История маленькой майи

Эльф долго смотрел на меня в полной тишине. В тронном зале никого не было, кроме нас и двух стражников. Я не могла найти слов и сжимала в руках полы туники, цепляясь рассудком за эту мелочь, чтобы не сойти с ума. Все казалось неправильным, неудачной шуткой, каким-то сном. В голове испуганными птицами летали какие-то мысли. Но больше не было Туиля. Не было странного, скучающего эльфа, который со мной разговаривал, благодаря которому мне не было так одиноко в незнакомом дворце. Был Владыка Лихолесья, из прихоти запутавший меня в непонятном клубке чувств и эмоций. Он ведь и имя свое не скрывал особо… Туиль — весна. Трандуил — бурная весна. — Что же, — он заговорил, и голос его был холоден и беспощаден. Необъяснимой силой он давил меня к земле. — Ты заручилась доверием моих подданных, дружбой с моим сыном… Обманула всех нас. Признаю, это был прекрасный план, который ты изящно воплотила. Кто подумает, что слабая, еле живая смертная способна проворачивать такие комбинации. Я восхищаюсь твоим коварством. Его слова достигали моего разума, но я ничего не понимала. Что происходит? Какое коварство? Что я сделала не так? — Не делай вид, что понятия не имеешь о чем я! — голос короля прогремел, расходясь эхом под сводами зала, а в глазах была такая ярость, что стало страшно смотреть на него. — Вчера, во время праздника, твои гномы сбежали! Я не верила. Не хотела в это верить. Все это какая-то ошибка… Внезапно ярость короля пропала. Остался лишь холодный расчет. — Но меня беспокоит не это. Поднявшись с трона и степенно спустившись по ступеням, он возвышался надо мной своим ростом так, что пришлось немного запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо, в котором я не находила ни одной знакомой черты… — Я все еще не могу понять, как ты, смертная, это сделала, будучи все время на виду. Или же тебе помогла та загадочная мышь, что воровала продукты со столов и из кладовых? — презрительно смерив меня взглядом, он зло усмехнулся. — О… Вижу понимание все-таки коснулось твоего разума. Я судорожно вздохнула, стискивая кулаки. Это не справедливо! Он не может обвинять меня в том, что я не делала! Это не правильно! Это слишком жестоко… В груди собрался тугой ком, и мне отчаянно захотелось, чтобы меня выслушали, чтобы Туиль понял… — Я не делала того, в чем вы меня обвиняете, Владыка, — мой голос был тихим, но твердым. — Вы знаете, что я не лгу. Он пристально смотрел в мои глаза, и что-то в его взгляде дрогнуло. А может это была лишь тень. — Но и правды не раскрываешь, — он развернулся, и полы его мантии хлестнули меня по ногам. Стражники вдруг сжали мои плечи. — В темницу, — властно повелел Владыка. И меня просто потащили на выход. — Век человека короток, так что лучше тебе признаться во всем. Как знать, может я буду милосерден… Я смотрела на его удаляющуюся, идеально ровную спину, на длинные, почти белоснежные волосы, рассыпавшиеся по спине и прихваченные вчерашним венком из листьев и ягод. И на миг мне захотелось сделать ему больно. Так же больно, как было мне сейчас от его слов… Я закрыла глаза. Это неправильные чувства, не мои. Я не хочу причинять боль. Никому. — Вы даже не выслушаете мой ответ? — Я попыталась вырваться из крепкого захвата. — Разве это справедливо? Король, слегка обернувшись, посмотрел на меня. Его взгляд был странным, пронизывающим насквозь. Еле уловимым движением руки остановил стражников, и я, поведя плечами, продолжила: — Я узнала, что хоббит жив только недавно. Он прокрался за эльфами, что привели гномов, и все это время прятался во дворце. Я только один раз виделась с Торином, когда вы разрешили это мне, — слова я просто выталкивала из себя, стараясь говорить спокойно, но это слабо получалось. — Итог этой встречи, думаю, вам уже давно поведали. Иных встреч я ни с кем не искала. Король смотрел на меня с безжизненной маской на лице, а я не знала, что мне еще сказать. — Я не помогала сбегать им. Я даже не знаю, как они это сделали! Бильбо мне ничего не говорил… Они просто… оставили меня… — с каждым словом я говорила все тише, и осознавала, что так оно и было на самом деле. — Они бросили меня здесь, ушли, ничего не сказав… Даже Бильбо… Чем дольше я об этом думала, тем сильнее болело сердце. В неосознанном жесте приложила руку к груди. Король проследил за мной взглядом, и что-то в его лице на миг дрогнуло. — И почему же меня