История маленькой майи

С тех пор, как мы покинули Ривенделл, прошла, наверное, неделя. Мы все шли по тропе, которая петляла и словно обнимала гору. С каждым пройденным вверх поворотом становилось все холоднее. Я даже сначала порадовалась, что эльфы помогли мне с одеждой и раздобыли много удобных штанов и теплых туник, но потом с тоской вспомнила теплые шерстяные чулки. Ветер продирал до самых костей, заставляя немного жалеть, что отвергла предложение Владыки Элронда. Пару раз валуны из-за подтаявших снегов проносились прямо над нашими головами, заставляя буквально вжиматься в отвесную стену. Что интересно, меня совершенно не пугала эта высота, может быть отвесные скалы, подпирающие тропинку сбоку, казались достаточной опорой для разума? Но мы пробирались все дальше и выше, и может быть путешествие было трудным, но не таким уж и суровым. Ровно до того момента, как мы попали в грозу… Дождь упал на нас в одно мгновение. Ветер с неистовой силой бросался в нас, а потом с таким же неистовством пытался отодрать от камней! Грохот грома перекрывал все звуки, и, казалось, небо обрушилось на нас, а молнии расцвечивали все окружающее бесконечными вспышками! Это было невероятно пугающе, но одновременно наводило какое-то исступление. В непонятном трепете, я захотела сбросить все свои оковы и ворваться в эту бурю с сумасшедшим смехом. Где-то глубоко в душе у меня зазвучала яростная, безумно прекрасная музыка. Стихия так завладела всем моим вниманием, что я даже не поняла сначала, откуда летят камни, пока не наткнулась взглядом в очередной вспышке молнии на каменных гигантов, играючи перебрасывающихся огромными валунами. Буйство грозы с новыми силами стало просто непереносимым! Хотелось кричать и сорваться в полет. Вдруг я почувствовала, что меня кто-то взял за руку. С раздражением, хотела отбросить помеху, но оглянувшись, увидела строгие глаза Олорина. «Майвен». Он лишь позвал меня по имени, и все наваждение словно разбилось вслед очередному раскату грома. Мы были на узком карнизе, всего один шаг, и я падаю в развезшуюся пропасть. Олорин держал меня за руку, и через его взгляд мне передавалось его спокойствие. Я судорожно дышала, не понимая, что на меня нашло. А он лишь обнял меня. «Ты еще такая юная», — прошелестело где-то на краю сознания. Мы попытались устроиться на ночлег под нависшей скалой, но ветер словно решил, что ему мало игр, и дул с разных сторон, заливая нас ледяными струями дождя. Торин и Гэндальф стали спорить, гном хотел найти другое убежище, а волшебник настаивал, что это может быть опасно. В итоге, отправленные на разведку Кили и Фили, принесли весть, что рядом есть сухая пещера, где можно заночевать, не рискуя быть раздавленным великанами. Протиснувшись в узкий проход, мы начали осматриваться. Гэндальф все еще был не доволен чем-то, но засветил свой посох и оглядывал стены пещеры. А вот мне вдруг стало неуютно. Когда он подошел ко мне ближе, я дернула его за рукав. — Мне не нравится эта пещера. Здесь жутко. Он посмотрел на меня, снова провел взглядом по пещере, немного пожевал губами и провел рукой по своей бороде. — Что с твоим камнем? Ты делала, о чем я тебя просил? Я вытащила цепочку из-под ворота одежды. Конечно же, я каждый вечер после истории с троллями старалась наполнять подвеску светом, что бы это ни значило. И сейчас на цепочке была маленькая капелька чистого, белого света, словно далекая звездочка она раскачивалась в руке. Гэндальф слегка улыбнулся, только глазами. — Хорошо… Хорошо… Чувствую, скоро он нам понадобиться, — он почти прошептал это, а потом строгим голосом добавил, — сегодня спишь рядом со мной. Я лишь кивнула, на самом деле радуясь, так как было все еще холодно и жутко… Разбудил меня пронзительный вопль Бильбо. Мгновением позже, Гэндальф схватил меня за