Просто дождь над океаном

Ежедневный обход. Сегодня Морфеус должен был навестить своих объектов. Неделю он не выходил из лаборатории, занимаясь подготовкой и смешиванием химикатов, и был очень рад наконец с кем-то поговорить. Пусть разговоры предстояли и не самые хорошие... М: Киттен, наверное, всё ещё злится... Я сделаю и принесу ей крольчонка из старого халата, сто лет как висящего в лаборатории. Надеюсь, она сможет понять... Я не мог поступить иначе, не мог подвергнуть её худшей участи... Морфеус заходит в камеру Киттен. М: Привет, Киттен... К: Нет! Не разговаривай со мной! Уходи, уходи! М: Прости меня, прошу тебя, пожалуйста... Я не мог поступить иначе... К: Ты как подлый, жуткий, злобный злодей поступил? Я тебя никогда, никогда, никогда, никогда не прощу! М: Киттен... Это было нужно... Пойми, мне самому было очень больно и очень страшно, я бы никогда этого не сделал, если бы мог... К: Всё ты мог! Ты мог не делать, даже если они бы сделали! Ты бы не сделал и был бы хорошим! А то, что ты сделал, значит, что ты такой же, как и они! М: Им нравится пытать вас! А мне -- нет! Голос Морфеуса сорвался на крик отчаяния. К: Ты врёшь! Ты всё врёшь! Я видела в твоих воспоминаниях, что ты хотел со мной сделать! Ты представлял, как убиваешь меня! Там было так много крови и криков... Я тебе поверила, я подумала, что неправильно вижу и что ты хороший, а ты хуже, чем все они вместе!!! Морфеуса словно окатило холодной водой. Киттен читает воспоминания. Она видела те ужасы, которые появлялись в его голове всякий раз, когда он выходил из её камеры, из-за которых он впадал в безумие и приходил в себя с изрезанными руками в луже крови и чёрной жидкости. Они были извне -- эти мысли, это были не его желания, не он это представлял -- но как объяснить это девочке?.. Её аргумент железен, а он -- слабак, который вновь ничего не смог. Не смог даже контролировать собственные мысли. М: Киттен... Я прошу... К: Я не хочу тебя слушать! Уходи! Мне дадут другого куратора, мне Элен сказал! М: Эленвен?.. Он приходил к тебе?.. К: Я не хочу с тобой говорить! Оставь меня в покое, маньяк! От этого слова Морфеуса ударило в сердце. Он, едва не падая, положил на пол кролика, вышел из камеры, и, держась за ручку двери, закрыл её и тяжело осел вниз. Слёз у него уже не было. Пустота ударила ещё раз, и он лежал, сгибаясь от боли, на холодном полу коридора. Киттен была его светом. Лучиком радости и детской наивности во мрачной лаборатории, который не мог осветить коридоров, но не давал глазам свыкнуться с тьмой. Теперь последний луч солнца отвернулся от него, и он чувствовал, как тьма надвигается, а ему нечем ей противостоять. Морфеус должен был навестить Ллая. Учёный чувствовал себя безжизненным, и, казалось, совсем окаменел сердцем, чтобы не испытывать боли, но воспоминание о предыдущих событиях с его объектом возжгли в нём малую искорку жизни. М: Что с ним сейчас случилось? Он всё ещё жаждет боли? Почему она так повлияла на него? Морфеус заходит в камеру к Ллаю. Камера открыта, в ней лежит четыре полусъеденных трупа охранников с выпотрошенными внутренностями как минимум трёхдневной давности. Судя по всему, он набрасывался на всех, кто к нему заходил, и это никого не останавливало. Морфеус видел кровавые царапины на двери: движения рук, оставивших их, были похожи на те, какими Ллай просил его продолжить пытку. Значит, он до конца своей жизни искал боли, и наконец причинил её себе сам Труп Ллая на потолке, пронзённый и подвешенный, висел, видимо, на остатках своей собственной силы. На мягких стенах выцарапана с яростью надпись: "Я ХОЧУ ЖИТЬ". Морфеус вышел оттуда, даже не осмотрев тела, и на автомате отослал рапорт о смерти и убийстве. На его сумеречном сознании это никак не отразилось. Мысль о том, что тот, кого он так долго пытался узнать, мёртв как раз из-за того, что у него это получилось, металась где-то на задворках сознания, кружась в неконтролируемом больном хаосе всех прочих. Он на автомате ходил по коридорам лаборатории, ни на что не обращая внимания, пока не вспомнил о Теренсе. Мысль о нём в мгновение вернула его в сознание. Его единственный друг...