***
Час спустя, сытно и очень вкусно позавтракав, Мэй безуспешно пыталась держать глаза открытыми. Усталость навалилась толстым одеялом, мешая мыслить. Грейс склонилась над картами, разложенными перед ней на столе, а Тесс молча сидела рядом, заглядывая бабушке через плечо. — Плохо, — вдруг резко произнесла женщина. Обе девушки вздрогнули. — Нельзя тебе в дом. Она питается твоей жизненной силой. Хочет занять твое место. — Кто? — непонимающе нахмурилась Паркер. — У нас пока поживешь, — Грейс проигнорировала вопрос, продолжая вглядываться в карты. Мэй и Тесс переглянулись, но не успели ничего сказать, поскольку бабушка Хантер вдруг всплеснула руками и широко улыбнулась. — Ну надо же! — Что там, бабуль? — Вижу мужчину. Красивого, сильного. Он влюблен. Очень влюблен. — В меня? — недоверчиво спросила Мэй. — Ну не в меня же! Образ Дейва встал перед глазами, но девушка тряхнула волосами, отгоняя от себя болезненные воспоминания. — Это неправда. Он… не влюблен. И сам сказал мне об этом. Судя по загоревшимся глазам Тесс, у нее появились вопросы к подруге. — Карты, солнышко, никогда не лгут, а вот мужчины могут. Даже когда считают, что делают это во благо, — глубокомысленно изрекла Грейс и ласково потрепала Мэй по щеке.***
Роб услышал звук шагов и сказал, не поднимая глаз от бумаг: — На сегодня все, Гвен. Можешь идти. Стало тихо, но Хилл все равно ощущал чье-то присутствие в кабинете. Он поднял голову и застыл: в дверях стояла Тесс, трогательно прижимая к груди ярко-алую папку. Девушка выглядела восхитительно: ярко оранжевый вязаный свитер, спущенный на одно плечо; кожаные шорты, доходящие до середины бедра и сапоги-чулки на невысокой, но массивной подошве. Такой точно не захочешь получить по морде. — Это не Гвен, — смущенно улыбнулась ему Тесс. — Вижу. Роб не знал, как лучше поступить и что сказать. После того восхитительного безумия в фотокабинке, Хилл не мог думать ни о чем, кроме Тесс. Да она и до этого всегда была в его мыслях, но теперь… между ними уже ничего не будет как прежде. От осознания этого хотелось смеяться и орать от страха. Одновременно. Или поочередно. Не важно в какой последовательности. — Бабуля сказала, ты звонил… «Ни хрена подобного!» Он так и не набрался смелости сделать это, хотя весь день не выпускал телефон из рук, набирая сообщения и тут же их удаляя, пялясь на цифры номера Тесс и тщетно уговаривая себя нажать кнопку вызова. Но этот шанс, который ему так великодушно подарила Грейс, просрать было никак нельзя. — Звонил. Хотел объясниться после… ярмарки. — Объясни для начала это… — Тесс подошла к его столу и, положив папку, толкнула вперед. Деревянными, непослушными пальцами, Роб раскрыл ее и уставился на содержимое. Письма. Его письма. Ей. С признаниями в любви. Все до единого. Даже короткие, потрепанные записочки, что он тайком и с таким трудом пропихивал в ее школьный шкафчик. Тесс сохранила все. — Это был ты. Хантер не спрашивала. Да и зачем? Наверняка она уже все поняла. Только долго соображала. — Давно знаешь? — лицо Роба горело от стыда, но он так и не мог оторвать взгляд от писем. — Нет. Но подозревала очень давно. Даже в полицию, отчасти, устроилась, чтобы эту тайну раскрыть. Возможности есть. Несколько лет назад мне удалось получить образец твоего почерка, и я отправила его на экспертизу. Хилл посмотрел на Тесс. О чем спросить? А надо вообще? — Но открыть результаты так и не решалась. Просто спрятала в комнате, боясь, что эта версия тоже не найдет подтверждения. Возможно, поэтому я с ней так долго и тянула, боясь разочарования. Но потом… после нашей близости… Девушка замолчала и с грустной улыбкой покачала головой. Близости… это прозвучало так кстати. Без привычных Хантер грубых словечек. — Я тебя люблю. Всегда любил. С первого дня, как увидел. Тесс закусила губу, но ничего не сказала. Обхватив себя руками, она переступила с ноги на ногу. — Тесс? Пожалуйста, давай попробуем? Голос звучал умоляюще, но Хиллу было плевать. Ему стало страшно, что сейчас она накричит на него, оскорбит, упрекнет в том, каким он был трусом все эти годы… а ведь он им был. — Я… понимаешь… думал, что… ну, ты