шиворот, и сверкнула вспышка ослепительного света. Я чувствовала, что он меня протащил несколько шагов, а когда смогла проморгаться, вокруг была темнота, а впереди нечто мерзкое тащило гномов и хоббита. «Это гоблины. Пойдем за ними, скрываясь во тьме», — в мыслях Олорина была суровость и некая обреченность. «Держись за руку и молчи» Мы петляли по извилистым туннелям, погрузившимся во тьму, вслед за гоблинами, которые по пути умудрялись мучить наших гномов с хоббитом. Спускались все ниже, и от ощущения необъятной горной породы над головой становилось душно и тяжело дышать. Я крепко сжимала ладонь Гэндальфа, боясь потерять единственную опору в этом безумии. К темноте добавился еле уловимый гнилостный запах, настолько отвратительный, что становилось дурно. Но вот впереди показалось алое зарево. Гоблины что-то загоготали и закаркали на своем наречии, ощущение было, что они одновременно рычали, давились и плевались словами. В голове даже пронеслась мысль, как такое возможно? Оказалось, что пленных гномов вели в огромную пещеру, где восседал их король. Жутко коверкая слова, они начали допрашивать Торина, я через слово понимала и только общую суть. Мы же с Гэндальфом замерли на границе света, после чего он знаками показал молчание, а потом что-то так хитро завернул, что я вообще ничего не поняла. Тогда он укрыл меня полой своего плаща, и мы по стене крались ближе к пленникам. Когда один из гоблинов показал меч Торина, что нашли в троллевой пещере, поднялся дикий визг и гвалт, они словно взбесились, а король гоблинов с оскаленной пастью вдруг рванул к гному, протягивая свои мерзкие лапы. Гэндальф махнул рукой и в пещере разразился ад. Факелы и костер, что горел в середине пещеры, потухли. Искры от него посыпались на гоблинов, прожигая их шкуры насквозь. Волшебник же взмахнул сияющим клинком и проткнул насквозь гоблинского вождя. Остальные же гоблины, с ужасом воя, бросились по коридорам во тьму. Гэндальф освободил гномов и хоббита от цепей, рассекая их мечом, и скомандовал всем быстрее бежать на выход. Мы юркнули в один из проходов, и волшебник засветил свой посох. Скоро вопли гоблинов послышались за нашими спинами, и я почувствовала, как от страха встали дыбом волосы на руках. — Вытащи свой камень! — бросил на бегу Гэндальф, обернувшись и посмотрев назад на миг. Я с трудом в этой тряске вытащила цепочку, сдернула ее с головы и намотала на руку. — А теперь вперед, Майвен! Верь и веди! Он бросился назад, вытаскивая сверкающий неистовым светом меч, отпугивая и разя гоблинов. Я, чуть замешкавшись, снова побежала по вечным переплетениям коридоров. Верь и веди! О, если бы это было так легко! Я верила Гэндальфу, но не себе. Что я могла? Единственное, что мне оставалось, так это воззвать к той помощи, что всегда приходит. И я взмолилась, просила Создателя, умоляла спасти нас! Камень полыхнул яркой звездой, а меня словно подхватили под руки и вели. Я не знаю, сколько раз мы натыкались на гоблинов, но увидев свет камня, они в ужасе бежали. Их страшные рожи и гнусные ухмылки были словно на каждом шагу и повороте. Я все бежала и бежала, иногда рядом становились Гэндальф и Торин, но чаще они замыкали отряд, отгоняя настигающих нас гоблинов. Мне казалось, что мы вечность уже блуждаем по этим коридорам, рука дрожала от напряжения, я спотыкалась и задыхалась, сил оставалось совсем чуть-чуть, а камень начал потихоньку тускнеть. Вдруг в конце очередного туннеля, как мне показалось, забрезжил едва различимый свет. Я собрала остатки своих сил и устремилась туда. Это был выход из пещеры, вот только перед ним собралась целая толпа гоблинов! Гэндальф с Торином бросились вперед, буквально сметая врагов своей силой! Мечи словно сквозь масло проходили в тела уродцев, не замечая ни брони, ни толстых шкур. Вот путь расчищен, и