Огненный снег

Этна. 736 год от начала Колонизации. - Адлер! Подъем! Обычно окрик надзирателя сопровождался градом ударов — стучать дубинкой по крепким прутьям решетки вошло у работников лагеря ХР-8 в привычку, и если бы у Марка спросили — какой из звуков он считает наиболее отвратительным: зычный бас надсмотрщиков или эти гулкие металлические удары, он не смог бы ответить вот так сразу. И то и другое в совокупности заставляло морщиться с омерзением: если надзиратели выкрикивают твое имя, да еще лупят своей дубинкой о решетку камеры — это не к добру. - Адлер, мать твою! - Да не сплю я, не сплю, - пробормотал Марк, зябко ежась и с сожалением скидывая тощее, не особо греющее холодными этнийскими ночами одеяло. Чертов климат: днем палящее солнце сжигает кожу, плавит мозг до состояния желе, а ночами холодно так, что можно увидеть облачко пара, сорвавшееся с замерзших губ. Чертова Этна. Планета-убийца, где жизнь - именно жизнь, а не жалкое существование, борьба за выживание фактически, как здесь, в лагере для особо опасных заключенных ХР-8, - невозможна нигде, кроме как в густонаселенных оазисах. Планета-погибель, где Марк — наивный идиот — посмел когда-то надеяться на счастье. - Адлер! - Не унимался надсмотрщик. - Жопу свою с койки поднял! Тяжелая железная решетка, установленная в камере вместо двери, плавно поползла вправо, когда охранник набрал защитный код на ключевой панели. В лагере ХР-8 коды менялись три раза на дню, и Марк, когда особенно скучал, приставал к охране с вопросом: много ли времени они тратят, чтобы запомнить сложный цифровой код? После таких вопросов Адлер обычно получал дубинкой по плечу. Или по бедру. Или в бочину — это уж какое настроение бывало на тот момент у надзирателя. Зато выражение лица, с каким тупоголовый кретин в течение нескольких секунд пялился на Марка… О! За одно только это не жалко было украсить свою тушку — когда-то холеную, теперь маленько потрепанную — парочкой свежих синяков. К удивлению — и немалому — Марка, церберы, призванные сторожить заключенных в ХР-8, никогда не наносили ему побоев, после которых — как некоторым его собратьям по несчастью — приходилось отлеживаться: на собственной койке, о лазарете в этой клоаке слыхом не слыхивали. Марк же если и получал тумаков, то пару-тройку за раз, не больше. Да и били эти кретины как-то… Ласково что ли, без огонька. Как будто бы документы Марка, доставленные вместе с ним в это гиблое место, содержали приписку: «Не калечить». И осознание этого факта грело сердце. Особенно холодными, неуютными ночами. Нет, Марк Адлер не тешил себя мыслью о том, что его супруг издалека, оттуда, где царит Свобода, где тебя не будит на рассвете окрик надзирателя, где тебе не грозит получить дубинкой в бок или разряд шокера в шею… В общем, Марк не надеялся на то, что именно его муж безграничной почти что властью своей оберегает его, непутевого, от издевательств надзирателей. Но временами — когда становилось совсем уж паршиво — Адлеру хотелось надеяться. По сути, надежда — все, что у него осталось, как бы пафосно и вместе с тем мелодраматично это ни звучало. Ни титулов, ни регалий, ни уважения к былым заслугам… Ничего больше нет. Все забрали. Был Маркус Абрахам Адлер. Айсберг — позывной командующего Дикой эскадрильи Полара наводил ужас не только на этнийцев, а те, надо признать, воинами слыли храбрыми. Если эскадрилья Айсберга поднималась в небо, даже такие безбашенные отморозки, как пираты с далекой Эфы, откладывали кирпичей. Чего уж говорить обо всех остальных? Его высочество принц Маркус, брат Ксандра Пятого, императора Полара - ледяной планеты, самой крупной в созвездии Змееносца. Его благородие полковник Адлер, кавалер всех шести ледяных крестов, герой битвы на Таурусе. Именно его парни, самые удачливые сукины дети во всем поларском космофлоте, отправили к Вселенскому Дьяволу флагман Эфы, все орудия которого, прорвись он за пределы пояса Тауруса, были бы нацелены на столицу Полара. Марк Адлер - муж Джейсона Ламберта. Черного вдовца Джея. Приводящего в трепет Паука Этны. Бесконечно любимого Джея. Самого нежного Джея. Самого ласкового. Самого восхитительного человека во всех обитаемых — и безлюдных — мирах. Маркус Абрахам Адлер… Был когда-то. Остался изменник Марк. Остался «Мать твою, Адлер!» Остался заключенный ХР-8. Лагерная пыль. Дунешь — и нет её. - На выход! - Скомандовал надзиратель, отрывая Марка от невеселых мыслей. Затем, чтобы погрузить в раздумья не менее удручающие. Куда его отведут? Зачем? С какой целью? На работы, как других заключенных, Марка не водили. И за свое вынужденное безделье Адлер истово благодарил супруга — кто еще, кроме как Председатель Тайной канцелярии, мог спустить в лагерь такой приказ: «Освободить заключенного от работы»? Так что Марк почитал за лучшее часами измерять шагами