История маленькой майи

Проснулась я утром с чудовищной головной болью. Собственно, от боли и проснулась. Чуть повернув голову и переждав очередной приступ, увидела, что лежу в шатре с другими раненными эльфами. Кто-то, как и я, еще лежал, кто-то уже понемногу вставал и ходил. Несколько эльфов сновали между раненных. Похоже, делали перевязки. — Филитлинн! — один из них заметил, что я смотрю на него. — Ты очнулась! Эльф быстро закончил с перевязкой и подошел ко мне. — Что-то болит? Мы не увидели на тебе открытых ран. Но может, есть скрытые? Я покачала головой и снова поморщилась от боли в висках. С трудом подняв руку, показала на свою голову, надеясь, что эльф догадливый. К счастью, так и произошло. Эльф еще раз уточнил, где именно болит, дождавшись моего жеста, что везде, он положил руку мне на лоб и закрыл глаза. Посидев так минуту, он снова на меня посмотрел. — Ничего не могу понять. Я не очень хорош в таком целительстве… — он вздохнул и тут же встрепенулся, — с тобой Митрандир хотел поговорить, я сейчас его позову. И эльф с легкостью испарился. Я же, с горечью усмехнувшись, осталась ждать волшебника. Надеюсь, Олорин уже обо всем знает или хотя бы догадывается. Гэндальф быстро вошел в палатку, похоже, был неподалеку. Увидев меня, он поспешил присесть рядом со мной и крепко взять за руку. Я смотрела в его полные беспокойства глаза и думала, что мне делать. Ведь даже мыслеречью воспользоваться я не могла. Не говоря уже о письменной речи. Молчание должно было быть полным. Я слишком боялась, что даже от такой мелочи гномы могут проститься с жизнью. — Майвен… — он вдруг погладил меня по голове своей старческой, теплой ладонью, и от этого простого жеста прошла вся боль. На глаза навернулись слезы и я, шмыгнув носом, постаралась проморгаться, что бы они вернулись на место. Олорин смотрел мне в глаза, словно заглядывал в душу. Он будто бы понял, если не все, то многое. Снова вздохнул, отвел взгляд, достал из своего посоха трубку и раскурил ее. Мы молчали, волшебник пускал свои колечки, но теперь они не улетали, а опускались на пол. — Срок долгий? — его голос был тихий и печальный. Я пожала плечами. Для вечно живущих десять лет пустяк. Немного подумав, решила, что пора бы и подниматься. Гэндальф помог, подавая руку, и вывел меня из шатра, придерживая под локоть. Может быть, я переоценила свои силы, так как больше шаталась, чем шла. В долине стояла скорбная тишина. Эльфы, люди и гномы ходили между мертвых тел, убирая трупы гоблинов и ища среди них своих погибших товарищей. Возводили каменный курган возле оставшихся развалин Дэйла для павших в бою. Внезапно, я вспомнила, что не видела Бильбо после того, как меня принесли эльфы на Воронец. Положив свою ладонь на руку Гэндальфа, посмотрела ему в глаза и показала рукой примерный рост хоббита, после чего приподняла брови в немом вопросе. — Жив Бильбо Бэггинс, жив. Не волнуйся. Ему один неудачливый гоблин по шлему камнем попал. Он и пролежал спокойно до утра. Я уж было подумал, что потеряли его в бою… — волшебник снова осторожно повел меня вокруг шатра. — Торин оставил нас вчера днем. Скоро его тело предадут земле. А вот Кили и Фили уже поправляются, но это ты и так знаешь, верно? Я кивнула. Похоже, я снова провалялась без сознания слишком долго. Мы делали шаг за шагом, и я все больше уставала. — Орлы уже улетели. Небольшая часть еще гнала оставшихся гоблинов, но в основном все вернулись к своим гнездам. Беорн решил пока задержаться, так что он составит нам компанию… Так разговаривая ни о чем, мы обошли вокруг палатки. Лагерь снова восстановился, хоть и не в том размере, что был до битвы. Гномы, пришедшие