мы вырываемся наружу! Пробежав еще дальше, мы увидели рощу деревьев, и я упала без сил на землю. Воздух с хрипами протискивался в мои легкие, сводя все тело судорогой. Я все лежала, а взгляд метался, неспособный сфокусироваться ни на чем. Пока перед самым носом по травинке не проползла маленькая букашечка. Она была крошечной, с красной спинкой, на которой двумя точками выделялись черные пятнышки. Такая маленькая и красивая, она упрямо ползла по травинке, которая все сильнее раскачивалась под ее весом. — Божья… коровка… улети… на небо… дам тебе… хлеба… — строчки детского стишка сами шепотом легли на язык. Я смотрела, как жучок расправляет крылышки, покачиваясь на самом кончике листка, а потом, зажужжав, взлетел куда-то вверх. На душе стало легко и тихо. Закрыла глаза, вновь открыла, а вокруг все стало размытым и непонятным. Кажется, у меня слезы в глазах… Гэндальф поднял меня на руки и посадил на поваленное бурей бревно. Корни замысловато торчали из земли, словно дерево все еще пыталось вернуться обратно, а ему не давали. Я протерла глаза и посмотрела на волшебника, в его мудрые глаза. Мы молчали, пока гномы радовались и пытались разобраться, на какой стороне Мглистых гор мы оказались. — А где Бильбо? — мой тихий вопрос вызвал недоумение. Заозиравшись вокруг, мы с ужасом поняли, что хоббит остался в пещерах… *** Который час подряд я слушала спор между гномами и Гэндальфом? Сжав голову руками, раздиралась в противоречиях. Я до дрожи не хотела идти снова в эти пещеры, кишащие гоблинами. Я до ужаса боялась за Бильбо и хотела его спасти. Голова болела все сильнее, с каждым громким словом от спорщиков, словно били железным прутом. — В конце концов, он мой друг! Друг? Друг. Бильбо мой друг. Он делился со мной хлебом, слушал мои истории, звал с собой гулять, каждый раз как видел в Ривенделле. Я полюбила этого полурослика, разве я могу его бросить в беде? Бильбо бы не бросил… Я тяжело поднялась на ноги, оглядывая окрестности. Мы находились в одной из лощин, что спускались с горы. Солнце цеплялось за пики вершин, значит, мы все-таки перебрались через них. Я уже собиралась закончить этот глупый спор. Что бы там себе гномы не думали, а хоббита нужно спасать. — А Взломщик-то вот он! — Бильбо появился, словно из ниоткуда, заставив всех шарахнуться от неожиданности. В груди что-то запекло, я даже не поняла, как оказалась рядом с ним, и стиснула в объятиях. Несколько раз рвано и хрипло вздохнула и отпустила. — Рада тебя видеть, Бильбо. — Мой голос был словно у курящей вороны, не иначе. Я кивнула растерянному хоббиту, попыталась улыбнуться, отвернулась и отошла к ближайшим деревьям. Гномы были счастливы. Гэндальф был самым счастливым, а я незаметно вытирала побежавшую кровь из носа. Бильбо рассказывал о том, как спасся, Гэндальф рассказывал, как бежали мы. Мне было уже, если честно, все равно. Я почувствовала странную апатию и усталость. Все наши запасы либо остались в пещере, либо растащили гоблины. У меня с собой только заплечный мешок, и тот полупустой, что может быть и к лучшему, не пришлось напрягаться из-за лишнего веса. Проведя рукой по поясу, поправляя тунику, я наткнулась на мешочек. Как подарок Целительницы оказался у меня на поясе, я так и не поняла. Я вытащила его, светлый, даже не запачкавшийся, с вышитым цветком. К сожалению, в нем все раскрошилось, наверное, от активного бега. Поднесла к лицу и вдохнула запах. Может, так пахнет дом? Но вот Гэндальф начал нас поторапливать, что бы спуститься со склона до темноты и успеть уйти так далеко от гоблинов, как сможем. Мы вышли намного севернее, чем собирался волшебник, поэтому путь нам предстоял не близкий. Заикнувшегося было о еде хоббита, разочаровали советами сходить к гоблинам. Немного подумав и пристроившись в конец отряда вместе с