и я… ничего не выйдет. Ты такая, а… — Господи, если ты также ведешь свои дела, то твою востребованность можно объяснить только отсутствием конкуренции в нашем городишке. Роб улыбнулся: она сказала это без издевки, с улыбкой. Пытаясь сгладить неловкость. Впервые помогая ему наладить диалог между ними. — Прошу, скажи, что это «да»? Хилл вскочил с кресла, обогнул стол и сжал Тесс в объятиях. Обхватил ладонями лицо и повторил: — Согласна? Попробуем? Вместо ответа Хантер поцеловала его. Но теперь они никуда не спешили, не пытались наверстать упущенное время, не боялись быть застуканными посреди толпы людей. Роб прошептал: — Останься сегодня у меня… Тесс, прервав поцелуй, рассмеялась: — Может, узнаем друг друга получше? — Мы друг друга всю жизнь, блять, знаем! Ты издеваешься?! Девушка вновь расхохоталась, откинув голову назад, и Хилл тут же впился поцелуем в ее шею. — Может, я могу рассчитывать хотя бы на свидание? — томно прошептала Тесс, прижимаясь ближе. — У меня дома. Ужин. Чем не свидание? Его губы накрыли ее, и Хантер запрыгнула на подставленные руки. — Уговорил, — девушка потерлась кончиком носа. — Возьму пижаму и зубную щетку и вернусь. — Пижама тебе не понадобится, все равно раздену. А щетку я тебе куплю. Не уходи. — У меня есть кое-какое дело. Это важно. Вздохнув, Роб нехотя опустил ее на пол. Поправив волосы, Тесс улыбнулась: — Я постараюсь недолго. Ладно? — Выбора-то все равно ведь нет, — проворчал Хилл. Чмокнув его в губы, девушка схватила с вешалки кожаную куртку Роба и крикнула, выбегая в коридор: — Я верну. «Да похрен», — хотелось ответить Хиллу. Но он просто стоял и улыбался.***
Часом позже, стоя в магазине у стенда с вином, Роб вспомнил о данном обещании и направился в отдел с ванными принадлежностями. Рассматривая зубные щетки, Хилл заметил ярко-синюю, детскую, с белым привидением и улыбнулся. Идеально. — Привет, — из-за стеллажа вышел хмурый Дейв и удивленно вскинул брови при виде выбора друга. — Это для чокнутой, — отмахнулся Хилл. — Вот как… не знал, что вы теперь вместе. — Да я и сам, — Роб улыбнулся, — лишь с недавнего времени в курсе. — Поздравляю. Что-то в тоне Дейва заставило приглядеться к нему повнимательнее. — Ты в порядке? — Роб шагнул к другу. — Тяжелый день? Мы можем поговорить, если тебе необходимо. Они иногда обсуждали прошлые проблемы Кинга с алкоголем. В особенно сложные для последнего периоды. Но уже очень долгое время Дейв отлично справлялся самостоятельно. — Боюсь, разговоры мне мало помогут, — кривовато ухмыльнулся Кинг. — Это касается Мэй. И все это охренительно сложно.***
Мэй устало оглядела свою гостиную и вновь остановила взгляд на Шоне и Тесс. В голове не укладывалось, каким образом они вдруг оказались в ее доме поздним вечером, да еще и с доской Уиджи. Вот что с вполне здравомыслящим человеком делает стресс и хронический недосып. Дом теперь не казался подарком судьбы. Скорее, сущим проклятием. Он сведет ее с ума, и больше никто не захочет ее знать. Будут шарахаться также как от Агнес. Дейв вот уже начал. — Не волнуйся, он уже тысячу раз это делал, — заверила Паркер Тесс, видимо, неверно истолковав ее подавленный видок. — Делал же? Шон как-то затравленно-обреченно посмотрел на подругу, но кивнул. — Что нужно делать? — Ты в порядке? — нахмурился Бэлл, глядя на хозяйку дома. — Просто хочу покончить с этим поскорее и поспать. — Конечно, милая. Мы быстро, а потом поедем к нам с бабулей. Будем смотреть мелодрамы и перемывать кости Кингу. — Дейву?! — встрепенулся Шон. — А че с ним? А причем он? — Делом займись! — рявкнула Хантер. Пробубнив что-то нечленораздельное, Шон сложил пальцы на пластиковом треугольнике, с отверстием посредине. — Мэй… Девушка нехотя приблизилась и, сев рядом, повторила позу парнишки. — Духи дома, доброго вечера! — Дурак, блядь, что ли? — прошипела Тесс, наблюдавшая за ними. — Я просто проявляю элементарную вежливость! — огрызнулся Бэлл. — Тебе бы понравилось, если кто-то вломился в твой дом и начал расспрашивать о трахе с Хиллом в фотокабинке?! Девушка даже поперхнулась от подобного сравнения и сверкнула глазами. Не дав ей ответить, Шон шикнул, призывая к тишине. — Духи? Вы здесь? Около двух минут все трое напряженно молчали, ожидая хоть какой-то реакции. — Прошу, поговорите с нами. Расскажите, что вам нужно? — Бэлл не сдавался, вперив глаза в доску с буквами. Треугольник не двигался. — Ничего, — наконец, с тоской и разочарованием в голосе, констатировала Тесс. — Может, просто не в том настроении? У тебя, когда ПМС, ты вообще сутками не общаешься. — Ой, завали! — Может, не сегодня? — предложила до этого молчащая Мэй. — Наверное, они исчерпали всю свою потустороннюю энергию вчера, доводя меня до инфаркта. — Ты права. Отоспишься, придешь в себя. Они сил поднакопят, — согласилась Тесс. — Поехали отсюда. — Раз уж мы уже в доме, я возьму некоторые вещи, — Паркер встала из-за стола и нерешительно замерла. — Сходить с тобой? — среагировала на ее замешательство Хантер. — Да, пожалуйста! — с облегчением улыбнулась Мэй. — Я тоже с вами пойду! — встрепенулся Шон. — Че т стремно в одного тут оставаться. — Пошли, — закатила глаза Тесс. Забыв о доске и разговоре с призраками, они проследовали за Паркер к лестнице и уже поднялись до середины, когда услышали звук… Скрежет. Тихий, но вполне отчетливый. Ни с чем не спутаешь, если хоть раз выгибал пальцы так, что они хрустели. Именно с этим можно было сравнить этот звук. — Эт че? — прохрипел Бэлл. Мэй побледнела, мертвой хваткой вцепившись в перила, и только Тесс хватило смелости оглянуться через плечо. Или глупости… Внизу, у подножия лестницы, лежало тело. В сумерках его можно было принять за груду тряпья или ненужного хлама, но Хантер прекрасно знала, что ничего подобного там и в помине не было еще секунду назад. — Че там, Тесси? Шон, зажмурившись, упер ладонь в стену, словно боялся потерять равновесие и упасть. Спина Паркер была такой ровной и прямой, что девушка походила больше на статую, нежели на живого человека. А Тесс продолжала смотреть. Тело двинулось. Дернулось. Резко и жутко. Затем подняло руку и ухватилось за перила. Кости и гниющая плоть, медленно сползающая с кисти, но держало крепко. Труп подтянулся вверх, на пару ступеней, а затем поднял голову, чтобы улыбнутся Тесс. Череп со свисающими с него ошметками мертвой плоти страшно скалил зубы и пялился на друзей пустыми глазницами. Хантер даже удалось разглядеть слипшиеся, темные от крови волосы на затылке и вмятину, как от удара чем-то тяжелым. Бедолаге проломили череп и оставили умирать в этом страшном доме, без возможности когда-либо его покинуть. Девушка моргнула, но оно никуда не исчезало, продолжая медленно двигаться вверх. Глаза Хантер широко раскрылись от ужаса, а сердце с силой колотилось о ребра. Мэй, не выдержав, обернулась. — Я умру в этом доме, — неживым, совсем не похожим на ее голос, прохрипела Паркер, а затем закрыла глаза и рухнула вниз…***
За окном царила кромешная тьма, а Тесс все еще не было. Роб оставил ей несколько сообщений, но они так и не были прочитаны, а звонки сразу перебрасывались на голосовую почту. В душе поселились смятение, обида и страх. Что если все это было злой шуткой, а Тесс и не собиралась отвечать взаимностью на его чувства? Роб подошел к окну и уставился в чернильную мглу. Такую же, как у него на сердце. Ужин давно остыл, но Хилл продолжал ждать. Звонок мобильного вырвал его из отчаяния, в которое он погружалась с каждой новой минутой ожидания. Шон! — Шон?! — Бля, Роб! Все вышло из-под контроля! — Будто ты когда-то что-то контролировал! — огрызнулся Хилл. Но со злостью пришло облегчение. Не бросила. Не соврала. Просто опять вляпалась в очередное дерьмо. Но это ерунда. Это решаемо. — Где вы? Что опять случилось? — Мы у Мэй! — испуганно прошептал Бэлл. — Тут такое… Тесс плачет, Мэй без сознания, а я… не знаю, что делать, Ро… В принципе, после фразы «Тесс плачет», можно было не продолжать. — Уже выезжаю. Скажи ей, что я еду! Слышишь? — Ага. Ждем! — с явным облегчением ответил Шон и отключился. Уже выбегая из дома, Роб набрал номер Дейва. Плевать, что у них с Мэй сейчас статус «все охренительно сложно». В конце концов, Кинг здоровый сильный мужик, а это всегда кстати.