История маленькой майи

С момента моего приезда в Эсгарот прошло уже пять дней. Я помогала жене Барда, Рине, хлопотать по хозяйству, подружилась с его детьми, рассказывала сказки. Каждый день думала о встрече с гномами, но они расположились в большом доме под охраной бургомистра, с которой сам Бард имел мало общего. Поэтому надежда, что я увижу гномов до их отбытия, гасла с каждым днем. Бард качал головой, а я его не торопила. Я многое обдумала за это время. Поведение гномов было теперь более ясным для меня. После нашего разговора Торин затаил обиду. Для него было немыслимым, что я могу спокойно дружить с его врагами. Может быть, он даже подозревал меня в том, что я им помогаю. Скорее всего, он запретил Бильбо что-либо говорить насчет их побега. И хоббит не смог ослушаться его. В конце концов, как я знала, у них был контракт. А вот я была обузой, подкинутой Гэндальфом. Пока волшебник был рядом, он своим авторитетом держал гномов в узде. Но теперь… Может быть, они так же не понимают, что я потребую взамен этого похода. А мне ничего не нужно на самом деле. Просто провожу их до этой проклятой горы и дождусь Олорина. После чего… Отправлюсь в Дорвинион. Вечером Бард принес хорошие вести. На следующее утро я, наконец, могла попасть к дому, где поселили всю компанию. — Даже не спрашивай, как мне это удалось, Пичуга! Но учти, за просто так тебя не пропустят. — Спасибо за помощь! — я от души обняла стражника, в мыслях пожелав ему благословения Всевышнего. Охрана, за второй мешочек от Леголаса, спокойно пропустила меня и проводила в одну из комнат, которая похоже была маленькой гостиной, загроможденной мебелью. Я присела за стол на чуть поскрипывающий стул и ждала. Наконец, показался Торин, присаживаясь напротив меня без приветствий. Он выглядел лучше, чем в последнюю нашу встречу, но все так же хмур. — Зачем ты пришла? Я смотрела на гнома, с которым мы прошли через столько, что хватит книгу написать, и еще останется. Почему же мы так и не сблизились? Моя ли в том вина? Может я сама, не осознавая этого, отталкивала их? Я решила отвечать просто, не утаивая и не приукрашая ничего. — Я обещала Гэндальфу дойти с вами до конца, каким бы он ни был. Придет волшебник, и я вас покину. Я не буду вас тревожить, помогу всем, что будет в моих силах. Я готова забыть обо всех наших разногласиях. Торин молчал. Смотрел на меня, его руки медленно разглаживали несуществующие сладки на столе, на котором даже скатерти не было. После долгого молчания он, наконец, заговорил. — Я не верю тебе, ученица Гэндальфа. Но я дал волшебнику свое слово, что ты будешь в моем отряде. А слово гнома крепче мифрила. Ты помогала нам, была рядом в нужде. У тебя все еще есть одна пятнадцатая доля от сокровищ. Я покачала головой. Кто о чем, а гном о сокровищах. — Торин Дубощит, сын Траина, внук Трора Короля-под-горой. Я отказываюсь от своей доли. Но приму подарок, если ты захочешь таковой сделать. Гном кивнул, принимая мое слово, и плечи его чуть расслабились. Вдруг дверь комнаты резко раскрылась, словно ее толкнули, и на пороге показался Бильбо. Он часто дышал, словно бежал сюда со всех ног, а на лице была такая смесь чувств, что я не могла разобрать ее вообще. Он сделал было несколько торопливых шагов в моем направлении, но вдруг остановился. — Майя! Майя, прости, прости меня! Я так виноват! Я хотел тебя предупредить! Правда! Но ты ушла, и я не мог разыскать тебя! А потом еще эта куча эльфов, словно с ума по сходили! Майя… Он беспомощно заглядывал мне в лицо. А я поняла, что не могу на него обижаться. Да и к чему это? Я просто обняла его. — Все в порядке. Я понимаю… — Ох, Майя… Я так волновался! Эльфы ничего тебе не сделали? Я как-то криво улыбнулась и покачала головой. На недоверчивый взгляд хоббита, все же решилась ответить: — На утро, после вашего побега, меня вызвал король. Он думал, что это я вам помогла сбежать. Даже в темницу хотел бросить… — Какой ужас! Ох, Майя, я так виноват перед тобой! Как же ты выбралась? — Все просто. Я сказала правду, — в этот момент слушающий нас Торин снова напрягся, лицо его побелело, а губы