одиночную камеру, нежели плавиться под беспощадным солнцем, перелопачивая вулканическую породу. Эрионит — вещество ценное, особенно здесь, на Этне, где его умели использовать для легирования различных металлов и производства удобрений, добывали из вулканического пепла. Потому-то и тюрьмы, подобные ХР-8, строили неподалеку от многочисленных вулканов, как потухших, так и вполне себе действующих. Привлекать заключенных для добычи эрионита этнийцы начали сотни лет назад, дабы не рисковать здоровьем, а зачастую и жизнями благонадежных граждан: всем известно, как опасна разработка ценного минерала. Специальные костюмы, в том числе респираторы, в которых трудились заключенные, защищали организм весьма посредственно, и никто не удивлялся тому, почему на Этне смертные казни отменены были давным-давно: зачем лишать преступника жизни, если он может принести пользу государству, добывая такой необходимый как для экспорта, так и для внутренних нужд минерал? А через год-другой, надышавшись ядовитыми вулканическими испарениями, несчастный отходил в мир иной, и на его место привозили следующего — криминальная обстановка на Этне оставляла желать лучшего, и хотя под руководством Джейсона Ламберта, председателя Тайной канцелярии — ведомства, контролирующего в том числе полицейское управление Этны - правонарушений с каждым годом фиксировалось все меньше и меньше, однако до почти полного искоренения преступности, как на родном Поларе, было еще далеко. - К тебе посетитель, Адлер! - заявил охранник, безымянный для Марка: тот не давал себе труда прочитать имя ублюдка, тисненное алым на черном шевроне униформы. Посетитель? За пять недель, прошедших с того самого момента, как его кинули в эту вонючую дыру, никто, ни одна живая душа, даже гребаный адвокат, хотя тому по должности вроде как положено, не навещал Марка в ХР-8. Так кто же теперь пожаловал? Сердце сжалось болезненно и сладко — неужели Джей? Кто еще кроме него? Брат? Исключено — не царское это дело, по тюрьмам шастать. Тайлер — верный и, пожалуй, единственный, кого Марк мог бы назвать другом? Может быть, но вряд ли этнийцы пропустят кого-то с Полара за пределы городов-оазисов, к вулканам. Адвокат? Тогда бы надзиратель так и сказал. Наверное... - Давай, шевелись! - велел тот, чьего имени Марк не желал знать. - Не заставляй занятых людей тебя дожидаться. Легко сказать «шевелись», когда благодаря магнитам, вмонтированным в тяжелые подошвы ботинок, ты едва можешь оторвать ноги от пола. Благодаря таким магнитам необходимость держать большое количество охраны отпадала сама собой — попробуй убежать из блока, если ты передвигаться можешь исключительно черепашьими шажками. А если кому и удавалось вырваться за периметр — удачи тому безумцу! До ближайшего оазиса сотни километров пустыни. Пешком добраться — нечего и мечтать. А флаер — даже если кто с воли и пришлет за тобой птичку… Попытка несогласованного приземления - и флаер собьют с земли как нехрен делать — охрана по периметру оснащена компактными зенитными установками, как раз на такой вот случай. Потому-то Марк и замер на месте, пока охранник вел его через тюремный двор к административному зданию — за решетчатым забором стоял флаер. Легкий — такими в основном пользовались только на внутренних авиалиниях. Флаер с гербом семейства Ламбертов на фюзеляже. Огненная змея, пожирающая собственный хвост, и буквы J L в центре круга. - Джей! - Мелькнула радостная мысль, и тут же покинула не до конца еще проснувшийся разум Марка. Флаер, хоть и нёс на борту знакомый герб, однако красавицу-Гюрзу, на которой любил передвигаться Джейсон, напоминал лишь отдаленно. Гюрза — личный флаер Председателя Тайной канцелярии, формы имел плавные, легкие, почти что соблазнительные. И вся Гюрза — стремительная и в чем-то опасная — нравилась Марку даже больше, чем его собственный Сапсан. Значит — не Джей. Надежда, трепыхнувшись было на донышке иссохшейся в разлуке души Марка, вновь угасла. Не Джей. Не он. Твою ж мать! - Туда пиздуй! - Надзиратель подтолкнул Адлера в спину, заставляя свернуть к кабинету, занимаемому господином начальником. И Марк удивился в очередной раз — на кой дьявол он понадобился царю и богу этого гиблого места? Однако, начальника в его собственном кабинете не оказалось. Зато… - Чейз! - Марк, увидев посетителя, готов был расцеловать его, как родного. Он даже бросился бы к нему со всех ног, если бы не блядские магниты. - Чейз! - заключенный улыбался во все свои тридцать два, словно забыл, как, бывало, раздражал его этот вот человечек — личный секретарь Джейсона Ламберта. Чейз — так его звали. Имя это было или фамилия — Марк понятия не имел, но никто никогда не обращался к Чейзу как-нибудь иначе. Внешность господин личный секретарь имел самую посредственную, ничем не выдающуюся; возраст его определить было