История маленькой майи

Рано утром делегация, состоящая из королей, Гэндальфа и еще 18 воинов, отправилась к заложенным воротам Эребора. Я же осталась ждать. Свои скромные пожитки собрала еще вчера, так что, шатаясь по лагерю, смотрела за эльфами и людьми, деловито снующими по своим каким-то очень важным делам. Даже Бретилорна не видела. К тому же, за ночь ветер переменился на западный и довольно холодный. И утро выдалось достаточно пасмурное. Я уже в пятый раз подходила к королевскому шатру, когда внезапно прибежало несколько эльфов. Быстро переговорив с единственным оставшимся стражником, который еще и кашеварил сегодня, они вновь побежали, но уже в направлении ушедшего посольства. Заинтересовавшись, я подошла к эльфу и спросила, что случилось, если это не секрет. — Не секрет, скоро по всему лагерю объявят, — он меланхолично мешал поварешкой кашу в котле, чтобы не пригорела. — Гномы подходят. Похоже, они всю ночь шли, мы-то ждали их только завтра… — Так это разведчики были? Эльф кивнул, а потом так же спокойно спросил: — Кашу будешь? А то скоро, похоже, лагерь сниматься будет, не до обеда станет… С удовольствием поблагодарив повара, уселась возле костра и стала есть. Хоть чем-то себя занять. Каша была вкусной, наваристой и с кусочками мяса. Я даже не поняла как, а миска опустела. Эльф довольно хмыкнул и спросил, нужна ли добавка, но я лишь покачала головой. Каша была очень сытной. Вскоре показалась наша делегация, среди которой я с печалью и радостью увидела Бильбо. Все-таки Торин и его выгнал… Владыка шел стремительным шагом, на ходу отдавая поручения своим военачальникам. Бард шел следом, как и Гэндальф. — Снимаем лагерь, отходим на склоны, так атаковать будет сложнее. Половину войска выставим, как заградительный отряд для гномов. Труби тревогу! Эльфы засуетились, раздались сигналы, и лагерь стал похож на разворошенный муравейник. Стражники у шатра также развили бурную деятельность, но сам шатер еще не трогали, я коротко обняла Бильбо, с несчастным видом тащившегося за Гэндальфом, который нес в руках знакомый ящик. Волшебник пытался хоть как-то остановить грядущую стычку. — Это же безумие! Неужели золото для вас важнее, чем пролитая кровь? Трандуил резко обернулся, с яростью смотря на Гэндальфа. — Будь моя воля, Митрандир, я тянул бы время сколь это возможно и не торопился ввязываться в войну! Но ты видишь намерения гномов под горой, и, я тебя уверяю, их родственники будут такими же упрямыми! Мимо нас они все равно не смогут пройти, но это не значит, что я не хочу решить дело миром. — Не думаю, что гномы такие уж вояки, — вклинился в разговор Бард. — Под землей они, быть может, и хорошо ведут битвы, но на открытом пространстве они нам не соперники. У нас хорошо расположены отряды лучников и копейщиков, да и запруда помешает им так же пройти в гору и засесть с обороной. Может сразу взять их в клещи, пока они не отдохнули после своего долгого марша? Гэндальф, сгорбившись, вздохнул, сразу становясь похожим на древнего старика. — Я лишь прошу вас сначала попробовать договориться. Трандуил недовольно бросил на него взгляд и повернулся к карте местности, снова делая какие-то отметки, договариваясь с Бардом кого и куда поставить. Мы с Бильбо бессмысленно толклись неподалеку, когда к нам подошел один из стражников короля. — Нам жаль, Филитлинн, но ваш отъезд пока лучше отложить. Король распорядился, что бы вы вместе с частью отряда отошли ближе к северной части предгорий, как можно дальше от битвы. Прошу, следуйте за мной. И часть лучников, отрядом этак в двести-триста эльфов, поднялись на высоту, расположив нас с Бильбо на одной из возвышенностей, где оказалась практически ровная площадка. Сверху сплошной стеной нависали скалы, а под ней пролегала глубокая расщелина. Пока мы добирались до места, лагерь уже перебазировался, разделившись