***
Очередной вечер заканчивался хорошо. Нестареющая классика «Ромео и Джульетта», как всегда воспроизвела впечатление. Даже появилось романтическое настроение у Аластора. — Эх, всем бы такую любовь...— негромко, будто мысли вслух, сказал паренёк, пряча руки в карманы кофты. — Ага, такую любовь, что аж умерли в один день? — Люцифер не разделял мнение паренька. Это было слышно по небольшому сарказму в голосе. — Но разве это плохо, что с любимым человеком умираешь в один день? — Из-за глупости умирать глупо, — заметил Морнингстар и щёлкнул пальцами. — Они оба были ослеплены любовью и не видели ничего больше. Они спокойно могли сбежать, если бы не жили по принципу «из крайности в крайность». — блондин взглянул на удивлённое лицо Аластора. — Шансы были? Были. План был хороший? Хороший... Короче говоря, типичные подростки. Они всегда и во все времена были такими. — Ну, а если в принципе «любовь до гроба»? То есть любить человека до конца жизни. — не унимался паренёк. Но ему нравилось слушать мнение мужчины и высказывать своё. Особенно, когда тема была близка и интересна. — О, а в это я никогда не поверю. Любовь, как мне кажется, самое слабое чувство. Оно может поменяться через пару дней, и всё. Невозможно любить всю жизнь. Всю жизнь ты встречаешь новый людей, общаешься с ними и неосознанно приходит сравнение. Понимаешь? — Кажется, да. — Любить вечно невозможно. Это уже называется психологические отклонения. Аластор совсем поник. Может это он сам выдумал эту любовь? Может ему показалось? Сам себе построил замок из мест и грёз и живёт в нем, не замечая реальность. — Понятно. — сухо ответил паренёк. Люцифер посмотрел на часы. — Время ещё детское, всего девять часов вечера. Может ко мне? Недавно подарили хороший виски, — Морнингстар улыбнулся и посмотрел на собеседника. Кажется, тот немного задумался. Аластор резко остановился и удивлённо посмотрел на мужчину. Серьезно? Виски? А потом что? Секс? Паренёк хочет вообще забыть, что в этом мире существует секс. — Нет, спасибо, я не пью виски, — негромко говорил он и продолжает идти. Бизнесмена такая реакция мало удивила. Он даже не подозревал о продолжении вечера в постели, просто не хотелось опять проводить время одному в компании алкоголя. — А что тебе нравится? Только вино? — Oui. — Так и оно у меня есть. Аластор снова остановился. Он смотрел куда-то в небо, будто высматривал птиц. Стало резко тяжело говорить. — Понимаешь... Тут дело не в спиртном, у меня просто сегодня нет настроения пить. — он пожимает плечами, мол, вот такой я сегодня. — А...— в голосе слышится рассеянность и грусть. Люцифер правда расстроился. Он не привык, что ему отказывают в подобном. — Хорошо, ладно. — взгляд метался по улице, пытаясь зацепиться хоть за что-то. — Тогда я тебе поймаю такси. Аластор кивает и молча следит, как Морнингстар ловит знаменитое жёлтое такси и договаривается с водителем. Мило, что он решил помочь. Хотя мужчина каждый вечер вызывал или ловил подобным образом такси, чтобы паренёк просто постоял, подышал свежим воздухом. — Может, я тебя провожу? Всё-таки вечер, темно. — поинтересовался бизнесмен, слегка наклоняясь к Аластору в салон. — Нет, не стоит.— парень отрицательно покачал головой. На такие случаи жизни у него есть перцовый баллончик. — Спасибо большое за театр. На прощание, актёр быстренько целует блондина в щеку, закрывает дверь и уезжает, оставляя мужчину в одиночестве. Люцифер от неожиданного и невинного, совсем детского поцелуя растерялся ещё больше. Он стоял посреди тротуара, держась рукой за щеку. Люди обходили его, толкая иногда в плечи и шипя, но ему было все равно. Он стоял как статуя, смотря как такси быстро скрывается вдали. Щеки неосознанно стали красными. Он сейчас чувствовал себя как подросток, который впервые получил поцелуй от той самой крутой девчонки в школе, по которой сохнут все парни. Это было неповторимо и нежно. Давно таких ситуаций у него не было. Для бизнесмена, поцелуи всегда были мокрыми, кусающися, оставляющие следы, но не такие мягкие. Постояв ещё так несколько минут, Морнингстар уходит, задумываясь. Теперь ему самому стало интересно на какой стадии у них отношения...***