с Железных гор, уже разобрали остатки стены, построенной Торином, отвели воду, вернув реку в свое русло, и запруда возле ворот постепенно мельчала. — Я провожу Бильбо до Шира, но зиму мы переждем у Беорна. Ты еще не передумала отправляться в Дорвинион? Боюсь, пока ты не можешь говорить, путешествия будут тяжелыми… Пожав плечами, я тяжело оперлась на руку волшебника. В этот момент, если честно, я думала только о том, чтобы спокойно дойти до своего места и снова лечь. Проводив меня до походной кушетки, Гэндальф попрощался, обязуясь прийти вечером, а я, завернувшись в одеяло, отвернулась к стенке шатра, страшась, что кто-нибудь со мной заговорит. Вечером, когда меня осторожно разбудили и принесли скромный ужин, пришел Бильбо. — Майя! Я рад, что с тобой все в порядке! — Он подошел и осторожно обнял меня, я же присела на своей кушетке, поправив подушку. Весь вид хоббита излучал тоску. Похоже, у нас обоих не было ни сил, ни желания проявлять бурные эмоции. Я покачала головой и легонько сжала его плечо. Он ненавязчиво рассказывал о том, что происходит в лагере, что Фили и Кили отказались от своих прав на трон, и теперь Даин, новый Король-под-горой. Что эльфы снова всех выручают с подвозом провизии и лошадей. По причине весьма скудных местных пастбищ во время осады у них оставалась небольшая конница, но за время битвы были убиты почти все. Только несколько коней остались выжившими, и на тех отправили гонцов в Лихолесье. Что Даин пообещал отдать Барду одну четырнадцатую долю сокровищ под горой, так как на то была последняя воля Торина… Что сам хоббит собирается вскоре отправится в обратный путь… — Майя, а ты отправишься с нами на запад? Я посмотрела на Бильбо и покачала головой. Он сильно расстроился, но продолжил спрашивать: — А куда ты тогда пойдешь? — я пожала плечами в ответ, чем вызвала его еще большее недоумение. — Ты не знаешь? Или тебе пойти некуда? Майя, да ответь же, пожалуйста! Что с тобой? Я лишь развела руками. Показала на горло и покачала головой. — Ты не можешь говорить? Ранена? Больна? Я вновь и вновь качала головой на его вопросы, наконец, просто снова положила руку ему на плечо и осторожно сжала. Попыталась было улыбнуться, но вышло, наверное, не очень… — Ох, Майвен, у тебя уже гости! А я хотел было обрадовать тебя своим! Голос Гэндальфа раздался от входа шатра, и я посмотрела в его сторону. Бледный, но живой Фили смущенно топтался на пороге, поглядывая на притихших эльфов, которых к вечеру сильно поубавилось. В носу вдруг защипало, и я поспешно вытерла набежавшие слезинки, попеняв самой себе, что совсем стала плаксой. Гэндальф с улыбкой подошел к соседней пустой кушетке и присел на нее. Фили не куда было деваться, и он так же подошел к нашей компании. — Майвен, рад, что ты в порядке. Гэндальф сказал, что это ты верхом на орле вытащила нас с братом из битвы… — Он смутился, одергивая теплый плащ, и продолжил. — Спасибо. Мы уже думали, что отдали жизнь за дядю… Но, вышло все иначе… Я лишь покивала. Отвечать-то я не могла. Фили немного подождал, явно ожидая от меня каких-то слов. Может быть, поддержки… В конце концов, он вздохнул и вдруг посмотрел на мои руки. — Я вижу у тебя его кольцо… Подарок? — я снова кивнула, протянула ему руку, и, дождавшись ответного действия, мягко ее пожала, стараясь хотя бы так выразить свои чувства. — Значит, вы успели попрощаться… Бильбо подозрительно засопел, стараясь не смотреть ни на кого, а Гэндальф задумчиво хмыкнул. Тут хоббит повернулся к волшебнику и быстро заговорил: — Гэндальф, что случилось с Майвен? Почему она не может говорить? Она ранена? Или что-то случилось? Ты можешь ей помочь? — Что ж