Бильбо, я отсыпала из мешочка смеси по щедрой щепотке. Хоббит уныло посмотрел на крохи в своей ладони и закинул их себе в рот. Похоже, проглотил, даже не почувствовав вкуса. Я же напротив, решила все это рассасывать, пытаясь хоть как-то заглушить чувство голода. По дороге мы наткнулись на горный ручей и вдоволь напились воды. На удивление, идти стало немного легче. А Бильбо даже нашел несколько ягод земляники и поделился находкой со мной. Вдруг тропа оборвалась. Похоже, недавняя гроза вызвала сильный оползень, и теперь весь склон был усыпан каменным щебнем. Мы пытались осторожно его перейти, но, увы, вся осыпь вновь пришла в движение. В голове мелькнуло полуразмытые воспоминания, как будто в детстве я каталась на льду, и ноги сами встали в правильную позицию, удерживая равновесие. Вместе с осыпью мы доехали до опушки соснового леса и, кто как успел, зацепились за деревья. Я ободрала руки, уцепившись за ствол, за которым и спряталась от летящих камней. И снова мы шли, теперь уже по лесу: Гэндальф отыскал тропинку, которая вела на юг. Солнце скрылось за горами, постепенно вокруг нас образовывались сумерки, хотя, если приглядеться, можно было увидеть, что долина и верхушки деревьев еще были подсвечены закатом. Вскоре ночь вступила в свои права, луна заливала своим светом все вокруг, а мы вышли на открытую полянку. Вдруг раздался волчий вой. Все в панике заметались по поляне, пока Гэндальф не крикнул забираться на деревья, сам залезая на сосну. Может, это было глупо, но я решила лезть за ним. Мы спрятались в кроне, а вот Бильбо помог залезть гном, сам едва спасшийся от волчьей пасти в последний момент. Стая волков кружила по поляне, подвывая, щелкая зубами, рыча и скалясь на нас. Гэндальф замер и прислушивался к этим жутким звукам. — Что такое? — спросила я еле слышным шепотом. — Это варги. Они собирались вместе с гоблинами устроить набег на ближайшее селение. — Волшебник прикрыл глаза, и едва слышно выдохнул от ужаса. — Это будет резня… Я с силой вцепилась в ветку. Селение. Там же не только мужчины. Женщины, дети… Почему все это происходит? О, Эру Единый!... — Собери шишки… Видимо у него созрел какой-то план. Я стала собирать все шишки, что попадались под руку, вслед за волшебником. Гэндальф же, поджигал их маленьким огоньком с пальцев и бросал в злющих варгов. Шишки горели, поджигая шерсть волков, взрывались. На поляне, обезумевшие от огня, варги метались в разные стороны, в итоге подожгли сухостой и скоро лес вокруг поляны начал пылать. Вдруг из темноты с гиканьем выскочили гоблины. Перерыкиваясь и переругиваясь с варгами, они заметили нас и решили пустить огонь в нашу сторону… Когда языки пламени уже разгорелись под нашим деревом, мы постарались залезть с волшебником на самую макушку сосны. Но тонкие ветки едва выдерживали одного, и грозили совсем обломиться под нашим весом. Гэндальф вскинул посох и яркая, словно молния, вспышка озарила поляну. С ужасом, я поняла, что он будет прыгать… «Олорин!» Темная тень пронеслась с огромной скоростью, и волшебник исчез. Задрав голову, я увидела гигантских орлов. — Манвэ… — прошептала с трепетом, а в глазах что-то защипало. Мои братья пришли нам на помощь. Я раскинула руки и прыгнула, и меня подхватил один из орлов. Счастье и радость переполняли меня. «Доброй ночи, маленькая майа!» — проклекотал на своем наречии орел, — «Давно не виделись!» — Слишком давно… — проговорила я, обнимая лапу, в которой держал меня брат. «Скоро прилетим в гнездо, держись!» И мы взлетели так высоко, но я ничего не боялась! Орел ловил воздушные потоки, играл с ветром, и я счастливо смеялась. Так хорошо мне не было очень долго. Вскоре мы подлетели к высоким пикам гор, где жили орлы, и меня принесли на одну из плоских широких скал, где уже стоял Гэндальф и разговаривал с