На следующий день была запланирована встреча с Дастом у него дома. Повод был весомый: у друга появился ухажёр. — Не могу сказать, что он прям супер богатый, но ничего, деньги имеются, — неторопливо рассказывал Энджел, попивая вино. — Несколько небольших бизнесов у него вроде. — Где ты вообще его откопал? — Аластор был удивлён, что друг нашел себе какого-то не богатого человека, как дядюшка Скрудж из того мультфильма. — Не ебу, если честно, — пожал плечами Даст, — Как-то из ниоткуда он взялся и разговор завязался. — И давно у вас это всё? — С неделю где-то. Ал часто удивлялся другу и как тот заводит отношения. Во-первых, это всегда было быстро и неожиданно. Во-вторых, не смотря на свою богатство, чаще всего эти люди были теми ещё психами. В-третьих, если об этом узнает Валентино, то Дасту точно пизда. Мужчина очень любил его, хотя и знал, что тот ходит на сторону, просто закрывал глаза до поры до времени. — Я даже не знаю, что сказать, — закатил глаза Аластор, допивая вино. — Завидую немного. Энджел усмехнулся: — Чему тут завидовать? — Ну, ты так быстро... И так всё просто. Я уже как два месяца сижу с этим Люцифером и вообще не понимаю как, что и почему! Меня это очень раздражает! — Ты его любишь хотя бы? — Да. — Тогда скажи ему, — фыркнул Даст, — Делов то. — А он не отвернётся от меня? — засомневался Аластор. В этих вопросах он был очень слаб. — Не должен. Хотя сейчас другие времена. Люди спокойно реагируют и продолжают общаться дальше. — Возможно, попробую. — Попробуй, попробуй, — кивает головой Энджел и тычет пальцев в грудь паренька. — Самому лучше будет. Друг как всегда прав. Будет намного лучше и легче, если он объясниться перед бизнесменом. А если тот уйдет, то и пусть идёт нахер! Таких как он, у Аластора будет вагон и маленькая тележка. Даже плакать не будет. Улыбашка прямо поверил в себя и свои возможности. Он уже даже в голове назначил дату их предполагаемой встречи, когда он расскажет о своих чувствах. Либо в этот день, либо никогда!***
Кто вообще любит работать? Аластор точно нет. Ему, конечно же, не очень нравилось чуть ли не каждый день раздвигать ноги, но уже привык. Ненавидел, но привык. Человек ко всему привыкает. Ему не нравился сам процесс подготовки к работе. Ведь нужно постоянно поддерживать свой имидж. Например, на прошлой неделе Аластор опять ходил краситься и стричься. За всю свою жизнь, он столько не ходил в парикмахерскую, как до переезда в Нью-Йорк. Или постоянные уходы за телом, всё время диета. Про эпиляцию и говорить совсем нечего. Казалось бы, какая мелочь, всего лишь посидеть в удобном кресле в парикмахерской, пока тебя красят, все лучше, чем на заводе по двенадцать часов смена, но паренёк готов променять эту жизнь на жизнь в заводе. Там всем всё равно, как ты выглядишь, какого цвета у тебя волосы, каким кремом ты пользуешься, на какой диете сидишь и какими линзами, которые меняют радужку глаза, пользуешься. А в секс-индустрии это важно. Особенно для Валентино. Он частенько устраивал подобный опрос или самолично покупал нужные средства для ухода, своим любимчикам. Их было немного, 5-7 человек. Также, Валентино любил захаживать к ним перед каждой съёмкой. Причём, в самый неожиданный момент. Вот и сейчас, мужчина наведался к актёру именно в ту секунду, когда Аластор дождался появления Люцифера в сети и