он остался с ним. Ведь он единственный, кто и был с ним всегда -- разве Киттен понимала, что он делает? Разве Ллай хоть раз слушал его? В Ллае он только искал правду, искал его настоящего, хотя бы фрагментик -- и только лишь увидев эту границу между настоящим и лабораторным, увидев общее между настоящим и лабораторным -- потерял его. А Киттен -- доверчивый ребёнок, которого Морфеус любил просто потому, что она здесь была... Вне зависимости от того, кем и как она была. Он любил так всех: Ллая, Спринга, Киттен, -- всех, кроме Теренса. Теренс -- его единственная опора... Единственный союзник... Единственный человек, который понимает его... Единственный, кто хоть сколько-то думал о нём самом, Морфеусе. О чём он говорил, когда шёл на пытки? Разве о себе? Ни слова он не произнёс о себе. Он думал только о том, как не повредить чувствам Морфеуса, как помочь ему справиться с тем приказом, что выпал на его долю, чтобы продолжить борьбу и не сломаться... Он единственный беспокоился за него здесь, пусть и не мог ничего сделать, он боялся за него, он знал о его сражениях и благодарил его за бои, выигранные или проигранные -- только за то и ради того, чтобы тот продолжал бороться. Морфеус подумал: плевать на камеры. Он будет говорить то, что так хочет сказать, и пусть все обвинения падают на него, а Теренс, если захочет, всё секретное скажет телепатией -- ему ничего не будет. Хотя нужно всё же спросить его разрешение на дискредитацию себя... Вряд ли он одобрит... Он хочет, чтобы Морфеус боролся, потому что больше некому. Значит, Морфеус будет бороться. Но сейчас ему как никогда нужен Теренс... Морфеус заходит в камеру к Теренсу. Все приборы выключены и опечатаны, электричество с прутьев и дверей снято. Камера выглядит так, будто здесь никогда не было никакого объекта. Увиденное даже без объяснения повергло Морфеуса в ужас. Где Теренс?.. Учёный должен был найти его, хотя бы знать, куда его перевели... В другую особую? Но зачем? В камеру смертников? Но его сила настолько велика и полезна, что он содержался в особой. Может, в обычную камеру? Почему Эленвен отдал такой приказ? Более жёстких камер в лаборатории не существует -- точнее, существуют, но они не для детей. Может, они сделали новую специально под Теренса?.. Надо всё тщательно проверить... Морфеус вернулся в кабинет и забил в базе компьютера: "Объект 112". Поиск не дал результатов. Он вбил его ещё раз и ещё раз. Поискал отдельно по особым камерам, камерам смертников, по обычным и по особо сдерживающим. Ничего. Совершенно ничего. Рука его автоматически потянулась к списку утилизации (он был сразу после списка камер смертников): Объект 112. Кличка -- "Теренс". Кодовое имя: "Беглец". Причина утилизации: смерть физического тела. Причина смерти физического тела: удар электрическим током несовместимой с жизнью силы. Дата смерти физического тела:... Морфеус сидел, не двигаясь, глядя в экран. Была ли тому виной находящаяся в досье фотография его друга, которого он так мечтал увидеть и которая теперь была единственной формой, доступной Морфеусу для общения с ним, или осознание того, что, судя по дате и времени смерти, "удар электрическим током несовместимой с жизнью силы" нанёс тем самым рычагом он, Морфеус, -- понять было сложно. Но такой боли, какая ударила его теперь, он не испытывал никогда в жизни. Живые глаза Теренса, смотревшие на него с экрана, будут смотреть на него до тех пор, пока он не выключит компьютер. Морфеус остался один. Он вспомнил его последние слова... "Спасибо вам за всё"... "Я люблю вас"... Невыносимой пустотой сжало сердце. Теренс знал, что умрёт. Знал, что это не обычная пытка, но не подавал виду. Смог бы Морфеус убить его, если бы знал, что делает рычаг?.. Никогда, никогда он не стал бы нажимать на него и пусть всё идёт к чертям. Он не должен был и бить, нужно было игнорировать приказ и самому умереть. Как бороться, если ты даже не можешь узнать, что делает твой враг?! Если тебя используют всего лишь как пешку в системе, в которой никто не знает, что и с кем он делает, какова причина и истинная суть приказов и как будут использованы самые безобидные его действия?.. Морфеус автоматически стал разгребать бумаги на столе, пребывая в сумеречном сознании. Сквозь него пыталась пробиться какая-то мысль, одновременно безумная и ясная , и его взгляд зацепился за скреплённую кипу документов, которую он раньше не видел. Это были свидетельства о смерти всех заключённых в камерах отработанного материала. Морфеус по инерции стал искать Спринга. Нашёл, просмотрел. Тот умер от жидкого цианида в питательной трубе. К его свидетельству была прикреплёна фотография предсмертной записки, нацарапанной металлическим когтем и кровью на стене: "Я вам доверял". Откинувшись на спинку кресла, Морфеус засмеялся в истерическом припадке. Они знали, что он ходит помогать смертникам, и сделали его убийцей, подменив лекарство, еду или масло модифицированным цианидом. Среди всех прочих свидетельств в папке было письмо, адресованное Морфеусу. Он должен был по возможности явиться к Эленвену с объяснительной о том, зачем уничтожил отработанный материал. Всего только предписание явиться с объяснительной. Они даже не упомянули о наказании. Безумный взгляд Морфеуса скользнул по ножу, так и лежащему в кабинете с момента приказа о боли.