ты так тараторишь! — Гэндальф даже опешил от такого напора и заворчал в ответ. — Не может, потому что на то есть свои причины. Лучше не задавай лишних вопросов. Отвечать да или нет кивком головы она может. — Может тогда принести бумагу и пишущие приборы? Бильбо с такой надеждой и готовностью на меня смотрел, будто прямо сейчас все организует. Я лишь снова покачала головой. — Майя, ты что, не грамотна? — он сказал это с таким удивлением, что я, не выдержав, тихо рассмеялась. Гэндальф странно забулькал или запыхтел, похоже, он подавился от такой искренности. Фили тоже немного повеселел, глядя на наши безумные разговоры. — Конечно, она грамотна, мистер Бэггинс! Все-таки она моя ученица, а не кто-то там! — волшебник с усмешкой достал свою трубку. — Тогда почему…? — начал было хоббит, но Гэндальф его перебил. — Ваше стремление помочь другу весьма похвально, Бильбо Бэггинс, но, как я уже вам это говорил, есть очень весомые причины, почему Майвен не говорит. Так что прошу вас умерить немного свой пыл. — Немного помолчав, он пробормотал себе под нос. — Надо бы всем это сказать… Бильбо засмущался, виновато посмотрев на меня, но я могла его успокоить лишь жалкой улыбкой. После некоторого молчания, мужчины продолжили разговаривать, стараясь меня развлечь своей беседой. Вскоре они пожелали мне поскорее поправляться и разошлись. *** Как позже оказалось, Владыка Лихолесья вызвал из дворца еще и целителей. Эльфы, даже тяжело раненные, быстро шли на поправку, чего нельзя было сказать о людях и гномах. И хоть в шатре для раненых, где меня устроили, оставалось всего пять эльфов, но целители посетили нас первыми. Я узнала одну из целительниц, она меня осматривала и лечила еще во дворце короля. Они очень долго удивлялись тому, что я не говорю, еще больше распаляясь от того, что я отрицательно качала головой на все их вопросы. Беседы не вышло, и кроме сильного истощения, целители не нашли у меня хоть сколько-то опасных ранений или заболеваний, что было понятно. Все было бы не так уж и плохо, но с целителями приехал Леголас. Когда он заявился в шатер, вид у него был довольно воинственный. Прямо с порога заявил, что рад видеть всех живыми, после чего стремительно подошел к моей кушетке, чуть не раздавил мне ноги, когда садился, скрестил руки и впился в меня злым взглядом. После недолгого противостояния взглядами он заговорил. — Ты вообще тут ешь? — я могла лишь пожать плечами, что совсем не успокоило эльфа. Он вдруг вскочил на ноги и нервно зашагал возле кушетки. — Ты хоть представляешь, как я волновался? Если бы не приказ отца, я бы самолично притащил тебя во дворец и запер бы тебя там! Как, вот скажи мне как?! Как ты умудрилась за неполный день обогнать дракона? Те воины, что вместе с тобой ехали, вернулись только следующим вечером! Я еще поговорю с этими… несчастными, которые умудрились бросить тебя… Очень обстоятельно поговорю… А уж о чем думал отец! Хотя понятно о чем. Ты бы еще куда-нибудь влипла! Я смотрела на мечущегося эльфа и была на самом деле рада тому, что он здесь. В один из забегов успела схватить его за руку, останавливая, и усадить обратно. Я держала его ладонь в своей, смотрела на вечно юное лицо и немного улыбалась. Он раздраженно выдохнул и немного успокоился. — Филитлинн… — Леголас посмотрел мне в глаза и сжал ладонь. — Прошу тебя, будь нашей гостьей… Я привязался к тебе. Это так странно и… неважно. Я бы не хотел потерять нашу дружбу так скоро… В этот момент я подумала, что нельзя быть таким милым. И с такими большими грустными глазами. Это противозаконно! Как я могла отказать такому котику? Хотя теперь я понимала, почему Трандуил так печется по поводу расстройства своего сына. На него, скорее всего, тоже так влияют эти жалобные взгляды… Я кивнула, а эльф почти засветился и его поза стала чуть расслабленной. Он еще немного посидел со мной, рассказывая маленькие новости Лихолесья, старался меня развлекать. Потом засобирался уходить, сославшись на то, что еще не видел отца. И что, скорее всего, получит от него взбучку за самоуправство. Ведь он должен был дожидаться во дворце, охраняя покой леса. Потрепав меня по волосам, под моим недовольным взглядом.