вытянулись в нитку. — Что понятия не имела о побеге, что мне ничего об этом неизвестно. Король был милостив… да… И я попросила его отпустить меня к вам. С ближайшей же оказией меня посадили на лодку и отправили на все четыре стороны. После моих слов Торин, как мне кажется, даже подобрел. Интересно, он, правда, думает, что эльфы настолько не догадливы, что не могут связать гномов и гору воедино? — Ох, хорошо, что ты теперь снова с нами! Но что же, надо тебе найти комнату! — Не нужно. Я устроилась в семье одного из стражников города, они хорошие люди. — Я успокаивающе положила руку на плечо хоббита, когда тот попробовал возразить, а потом обратилось уже к Торину, — вы просто скажите, когда мы будем отправляться. Вещи я особо не разбирала, так что готова выходить в любое время. Гном понимающе закивал, а потом сказал, что выходить будем на днях, чтобы не злоупотребить гостеприимством горожан. Они и так были на их полном попечении. Мысленно я поблагодарила мудрого Леголаса и его настойчивость, с которой он пихал мне деньги, но гномам решила этого не говорить, а то опять ненароком отдавлю какую-нибудь особо болючую мозоль. Договорившись встретиться уже на пристани и связаться через охрану и городских стражников, мы расстались. Я вернулась в дом к Барду к неожиданной радости детей. Они уже думали, что не увидят меня и не услышат новой, странной сказки. Не думая даже разочаровывать их, я рассказала о гадком утенке. Вечером второго дня Бард передал, что гномы отбывают следующим утром. *** На пристани была толпа. Люди стояли на мостках, выглядывали из окон домов. Бургомистр с советниками стояли на ступенях магистрата и говорили прощальные речи. Если бы не Бард, я бы просто не протиснулась к гномам. Отряду выделили три большие лодки и сопровождение. Бильбо первым меня увидел и замахал рукой, подзывая. Поправив съехавшую сумку с плеча, я пошла к гномам. На вопрос, кто я такая, Торин ответил, что я ученица волшебника и задержалась в пути. Провожающие высокие лица понятливо покивали головами, очевидно не понимая ничего, и отпустили нас с миром. Не вижу смысла описывать весь наш путь. Скажу только, что к горе мы приплыли спустя три дня, а там плывущие с нами люди помогли выгрузиться и, распрощавшись, уплыли обратно. Переночевав под оставленным навесом, мы навьючили лошадей и пони, и отправились искать дверь, указанную на карте гномов. Дважды мы разбивали лагерь в разных местах, обшаривая отроги горы. Мы старались делать это до темноты, так как наступили дни новолуния и по ночам, лишь под светом звезд, можно было запросто сорваться с какой-нибудь скалы, чем найти хоть что-то. Я старалась не отставать в поисках от гномов, то и дело, сбивая пальцы в кровь, и приобретая все новые синяки. Мой кулон слабо помогал разгонять ночную тьму, в последнее время он слабо светил, а чаще всего, лишь немного помигав, сразу гаснул. То ли близость к дракону так сказывалась, то ли ноющее еще с Лихолесья сердце… Удача улыбнулась Фили, Кили и Бильбо. В один из дней они просто случайно наткнулись на маленькую лощинку, скрытую в горе, в которой они обнаружили явно рукотворную гладкую стену. Там же мы разбили лагерь в третий раз. Гномы бились над стеной. Они перепробовали все варианты. Кирки ломались и гнулись. Заклятья не действовали. Силой проломить проем тоже не получалось. Даже я попыталась со своим камнем хоть что-то сделать. Но единственное что вышло — на пару мгновений слегка проявились очертания двери, да и только. В итоге мы с Бильбо сидели на карнизе и молчали. Он то смотрел на большой камень, который лежал в лощинке, то на открывающийся нам пейзаж. Говорить не хотелось, тревожить гномов тоже. Мы наблюдали, как солнце близилось к закату, на горизонте неровной линией виднелись Мглистые горы. Гномы совсем не тихо сетовали, что завтра начинается последняя зима осени, а потом зима, и они так и будут сотни лет сидеть в этой лощине. Кто-то даже пожаловался, почему бы Бильбо не сходить внутрь горы через главные ворота… Я сидела, запрокинув голову, и смотрела, как зажигаются самые первые звезды. Бильбо не сиделось, и он