хотел предложить встречу, но вместо этого, быстренько спрятал телефон в тумбочке, когда услышал знакомые шаги за дверью. — Приветик, мой оленёнок, — паренька чуть уже не вырвало от этого прозвища. И чего это он его так назвал? В честь Бемби, потому что тоже остался без матери? Но Валентино как всегда при параде: в своей неизменной шубе и очках. Даже ехидная улыбка никуда не делась. — Как прошли выходные? — Выходные пролетели, — поправил его Аластор и сложил руки на груди. И чего он припёрся? Поговорить о выходных? Никогда просто так мужчина не заходил. — Нормально прошли. — Отдохнул? Бровь автоматически выгнулась. Здесь точно был подвох. — Да. — Это хорошо, — негромко сказал мужчина и подошёл ближе, провёл рукой по туалетному столику. — А то я тут кое-что припас для тебя. — из кармана появился прозрачный небольшой пакетик с несколькими таблетками внутри. — Они тебе точно помогут вернуться в строй. Аластор сражу же отсел подальше, шокировано взглянул на содержимое. Твою мать, ещё этого не хватало. Итак его жизнь испортил, так хочет ещё и здоровье окончательно подорвать. — Н-нет, я это глотать не буду, — заикаясь от испуга сказал актер, отрицательно мотнув головой. — Будешь, ещё как будешь, — злостно прошипел Валентино и схватил пакетик. Один шаг и он уже нависает над Аластором, прижимая его к стене. Улыбка мгновенно исчезла. Паренёк инстинктивно пытается вырваться, но сильные руки сжимают горло, не давая выдохнуть. Мужчина ещё что-то говорил, но звон в ушах был таким громким, что совсем не разобрать речь. Актёр испуганно таращится на Валентино. Хотя итак всё было понятно, что он требовал. Только непонятно зачем. До этого Ал хорошо справлялся со своей задачей, никогда жалоб не было. Но разве он объяснит? Таким же образом он и Даста подсадил. — Жри, я сказал! — нервы сдавали, Валентино уже кричал, давя на горло ещё больше, чтобы тот открыл рот. — Иначе прибью, как тварь последнюю! Пришлось кое-как повиноваться. Аластор с трудом открыл рот и закрыл глаза. Невозможно смотреть как за тебя решают. Рука в один миг опустила и тело рухнуло на пол. Актер сейчас был похож на тряпичную куклу, которую бросили. Руки и ноги не слушались, развалились в разные стороны, лицо бледное, безжизненное. Валентино бесцеремонно заглянул в чужой рот, чтобы проверить где таблетка и также быстро закрыл. Из-за этого «закрытия» Аластор прикусил язык. Но таблетка действительно была внутри него. Паренёк не умел прятать, как его друг, поэтому пришлось молча сглотнуть. — Через пару минут съёмка, приведи себя в порядок, — было сказано на последок. Дверь через секунду хлопнула и актёр остался один. В голове беспорядок, перед глазами плыло, а в ушах опять шум. И как в таком состоянии идти сниматься? Хоть бы вообще дойти нормально. Аластор попытался подняться, но резко упал обратно к стенке, ударившись ещё раз головой. Тихое болезненное шипение раздалось по всей комнате. Контроль над ситуацией он терял с каждым мгновением. Тело совсем не слушалось, хоть убивай. Хотя сейчас было такое состояние, что мысли о суициде возникли сами по себе.***
Следующие несколько часов были не только размытыми, но и забытыми напрочь. Паренёк со страдальческим стоном поднялся с диванчика в своей гримёрке. Все тело ломило, а голова кружилась, немного подташнивало. Сидеть было невозможно, поэтому он лег обратно на спину. Дыхание было сбивчивым и тяжёлым. Веки постоянно лезли на глаза, заставляя поспать ещё пару часов, но Аластор не собирался здесь оставаться на ночь. Пришлось подняться и чуть ли не ползком найти сумку с вещами. Рука машинально стала искать телефон, но нигде не находила. — Блять...— обессиленно прошипел актер и упёрся головой об стену, глубоко вздыхая. В комнате было так душно, что дышать было практически нечем, а сил на открытие окон не было. Аластор опять кое-как добрался до тумбочки и достал телефон. Время 23:19. А на экране множество сообщений от Люцифера и пропущенные звонки. Люцифер О чем поговорить хотел? Ты тут? Меня беспокоит это молчание, Ал Все нормально? Надеюсь, ты просто пошел работать... Напиши, когда закончишь У тебя вечная работа? Точно всё хорошо? Может приеду? Я начинаю очень переживать!!! Пожалуйста, напиши!!! Если хочешь могу приехать🥺 Паренёк набрал знакомый номер и сразу же послышались звонки, а через время и любимый голос. — Привет, — очень тихо сказал актер. — Господи, Аластор! Ты меня напугал! Почему ты не отвечал? Что случилось? — Морнингстар как переживающая мамочка, когда её ребенок-подросток пошел гулять и пропал без вести. — Ничего, просто телефон сломался...— он поджал губы и посмотрел на потолок. Невыносимо врать любимому человеку, но рассказывать о наркотиках тоже не хотелось. — И всё? Только телефон сломался? — бизнесмен заподозрил, что точно что-то случилось. — Ага. Молчание. Оно длилось всего пять секунд, а парень ещё раз сошел с ума. — Может я тебя заберу? Где ты? — Не надо, я дома. — в каком-то смысле, его гримерка второй дом. — Хорошо, как скажешь... — Ладно, пока, — и быстренько бросил трубку, убирая телефон в сумку. Надо бы уже уходить отсюда, поймать такси и поехать домой. Отдохнуть и принять ванную, в конце концов, а то ягодицы сильно болят от сегодняшнего дня. Аластор с трудом поднялся, постоянно держался одной рукой за мебель или стену, чтобы хоть как-то выстоять. Голова кружилась поменьше, но теперь стала сильно болеть. Собираться было недолго, да и сейчас не до красоты. Актёр уже подошёл к двери, как вдруг та открылась. — Уже уходишь? — Валентино, кажется, живёт на съёмочной площадке, иначе как объяснить почему он тут находится в такое время. — Да, мой рабочий день закончился, — Аластор попятился назад, пока снова не упёрся в стену. Как утром. Ситуация повторяется. Мужчина закрыл дверь на ключ и с широкой улыбкой приближался к пареньку. — Ты чего такой зажатый? Испуганный? Случилось что-то? Актер свёл брови и смотрел на него безотрывно. Что-то, блять, случилось?! Ну, как минимум он насильно заставил его употребить наркотик! — Чего молчишь? — не унимался Валентино. Рука нежно прикоснулась к чужой щеке. — Сегодня на площадке ты был более разговорчив. Аластор практически не помнил сегодняшний рабочий день. Запомнилось, что много было половых партнёров и все. — Я не знаю, что сказать, — пожал плечами паренёк. — А я много что хочу тебе сказать. Точнее даже предъявить, — тут резко рука, которая лежала на щеке, ударила со всей силы. И без этого слабый Аластор упал на пол и закашлял. — Ты, гребанная потаскуха! Совсем нюх потерял? Совсем ахуел ходить налево? — Валентино орал в ухо актеру. Он схватил его за грудки и начал трясти, чтобы выбить хоть какой-то ответ. — Чего молчишь, блять?! Сказать нечего, да? — одна рука держалась за одежду, другая наносила удары по лицу, — Если ещё раз, мне блять придется за тебя краснеть, когда мне говорят, что ты гуляешь с Люцифером у всех на виду, то выгоню отсюда нахуй! Будешь хуи сосать где-нибудь в Сибири за копейки! Ты меня понял, сука? Аластор поспешно закивал. Он пытался вырваться, руки то и дело сжимали чужие плечи или руки, корябали их и чуть не снимали кожу. С носа текла кровь, пачкая не только паренька, но и Валентино. — Не слышу, блять! — не унимался мужчина, продолжая трясти актёра. — Понял, да...— прохрипел тот и его тело мгновенно отпустили. Он опять упал на пол и громко закашлял. Сердце стучало как бешеное, а в ушах звенит, гудит. — Вот так-то. — строго произносит мужчина и уходит, оставляя Аластора в одиночку сгибаться от боли.