с легкостью выпорхнул из шатра. Оставшиеся со мной раненные эльфы после его ухода тихо шушукались. Похоже, нас скоро ждут какие-нибудь необычные сплетни… Прошло погребение Торина и других павших. А на следующий день меня перевели в отдельный небольшой шатер, как мне сказали для моего удобства. С одной стороны я даже обрадовалась. С другой, в шатре эльфов было хотя бы немного повеселее. Молчание угнетало, заставляло чувствовать себя совершенно одинокой. Если бы не кудахчущий надо мной, словно наседка, Леголас было бы совсем все плохо. Он готовил мне какие-то немыслимые каши, варил отвары, не подпуская к котлу никого, поправлял подушки. Один раз даже рвался помочь в омывальню, но в тот момент меня спасли целительницы, под чьим присмотром я смогла, наконец, привести себя в порядок. Иногда от его заботы хотелось сбежать. Что я и сделала, через два дня, когда смогла держаться на ногах. Я осторожно кралась в вечерних сумерках между шатров, ища, куда же мне можно спрятаться от назойливого эльфа. Ситуация абсурдно напоминала, как я пряталась от детей… Хотя было полное ощущение, что эльф просто не наигрался в детстве с игрушками, или у него раньше не было питомца, вот он и наверстывает. Возле королевского шатра как обычно стояло несколько стражников. Жестами попросив их молчания, я мышкой шмыгнула мимо, пробираясь к задней стенке, откуда можно было пройти дальше к палаткам свиты. Вдруг появилась абсурдная мысль, что там еще есть моя палатка. Я уже почти достигла своей цели, когда из-за тонкой стенки шатра послышались громкие спорящие голоса. —…она уже приняла приглашение быть нашей гостьей и этот вопрос не обсуждается! — голос Лесного короля дрожал от еле сдерживаемой ярости. — Вы, Величество, не можете о ней заботиться! — в ответ прозвучал рычащий голос Беорна. — Хватит того, что вы отправили девчонку на отроги, в самое пекло нападения! — Если бы я знал об атаке с гор, то отправил бы ее на Воронец сразу же! — Ее надо было отправить подальше еще до вашей глупой осады! На миг воцарилась тишина, но Трандуил продолжил, зло выговаривая слова: — Вы видимо не очень хорошо поняли ее характер! С ее безрассудством она вполне могла переодеться в мужское платье и просто затеряться среди людей, и тогда только Эру Единый знает, чем бы все закончилось! — Это просто твои королевские замашки и манипуляции! — Беорн все еще рычал от негодования. — Признайся, король, ты хочешь себе такое мощное средство против тьмы в твоем же лесу! — Я не стану отвечать на такую подлую провокацию. — Голосом короля можно было заморозить все вокруг, а вот продолжение заставило меня удивиться так, что я и вовсе забыла о том, куда шла. — Филитлинн дорога моему сыну, а я не стану рисковать его сердцем и чувствами в угоду внезапно обеспокоившихся ее самочувствием непонятных личностей. К тому же мои целители подтвердили, что она настолько слаба, что долгие путешествия могут ее убить. Вы этого добиваетесь, Беорн? Глухое рычание стало ему ответом. Тут в беседу вступил, молчащий до этого, Гэндальф. — Майвен вольна выбирать сама, где ей быть, это правда. Но и удержать ее в своем дворце против