Жгучий персик

Рука не отпускала чужой теплой ладони, даже когда дверь цзинши закрылась. Ванцзи рвано вздохнул и, резко обернувшись, заключил Вэй Ина в крепкие объятия. Усянь мелко вздрогнул, но ответил на порыв, прижимаясь к другу крепче. – Я думал, что больше не увижусь с тобой.. – На грани шепота послышался голос Усяня. – Ты скучал? Я вот скучал! Не представляешь насколько сильно! – Скучал.. – Отозвался Лань Чжань, утыкаясь в плечо друга. – Что с тобой случилось, за все эти пятнадцать лет? Я.. Видел твою реакцию в чайной. – А? Какую реакцию? – Не понял Усянь, тут же подняв на парня любопытный взгляд. – Ты был в чайной? Когда? Ванцзи глухо усмехнулся, смотря на Вэй Ина расплавленным золотом глаз. – Мы играли в покер. Я победил. Серые глаза распахнулись шире, лицо в изумлении вытянулось. Вэй Ин хлопнул друга по предплечью и звонко захохотал. – Дим, так ты че, все это время Арлекином был!? Я то думаю, чего это мне все знакомым казалось! Ну даешь! Лань Чжань, второй нефрит Гусу Лань и играет в покер! Кому расскажешь, не поверят! – А ты и не расскажешь. С ухмылкой заметил Ванцзи. – А я и не расскажу! – Подтвердил Усянь. – К слову, мы ведь теперь можем постоянно играть! Желания так просто исполняются! – Поясни? – Я в качестве выигрыша хотел попросить чаще собираться для игры. Я брата постоянно обыгрываю, он необучаем! Брови нефрита взлетели вверх. – Я еще тогда заметил, что по сравнению с оригинальной историей, у вас отношения в разы теплее. Неужели ты смог что-то сделать с семьей Цзян? Вэй Ин прокашлялся, чуть смутившись, но заулыбался еще шире. – У нас действительно отношения в разы лучше! Я даже могу называть мадам Юй своей матерью, представляешь? – Не перестаешь удивлять. – Тихо хмыкнул Лань Ванцзи и бросил взгляд на закрытый шкаф. – Может чаю? Мы давно не пили вместе. – Знаешь что предложить, персик! Заваривай! Обняв покрепче напоследок, Усянь наконец выпустил друга из объятий. Осмотревшись, он, словно бы был в собственном доме, подошел к аккуратно заправленной кровати и плюхнулся сверху. – А у тебя не особо меняются вкусы. Неужели эти лани смогли сделать из тебя аскетика? Твоя комната всегда отличалась чистотой и белизной, но теперь, это что-то новенькое. Ванцзи фыркнул, заваривая чай. В теперь уже открытом шкафу виднелись ряды баночек с различными травами. Некоторые Вэй Усянь даже вспомнил, ведь еще в прошлом Дима частенько пытался его научить определять разные виды чая. – Да, любовь к чаю у тебя даже старик Цижень не отобьет. – Ты думаешь, что Гусу Лань смогли бы сделать из меня холодную безэмоциональную статую? Вздор. Будь это так, я бы не сбегал каждый раз в Цаи, чтобы развеяться. – Ооо.. – Протянул Усянь, уже ощущая знакомый аромат. – Так вот откуда это пошло. Но говорить ты стал почти как истинный Лань. Чайный сервиз оказался на столике, рядом с Вэй Ином. В белых, расписанных тонким узором плывущих облаков, пиалах чай казался еще ярче, но от того и вкуснее. – Ты не ответил на вопрос. – М? Какой именно? – Взяв в руку тонкой работы посуду с чаем, уточнил парень и в один глоток осушил напиток. – Маленькие, на один укус.. Никак не привыкну. – Что с тобой произошло за эти пятнадцать лет? Ты никогда не реагировал на чужие прикосновения… Так, как тогда в чайной. Улыбка дрогнула. Вэй Усянь вновь долил чая, не поднимая взгляда на друга. Молчание было непривычным. Особенно такое. Усянь поднял усталый, почти мутный взгляд потемневших глаз. – После смерти родителей и до встречи с Фэнмянем, ничего хорошего. Голос дрогнул. Воспоминания преследовали его даже сейчас, как бы сильно он не пытался их подавить. Каждый раз ощущая на себе чужой взгляд, цепляясь за похожую улыбку или ощущая прикосновение, он внутренне замирал. Неприятный холод сковывал тело, что-то мерзкое царапало внутренности. Вэй Ин шумно сглотнул, собираясь с мыслями. – Лисеныш. Я здесь. Теплая рука опустилась на плечо, но не вызвала той реакции, которую привык ощущать Вэй Усянь. Парень поджал губы, смотря на чужую ладонь и накрыв ее своей, заговорил: – Если честно, я стараюсь не вспоминать об этом.. Это.. Одна из тех вещей, о которых я не хочу думать, но не делать этого не выходит. – Вновь глоток чая, на этот раз неторопливый. Удивительно, как быстро пересохло горло. Он никогда и нискем кроме мадам Юй об этом не говорил, от того слова давались с трудом. – Я не смог предотвратить смерть родителей, как бы не пытался. Они все равно ушли. И через время, как и в книге, мне пришлось оказаться на улице. – Усянь хрипло усмехнулся, погружаясь в воспоминания все больше. – Спустя какое то время, то ли месяц, то ли два, уже и не вспомню.. Меня подобрал.. Один господин. – Почти выплюнул это слово А-Ин, так и не подняв взгляда. – Еще тогда мне показалось, что что-то не так, но я почему то не стал слушать собственное чутье. Все было хорошо: вкусная еда, вода, тепло и крыша над головой. Но это до поры до времени. Я был ранен собаками, не смог избежать страха, как хотел изначально.. Поэтому он меня не тронул. Но когда я пришел в норму.. – Усянь прикусил язык, внезапно замолкнув. Усяню не нужно было продолжать. Ванцзи понял, что следовало за этим "когда я пришел в норму.." Дима не дурак и умеет сопоставить несколько фактов. Боязнь прикосновений и то, что мог сделать незнакомец с маленьким ребенком, ради такой реакции. Ладони с силой сжались в кулаки, еще чуть-чуть и ногти бы проткнули кожу. Глаза Лань Чжаня горели яростью, а сердце сжималось от боли за дорогого человека.. Сколько было Вэй Ину, когда его родителей не стало? Пять? Шесть? И его другу пришлось в столь юном возрасте пережить столько дерьма? Хотелось плакать вместе в Усянем, который все же не смог сдержать слез. Он слишком долго сдерживался и притворялся сильным. Но оказавшись рядом с тем, кто знал Андрея лучше, чем он сам, с тем, кому привык показывать свои настоящие чувства, с человеком, который понимал без слов.. Плотину прорвало, и сдерживаться стало невозможно. Вэй Ин чувствовал, будто с его плеч сняли неподъемный груз, который он каким-то чудом тащил на себе все эти годы. Будто с его шеи сняли петлю, на которой он умудрялся не повиснуть. Плечи Усяня слегка потряхивало, а сам он беззвучно плакал. Он знал, что Ванцзи догадался что он имел в виду. Лань Чжань обнял Вэй Ина и начал поглаживать его по спине, стараясь показать, что он рядом и теперь его никто не тронет. Он хотел узнать, что стало с тем мусором, но решил спросить чуть позже, когда А-Сянь успокоится. А-Ин мертвой хваткой вцепился в Ванцзи и зарылся лицом в его плечо, продолжая тихо всхлипывать. – Все хорошо, Вэй Ин, ты больше не один, я здесь.. *** Спустя одну палочку благовоний Вэй Усянь смог успокоиться и теперь парни просто сидели рядом. Ванцзи все же рискнул спросить, что стало с тем человеком, хотя снова напоминать о тех событиях Ину, который только-только смог прийти в себя было не самым лучшим решением. Однако ему нужно было знать, чтобы, если тот ублюдок все еще был жив, отомстить за друга. Лань Чжань решил заварить еще чая, но на этот раз успокаивающего, чтобы Усяню не стало хуже. Подав чай и присев рядом, Ванцзи осторожно спросил: – Вэй Ин.. Что стало с тем человеком? – Лань Чжань смотрел на красное от слез лицо друга и следил за его реакцией. Покрасневшие глаза налились сталью, губы дрогнули в кривой улыбке. Вэй Ин уставился в пустоту и хрипло произнес: – Это было мое первое убийство за обе жизни. – Пальцы Ванцзи дернулись, но лицо не изменилось. Пиала наполнилась успокаивающим чаем. – Знаешь.. Я тогда почувствовал такое облегчение.. Еще никогда красный цвет мне не нравился настолько сильно. Он поднял чашу, сделав осторожный глоток, и взглянул на Лань Чжаня. Внутри второго нефрита будто что-то сжалось. Этот взгляд.. Он никогда его не любил. Не хотел, чтобы его лисеныш смотрел.. Так. Так, словно перед ним рухнуло все и он оказался один. Словно эмоции потеряли краски. – Этого больше не произойдет. – Уверенно отчеканил Лань Ванцзи, вновь взяв друга за руку. – Ты не один. Я буду рядом. Усянь прикрыл глаза, расплывшись в теплой улыбке. Холода больше нет. Он отступил еще тогда, когда он понял, кто перед ним. Голова уткнулась в чужую грудь, послышался вздох облегчения. – Знаю.. Знаю, и безумно рад этому. – Парень внезапно засмеялся, отстранившись от Ванцзи, словно и не было этой тяжелой атмосферы, что незаметно для них самих опустилась в комнате. – Это так забавно, знаешь? Я иногда опасался, что же будет с моей любимой парочкой, и что делать, если я встречу оригинального Лань Чжаня! Но погляди на нас сейчас! Мы же можем столько всего устроить! Ух, у меня уже столько мыслей! – Старайся не попадаться старшим за нарушением правил. – Усмехнулся второй нефрит, сделав глоток чая. – Иначе тебе придется сидеть и переписывать все три тысячи правил в библиотеке. – Слушай, а это мысль! У нас тогда будет больше времени наедине, чтобы решить, что делать с сюжетом! – Только для решения этой проблемы? – Изогнув бровь тихо усмехнулся Ванцзи с подозрением бросая взгляд на Усяня. – Зная, какие бывают в твоей голове фантазии, одними разговорами мы не обойдемся. Вэй Ин стрельнул в него хитрым взглядом. – Мне показалось, или ты только что вспомнил про арку курильницы? – К слову о курильнице. – Внезапно подобрался Лань Чжань, прерывая мысли друга, которые уже во всю вспоминали весьма интересные сцены из новеллы. – Я не так давно наткнулся на нее. Любопытная вещица. Вэй Ин залпом осушил пиалу и с любопытством взглянул на друга. – Серьезно? И как? Работает? Нефрит коротко кивнул, с тоской взглянув на опустевший чайник. – Это.. Помогало в особенно трудные дни. Мне часто снилось прошлое и я хотел к нему вернуться. Сладкая боль. Усянь поджал губы, опустив взгляд. – А я.. Медленно, но верно теряю воспоминания.. Мне все больше кажется, что пережитое было лишь сном. Но встретившись с тобой, я наконец то вспомнил, каково это. Иногда казалось, что я медленно схожу с ума. Ты ведь помнишь наверняка, что память у меня избирательная. В какой то момент я почти забыл свое прошлое имя. Пришлось вести дневник. – Вэй Ин тихо хихикнул, оперевшись подбородком о руку. – Как то ди-ди откопал его, но так и не смог понять что за закорючки я написал. Долго расспрашивал откуда я знаю такой, как он выразился “Дьявольский” язык. Пришлось выкручиваться, мол, это шифр. – Ты до сих пор пишешь по русски? – Иногда. Даже проскальзывают старые словечки. – Ты ведь не научил брата русским матам..? – С подозрением уточнил Ванцзи, но Усянь на это лишь шире заулыбался. – О небожители.. Ты научил его.. – Я не мог иначе! Он расспрашивал меня об этом языке, и я не смог отказать! Лань Чжань тяжело вздохнул, прикрыв лицо рукой. – Креветка, тебя даже могила не исправит… – Даже если я умру еще раз по канону, я останусь таким же! Ты же будешь меня ждать, а, персик? Взгляд нефрита потемнел. – Ты не умрешь. Не снова. – Да шучу я, шучу! Словно я оставлю свою белоснежку в одиночестве опять! Не смотри на меня так, словно готов запереть меня в подвале! Ванцзи удовлетворенно кивнул, но идею на всякий случай запомнил. – Может и запру. – Неет! Какой ты жестокий, господин Лань! Эта пташка любит солнышко и свободу! Второй нефрит улыбнулся одними уголками губ и осторожно прикоснулся к макушке друга. Вэй Усянь, не ожидав такого внезапного порыва, удивленно заглянул тому в глаза. – Дим? Ты чего? – Я скучал по этому. Усянь широко улыбнулся. – Я тоже до безумия соскучился по тебе.

***

Трое юношей еще минуту смотрели в след убегающей паре "лучших друзей", которыми те себя нарекли. Воцарилась тишина. Первым, как ни странно, в себя пришел Лань Сичэнь. – Так.. Кто-нибудь знал, что они знакомы? Цзян Чэн помотал головой и тоже подал голос: – Понятие не имею, где они могли познакомиться, если мы с Вэй Усянем только две недели назад впервые побывали в Цаи, а ваш младший брат, насколько я знаю, из ордена обычно ни шагу не делал без надобности.. Пока братья только что ушедшей парочки пытались понять где те успели так сдружиться, Хуайсан тихо хихикал, скрывая широкую улыбку за своим веером. Его сватовская душенька уже предвкушала, как он будет сводить Вэй Усяня и Лань Ванцзи, и как он будет открывать им глаза на то, что выглядели они совсем не как лучшие друзья. Перебросившись ещё парой фраз, Хуайсан и Ваньинь попрощались с Сичэнем, а после, разошлись. Вернувшись в комнаты, Цзян Чэн плюхнулся на свою кровать, не переставая думать о том, чему он стал свидетелем. Где. Усянь. Познакомился. С Ванцзи. И как давно они так близки?.. Но самое главное – как этому Ланю удалось так расположить к себе Вэй Ина, чтобы тот сам ему в руки бежал? Ему самому, для того чтобы просто до плеча Усяня коснуться, потребовался чуть ли не год.. Хуайсан, видя, что Ваньинь все еще о чем-то усердно думает, решил оставить того одного и прогуляться по облачным глубинам. Ему самому все прекрасно видно и понятно. Наследник Не считал себя экспертом в романтике, и твердо был уверен что эти двое были кем угодно, но точно не лучшими друзьями. Не Хуайсан решил оставить бедного Цзян Чэна, который все никак не мог прийти к какому-то выводу. Он тихо оповестил соседа, что уходит прогуляться по Облачным Глубинам, но ответа, как и ожидалось, не получил. Ваньинь же пытался найти объяснение такому доверию Усяня к Ванцзи. Он никак не мог припомнить, где они могли пересечься. Усянь если и сбегал куда-то, то только либо к их матери, либо в бордель, чтобы поболтать с работницами заведения.. Второй нефрит же славился своей праведностью и холодом ко всем, кто его окружает. Как он мог умудриться подружиться с его шумным гэ-гэ, который был полной противоположностью этой глыбе льда гусуланьского происхождения? Однако, сколько бы сейчас Цзян Чэн не думал обо всей этой ситуации.. Он ещё никогда не видел своего брата таким..Счастливым. Усянь почти всегда улыбался, шутил, смеялся, но теперь он понял, что в большинстве случаев эта радость была не искренней. Дверь распахнулась, в комнату, словно ветер, залетел тот, о ком наследник Цзян думал последние пару часов. И забежал весьма вовремя. Стоило двери закрыться, как прозвенел колокол, оповещающий об отбое. Он ещё никогда так не сиял, как сейчас. Даже несмотря на чуть покрасневшие уголки глаз. Он плакал? Этот Лань посмел довести до слез его, пусть и не кровного, но брата? Ваньинь непроизвольно сжал руки в кулаки, в попытке сдержать обиду и гнев на второго нефрита. В то же время Вей Ин удивлённо огляделся. – А где Хуайсан? – И тебе привет, братец. – Буркнул Цзян Чэн и тут же поймал на себе растерянный взгляд Усяня. – Сказал, что прогуляется. Похоже, далеко забрёл, либо остался у кого-то. Неважно. – Да? Не очень хорошо. Если его поймают, придется переписывать правила ордена. Хмыкнул А-Ин и плюхнулся на свою кровать. Улыбка так и не сходила с лица. Наследник Цзян невольно вспомнил сестру, которая точно также, как сейчас и брат, после встречи со своим будущим супругом приходила к ним с широкой улыбкой на губах. От подобного сравнения его передёрнуло. Бред. Усянь и обрезанный рукав? Да его братец лучше пойдёт добровольно гладить собаку, чем заделается мужеложцем. Не с его фобией. – А-Чэн! Чем занимались, пока меня не было? Глаза Усяня ярко сверкнули. Было приятно видеть брата счастливым, но.. В то же время это и обижало, что подобную реакцию вызвал какой-то Лань, а не он сам. Чуть подумав, съязвить или же прямым текстом ответить, Цзян Ваньинь всё же произнёс: – Пытался понять, откуда вы с этой, как ты его назвал, Белоснежкой познакомились. И откуда вообще такое прозвище? – Насупившись буркнул младший. Вэй Ин захихикал, вспоминая первую встречу в детском доме. В то время ему было лет.. Сколько? Он и не помнит уже. Но то, как на него смотрели карие глаза, он запомнил навсегда. Он ещё долго приставал к будущему другу, пока его общество для Димы не стало привычным. Вот только рассказывать такое Цзян Чэну было.. Нельзя в общем. – Ещё до того как я попал в орден Цзян. – Не стал лукавить Усянь, задумчиво жуя кончик волос. – Давно это было. – Если вы виделись ещё тогда, то чего ж эта белоснежка тебя не забрал в Гусу? – Что-что? Попахивает уксусом! Цзян Чэн, ну чего ты? Ты мой единственный на свете братец, и ничего этого не изменит! Ваньинь фыркнул, отвернувшись к стене. – Зато, как ты к этому Ланю в руки прыгал, так не прыгал ты ни к кому. Это сколько должно быть доверия к тому, кого ты видел лишь раз, черт знает сколько лет назад, чтобы сломя голову бежать к нему в объятья, в то время как мне понадобилась уйма времени на подобную привилегию? Как бы Цзян Чэн не старался, в голосе всё равно проступил яд. Обида разливалась по телу, смешиваясь с кровью, и туманила разум. Это неприятно. Будто его предали. Вэй Усянь поднялся с кровати и с обеспокоенностью взглянул на брата. Поджав губы, он опустил взгляд недолго помолчав, а после, подошёл к младшему. Тёплые объятья тут же укутали Цзян Ваньиня, словно пуховое одеяло, подбородок улёгся на плечо. – Прости.. Я понимаю как это может выглядеть, но я не могу контролировать это. И рассказать причин я тоже не могу.. По крайней мере, точно не сейчас. Не хочу обременять тебя, ди-ди. – Объятия стали крепче, обида медленно отступала. – Есть причины на то, почему я поступаю тем или иным образом. И есть причины на то, почему я реагирую так или иначе, хочу я этого или нет. Я доверяю Лань Чжаню, и на это тоже есть очень веская причина. Но я также доверяю и тебе. Не злись на меня из-за этого.. Ваньинь тяжело вздохнул, наконец обняв старшего в ответ. Он понимал, каких усилий стоит Вэй Ину делать это так долго, но брат всё равно не отпускает. – Ты идиот, Вэй Усянь. – Ага, я знаю это. – Если ты меня кинешь и убежишь к какому-то Ланю, я сломаю тебе ноги. Усянь звонко засмеялся, выпуская младшего из объятий. – Ай-яй-яй! Плохой Чэн-Чэн! Нельзя столько уксуса пить! – О, Вэй-сюн! Ты уже вернулся! Послышался голос Не Хуайсана. Парни обернулись на вошедшего адепта. – Ага! Где ты был? Тебя ведь не поймали? Уже отбой. Хуайсан мечтательно сощурился, пряча в рукаве какие-то бумаги, и покачал головой. – Ничего такого. Просто немного не уследил за временем. Вэй Ин понимающе протянул “Ооо..” И не стал допытываться. Завтра тяжёлый день, но страха перед ним не было.

***

Шум и гам детских голосов раздавался со всех сторон. Дети резвились, придумывая только им понятные игры, дрались за игрушки, или пытались скрыться от всего мира. К последним относился один мальчик, лет восьми - девяти, который забился в угол меж стеллажей с книгами. Волосы цвета льна выдавали его с головой, но дети не обращали на новенького никакого внимания. За исключением одного рыжеволосого мальчугана. Мальчишка, которого все дружно нарекли “Лисёнок” присел напротив новенького. Серые глаза сверкнули любопытством, которого он никак не мог сдержать ещё тогда, когда Диму только привели в детский дом. Его взгляд был пустым и потерянным. Он ничего не понимал и в то же время понимал прекрасно. – Приветик, тебя ведь Дима зовут? – Зазвенел тонкий голосок лисёнка, но названный не шелохнулся. – А я Андрей! Давай дружить? Я могу тебе здесь всë-всë показать! И игрушками поделюсь. Ты любишь рисовать? Я вот люблю! Ответа не последовало, но Дима все-таки поднял взгляд. Светло-карие глаза смотрели на ребёнка с нескрываемой обидой и раздражением, словно тот был виновен во всём, что с ним случилось. Рыжик не отступил. Наоборот, понимающе улыбнулся и присел под боком мальчика. В руках у него были два плюшевых кролика: один чёрный, другой белый. – Давай тогда помолчим, если ты хочешь! Ну или я могу говорить, а ты слушать! Хочешь кролика? Мне их воспитательница сшила, представляешь? Только никому не говори о том, что я с тобой поделился, хорошо? А то мальчики опять пристанут. Дима взглянул на зажатого в руке чёрного кролика и, нехотя, с осторожностью протянул ладошку. Андрей недолго думая отдал сокровенную игрушку новому другу и тот тут же её обнял, словно это было самое ценное, что было в его руках. Голова вновь опустилась на колени скрывая лицо. – Знаешь, тут иногда даже весело. – Протянул лисёнок, мягко сжимая лапки белого кролика в пальчиках. – По праздникам даже конфеты раздают! Правда еда иногда.. Фу.. Особенно запеканка… Зато, некоторые хорошие люди приносят игрушки и книжки! Ответа не последовало, но складывалось ощущение, словно тихий мальчик слушал, чуть повернув голову в сторону рыжика. От этого Андрей заулыбался ещё шире. Он болтал без умолку, пока не настал вечер. За это время Дима так и не произнес ни слова, но когда настало время отбоя, недолго думая, последовал за рыжиком. Отчего то, рядом с этим громким мальчиком становилось спокойнее. Он словно пытался отогнать, гложущие маленькую голову, мысли и одиночество. И даже стало как-то грустно, когда оказалось, что спать они будут далеко друг от друга. – Спокойной ночи! – Весело защебетал Андрей сжимая в одной руке белого кролика. – Увидимся утром! Но стоило ему попытаться уйти к своей кровати, как что-то не дало ему этого сделать. Дима сжал в кулачке край футболки мальчика, не позволяя оставить его одного и на грани слышимости произнёс: – Можно.. Мне с тобой? Серые глаза широко распахнулись, стоило Рыжику услышать чужой голосок. Андрей ярко засиял и, взяв новоиспечённого друга за руку, поспешил к воспитателю, чтобы уговорить его изменить место для сна. С того дня мальчики всё время были вместе. Где замечали рыжую макушку громкого мальчика, там же была и макушка светлая. Они общались всё больше, Дима подавал голос всë чаще и даже несколько раз улыбнулся, вызывая у друга дикий восторг. Но однажды Андрей подрался со старшими, когда те попытались пристать к Диме. Шмыгая носом и потирая разбитую губу, мальчик сидел в медпункте. В двери показалась светлая макушка Димы. Проверив, что кроме Андрея в кабинете никого нет, мальчик прошмыгнул внутрь и сел рядом. – Зачем..? Только и спросил Дима, на что получил возмущённый взгляд. – Как зачем? Чтобы неповадно было! Если ты не хочешь с ними говорить, ты не обязан этого делать! И вообще! Они сами напросились. Я давно хотел им морды набить. Дима скептично взглянул на лицо мальчика. – Но набили морду тебе. – Им тоже досталось! Дима еле заметно улыбнулся. – Спасибо.. Но не делай так больше.. Не хочу, чтобы тебе было больно. – Он ещё немного осмотрел друга, прежде чем остановить взгляд на шее. – А.. Что это? – А, это? – Указав на белую, еле заметную полосу, которая словно обруч огибала шею. – Что-то типа родимого пятна. Мама кажется что-то рассказывала, но я уже ничего не помню. А может и порезался где-то, не знаю. – Пожав плечами, хмыкнул мальчик. В глазах блеснул огонёк любопытства. – А у тебя есть родимые пятна? Дима ненадолго задумался, а после кивнул. Он чуть задрал белую футболку, открывая живот и грудь. Под рёбрами действительно оказалось бледное небольшое пятно. – Ухты! Да мы с тобой как братья по родимым пятнам! – Весело воскликнул Андрей и тут же задумчиво хмыкнул. – Слууушай… Я от воспитательниц подслушал, что недалеко отсюда открылась какая то площадка. Хочешь посмотреть? Светлые бровки сошлись у переносицы. – Нам нельзя уходить из детдома.. Тихо заговорил Дима, на что Андрей тут же засмеялся. – Не будь занудой, персик! Я часто отсюда сбегаю и ничего! Если ты не пойдёшь, я пойду сам! – Куда ты, туда и я. – Хмуро буркнул Дима, надув губки, вызвав ещё более широкую улыбку у друга. – Почему персик? – Ты ведь любишь персики! Думаешь, я не заметил, как ты постоянно выбираешь всë именно с этим фруктом? Да и когда нам принесли персики, ты тут же загорелся, словно до ужаса хотел их! Карие глаза удивлённо распахнулись. – Ты по этому тогда мне отдал свой..? – Ага! – Довольно кивнул мальчик. – Правда надкусить успел.. Но главное, что ты был довольным! Губы тронула улыбка, лицо блондина просветлело. Рыжик оказался заключён во внезапные объятья и невольно ойкнул. Поняв, что произошло, он засветился пуще прежнего и крепко обнял друга в ответ. – Если тебя будет кто-то обижать, говори! Всем морды набью! Дима коротко кивнул и тихо произнёс: – Ты тоже..