на три группы, большая часть войска большими группами заняла ближнюю к горе часть равнины, а возле развалин Дейла показались гномы. Я не могла их хорошо рассмотреть на таком большом расстоянии, но даже так можно было с легкостью сказать, что гномов в несколько раз меньше, чем тех же эльфов. — А какая численность у войск? — вдруг спросил Бильбо у ближайшего эльфа, похоже, его тоже поразила эта картина. — Нас три тысячи сильнейших воинов, у людей две тысячи. — Эльф пристально вглядывался в идущую армию, отвечая хоббиту на всеобщем, — если гномы не безумны, то они поймут, что шансы не велики… — Я не понимаю, если вас так много, почему вы сразу не взяли гору штурмом? — Хоббит недоуменно оглянулся на эльфа, а тот лишь как-то грустно усмехнулся его недогадливости. — Наш король исключительно благороден. Если хочешь знать, то гномам подготавливали несколько побегов, но ты, полурослик, смешал ему все планы. Я тоже уставилась на эльфа. То есть, как это побеги? Он же, видя нашу крайнюю заинтересованность, громким шепотом продолжил: — Три побега закончились бы тем, что их снова поймали, но на четвертый бы отпустили с миром. Владыка мудр и милостив. Просто не все это знают, а я вам открыл страшный секрет! Не проболтайтесь! А потом этот вредный эльф захихикал, увидев наши лица. Хоббит смотрел с обидой, а я… Я вспомнила, в каком был гневе Трандуил, после побега гномов и поежилась. Ничего себе планы смешали… Тут эльф указал вперед, и мы увидели, как от приблизившихся гномов отделяются то ли глашатаи, то ли переговорщики. Я остро пожалела, что мы находимся так далеко и ничего не слышим. Только гул голосов. — Ах, до чего же интересно, что там происходит! — Бильбо даже подпрыгивал от напряжения, да и я сама была не лучше. Я видела, как вперед вышел Гэндальф, позади него были Бард и Трандуил в полном доспехе. Ветер хоть и дул со стороны переговоров, но не доносил ни одного ясного слова. — Да что там может происходить. Пооскорбляют нас да уйдут обратно. И правда, после короткого обмена репликами, гномы ушли к войску, и внезапно они ринулись в атаку! Я в страхе сжала руки у груди. Это просто безумие! Как же я возненавидела это проклятое золото! Взметнулись стрелы, скрестились первые мечи и секиры. Вдруг ветер рванул с такой страшной силой, что мы поспешно отошли от края площадки. Небо и без того облачное, заволокло огромными черными тучами, молния пронзила вершину и гору сотряс мощный удар грома! От его звука даже сорвалось несколько камней вдалеке. Но не сама гроза была страшна, а то, что под этими тучами с севера, гораздо ниже, летела невероятно огромная стая чего-то черного, совсем не похожего на птиц. Судя по рваному и хаотичному движению внутри этой стаи, это были летучие мыши, только такие огромные, которых я никогда не видела прежде! Между почти схлестнувшимися противниками вспыхнул ослепительный свет. Я поняла, что это Гэндальф призывает всех объединиться перед совершенно иным противником. Зазвучали новые сигналы, войска стали перестраиваться, несколько небольших групп отправились вперед, в начало долины, остальные же разделились и эльфы быстро добрались до южного отрога, а люди и гномы торопились к восточному. Вскоре до нас дошли вести, что движется огромная армия гоблинов под прикрытием этой стаи летучих мышей, и есть лишь один шанс заманить противника в долину и вымотать все их силы атаками со склонов. — Филитлинн! Один из связных эльфов вдруг подошел ко мне, и, отведя в сторону, заговорил: — Митрандир просил передать тебе, что бы ты использовала камень. По его словам, если ты поймешь, что делать, то это поможет тебе защититься. Я в смятении смотрела в след быстро удаляющемуся эльфу. После чего сняла свой кулон, пытаясь понять, как это может мне помочь? — Смотрите! На юге! Тут на границе долины показалась армия гоблинов. Первые