ее воли, ты не сможешь, Трандуил. Я соглашусь с тем, что она слаба и после битвы нуждается в восстановлении. Он вздохнул, и ненадолго в шатре воцарилась тишина, прерываемая громким топаньем Беорна. — Я не знаю, какие цели преследуешь ты, Владыка Лихолесья, но позволь напомнить тебе, что моя ученица — живое существо, имеющее свою волю и право распоряжаться ею так, как она захочет. Таков дар всему живущему от Единого. К тому же на долгий срок она не сможет сказать ни слова, что только сильнее ставит ее в беззащитную позицию. — Филитлинн не будет ни в чем ограничена в своей свободе и также будет окружена всей возможной заботой. Я даю свое слово, если вам будет этого достаточно. — Голос эльфа был сух и безличен. — Что же… Надеюсь на твое благоразумие, Владыка. Послышались шаги и ворчание Беорна, все дальше отдаляющееся от шатра, благо в другую сторону от меня. Я же потерянно смотрела на стену из ткани, не понимая, что вообще сейчас происходило. Вдруг в шатре что-то зашумело, словно упал тяжелый предмет. Проклиная свое любопытство, я снова прошла ко входу, опять же знаками прося охрану не говорить ничего. На удивление, они абсолютно спокойно пропустили меня внутрь. Трандуил сидел в своем кресле, прикрыв глаза рукой и почти не двигаясь, а вот стол валялся в дальнем углу, словно он его зашвырнул туда. Я нарочно шаркнула ногой, пытаясь привлечь его внимание. Эльф поднял голову, разглядывая меня, после чего плавно поднялся с кресла, одним движением поставил стол обратно, придвинул еще один стул и показал жестом в него садиться. Трандуил подошел ко входу, тихо отдавая стражникам распоряжение о позднем ужине, слегка подтягивая растянувшуюся по проходу длинную мантию. И когда на стол подали скромную пищу, король разлил в два кубка вино, пододвинув один ко мне. Он не смотрел на меня, сосредоточившись на своем напитке, но в итоге заговорил. — Снова подслушивала, аданет? Я лишь могла слегка кивнуть, не прикасаясь к еде и кубку. Эльф пристально посмотрел на меня, загадочным, непонятным мне взглядом. А мне внезапно хотелось его приободрить. Я не знаю, почему они тут так разругались с Беорном и Гэндальфом, но это было не правильно. Но что я могла сделать? Вспомнилось, как Туиль мягко, но строго пресекал любые мои прикосновения. Может в этот раз будет по-другому? Я осторожно протянула руку, и слегка сжала его предплечье, пытаясь так показать свою поддержку. Трандуил несколько обреченно посмотрел на мое лицо, но на удивление, не спешил убирать мою руку. Даже наоборот, другой рукой слегка похлопал пальцами по моей ладони, видимо все-таки принимая мой жест. Вдруг со стороны входа послышался голос Леголаса, спрашивающего, видели ли меня стражники. Не понимая, что я делаю, просто на инстинктах я бросилась прятаться под мантию поднявшегося от моих телодвижений Трандуила. Уже завернувшись в длинные складки одежды, и уткнувшись в ноги эльфа, я вдруг поняла, насколько же сглупила. Не представляю даже, как выглядел в этот момент король. Но тут зашел Леголас и все мои мысли вылетели из головы. — Отец! Ты не видел Филитлинн? Она сбежала! — В данный момент, я ее здесь не наблюдаю, сын мой. Может быть, она скоро вернется к своему шатру, узнав, что ты беспокоишься о ней? — Наверное… — Леголас вдруг вздохнул, и похоже сел в кресло, где я до этого сидела. — Может, я пугаю ее своей заботой? Но как быть иначе? Я все боюсь, что она просто растает, такой хрупкой стала… Ты ждал кого-то к ужину? — Не совсем… Ты голоден? Наверное, твои заботы тебя совсем закрутили… — Трандуил сделал маленький шаг назад и почти наступил мне на пальцы, но вовремя убрал ногу. — Да какие там