Метаморфоза

«Как он только посмел?!» Кэтнэп ковылял по цокольному этажу Дома, прихрамывая на правую лапу. Медленные и плавные движения сменились на резкие и топорные странствия, несколько рёбер было сломано, следом тянулся тёмный ручеёк из крови. В таком плачевном состоянии котик не находился ещё с тех пор, когда его держали в лаборатории для исследования и проверки способностей. Каждый этот момент он помнил так же отчётливо, как и вчерашний день. Прочнейшая стеклянная коробка с удерживающим устройством, десятки введённых в него проводов и труб, бездушные люди в белых халатах, которые исследовали и регламентировали его физическое состояние. Такое продолжалось день за днём, в течение нескольких месяцев, а может быть и лет. Всем этим людям было наплевать на то, что думает кот. Если конечно они верили, что такое создание вообще может думать отдельно от своей программы. Отрезали от него различные части тела, а потом пришивали обратно, следили за регенерацией тканей, пытались совместить электронику и живой организм воедино, чтобы получить по истине идеальное существо. После же этих экспериментов Кэтнэпа отправляли обратно в клетку, оставляли на целых день одного, лишь вечером выпуская в спальни к сиротам чтобы усыпить их. С каждым днём чувство мести росло в геометрической прогрессии, хотелось убивать всё и вся, но программа не позволяла этого сделать. Кэтнэп проходил между дверными проёмами дальше по коридору, пока не очутился в совсем другом по интерьеру месте. Некогда зелёные обои сменились на голые бетонные стены, вместо деревянных дверей теперь красовались стальные прутья тюремных камер, доверху набитые трупами. Почти все тела убитых в Доме кот оттаскивал сюда, аккуратно раскладывал по клеткам и оставлял для следующей трапезы. Некоторые камеры были пустыми, некоторые были заполнены всяким мусором по типу одежды и личных вещей. Видимо Кэтнэп был настоящим гурманом и ел трупы только голыми, иногда отрывая невкусные части. Однако сейчас мертвые его не сильно интересовали, так как он даже не засматривался на них. Он продвигался дальше по коридору, к одной одинокой и тёмной камере, нетипично большой, из которой доносились тихие стоны и детский плач, больше похожий на хлюпание подтекающих водопроводных труб. «Мои малыши уже проснулись». По обширному для подвального помещения пространству были разбросаны дети, половина из них была уже в состоянии, более близкой к смерти от голода. Другая же половина тихо плакала и подавала хоть какие-то признаки жизни. Кэтнэп специально громко зашаркал лапами, чтобы подать знак о своём скором приходе. От такого почти все дети, которые находились в сознании, поёжились и захныкали сильнее. Некоторые, постарше, апатично всматривались в пол и ожидали своей кончины. Стальные когти зазвенели об металлические прутья решёток, маленькие силуэты закопошились и переместились подальше в тёмные углы камеры. Фиолетовый кот подошел к замку, высунул язык и начал перебирать им правильное положение личинки замочной скважины. Менее чем через минуту решётка открылась, Кэтнэп авантажно зашел внутрь, облизываясь от предвкушения. Почти все дети скрылись в темноте, некоторые не могли даже двигаться от истощения, таких пришлось оттаскивать другим, более здоровым детям. Только одного оставили лежать в позе эмбриона почти посередине помещения. То ли не успели спасти, то ли понимали, что это уже было бесполезно. «В любом случае умрёт от голода». Несмотря на это, мальчик всё ещё дышал и пытался самостоятельно отползти подальше. Жертва попалась на глаза Кэтнэпу, тот не медля подступил поближе. Измученное и ослабевшее существо, которое скоро станет его обедом- вот что нравилось коту больше всего, даже больше чем спящие люди, за которыми он так сильно любил наблюдать. Десятки глаз следили за развитием событий, но никто не пытался остановить происходящее. Наверное понимали, что достанется не только одному, но и другим. Кэтнэп грубо обхватил ребёнка языком и поднял в воздух. Крошечное истощённое тельце задёргало своими свободными конечностями. Последние жизненные силы ребёнка уходили на бессмысленные трепыхания, пока кот держал его и наблюдал, пока тот успокоится. Но мальчик не переставал бороться, уже скуля от изнеможения. Фиолетовый демон не хотел ждать, поэтому посильнее сжал языком грудную клетку ребёнка. По камере пронёсся негромкий, но порядочный визг. От такого все дети в комнате лишь вбились поглубже в темноту. Черный язык продолжал смыкаться сильнее. Вместо тихого визга из уст мальчика выходили крики, которые ласкали уши Кэтнэпа. «Прямо как тогда…». Он хотел слушать их бесконечно, вследствие чего ещё мощнее обхватил мальчика. Но удовольствие продолжалось недолго. Звонкий хруст рёбер перебил крики, истерзанный шипами ребёнок замолк, но продолжал интенсивно дышать. «Пора». Кот поднял голову и неестественно раскрыл челюсти почти на сто двадцать градусов. Слюни уже смазали глотку, язык занёс ребёнка над пастью и отпустил его. Как по водной горке тело проскользнуло вглубь желудка кота. Челюсти захлопнулись обратно. От такой картины половина детей в камере заплакали. Может быть в скором времени, кто-нибудь из них окажется на том же месте, на котором оказался тот бедный мальчик. Кэтнэп смог бы съесть всех их живьём и разом, но такой ценный для него ресурс нужно экономить и использовать с умом. На удивление для кота, ребёнок даже в желудке продолжал слабо пинаться. Усыпить его уже не получится, поэтому придется ждать пока он не захлебнётся в желудочном соке. Осталось только разобраться с остальными. Кэтнэп приготовился и распылил свой усыпляющий газ по всему помещению, все дети почти сразу потеряли сознание. Кот думал, что поступает вполне себе правильно и даже этично, давая им спать кошмарным сном вместо того, чтобы мучаться от голода. Также Кэтнэп не забыл подкинуть спящим детям немного уже подгнившей плоти из соседней клетки. «Проснутся и покушают». И им приходилось есть это, дабы не сожрать друг-друга. На удивление, кот всё ещё следует заложенной программе по уходу за детьми, но делает это уже совсем иным способом. Вместо вкусного обеда он кормит их человечиной, а спокойный сон в кроватях заменяет тревогой и сонными параличами…