отряды заманивали ее вглубь, давая слабое сопротивление, и я видела, как падают маленькие фигурки людей, как эльфы, лучники выпускают стрелы и отходят к отрогам. Гоблины сидели на варгах и скорость их была высокой, за ними буквально кишели остальные, как черное мрачное море, с вкраплениями алых стягов. Их было так много! Ужасно много… Бильбо, снова нервничая, начал расхаживать из стороны в сторону, мешая сконцентрироваться. Он вдруг оглянулся на меня, и с тоской сказал: — Ох, если бы твой свет мог сиять так ярко, что бы отпугнуть этих проклятых летучих мышей! Да, это была хорошая мысль. Я могу попросить Старшую снова, надеясь, что она ответит на просьбу. Но я также помнила поток той чудовищно тяжелой силы, что бил из меня всего несколько минут. И как долго потом приходила в себя. Если это повториться, то смысла в этом не будет… Что же делать? Как, как понять, что имел в виду Гэндальф? Почему он напрямую не мог объяснить?! Вот в бой бросились сначала люди и гномы, заманивая гоблинов все дальше. Тут снова вступили в бой эльфы, преисполненные такой яростью к врагу, что клинки их мечей и копий сияли нестерпимым светом, ослепляя противника. Поочередно они рвали противника, нарушали их строй, подавляли силой, и гоблины замешкались, не понимая на кого им нападать. В ярости они бросались из стороны в сторону, погибая от мечей, копий, стрел и секир. Первый натиск был отбит за несколько часов, несмотря на то, что летучие мыши так же продолжали нападать и даже пили кровь раненых. Когда эти твари подлетали слишком близко, лучники сбивали их, умудряясь на одну стрелу насаживать по несколько особей. Мне даже показалось, что победа будет легкой, настолько слаженные действия выбивали врагов! Пока меня не схватил за шиворот, оттаскивая от площадки, какой-то эльф, таща за собой, другой рукой подхватив хоббита. — Атака сверху! Они идут по склону! Еще не успев выровнять нормально шаг, я оглянулась и увидела, как черная лавина движется по отрогам горы с обеих сторон. Гоблины бежали по склонам, многие из них срывались и с криками падали, но их было слишком много, что бы это сыграло хоть какую-то роль. Они брали тяжелые камни и кидали в бегущих эльфов, те выпускали стрелы, пытаясь их так сбить. Все вокруг превратилось в кровавую мешанину, которая кружилась и качалась перед моими глазами. Теперь уже нас зажимали в клещи. Мимо меня просвистел очередной булыжник, я споткнулась, но смогла продолжить наш бег по тропе дальше. Вдруг эльф, который держал меня за руку, упал. В его голове торчал кусок черного зазубренного железа. Кровь заливала волосы, толчками вырываясь наружу. Я зажала рот рукой, с ужасом смотря на него. На нас напали со стороны скал, забрасывая валунами и кривыми кинжалами. Подталкиваемые своими же, несколько гоблинов сорвались вниз. Но один успел зацепиться за выступ. Скалясь и рыча, он быстро приближался, пока не был остановлен проткнувшей его насквозь стрелой. Меня подхватили за локоть, заставляя бежать дальше. Бильбо так же схватил один из эльфов. Вокруг нас выстроились плотным строем несколько воинов, стараясь прикрывать собой. Остальной отряд принял удар на себя, сдерживая гоблинов. Мы снова бежали по тропе, пока она резко не свернула в сторону долины. Спускаться вниз было безумием. Там, в долине, гоблины снова начали наступать, разделившись на два фланга, не давая основным силам прийти нам на помощь. Карабкаться по скалам, силясь дойти до следующей ставки, которая расположилась южнее? Сложно, но, может быть, еще получится. — Пока здесь безопасно, — сказал один из воинов. — Но лучше бы вам перебраться на Воронец. Наши отряды еще сдерживают волну гоблинов с горы, но надолго их не хватит. Немного отдохнёте, и мы вас постараемся перевести на высоту. Он дал нам с Бильбо фляжку с водой, приняв нашу бесконечную благодарность. Утолив