Гваихиром. Мой орел сел рядом и я тут же полезла обниматься. Я чесала его перья на зобе, гладила огромные крылья, прижималась к теплому телу. Орел нежно курлыкал мне в ответ. — Принесите остальных пленников, — раздался голос Гваихира, — потом еще намилуетесь. Орел сорвался со скалы, тут же набирая высоту, и скрылся во тьме. Я повернулась к главе. — Гваихир, приветствую тебя, брат! — я подошла к нему, счастливо улыбаясь. Глава лишь качнул головой. — Маленькая сестра, мы рады вас увидеть снова. Тут орлы принесли наших гномов и хоббита, а Гэндальф начал просить отнести всех ближе к поселениям людей, на что глава ответил отказом, ведь люди начнут стрелять в них. В конце концов, нам принесли дичь и хворост, а гномы засуетились, готовя поздний ужин. Вяло пожевав мясо, я решила, что лучше, наконец, поспать. Шутка ли, три дня без продыху… Наверное, если бы я могла, проспала бы неделю. Утром еле встала, разбитая и сонная. Усталость и небольшая тошнота накатывали волнами, и единственное, чего мне хотелось, так это что бы меня оставили в покое. Тут еще этот завтрак… Меня мутило от одного вида мяса. Вытащив мешочек с остатками смеси, высыпала их сразу в рот. Медленно пережевав все, взяла кусочек и начала отрывать от него тонкие волокна. Так, по крошке я смогла проглотить пищу и, более-менее, успокоить свой желудок. Орлы собирались на скалу и обещали нас перенести в безопасное место. Подождав, пока вся компания рассядется на птицах и поднимется в небо, я устало подошла к одному из братьев и обняла его за теплую шею. — Неважно выглядишь, маленькая сестра, — он ласково потрепал клювом меня за волосы. — Мне дали имя Майвен, представляешь? — пробормотала я куда-то в перья и тяжело вздохнула, — я так устала, Менельдор… — Может, останешься с нами? Мы покажем тебе наши гнездовья, познакомим с детьми… В носу защипало, всхлипнув, обняла орла еще крепче. Может и правда остаться? А потом попросить перенести меня в Ривенделл к эльфам, забыть это путешествие как страшный сон… А что дальше? Так и бродить по Западу? Смотреть со стороны на людей, быть неприкаянной бродяжкой, пока меня не призовут обратно? И какой я дам ответ, зачем мне нужна была эта жизнь в Арде? Я ведь ничего не сделала, ничего! Слабая, маленькая майа, которая запуталась в этом мире и сама не знает, чего хочет… — Спасибо, Менельдор. Но я пойду с Олорином и гномами до конца. Может быть, там я пойму, зачем мне все это? — Как скажешь… Меня мягко обняли крылом, а после, я села на спину брата, и мы понеслись в стремительном полете сквозь облака. Орел танцевал в воздушных потоках, и я, раскинув руки, отдалась чувству свободы полностью. Скалы стали маленькими точками, а леса и поля, словно мазки краски разных оттенков зеленого, украсили землю, серебристые нитки рек вели свои загадочные пути. На востоке простирался невероятно большой лес, таинственный и мрачный… Но тут, Менельдор сложил крылья и камнем бросился вниз, догоняя остальных собратьев. Ветер свистел в ушах, и я вцепилась в перья от непередаваемого страха и восторга. «Да что ж ты так визжишь?» — орел посмеивался, раскрыв крылья, и начал спускаться кругами к скале, темневшейся возле реки. Там нас уже ждали. *** Мы прощались с орлами, Гэндальф желал им попутного ветра, а я просто махала рукой, не в силах выговорить слова прощаний. Вот и последний орел исчез точкой в небесах. С тоской в груди посмотрела вдаль, положив руку на сердце. Оно гулко стучало, словно тоже просилось улететь за огромными птицами. Покачала головой, нет, это не моя жизнь… Наконец я решила осмотреться. Мы стояли на плоской площадке скалы, по которой вилась широкая лестница, словно ее выточил великан. Гэндальф поглаживал бороду рукой, и лукаво усмехался. — Вот все, как я и рассчитывал, — сказал он, обернувшись к гномам. — Как и обещал, я