расхаживал рядом. Вздохнув я, прикрыла глаза. — Как жаль, что луна только-только народилась. Месяц совсем скоро покинет небосвод и опять будет темнота. Хоббит согласно поддакнул, похоже, совсем не слыша меня. Вдруг раздался стук. Я обернулась и увидела, как дрозд склевывает жирных улиток с камня. И на мгновение меня поразила эта картина. Вот лежит камень, случайно скинутый с горы. По нему ползают улитки, поедая мох, которым тот пророс, и, казалось бы, он тут совсем не нужен. Совершенно одинокий камень забытого королевства. Но для маленькой птички этот камень был самым лучшим, самым желанным местом, ведь он его кормил… И пускай прошли годы, перед тем как по камню поползли первые улитки, пускай прошли еще десятилетия пока появился этот дрозд, но именно сейчас, в эту минуту камень совершил то, для чего лежал все это время. Он помог нуждающемуся… Ничего не произошло, не грянул с неба гром, не поменялись стороны света. Но в этот миг я поняла. Просто шепот в душе, невесомый как пушинка. Мир изменился. — Что ты сказала? — голос Бильбо вдруг оторвал меня от созерцания какой-то тайны мироздания. Я в непонимании посмотрела на хоббита. А тот вдруг засуетился, закричал гномам, что бы шли сюда. Он быстро объяснял гномам возникшую мысль, и их общее возбуждение передалось и мне. Оказывается, зря я пропустила совет у Элронда. На карте тайными рунами была написана подсказка, о которой мне совсем забыли сообщить. Последний луч заходящего солнца должен был осветить скрытую дверь и открыть ее. Мы в молчаливом трепете смотрели на закат, но солнце, словно в насмешку, почти уйдя за горизонт, скрылось за облаками. Я сжала руки возле сердца и взмолилась: «Ариэн! Прошу тебя, помоги нам!» Яркий луч пронзил скопление облаков, и в каменной стене выступила дверь. Бильбо закричал: — Ключ! Ключ! Где Торин?! Гном подскочил к двери, сдернул с шеи цепочку, вставил ключ в скважину, открывая дверь, и свет померк. На гору опустилась ночь, а темный проем двери угрожающе чернел перед нами. — Ну что же, — через некоторое время проговорил Торин, — вот и настал тот час, когда многоуважаемый и, несомненно, достойнейший из всех хоббитов… Торин, выписывая словесные кружева, говорил долго. Так долго, что Бильбо не выдержав, прервал его словесный поток, и сказал, что и так знает в чем дело. И Торину не нужно говорить никаких намеков на то, что ему делать. И вообще, он уже далеко не прежний хозяин Норы в Шире, а стал намного смелее после всех несчастий, что на них свалились. В конце концов, он воскликнул: — Ну что же, кто со мной? Гномы замялись, переглядываясь. А я вздохнула и подошла к хоббиту. — Пойдем. Я с тобой пойду. — И протянула руку, ожидая, что он ее возьмет. Но Бильбо нахмурился. — Ты с ума сошла? Или же думаешь, у меня чести нет? — с каждым словом он распалялся все больше, — ты останешься здесь! В безопасности! И шагу не сделаешь в этот проклятый туннель! Он перевел дух, а я просто смотрела на хоббита, словно впервые его видела. — Если соглашусь на это, Майя, то какой же я друг после этого? Останься здесь. Пожалуйста. Я схватилась рукой за горло, пытаясь унять схвативший его спазм, и просто кивнула. Вдохнув поглубже, уняла бешено стучащее сердце и выговорила: — Хорошо, Бильбо. Я сделаю, как ты скажешь. Будь осторожнее и береги себя. Хоббит кивнул, а от гномов вызвался немного проводить его Балин. Гномы расположились на траве и старались не смотреть на меня. Мне же было все равно. Пусть думают, что хотят. Я смотрела на звезды и считала их, постоянно сбиваясь. Мне было страшно за друга, и я очень надеялась, что все закончится хорошо. Проходили минуты, одна за другой. Наверное, минуло несколько часов, прежде чем в проеме показались Балин и, тащивший что-то, хоббит. Откровенно говоря, мне было плевать, что он принес. Главное, что вернулся живым. Гномы же знатно воодушевились, передавая из рук в руки сокровище, и алчный блеск искажал их лица. Вдруг гора затряслась. Из самой глубины ее вырвался рев такой страшной силы, что у меня зашевелились волосы на голове. Дракон проснулся и ощутил потерю. — Быстро в проход! — Бильбо