жажду после долгого забега, я села на ближайший камень и снова достала кулон. Если бы я могла защитить их, хотя бы того эльфа, который вытащил нас из-под камней гоблинов… Его окровавленная голова все еще стояла перед моими глазами… «Всевышний! Прошу, направь меня! Помоги защитить твоих детей! Помоги нам!». Мой мысленный зов оставался без ответа. Единый не помогает на прямую, давая свободу выбора всему живущему. Но хотя бы так, я могла зажечь в сердце маленький огонек надежды. Он не оставит нас… Рядом прошел один из эльфов, неся тяжелый щит в одной руке. Он отправлялся к отряду вверх по тропе, что старался остановить потоки гоблинов с горы. Если они не продержат оборону, нас всех просто сметут… Я вспомнила, как гоблины в подземельях отскакивали от моего света, не в силах ни ударить, ни прорваться сквозь него. Дальше по склону ослепительным светом вспыхивал посох Гэндальфа. Он наносил удары по подступающим к скалам гоблинам в виде огромных световых шаров, которые взрываясь, отбрасывали противников назад. В голове, словно что-то щелкнуло. Я ведь могу их хотя бы ослепить, попытаться сделать что-то похожее… Медленно поднявшись, сжала в ладонях возле сердца кулон, и потянула все силы, что у меня были к камню, заставляя его сиять. Сначала почти ничего не было видно, а давление на руки все возрастало. Вдруг словно прорвало какую-то плотину, свет хлынул во все стороны, но я тяжелым волевым усилием собрала его в шар. Пот градом тек по спине, и я медленно развернулась к горе, к тем скалам, с которых сейчас прыгали гоблины на острия копий и мечей эльфов. Они были далеко, сдерживали этот натиск по тропе, но я видела, как тяжело им дается каждый удар. Эльфы умирали, держа оборону, но долго они не выдержат. Я сжимала свет в маленький тугой шар, все сильнее сводя ладони. Наконец я почувствовала, что больше не выдержу, и, смотря прямо вверх по тропе, где находились гоблины, резко выбросила руки вперед, отправляя шар в самую их гущу. Звуков не было. Шар долетел до нужной точки за секунды и там просто взорвался яростным огнем, ослепляя гоблинов, раскидывая их волной. Я со вздохом опустилась на землю. Словно завернутая в несколько одеял, я ничего не чувствовала и не слышала. В глазах плыло, а на губах вдруг стало горячо и влажно. Провела ладонью и увидела на пальцах кровь. Вдруг меня кто-то снова вздернул за шиворот и повернул. Трандуил был в такой ярости, что мне даже стало немного страшно. Он смотрел на меня, будто сам сейчас придушит, чтобы не мучилась. Я не могла смотреть на него прямо, видела словно фрагментами. Следы черной крови на щеке, клинок, весь в черной гоблинской крови, еле заметное алое пятно на плече расплывалось из-под доспеха. На другой щеке тоже пятна, даже на маленьком кончике острого уха, выглядывающего из волос. И почти прозрачные глаза от злости. Похоже, он что-то говорил, но я ни слова не могла разобрать. Лишь еще раз вытерла кровь под носом, которая так и не останавливалась. Трандуил все еще смотрел мне в лицо, когда сквозь непонятную глухоту стали прорываться звуки. Шум битвы, крики гоблинов, вой варгов. Крики людей, гномов и одиночные эльфов. Все внезапно навалилось, и у меня подкосились ноги. Я бы упала, если бы Владыка не держал меня за плечи в стальной хватке. Он встряхнул меня, и я посмотрела ему в глаза более осмысленно. — Не. Делай. Глупостей! — он прорычал эти слова не хуже тех же гоблинов и варгов вместе взятых. После чего толкнул меня к знакомым по лагерю стражникам. — Охранять! И тут же стремительно пронесся вверх по тропе. Я смотрела на то, как он добрался до отряда, просто перескочил через эльфов, выхватив второй клинок, и врезался в толпу гоблинов как нож в масло. Если на миг забыть, что это была битва, можно было подумать, что он танцует в яростной схватке со смертью. Движения были