Ожить после смерти

      Плащ испорчен пролитым на него кофе, часть важных бумаг по одному из дел утеряна, потерпевшая в состоянии абсолютной невменяемости. И всё это благодаря оперативнице, решившей, что нужно проявить инициативу.       Допроявлялась. Вера пыталась написать рапорт с просьбой поменять Зайцеву на кого-нибудь более здравомыслящего, но передумала. И так забот по горло, ещё и с новой бестолочью возиться. А если та ещё хуже окажется? От Зайцевой требовалось молчать и ходить рядом, но она и с этим не справилась!       — Марго, доступ, — устало попросила Вера. ИИ, её версия не стандартного голосового помощника в соцсети, а предсказуемого компаньона, вряд ли бы послушалась, но попытаться стоило. — Выведи сводки по последним убийствам в городе.       — Четыре утра, милая. Используй оставшиеся два часа на сон, — уведомил учтивый голос ИИ и предложил: — Или я звоню в скорую и ты пропускаешь работу.       А потом что? Пропустит день? Второй? Расследование встанет, идиотка-оперативница в её отсутствие продолжит с упоением лажать, эта вереница случайных убийств никак не связанных друг с другом людей никогда не оборвётся.       На последнее Вера вряд ли могла повлиять. Капитаны юстиции, майоры. Если они не справлялись, то что сделает обычный лейтенант юстиции? Её дело — не лезть в дела, которые ей явно не под силу.       Но эта беспомощность, липкий страх, ощущение никчёмности подталкивали на необдуманные поступки. Копированию документов по делу серийника, прослушке старших коллег через подброшенный в кабинет руководства телефон.       — Выскажись мне, Вера. Или я начну петь тебе колыбельные. Это угроза. Ха-ха.       И при всём этом ей командовал ИИ. Командовал при помощи настроенных ею же для себя рамок.

***

      Побыть милой глупой мордашкой, чтобы влиятельные мерзавцы ничего не заподозрили, притвориться жертвой уличных разборок, втираясь в доверие полиции, подсунуть шефу на рассмотрение ожидаемо плохую версию статьи и выиграть время на редактуру лучшей.       Последовательность и расчётливость — те качества, из-за которых амбициозных журналисток в один день швыряют в багажник и отвозят в лес.       А потом, с полученной в живот пулей и ширящимся чувством голода, ход игры меняется.       Уже преступники, полиция — все они бьются в догадках о череде смертей, видя их бессмысленными.       Отчасти правы. Импульсивность в них присутствует, но они не лишены логики. Каждый что-то натворил и зарыл секреты в подкорку мозга, куда обычным людям ни под какими допросами не добраться.       Нужно слышать. Слышать, понимая, что мысли не вытащить наружу в качестве доказательств. Что-то вещественное? Навряд ли. Ни наводок, ни прямых улик. Бегущие строки.       Правоохранительные считали её поведение лишённым смысла, а Юля считала, что они опоздали лет на девять.       С пятнадцатилетней девчонкой, которую месяц лечили квартирным одиночеством, её не связывало ничего. Но к ней Юля заглядывала через балкон. Удостовериться что зашуганная недавними похоронами блонда ничего с собой не сделает.       Люди предсказуемы, но если переборщить со страхом, способны удивить.       Юля провела по коротким волосам, припоминая, как в них тогда полетела зажжённая свеча.       Присмотра девчонка не оценила. Устроила пожар, едва сама не погорела.       Вот так и заботься.