это совсем не удивляет… — произнес он тихо. — Что же. Все к лучшему… Больше не чувствовалось никакого давления, не было холодной отчужденности. Я замерла от такой перемены. Но… я ведь обещала. Обещала Олорину дойти до конца. И не могу не выполнить этого обещания, которое словно каленым железом отпечаталось в разуме… Что я могу сделать? Мне вдруг стало так тяжело, словно от души кусок отрывали. Стражники бесстрастно смотрели на меня, ожидая, когда уйду, как и их король. Я была здесь лишней. Но у меня есть лишь один выход. Медленно опустилась на колени, протянула руки с полураскрытыми ладонями в извечном жесте подчинения и просьбы. Эльф слегка приподнял брови, но лицо его по-прежнему ничего не выражало. — Владыка, — я говорила тихо, почти шепотом, склонив голову, — прошу вас о помощи… — Чего же ты хочешь, юная аданет? — спросил он ровным голосом. Сделав над собой усилие, заставив замолчать что-то шепчущее сердце, я, еле шевеля губами, произнесла: — Отпустите меня… Я должна идти к моим товарищам. Что двигало мной в этот момент? Что побуждало вновь и вновь идти этой дорогой? Только ли обещание? Король долго молчал, а я продолжала протягивать руки. В какой-то момент мне показалось, что он откажет. — Раз ты этого так хочешь… — тихо зашелестело его одеяние. — Ступай. Через три дня тебя не должно быть во дворце. Я склонилась еще ниже, тяжело встала и отправилась к дверям. Король восседал на троне, ни на что больше не обращая своего царственного внимания. Из тронного зала я выходила в полной тишине. *** Уже сидя в гостевой комнате, которая стала совсем чужой, я бездумно смотрела в одну точку. Гномы меня бросили. Бильбо меня бросил. Туиль… оказался королем и обвинял меня. Теперь меня отпускают, но на самом деле высылают вон. Я должна вернуться к гномам… Мне хотелось кричать и плакать. Но слез не было, а крик… Кричало сердце. С каждым ударом оно стучало все тише, воздух стал вязким, как вода, и я словно погружалась все ниже и ниже, куда-то во тьму… В комнату кто-то зашел без стука. Кто-то помахал перед лицом рукой. Кто-то всунул в крепко стиснутые руки кружку и заставил выпить. Сделав несколько глотков воды, я немного пришла в себя. Напротив меня в кресле сидел Леголас, опираясь локтями о колени и положив подбородок на сомкнутые руки. — Очнулась? Я уже стал беспокоиться, — он смотрел на меня с участием. — В гневе отец бывает страшен. Но на самом деле он не такой. Просто власть накладывает свой отпечаток. Тебя не обвиняют в пособничестве гномам. Виновными оказались начальник стражи и виночерпий. Они сильно напились и даже не поняли, что что-то произошло. Отец был в ярости и выслал их в дальние поселения… Я лишь кивнула и закрыла лицо руками. — Я слышал, тебя отпускают. Ты проверила свои вещи? Вдруг что-то еще нужно? — Какие… — голос был хриплым, и я прокашлялась, чтобы говорить нормально, — какие вещи? У меня ничего нет. Эльф непонимающе посмотрел на меня, подошел к шкафу и открыл дверцу, даже не заглядывая внутрь. — Вся эта одежда твоя. У нас во всем дворце никого нет с таким ростом. Ее сшили специально для тебя. Обувь тоже твоя. Мой венок, это же подарок. Он не завянет еще долгое время, можешь не беспокоиться, — он снова сел в кресло и продолжил говорить со мной как с маленьким ребенком. — Мы не отпустим тебя с пустыми руками. Соберем провизию в дорогу, проводим до Озерного Города. Гномы, скорее всего, уже на полпути к нему. Гномы. Губы кривились, дыхание стало частым и прерывистым, до слуха доносился странный, почти звериный вой. Леголас вдруг оказался рядом, крепко обнимая и что-то говоря. Оказывается, это я так выла. А еще слезы хлынули таким потоком, что заливали все мое лицо и плечо эльфа. Сколько это длилось, я не знаю. Просто в один момент поняла, что давилась всхлипами и словами. Говорила, что меня бросили. Все бросили. Сначала Гэндальф, потом гномы, и конечно Бильбо. А еще Туиль. Точнее король Трандуил. И вообще. Это было так страшно. Так страшно… Спустя какое-то время мои судорожные всхлипы прекратились, и я поняла, что сижу, вцепившись в эльфийского принца, а его туника вся мокрая, надеюсь, только от слез. — И вообще… Почему ты не сказал, что принц? — хотела сказать это осуждающе, но получилось пробормотать лишь в мокрый рукав, ведь я так и не отпустила его из объятий. — Я не хотел, чтобы ты узнала. Знаешь, очень тяжело быть принцем, ведь все ждут от