стремительными, быстрыми, перетекали друг в друга, в широких размахах он поражал нескольких врагов подряд. Он не делал каких-то особых пируэтов, все действия были размеренными и просчитанными. Вот уже за ним идут его подданные, так же разя оставшихся гоблинов, и благодаря этому волна была отбита… Я смогла увидеть это лишь ненадолго. Идти у меня не было сил, поэтому один из стражников просто поднял меня на руки и перепрыгивал с одного уступа скалы на другой, а за ним таким же ходом пробирались остальные. Таким прыгающим маршем мы быстро достигли высоты Воронца и забрались на полуразрушенную башню, откуда открывалась вся битва как на ладони. Гоблины со стороны долины не могли добраться сюда из-за отвесных скал, а тех, что шли по отрогам, останавливали эльфы. Темнота сгущалась, наступал вечер. Видимость и так не слишком хорошая, упала еще больше. Я пришла в себя достаточно, что бы снова с болью в сердце наблюдать за сражением. Гоблины, что были в долине, перегруппировывались для нового натиска. Те, что шли через гору тоже собирались с силами, но пока не могли прорваться через оборону эльфов и людей на восточном отроге. Сколько было павших? Сколько выживших? Вдруг со стороны ворот послышался низкий звук большого рога и боевой клич. Я посмотрела в ту сторону и увидела, как обрушивается стена, возведенная гномами, как они бегут, выстраиваясь клином, как к ним с гор присоединяются их собратья, люди, и даже эльфы. Они врезались в построения гоблинов, рассекая толпу с криками. Но чем дальше, тем слабее был их натиск. Достигнув примерно середины долины, их атака захлебнулась и разорвалась на отдельные отряды. Я смотрела на битву. Где-то там сражались гномы, с которыми я делила слишком многое, чтобы помнить обиду. Где-то севернее по отрогу с кровавыми ранами сражался Владыка Лихолесья. Где-то рядом Гэндальф использовал свои последние силы и сейчас ничем не мог помочь. Если не случиться чуда, они все погибнут… Я подошла к краю полуразрушенного парапета башни, снова взяла кулон, который был холоднее льда. Меня кто-то окликнул, но я лишь слабо махнула рукой. — Валие Варда… — губы шептали, говорить было тяжело, словно воздух стал вязкий. — Я много раз к тебе взывала… Прости, что вновь тебя тревожу… Старшая… Помоги нам… Даруй нам свет твоих звезд… Время замедлилось. Я чувствовала, как меня наполняет тепло и чистая энергия, как она срывается с пальцев, как ослепительно засиял камень на груди. И с каждым медленным биением сердца, свет вырывался из меня волнами. Он окинул всю долину, осветил каждый уголок. И я вложила все свои чувства в этот поток, всю радость, всю боль, всю любовь, что незаметно переполняла мое маленькое человеческое сердце… Я чувствовала, как эльфы, люди и гномы черпают из этого света силы, чувствовала, как ненавидят и бояться этого света гоблины. А еще я чувствовала, как этот свет выжигает меня изнутри. Как последние силы уходят с каждым толчком. И я подумала, что ради того, чтобы выжили все эти эльфы, люди, гномы… Гэндальф, Бильбо, Торин, Бард, Бретилорн, стражники, и тот эльф, что накормил меня кашей… Трандуил… ради того, что бы они жили, стоит умереть… Я почувствовала, как поток энергии и света стал угасать, с каждым моим вздохом, он становился все меньше и меньше… Вдруг, откуда-то со стороны послышались крики. — Орлы! Орлы летят! Оглянувшись, я увидела, как тучи на западе прорвали лучи закатного солнца, и в их свете парили Великие Орлы, мои братья. Они снова пришли на помощь… «Манвэ… Благодарю тебя, Старший…». Сил осталось совсем чуть-чуть, и я уже было сделала шаг к эльфам, которые оказались совсем близко от меня, завороженно и радостно смотрящие на огромных птиц, которые были уже совсем близко. Вдруг башню сотряс мощный удар, который заставил нас всех покачнуться. Гоблины собрали свои силы и, конечно же, теперь нападали на