закричал, размахивая руками. Но тут мы вспомнили о нескольких гномах, в том числе несчастном Бомбуре, не поднявшихся в лощину, а ждущих рядом со скалой. Мы еле успели затащить последнего гнома, как над скалами пролетел дракон, изрыгая пламя и бушуя. От жара, трава в лощине вся пожухла, а камни раскалились. Мы лишь чудом успели спастись в открытом проходе. Дракон бушевал всю ночь, рыща вокруг горы. От его рева гудели камни… К утру все стихло. А гномы осмелели. Они снова стали спорить о сокровищах, стенать о потерянных пони, переругиваться с хоббитом, в итоге вынудив его спуститься снова. Я же мрачно размышляла над всей ситуацией, пока в голове у меня не сложилась ужасающая своей неотвратимостью мысль. Пони. Дракон наверняка сожрал несколько, если не всех… Но если он настолько же умный, насколько страшный, он поймет, что без жителей Озерного города здесь не обошлось. А значит, не найдя воров на горе, он полетит мстить на озеро. Мне стало плохо. Перед глазами потемнело, а желудок дернулся, грозясь вывернуться на изнанку. Там же столько невинных людей… Там же дети… Бард, Рина, Биан, Сигрид и Тильда… Они даже не поймут, что случиться… — Я ухожу. Гномы замолчали в изумлении, уставившись на меня. Бильбо открывал и закрывал рот, не в силах что-то сказать. Я поднялась и пошла к выходу. — Ты сумасшедшая девчонка! — В пасть к дракону! — Разум потеряла! — Куда тебя несет?! — Майя, ты смерти ищешь?! Меня хватали за руки, тянули за одежду, но я отбивалась, выворачивалась и, наконец, вышла за дверь. Повернувшись к не смеющим выйти за мной товарищам, я срывающимся голосом произнесла: — Думаете, дракон просто так все оставит? Он полетит к городу! Если я смогу… Если у меня только получится!.. Сделаю хотя бы что-то… Прощайте! И я сорвалась на бег. *** Каким чудом я не упала и не сорвалась со скал, не знаю. В голове все смешалось, и только одна мысль стучала набатом — успеть! Только бы успеть! У подножия горы опять случилось чудо, одна из наших лошадей шарахалась по каменистому плату, явно переживая шок от нападения дракона. Возможно, он просто оставил несколько штук на закуску, а может быть это просто счастливая случайность. Я медленно подошла к лошадке, тихим голосом уговаривая ее, упрашивая не бояться меня. Внутри меня все дрожало, чувствовалось, как время утекает сквозь пальцы… Но вот лошадь все-таки позволила к ней подойти. Я вскочила в седло, пришпорила и практически слилась с ней. — Валие Несса, помоги, дай нам легкие пути и быстроту! Помоги предупредить беду! — я горячечно шептала, просила о помощи, взывала к Старшей. Глаза слезились от скорости, а пространство словно размывалось, но пересечь все бесплотные равнины удалось лишь очень далеко за полдень. Подъезжая к впадающей в Келдуин Лесной реке, я увидела плывущих в нескольких лодках эльфов. От облегчения хотелось расплакаться, но я лишь зло стиснула губы. Мы практически врезались в воду, когда лошадь, загнанно дыша, остановилась. Я выскочила из седла и закричала, замахала руками, все, только что бы эльфы меня заметили. И они подплыли. Это оказались те же лодочники, что перевозили меня. Не дожидаясь пока они подплывут ближе, я ринулась в реку, отчаянно пытаясь добраться до них. Эльфы втащили меня на раскачавшуюся от усилий лодку. — Филитлинн! Что случилось? Как ты тут оказалась? Я же, дрожа, захлебывалась словами: — Д-дракон!.. Он п-пробудился! …В-все в оп-п-пасности! — Мы видели зарево на горе ночью. Наши братья уже предупреждены, не волнуйся. — Он нападет на Эсгарот! Н-наши лошади… пони… Все дали люди! — Филитлинн, успокойся! Скажи толком, что случилось? Мне дали в руки фляжку, отпив из которой, я почувствовала тепло в теле и немного успокоилась. — Гномы взяли что-то из горы и дракон рассвирепел. Он видел наши стоянки и сожрал нескольких пони. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы не понять, что они из Озерного города! Гномы в безопасности, но если дракон не найдет виновных на горе, то он обрушится на тех, кто им помог… Эльфы выслушали меня, разом превратившись из обычных лодочников в воинов. Один из них взял из поклажи рог и затрубил в него сигнал тревоги. Мы подплыли к одному из поселений, когда время близилось к закату. Жители его в спешке покидали, отправляясь в лес, но несколько эльфов стояли и ждали нас с лошадьми. Лодочники быстро пересказали все, что от меня узнали, и двое воинов уже вскочили в седла. — Я с вами! — Куда? Это безумство! Прячься с остальными! — Я не могу. Я должна их предупредить! Хоть как-то помочь! — Ты уже более чем помогла, Филитлинн! Ты всех предупредила, уходи! Я упрямо сжала губы. Я знала, что должна ехать вместе с ними. И хотя в голове пульсацией разносилось мое обещание быть с гномами, но для себя я решила, что сейчас я им совсем не нужна. Эльфы раздраженно гарцевали, сидя в седлах, наконец, один из воинов крикнул дать мне коня. И мы снова помчались по невиданной человеческому глазу тропе возле самого края леса. Но я чувствовала, что время на исходе, что мы не успеваем добраться до города, даже на быстроногих эльфийских скакунах. Сколько мы плыли с гномами, два дня? Времени оставались считанные часы! Ночь упала внезапно, а дикая скачка все продолжалась. Вдали показались огни города, когда со стороны донесся дикий рев и грохот. Дракон бушевал, в ярости разрушая склон горы. Через какое-то время все стихло, но я поняла, что было поздно. Дракон летел к Эсгароту. От города вдруг донеслись едва слышные звуки труб. Эльфы быстро свернули в лес, и мой конь побежал за ними. Они спустились и мрачно переглянулись. Я с раздражением от этой остановки заговорила: — Почему мы остановились? Мы же почти добрались! — Поздно. Если ты только не хочешь, что бы тебя поджарил дракон. Я схватилась за волосы, с силой их потянув. Ну почему… Почему все так?! Я заметалась по небольшой поляне. Вдруг над озером промелькнула тень. Смауг нашел своих жертв. Я бросилась к краю леса, чувствуя, что за мной следуют эльфы. Замерев и не дыша, смотрела, как огненный дракон кружит над городом, а рев его широко разносился над озером, заглушая иные звуки. Но вот он спустился, и огонь заревом пронесся в том месте, где был город. Какой-то первобытный и дикий страх охватил меня. Мне хотелось бежать так далеко, чтобы не видеть, не слышать, не знать… Пожар полыхал, и хотя это было невозможно, но мне казалось, что я слышу крики и плач людей. Дракон кружил, то поднимаясь, то опускаясь, и поражал все своим пламенем. Я сжала ткань на груди, мне не хватало воздуха… Вдруг я почувствовала в ладони тепло. Оно нежно касалось и звало меня. Я торопливо вытащила цепочку, на которой мягким светом сиял камень. Решение в голову пришло само. Мне есть, что предложить этой ящерице. Я бросилась к коням, не слушая криков воинов. Похоже, кто-то попытался меня схватить, но я, чудом увернувшись, уже вскочила на коня и снова погнала его к городу. Я уже различала дома, а так же отплывающие лодки. Дракон разворачивался на новый круг, и похоже нацелился на людей в лодках. Я с силой остановила коня, чуть не упав. Спрыгнула с него, выбежала на берег и, высоко подняв руку с камнем, могла лишь прошептать от охватившего меня напряжения, вкладывая в слова всю свою любовь к этому миру, к этим людям: — Валие Варда!.. Даруй мне свет!.. Камень в руке вспыхнул ослепительным огнем, заливая светом все вокруг и даже достигая людей. Сила лилась через меня мощным потоком, и ноги не выдерживали, дрожа от напряжения и давления. Руку сводило в судороге, но я, стиснув зубы и прерывисто дыша, продолжала стоять. Пот заливал лицо, но я практически ощутила на себе взгляд дракона. Он развернулся, и лунный свет осветил его брюхо. Вдруг он взревел с такой силой, что повалил ближайшие к городу деревья, он поднялся высоко в небо, взмахнул крыльями и упал на город, разнося его в щепки. Я упала на берег, еле дыша. Сил не было. Камень едва видно светился в наступившей тьме. С озера, куда упал дракон, валил пар, укрывая все вокруг густым туманом. Я перевернулась на живот, соскребая последние силы, приподнялась на дрожащих руках и посмотрела туда, где совсем недавно стоял Эсгарот. Туман постепенно разносился ветром, а луна своими лучами высветила силуэты лодок. Спаслись… Они спаслись…