меня царственного поведения, ответственности и много чего еще. Конечно, я буду счастлив, если останусь принцем еще тысячи лет, трон меня совершенно не влечет. Но иногда, мне хотелось бы быть просто эльфом. Я кивнула, елозя лицом о мокрую ткань. Подумала и нехотя отодвинулась от Леголаса. В конце концов, пора бы уже и в руки себя брать. — К тому же, — эльф вдруг закинул ногу на ногу, — юные девы сплошь и рядом теряют голову, когда узнают, что я принц. Я фыркнула, звуком выражая все, что я на этот счет думаю. Он же лукаво улыбнулся, чуть повернув голову. — Ты еще не потеряла? И схлопотал подушкой по наглой моське. Он рассмеялся, выхватил подушку и запустил в меня. Так, дурачась, я поняла, что дикое напряжение от разговора с королем, а так же жгучая обида на гномов с Бильбо, прошли, словно ветром унесло их далеко-далеко. Все эти чувства меня пугали. Они были слишком яркие, слишком противоречивые. Словно в мир вокруг выплеснули ведро красок и смешали, и он перестал быть в спокойных тонах. Я не знала, как со всем этим справиться. Леголас помог. Если бы он не пришел, меня бы поглотило что-то темное и страшное… Немного успокоившись, мы сели за стол и стали думать, что мне нужно взять в дорогу. Спор вышел жаркий, потому что понятия необходимого у нас было разным. — Я не возьму платья! — И в чем ты будешь ходить на праздники? — Какие праздники? Я иду в поход! — Да мало ли какие! — Леголас, я не потащу с собой мешок, который больше меня! — Хотя бы одно! В конце концов, на тебя будут люди коситься, ты же не мужчина! — И что? В юбках по горам не полазить! — Зачем тебе вообще в горы?! — Потому что я иду с гномами! — Ну и зачем? Оставайся… — он вдруг как-то устало на меня посмотрел. Я скрестила руки на груди. — Леголас, ваш король, и твой отец, отдал приказ. Через три дня меня не должно быть во дворце. Не думаю, что если, (только если!), я захочу остаться, то смогу это сделать. Эльф смотрел прямо перед собой, словно что-то обдумывая. Моргнул и, вздохнув, продолжил: — Я могу попросить его, если ты так переживаешь. Будешь жить в этих покоях, или выберем другие в центральной части дворца. А хочешь, вообще живи в одном из поселений. Сколько раз мне предлагали остаться, отступить? Сколько раз я хотела послушаться совета? Я с грустью покачала головой. Нет. Я не могу остаться. Во-первых, мое обещание. И моя ответственность за гномов. В лесу чуть не случилось непоправимое, и я все еще винила себя в этом. Во-вторых… Я хочу доказать в первую очередь себе, что могу дойти до цели. Пусть эта цель не совсем моя, но я доведу это дело до конца. — Леголас. Я отправлюсь с гномами. Это мое решение, и я не отступлю от него. Он неподвижно сидел, лишь слегка водя пальцами по ручке кресла, и о чем-то размышлял. Наконец, он тихо проговорил: — Я просто не хочу терять друга. — Листик, я буду твоим другом всегда. Почему ты решил, что потеряешь меня? — я немного нахмурилась, не понимая, почему эльф вдруг про это заговорил. — Ты сама себя не сможешь защитить от опасностей. Ты хрупкая, сил у тебя нет… А в горе сидит дракон. Он просто чихнет, а ты… Оставайся. Поживешь у нас пару лет… — Или десятков, ага. Леголас, помнишь, ты ранее говорил, что хотел бы быть просто эльфом? — я дождалась, пока эльф кивнет, и продолжила. — Так вот, я хочу просто жить, путешествовать, узнавать что-то новое! В мире еще столько интересного, странного. Море Рун, Железные Холмы, Рохан и Гондор. Где лежат самые большие раковины? Какие птицы живут в роханских полях? Сколько уровней в Минас-Тирите? Я хочу все увидеть собственными глазами и пощупать собственными руками. Он обвел комнату блуждающим взглядом с таким видом, словно вообще не понимал, где он и с кем находится. — Мне даже жалко стало твоего будущего мужа. — Я не выйду замуж. — Почему? — Потому что! У меня слишком завышенные ожидания. Позволь уж в этом вопросе быть мне разборчивой… — Ты просто не хочешь сидеть у очага и готовить! — Как будто ты готовишь лучше, чем я! — Я часто хожу в походы в лес, да и в Дорвинион ездил по делам отца! — Ммм… И каждый раз кашеварил? Эльф, фыркнув, скрестил руки на груди и отвернулся, искоса на меня поглядывая. — Когда-нибудь я специально приготовлю огромную миску каши и заставлю тебя съесть ее всю… — Буду ждать с нетерпением… Немного посопев друг на друга, мы все же вернулись к обсуждению поклажи. За сборами быстро пролетело время, не