нас, стараясь устранить опасность… Новый удар, и я шагнула в сторону, но под ногой не было опоры. Я оступилась, взмахнула руками, как-то глупо, и сорвалась вниз… Я падала, а в голове не было мыслей. Пока спина не врезалась во что-то твердое и мягкое. «Вот мы и встретились снова, маленькая майа!» — в голове раздался такой знакомый голос. «Менельдор!» — и я почувствовала, как радость наполняет меня до самых кончиков пальцев. Я счастливо засмеялась, поворачиваясь и обнимая его за могучую шею. Менельдор сделал несколько взмахов крыльями, взмывая под облака, я увидела долину и раскинувшуюся под нами битву. Объятые светом воины вновь и вновь отбивали тьму, орлы же, резко пикируя, гнали темную армию прочь. Вдруг в их ряды с юга врезался еще один противник. «Если бы не твой свет, мы бы долго еще кружили возле этой тьмы! А теперь держись!» И мы ринулись вниз, в гущу сражения. Менельдор рвал гоблинов, поднимался и снова возвращался за новыми врагами. В одном из пик, я увидела окруженных гномов, где дрались Торин, а Фили и Кили из последних сил прикрывали его спину. В следующем пике, я увидела, как упал сначала Кили, после него и Фили… «Хочешь их спасти, маленькая сестра?» — я лишь кивнула, даже не подумав о том, что Орел меня не видит. В следующем повороте Менельдор просто выхватил одного гнома из груды тел. Он перенес нас к заваленной камнями запруде, где постепенно собирали раненных с поля боя. Орел оставил нас с гномом и ринулся обратно, через несколько минут, неся в лапах второго. «Прощай, маленькая майа! Может, еще увидимся когда-нибудь!» — и Менельдор вновь ринулся в бой. Я же поспешно уложила гномов, осматривая их раны. Обоих проткнули насквозь кривыми мечами. С такими ранами даже эльфы не могут выжить, но я все старалась остановить текущую кровь, зажимая раны, с трудом разорвав на лоскуты свой плащ. Я пыталась перевязать их, сделать хоть что-то… Тут к нам подбежал Беорн в медвежьем обличье, неся на себе еле живого от многочисленных ран Торина. Оставив его на мое попечение, он в еще большей ярости рванулся в схватку. К нам уже спешили эльфы и люди, кто еще мог держаться на ногах, и мы все пытались хоть как-то спасти гномов, перевязывали других раненных. Рук не хватало. Благо у эльфов были хотя бы небольшие запасы с целительскими мазями, что-то вроде походной аптечки. И это многим спасло жизнь. Но гномы… гномы умирали. Я чувствовала, как жизнь вытекает из них. Торин, быть может, еще увидит следующий день, но его племянники… едва дышали. Они даже ночь не переживут. Кили уже не приходил в себя, просто лежал, все сильнее бледнея, а черты лица его сильно заострились, словно смерть уже забрала все, что осталось от этого улыбчивого и шумного гнома. Фили еще был в сознании, мог едва ощутимо сжать пальцы в ответ, но и это вскоре перестал делать. Битва постепенно заканчивалась, Орлы гнали гоблинов вниз по течению Келендуин, раненных несли со всей долины, даже удалось снова поставить несколько шатров, в которых всех и расположили. Я чувствовала, как меня накрывает отчаяние. Но что я могла сделать? Я не целитель, не волшебница… Даже Гэндальф был бессилен что-либо сделать, он сам ходил с рукой на перевязи. Я могла лишь снова просить, но откликнутся ли Старшие? Мне казалось, я уже исчерпала все их терпение. Но и оставить это так не могла… Сидя на коленях возле умирающего Кили, я сжала холодеющую руку гнома. Вспомнилось, как еще в Ривенделле он спорил, кто больше винограда удержит во рту… Слов не было, мыслей не было. Лишь немая просьба. Время снова замедлилось, а потом и вовсе остановилось… — Ты снова просишь, маленькая майа. — Голос Старшей легким ветерком пробежался по моему лицу. Словно по щеке погладила нежная рука. — Да… — перед глазами все расплывалось от слез. Старшая недолго помолчала. Валие Эсте могла один словом исцелить всех вокруг, но