заботы… Присядешь? Ты же еще не оправился от ран, отец! — Нет, нет. Я постою. Последнее время только и сижу… — Знаешь, я все думаю, кто же Филитлин на самом деле. Она так отличается от других людей. Ты говорил, что она ученица Митрандира, может, поэтому такая необычная? — Леголас на минуту прервался в своих размышлениях, и я услышала, как снова наполняется кубок. — Ты не против, если я немного посижу с тобой? — Конечно, листочек мой… — послышался фырк, и Трандуил продолжил. — Разве я сказал что-то веселое? — Все хорошо, отец. Просто Филитлинн меня тоже Листиком называет… Называла… — Хм… Я надеюсь, тебя успокоит тот факт, что я договорился с Митрандиром о том, что Филитлинн побудет у нас гостьей, пока восстанавливается. — Это хорошо… Она такая заморенная, что смотреть страшно… — Леголас… Я разговаривал с Филитлинн, еще перед битвой, и она уверила меня, что к тебе испытывает лишь дружеские чувства. Сын мой… — Отец… — голос молодого эльфа прозвучал глухо, словно он говорил, уткнувшись в ладони. — Только не это. Ты снова пытаешься меня контролировать? Как тебе вообще в голову могло придти… — Я просто забочусь о тебе! — Трандуил поспешно прервал своего сына. — Ох, отец. В чем ты меня подозреваешь? Я ведь уже много раз говорил, что Филитлинн для меня друг. И только! Я отношусь к ней как к младшему родственнику, даже как к племяннице! Вот же вредный эльф! Это мне он скорее как племянник! Меня так возмутил его покровительственный тон, что захотелось выскочить прямо сейчас! Останавливало лишь то, как это глупо будет выглядеть, да к тому же, скорее всего Леголас снова включит свою гиперопеку, и я просто этого не выдержу. — Я скорее поверю, что у тебя свой интерес здесь… — Листик вдруг замолчал. Тишина все длилась, а ноги и спина у меня все сильнее затекали. Я уже из последних сил держалась, что бы банально не завалиться на бок, когда в комнате снова послышалось движение. — Пойду, поищу ее еще раз по лагерю… Может, она уже перестала прятаться… Доброй ночи… Леголас поспешно ушел, и через некоторое время Трандуил отошел в сторону, стаскивая с меня свою длинную мантию. Он не смотрел в мою сторону, лишь отошел подальше, встав спиной. Я тяжело поднялась, растирая затекшие ноги. В шатре сгустилась страшная неловкость. Наконец король отмер, слегка повернувшись ко мне и заговорил. — Леголас может быть немного навязчив с заботой, но он беспокоится о тебе. Завтра мы сворачиваем лагерь и отправляемся во дворец. — На мгновение он прервался, словно собирался с силами. — Я…рад… что ты приняла приглашение моего сына… Ступай… Я неловко прикоснулась к сердцу рукой, в прощальном жесте и вышла из шатра, после чего как можно быстрее отправилась к себе. Это был очень странный вечер. На следующий день суета по лагерю была намного сильнее, чем до этого. Эльфы собирались домой, и были этому рады. Леголас немного умерил свой пыл с заботой, но категорично заявил, что сам повезет меня на лошади, а то меня в конец растрясет. Пришлось молча согласиться. В итоге мы ехали довольно странной кавалькадой в окружении стражников короля, сам король ехал впереди, за ним следом ехал Леголас, придерживая меня рукой, уже за нами ехали Гэндальф и Бильбо на пони, а рядом с ними шел Беорн. До дороги ко дворцу мы доехали уже в темноте, и Трандуил снова стал приглашать в гости волшебника и хоббита, обещая оказать настоящее эльфийское гостеприимство, но они лишь вежливо отказались, правда Гэндальф обещал заглянуть через год, чтобы проверить, как я восстановилась … На том мы и расстались, въезжая в лес, но я еще продолжала долго оглядываться, смотря в след уезжающему Старшему и моему дорогому другу хоббиту…