успела я оглянуться, как настал день отъезда. Эльфы собрали для меня необходимые вещи, а я отвоевала право не брать платья. Тогда Леголас ответственно заявил, что я могу вернуться во дворец, когда захочу, и все что оставлю, будет ждать моего возвращения. Как бы я не желала взять с собой венок, что он подарил, но, с тяжелым сердцем, все же решила его оставить. Как оказалось, до Эсгарота было проще отправиться на лодках, нежели верхом. Поэтому отправляли меня с очередной партией бочек и каких-то еще поклаж, я не особо интересовалась. Из дворца провожал только Леголас, успев напихать мне несколько мешочков монет на прощание, в ответ я подарила ему последнюю раковину, что осталась еще с Линдона, чем заслужила благодарный взгляд. Я была рада, что эльф был один. Хотя где-то в глубине надеялась увидеть еще хотя бы раз Туиля. Но потом вспомнила, что он король, и у него есть дела поважнее. И вообще… Сгрузившись в большую вместительную лодку при помощи эльфов, я отправилась в путешествие до Озерного города. Трижды останавливались ночевать в прибрежных поселениях. Еще несколько раз меняли лодки, так как речные пороги не оставляли шансов спокойно их переплыть, и мы перебирались по суше. Эльфы-лодочники с удовольствием разговаривали со мной и отвечали на вопросы. Было интересно узнать, что подданные Лесного короля заселяли как северную часть леса, так и восточное побережье. Рыбный промысел был очень обширен в этих местах. А еще была активная торговля с людьми, которую проще было вести по рекам, так как возникали проблемы с путями. Из разговоров я узнала, что периодически реки выходят из берегов от обильных дождей, и заливают поля, а некоторые участки превращают в болота. Мне нравилось это неспешное плавание. Казалось, что это было самое спокойное время путешествия, когда мне не грозила смерть от голода, жажды или врагов. Может быть, больше такое не повториться… *** На четвертый день мы прибыли к Эсгароту, Озерному городу. Нас встретили, пришвартовали лодки к берегу, помогли вытащить всю поклажу, а так же привязать бочки. Эсгарот был потрясающим местом. Я никогда не видела таких городов. Он стоял на сваях в озере, что защищало его от различных набегов. Дома были самыми разными, расположенными почти вплотную друг к другу, лишь немного отличаясь от тех, что были на западе. Улочки составляли собой забавную картину: где-то были перекинуты мостики, где-то широкие деревянные настилы, а где-то можно было переплавляться на узких небольших лодках. Город гудел, горожане обсуждали между собой какое-то древнее пророчество, грезили о несметных сокровищах под горой, радовались и иногда выкрикивали имя Торина. Эльфы привели меня к одному из стражников города, представив его как человека, заслуживающего доверия. В это же время один из них нашептывал, что репутация у него своеобразная, так как славиться недобрыми предзнаменованиями. Распрощавшись с ними, мы со стражником стояли и разглядывали друг друга. — Вот уж не было печали… Как тебя к эльфам занесло, пичуга? — Я путешествовала с гномами… — сказала и легко пожала плечами, — они смогли сбежать, а я немного задержалась в дороге. — Ба! С гномами… Ох не к добру все это. Да постой, ты не выглядишь как пленница эльфов! — Я смогла с ними договориться. — Ну да, ну да. Не такие они и глупые ребята, как их расписывают твои друзья. — Он прервался на мгновение, кивнул, делая какие-то свои выводы, — так от меня чего ты хочешь? Я вытащила из-за пояса небольшой мешочек и протянула его стражнику, который он недолго думая, взял. — Кров, еда и встреча с гномами. — Ну, положим, кров и еду я обеспечу, — протянул он, взвешивая мешочек в руке, а после убирая в складки одежды, — а вот встречу с гномами, уж не обессудь. Что смогу сделаю, дальше уж как судьба ляжет, пичуга. — Договорились. Эльфы Лихолесья прозвали меня Филитлинн. — Птичкой значит. Мое имя Бард, — ответил мне стражник и махнул рукой, предлагая следовать за собой. Мой новый знакомый привел меня к себе домой, после чего ушел на дежурство. Как оказалось, жил он с семьей в небольшом домике, до которого мы добирались на лодках и по узким мостикам. В доме меня встретили его жена, сын и две дочери. Приняли меня хорошо, определили спальное место и стали расспрашивать, откуда я да что видела. За разговорами не заметили, как наступила ночь, посетовали, что время быстро бежит, и мы разошлись спать.