запрет на прямое вмешательство… Этот жестокий, но справедливый запрет… — И просишь даже не за Детей Всевышнего, хотя и они страдают, умирают, жаждут исцеления. — В ее голосе не было упрека, может быть лишь легкий интерес. — Я знаю, что эльдар смогут обрести еще одну жизнь, после решения Судьи. — Я на миг закрыла глаза, ощущая, как мои же слова становятся неподъемным грузом, давящим все ниже к земле. — И я знаю, что люди не пропадают в чертогах Безвременья, а, так же как и мы, ждут Новой Музыки… Валие снова молчала, будто обдумывала мои слова. Для Айнур время идет иначе, и только для Создателя времени не существует вовсе. Если бы не Его Воля, то не было бы этого разговора. — А как же обиды, которые тебе принесли эти дети Вала Ауле? — Я их уже простила. — Посмотрев на Торина, прошептала. — Эти обиды не стоят их жизней. — Я не смогу исцелить всех. — Голос Старшей легкой бабочкой пролетел над головой. — То не по замыслу Единого. Королю суждено уйти дальше. Эти же двое братьев… мое исцеление коснется их, но в оплату будет десять лет молчания твоей жизни по времени Арды. — Согласна. Следующие ее слова были произнесены мне прямо в сердце, запечатывая Волю Единого. — Я поняла… Благодарю тебя, Старшая… — Прощай, маленькая майа. Благословение Всевышнего с тобой. Легкое дуновение, последняя ласка от Старшей… И мир снова пришел в движение, только я чувствовала, как рука гнома в моей руке снова становится теплее. Кили ровно задышал. Оглянувшись на его брата, увидела тоже самое. Теперь они спали в легком целительном сне. Тяжело встав с колен, я подошла к Торину. Я смотрела на лихорадочные глаза гнома, на его прерывистое дыхание, кровоточащие раны. Ему суждено было погибнуть, но я все равно заплакала. — Не плач, Майвен. Не стоит по мне плакать. — Он слегка сжал мои пальцы. — Я сделал много неверных поступков, о чем очень жалею… Простишь ли ты меня за грубость? Я закивала, вытирая слезы другой рукой, а гном едва улыбнулся. — Я виноват перед тобой, дитя. Так виноват… То золото… не стоило оно того. И дружбы твоей не стоило. Прости… Снова кинула, что мне оставалось? Вдруг гном потянул свою руку, и я выпустила ее. Он же продолжил: — Возьми кольцо, то, что на безымянном пальце. Безделица серебряная, на память. Знак нашей дружбы и мой подарок… — я сняла кольцо со слабой руки гнома. И хоть оно было простым, но в моих истончившихся пальцах, казалось просто огромным, поэтому надела его себе на большой палец. — А теперь ступай… Сил нет… Я вышла из шатра, вытирая мокрое от слез лицо руками. Мне было горько и так тоскливо… В таком состоянии я не хотела с кем-либо встречаться и молчать на вопросы. Была уже глубокая ночь, поэтому затеряться в темноте не составило проблемы. С каждым пройденным шагом на меня накатывала дурнота и какая-то тупая боль во всем теле. Быть может, это нормально после такого жуткого дня. А может, такова плата за помощь. Я почти дошла к запруде, в которой теперь только угадывались камни от разбитой стены, когда меня скрутил особо сильный спазм, заставив упасть на четвереньки. Меня очень долго рвало, все скручивало и скручивало, еле могла вздохнуть. Голова кружилась, спазмы вроде прекратились, и я смогла нормально задышать, ощущая мерзкий металлический привкус во рту, и как дерет горло. В какой-то момент, я попыталась подняться, но ноги настолько ослабели, что это казалось невозможным. Вдруг земля резко перевернулась и оказалась далеко внизу, от чего меня снова скрутил уже сухой спазм. Трандуил, весь заляпанный гоблинской кровью, все еще в своих доспехах, в полной тишине нес меня на руках. Он не смотрел, не говорил ничего, мне даже показалось, что не дышал лишний раз. Это было так безумно хорошо и восхитительно неправильно одновременно, что больше походило на галлюцинацию. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза.