Просто дождь над океаном

Морфеус направился в самую высокую точку лаборатории -- в кабинет к Эленвену. Эленвен, как всегда, с прагматическим и личным интересом взирал на карточки объектов лаборатории, элегантно сидя в кресле у суперкомпьютера. Длинные белые волосы придавали ему сходство с эльфом, пришедшим из волшебной страны, и от его движений веяло очарованием. Если бы Морфеус не знал, чем занимается этот человек, он счёл бы Эленвена самым прекрасным существом на земле. Морфеус входит в кабинет с ножом, никакой охраны нет. Э: О, кто наконец-то пожаловал! М: Я...я не объясняться пришёл... (дрожит, запинается) Я убью тебя... Э: Да кому нужны твои объяснения? (играючи) Я похож на человека, у которого без его воли можно отравить целый блок заключённых? Приди уже в себя, Мор, я ведь за твой ум тебя и люблю. Морфеус упал на колени. М: Зачем?!. Э: А? Говори конкретнее. М: Зачем вы убили их всех? Зачем вообще нужны были эти приказы?.. Э: Ну... На списанных просто благодаря твоим стараниям тратилось слишком много ресурсов. Я решил предотвратить перерасход. М: Зачем причинять боль объектам? Неужели им не хватает душевной боли, как и всем нам? Э: Заметь, терзаешься только ты один. (улыбается, но теряет терпение) Задавай конкретные вопросы, если не хочешь ответов из двух слов. М: Зачем нужно всё это?.. Э: Мне захотелось. М: Зачем вы пытаете детей? Э: Ради эксперимента. М: Какого эксперимента?!! Э: Разных. Морфеус взглянул в глаза мучителю. Тот сидел невозмутимо, хоть и с выражением томящей скуки на лице. М: Вы знали, что Ллай так отреагирует на боль? Э: О, этот прекрасный юноша-каннибал? Нет, разумеется. Ты открыл мне его с новой стороны. Я хотел лишь его смерти в перспективе. М: Зачем вы приказали бить его, а не сразу убить? Э: Я хотел посмотреть, как он отреагирует. Жива ли его душа. Отреагировал прекрасно, я наблюдал целую неделю великолепные картины. Мы даже разговаривали пару раз. М: Почему его личность...была так далеко? Э: Я экспериментировал с созданием полностью управляемого живого оружия. Но он стал неуправляемым и требовал утилизации. Он жестом призвал больше не говорить о Ллае. М: Почему Теренс?.. (задыхаясь от слёз) Что он вам сделал?.. Э: Юный герой с небесно-чистыми глазами и духом... Вы так мило ворковали телепатией, я обожал за этим наблюдать. А твои попытки говорить шифрами выглядели просто ужасно, честно говоря. М: Вы...вы знали?.. Что он телепат?.. Э: Вы думали, что одни такие умные? (улыбается) Ну, отчасти вы были правы. Кроме меня никто не знал. Я намеренно вложил в него эту способность и не хотел портить такую идиллию сокровенных разговоров и заговоров против моей душонки. Для тебя ведь не секрет, что все "естественные" способности объектов, в том числе и его, и твои -- произведены искусственно? В вас столько чипов, что я удивлён, как вы не взлетаете от малейшего прыжка (улыбается) М: Почему вы убили его?.. Он же ничего не сделал... Чем он мог помешать вам? Э: Странно применять к нему эту фразу. Ты ведь знаешь, что он боролся со всем в нашей лаборатории, с чем только имел возможность. Но ты прав, мёртв он не поэтому. Мне нравилось наблюдать за его противостоянием, я буду скучать по этой искренности и попыткам меня исправить. Но подпольный очаг сопротивления мне в лаборатории не нужен. Можешь считать, что он умер с честью, как герой в бою. М: Вы ведь могли его просто оставить... Вы ведь знаете, что представляет собой этот очаг сопротивления... Подросток за решёткой и учёный низшего звания... Чем, чем это грозило вашей лаборатории?.. Э: Эхх. Вот ненавижу такие моменты, когда ты смотришь глубоко туда, куда не требуется. Теперь ни я не могу восхититься тем, что поступил невероятно благородно, ни у тебя нет утешения его смертью. И кому лучше от твоей правды? М: Почему вы убили его? Э: Чтобы ресурсы не расходовать. Он был бесполезен, как объект, и я решил, что продолжать держать его нерационально. К тому же с ним постоянно происходило что-то, что я не мог объяснить, я не собирался это терпеть. М: Вы могли просто изучить это... (потерянным голосом, убитым от гибели Теренса) Э: Я не хочу изучать то, что со мной не согласно. В моей лаборатории информация либо подчиняется мне, либо её не существует. М: Почему вы не убили меня вместе с ним? Мы ведь оба -- очаг сопротивления... Э: Потому что сломать и подчинить тебя -- дело двух секунд. Морфеус сначала пустым и бессильным взором, а потом с яростью воззрился на Эленвена. М: А почему Киттен?!.. Она же просто ребёнок! Э: Девочка? Честно говоря, только для того, чтобы ты ничего не заподозрил, прикажи я тебе "причинить боль" всем, кроме неё. Она мне не нужна. Но моё решение повлекло за собой интересное зрелище. Я смог посмотреть на твою реакцию на её потерю... Бедный любящий родитель на полу возле двери, вышвырнутый за то, чего не совершал... (он мечтательно улыбнулся) М: Вы чудовище... Самое чудовищное из всех чудовище... Э: А ты -- хороший объект, Морфеус. Он молчал, не отрывая взгляда от основателя этой сети. Его силы едва хватало на то, чтобы продолжать держать нож. Э: Ты знаешь, зачем ты здесь? Эленвен, кажется, перешёл к делу. Э: Надеюсь, не надо объяснять, что попасть за массовое убийство ко мне в кабинет, а не в камеру строгого режима, тоже невозможно без моего ведома. Морфеус молчал. Э: Ты здесь, чтобы узнать истинный смысл самого главного правила в лаборатории. М (в мыслях): не прикасаться к другим... он покажет мне идеальный образец... жестокий и не имеющий морали, формированию чего и служит это правило. Стена кабинета Эленвена превращается в стекло, за которым находится нечто вроде аквариума. В аквариуме, подпитываемое множеством проводов и капельниц, висит тело Теренса. Э: Я решил, что нецелесообразно будет утилизировать такую красивую оболочку вместе с безобразной личностью, которая в ней находилась. Теперь её будет носить тот, кто никогда не имел никакой личности и потому никогда не подводил меня. Мой идеальный искусственный образец. Морфеус, чьи силы от этого кощунства в один момент стеклись в единую точку ненависти, одержимости и жажды мести, бросился на оппонента, целясь ножом в самое его сердце. Эленвен протянул руку и остановил его, уперев ладонь в грудь. Морфеуса ударило током, но не от электрического поля. Поля вообще не было. Морфеус впервые прикасался к человеку. Они стояли, не двигаясь: Эленвен, державший его, и Морфеус, оперевшийся на его руку. И с каждой секундой Морфеус убеждался в том, что единственное, чего он желает -- чтобы это никогда не прекращалось. Эленвен: Запрет касания, конечно, развивает жестокость, увеличивает восприятие реальности как галлюцинации и всё подобное. Но основная его цель -- сделать так, чтобы вы не растрачивали себя на привязанности к кому бы то ни было. Пусть в некоторых случаях это и означает пожизненное тотальное одиночество, вам это не причинит вреда -- ведь вы всё равно его не осознаёте, пока не познаете касания. Это правило существует потому, что вы навечно и намертво привязываетесь к человеку, который впервые вас коснётся. Кажется, Ллай об этом что-то знал -- пусть ты и дотронулся до него не непосредственно, а через ручку ножа. Думаю, боль просто усиливает ощущение прикосновения, поэтому он и жаждал почувствовать это снова. Эленвен ласково глядел на Морфеуса, чарующе улыбаясь. Морфеус давно выронил нож из руки и, обхватив обоими руками рукав Эленвена, ещё сильнее упёр его руку себе в грудь. Он трясся от переизбытка чувства, которого у него никогда не было, от отсутствия которого он всё это время так страдал, сам того не замечая, которое затмевало всё, что могло быть прежде для него значимым, и слёзы кристально чистые лились из его глаз, без примесей чего-то чёрного. Эленвен согнул руку и подтянул к себе Морфеуса, который в страхе, что тот сейчас уйдёт, вцепился в него, и прижал его к себе, обнимая, положив вторую руку ему на спину. Морфеус затрясся ещё сильнее. Длинный белый плащ главы облёк всё тело сдавшегося учёного, он был мягкий и лёгкий, что из-за второго качества становилось очень страшно -- он невесомый, а значит, сейчас же улетит, и ухватить его невозможно. Морфеус сдался этому единственному чувству, которое имело смысл, и его разум надломился. Эленвен стал его жизнью. Ничего, кроме Эленвена, не имело смысла, ничего вне Эленвена не имело смысла, всё, что было против Эленвена, было против смысла. Эленвен был самым великим, справедливым, прекрасным, добрым, гуманным, умным, самым идеальным, Эленвен был высшим идеалом для всех существ. Истина была его словами, его слова были истиной. Ничего, кроме слов Эленвена, не было истиной, и никакая истина не возвещалась в обход его слов. Он был единственным мерилом всего, тем, от кого исходила всякая правда, все его действия и решения были верны и обязаны были встречать абсолютную поддержку. Он был путеводным светом, ярким солнцем над погрязшими во тьме скитальцами, надеждой всех. М: Прошу вас, не отвергайте меня... Я буду полезен... Я сделаю всё, что вы скажете... Я буду исполнять всё... Я положу к вашим ногам всех, кто вам мешает... Я сделаю что угодно ради вашего блага... Я буду вечно предан... Только прошу, никогда не уходите... Э: Ну куда я уйду? (улыбается) Ты -- один из самых любимых моих объектов. Удар тяжёлым электрошокером. Морфеус падает без сознания, не успев этого даже заметить. Э: А вот мои способности самые что ни на есть естественные... (личным охранникам) В камеру фаворитов его. Положите в комнате с первыми десятью на третьем месте. Охранники уносят Морфеуса из кабинета. Эленвен лёгким движением лани подходит к окну. Ветер развевает его белые шёлковые волосы, воздушный лёгкий плащ и золотую ленту, повязанную на шее, создавая ощущение полёта. Никто не знает, как выглядела настоящая внешность этого мёртвого, жестокого и безжалостного экспериментатора-садиста, но облик прекрасного эльфа из сказки соответствовал его жажде удовольствий и любви к обольщению. Он сломал много душ, и в его личных катакомбах содержалось более десятка тысяч преданных фанатиков, готовых положить жизнь за его одобрение. Эти одинокие люди, погрязшие во тьме, всем своим существом искали света, но получали только неоновые заменители и не могли отличить, где правда, а где ложь, потому что не знали правды. Они шли за Люцифером, а тот следовал за самим собой -- против людей, истины и здравого смысла. Но рано или поздно Свет воссияет над адом и низвергнет его правителя, освободив души, жаждущие настоящего. И если в человеке, находящемся в бездне и следующем за сверканием неона, жажда настоящего вспыхнет и пересилит все прочие чувства -- он сможет продолжить бороться, пусть даже он пал туда, откуда уже нет выхода.