перевел вас через горы, живыми и здоровыми. Хотя я и не предполагал пройти с вами так далеко на восток… Теперь же мне нужно отбыть по своим делам. Его слова стали как гром посреди ясного неба. Я, ничего не понимая, хлопала глазами на волшебника, а гномы наперебой просили его остаться. Все-таки, Гэндальф очень много значил для отряда. В итоге он пригрозил гномам, что в таком случае возьмет свою долю от путешествия. — В конце концов, это не мое Путешествие, друзья мои! К тому же, моя ученица останется с вами. Думаю, в походе через Мглистые Горы она неплохо себя проявила. Да и я еще вас навещу, перед тем как все закончится. За время путешествия я совершенно забыла наш разговор в Шире, когда он предупреждал, что не всегда сможет быть рядом с путешественниками. Но даже тогда, мне казалось, что мы сможем дойти до цели все вместе… Вопросы бешеным роем проносились в голове, и когда мы спустились со скалы, а гномы решили искупаться, я отвела Гэндальфа в сторону, чтобы поговорить и не смущать отряд. — Ты, правда, нас покинешь? — Да. — А мне нужно остаться с ними… — я махнула рукой в сторону, откуда был слышен плеск воды и разговоры. — Такова Его Воля, — на меня смотрели пронзительные, наполненные нечеловеческой мудростью глаза. Я нервно зарылась пальцами в волосы на своей голове, с силой дернув пряди, а потом резко опустила руку. — Но что я могу, Олорин? — прошептала с отчаянием в голосе, — мне кажется, это ошибка… Он долго смотрел на меня, после чего положил руку мне на голову. — Ты можешь верить и идти дальше. Не забывай про свет, и очень тебя прошу, следи за гномами. Хоббит не пропадет, а вот эти ребята уж очень иногда… упрямые. — Ты хотел сказать — несносные… — я слабо улыбнулась и кивнула. — Хорошо. Мы спустились к реке, гномы уже все были на берегу и даже немного повеселели. Я тоже решила сходить, хотя бы лицо ополоснуть, с тоской вспоминая Ривенделльские купальни. Вода была ледяной, и руки мои тотчас же нещадно свело в судороге. Но я упрямо набирала воду и промывала лицо и шею. Я растирала руки и вдруг заметила, что пальцы и запястья стали совсем тонкими, стало видно каждую косточку. Это было так странно… — Майя, нам уже пора! — голос Бильбо заставил меня очнуться. Гномы вместе с Гэндальфом уже начали переходить реку. Один из них даже понес самого хоббита на закорках. Я поспешила за ними. Мы долго шли по широкой луговине, с раскидистыми дубами и стройными вязами. Волшебник рассказывал про одного из своих знакомых. Как я поняла, он как раз нас вел к нему, что бы обратиться за помощью. Действительно, далеко мы сейчас не уйдем, без провизии и хоть какого-то отдыха. День постепенно шел на убыль, и по пути нам стали попадаться цветущие лужайки, на каждой из которых росли цветы одного сорта. Гудели пчелы, собирая нектар и пыльцу на свои брюшки. Одна из них, самая любопытная, подлетела ко мне, и я замерла на месте. Это же не пчёлка, а целая пчелище! Огромная, наверное, с мой палец длиной, мохнатая, облетела меня по кругу и двинулась по своим делам. Я тихонько выдохнула, Бильбо, тоже слегка замешкавшийся, забавно выпучил глаза и поджал губы. Я согласно закивала. Этакая махина если ужалит, то укус раза в два больше будет… Вскоре показалась стена из огромных дубов, а под ними была колючая изгородь. — Вам лучше обождать здесь, — Гэндальф смерил нас взглядом и продолжил. — Когда позову или свистну, подходите, но только по двое! Он взял с собой хоббита и пошел к видневшимся дальше воротам. Я посмотрела вокруг, не найдя ничего для себя интересного, подошла к ближайшему дереву и села, облокотившись спиной к стволу. Ветви тихо шептались с ветром, в траве стрекотали кузнечики и сверчки. На меня навалилась такая сильная усталость, что я не выдержала и на миг прикрыла глаза. Но, похоже, я просто уснула.