбью даже по Эосу, который был только мимолётным знакомым. Койс остался инвалидом и формально прошел объединение 2 и 4 тактов. Но такова система, что неспособных дисквалифицируют насильственно. Очень тяжело признавать, что тогда, в двадцать семь лет, мне было сложно смирится с его смертью. Теперь, после смерти Койса, я понял всю серьезность вступления в такую организацию. И остался чужаком в новой группе «коллег» – бывший раздел работорговли, вероятно для них моя работа так же отвратительна, как и их для меня. В это же время Троя дарит мне кольцо из молибдена в форме спирали, я не обращал на это внимание, мне было совершенно не до подарков.
Новый капитан хороший человек, но Гиперион отверг себя для работы и корректно выполняет ее, собирая людей и грамотно идя по инструкции. «Что-то мне это напоминает...» Все-таки у даже можно было бы подумать, моего идеала человеческой личности, есть большой якорь – его бесноватая, блаженная сестра одно слово – шалая. Он везде таскает Басилею за собой. Вот уж не знаю откуда в наших рядах зверолюдь, но я почти уверен, что это одна из ее хотелок, кстати о нем – он мне тоже не нравится. Арес довольно... Я бы сказал неприятный, примитивный и грубый. Он похож на отсталого, когда с ним говорят он постоянно смотрит на руки говорящего... «Брр» по сравнению с Басилеей это немного лучше, иногда кажется, что она сейчас просверлит во мне дыру, а ее дружок Дионис на редкость темная лошадка. Он занимается совершенно всей бумажной волокитой и общением с клиентами. Но он постоянно хихикает, это довольно раздражает, особенно когда он смеется над трупами и над моей работой, а его вечно подхватывает Басилея и пытается выпросить якобы «кусочек или обрубочек». Во всем этом ОПС я нормально относился только к Гипериону и Койсу.
У Трои дела шли плохо, мне было жаль оставлять ее образование медсестры, тем более она постоянно спрашивала про мою работу и в конце концов я раскололся. «Может быть, это все к лучшему?» глупее мысли я не видел, как можно так долго оставаться дураком. Я привел ее работать в ЦК, на удивление она хорошо и быстро влилась, и даже начала активно сотрудничать с Дионисом и помогать мне. Моей обыденностью стало посещать разные кафе, бары, кабаре, возможно я стал приближаться к коренному населению Кайтиэля, но это в какой-то степени служило и для работы, я всегда знаю, что происходит на местности. Удивительно что мне больше нравится проводить время в таком месте, больше, чем в тихой квартире, может, именно, потому что тихой. «Вы знаете? Когда очень тихо, это даже громче любого крика, и давит на уши»
***
Мысли резко оборвались. На стекло панорамного окна кафе упало чье-то тело, сползло вниз и мгновенно было прижато пистолетом в лоб. Отдача оружия, толстое стекло пропустило небольшую волну, человек скатился на землю, а стрелявший отдал салют людям в кафе через стекло и пошел разгонять других митингующих. Да, это тот самый низкий уровень общества, насколько помню, в Ланиде такое почти невозможно. Сейчас было четко видно приезжих, все они смотрят на окно возле моего столика в отличии от местных, спокойно продолжавших свои дела.
Когда люди перестали пилить взглядом, опустил рукава битловки и отсчитал точную сумму для официанта. Глубоко вздохнул. Здесь больше нечего делать.
Встал, опершись руками на стол и тихо окинул взглядом заполняющийся зал. Подобрал барсетку и вышел, сейчас было бесполезно там сидеть, начнутся споры, может затащат кого-нибудь с улицы и начнут пытаться оказывать первую помощь.
Вышел на улицу и двинулся вдоль домов пока мимо него неслась толпа, создавая шум и обдающий от движения ветер. Где-то сверху донёсся трезвонящий голос, и все подняли головы на балкон здания. Паттон обернулся и так же поднял голову на оратора.
– «То, чего вы добились ранее, уже перестало устраивать? Как можно допустить сравнение всех в одно русло, несомненно можно принудительно допустить такое развитие событий, но вы себя слышите? Близнецы видят это, они слышат, бойтесь кары истинного человека! Мы должны вести себя праведно и следовать нынешним порядкам церкви и через это искуплять свою принадлежность, демоны вылезают из ада олицетворяясь в вас, нам же нужно просто изгонять их обратно» Человек размахивал одной рукой, другую держа у сердца.
Сам Колосс фыркнул и пошел дальше сложив руки в карманы и бормоча под нос, зная что во всем этом шуме только он себя слышит
– «Да, это и правда волнует мир. Но здесь это больше похоже на что-то средневековое, Ланид вполне справился и успешно работает с ними.»
Свернул за угол и скрылся в темноте подходя кругу уже знакомых людей.
***
Через пол часа на столе в его квартире уже расположилось предварительно раздетое, женское, человеческое, мертвое тело. Рядом лежит идеальный рядок лезвий и приспособлений. На фоне гудит компьютер источая из колонок очередную симфонию, а мужчина принимается за, до боли привычное дело. Дело, которому он вероятно уже посвятил жизнь. Занятие, которое не отпустит его, пока не изменится сама реальность. Вот так он к этому и пришел, через стремление быстро получить место в жизни, для видимости в обществе, в итоге вылившееся в бесконечное самокопание и неприязнь к себе на людях показываемое как высокомерие и отказ в восприятии критики.