сложно — технологии омоложения за последние лет шестьсот шагнули далеко вперед, и теперь любой, кто перешагнул пятидесятилетний рубеж, вполне мог бы сойти за тридцатилетнего. И пользовались благами развитой цивилизации, периодически прибегая к услугам косметологов, не только женщины — как в стародавние, еще до Колонизации, времена, - но и мужчины. Вот Марк… Давно тридцатник разменял, а ему больше двадцати пяти сроду не дашь! Ну да ладно, двадцать пять — это он загнул, конечно, но вот больше двадцати семи точно никто бы не дал. Чейз… Джейсон доверял секретарю, как самому себе. Едва ли не больше, чем родному мужу доверял, и осознание этого вдруг кольнуло под ребрами острой иголкой. Марк даже ладонь к сердцу прижал и потер немного, чтобы отпустило. Чейз выглядел… Как Чейз — застегнутый на все пуговички серый служебный мундир, блестящие пуговицы, по-птичьи цепкие пальцы поглаживают тяжелый позолоченный браслет… Марк вздохнул и потер — следом после сердца — собственное запястье. Левая рука без браслета ощущалась как-то… Сиротливо, что ли? Но таковы были порядки: попал в застенок — лишился браслета. А лишиться браслета — все равно что частичку души потерять. - Чейз! - выдохнул Марк облегченно. И протянул бы старому знакомцу руку, если бы те не были скованны за спиной. - Ты как здесь? Тебя Джей прислал? - Господин Председатель, действительно, поручил мне этот визит, - принялся бубнить Чейз в своей, так хорошо знакомой Марку манере, - чтобы сообщить, ваше… На слове «высочество» секретарь запнулся. Какое он, Марк, здесь, в тюряге, к задолбанным херам, высочество? - Сообщить вам, мистер Адлер, что, во-первых, обвинения в государственной измене с вас сняты в виду отсутствия доказательств и прямых улик… Ну святое же дерьмо, неужели?! - Марк суеверно поплевал через левое плечо. Тот факт, что с него сняли обвинение в тяжелейшем на Этне преступлении, вселяло уверенность — все будет если не хорошо, то не так уж и плохо. А там, глядишь, Марк вообще это клятое, всеми богами забытое место и вовсе покинет. - Комиссия, проводящая расследование, неделю назад смогла получить данные с вашего браслета… - Подожди! - опомнился Марк. - Подожди, Чейз! Да в самом деле, что это с ним такое? От дневной жары и ночной стужи совсем мозги перестали работать? Он тут стоит, радуется тому, что его преступником больше не считают, а в это время Джей… Господи, Джей! Последний раз, когда Адлер видел мужа, того помещали в целебную капсулу, а самого Марка вязали по рукам и ногам. С тех пор прошло больше месяца… Так почему данные с браслета прочли только на прошлой неделе? - Что с Джеем? Что с ним? Почему браслет не трогали целый месяц? Я ж его снял еще тогда, при аресте? - Господин Председатель вполне здоров, - уверил Марка мужнин секретарь. - Его пребывание в капсуле потребовало куда большего времени, чем… - Ты хочешь сказать, Джей месяц в капсуле провалялся?! - начал терять спокойствие Марк. - Целый гребаный месяц?! - Увы, повреждения, полученные мистером Ламбертом в ходе того… Кхм… - Чейз вновь запнулся, подыскивая нужное слово. Будучи безукоризненно воспитанным, господин личный секретарь вряд ли в своей жизни хоть раз употребил слово «пиздец». - В ходе того самого рейда... - нашелся маленький человечек. Да уж… Рейда… Марк без содрогания не мог вспоминать, чем закончилась последняя их с мужем вылазка. Огонь. Много огня. Море огненное, что окружало их, готовое сожрать, поглотить, погубить, даже горстки пепла не оставив… Чудо спасло их тогда. Чудо и изворотливость Марка. А то, что его после в измене заподозрили — так немудрено. Но с этим Марк разберется. Только выберется отсюда — и разберется. Вот только... Если Джейсон все это время находился в капсуле, то кто же тогда отдал приказ не привлекать Марка к опасным работам на вулканических рудниках? Вряд ли за красивые глаза его в камере содержали да кормили исправно... - Повреждения оказались куда серьезнее, чем предполагали медики, - продолжил Чейз. - Господин председатель снял данные с вашего браслета, как только ему разрешено было покинуть целебную капсулу, и он смог приступить к работе. Марк чертыхнулся про себя — давным-давно пора бы дать доступ к информации на браслете тому, на кого укажет владелец этого самого браслета. Но правила — особенно на Этне — исполнялись строго: доступ к личной информации имеют только супруги и кровные родственники. Почему Ксандр, родной брат, не попытался помочь? Почему Его Ледяное Величество не вмешался? Не захотел мараться? Вряд ли Марк имеет право упрекать брата — на Ксандре ответственность за весь Полар, а не только за шебутного младшего брательника. - Полученная в ходе следствия информация, - бубнил меж тем Чейз, - позволила оправдать вас по пунктам пятому и седьмому Уголовного Уложения Этны. Однако, файлы, снятые с вашего браслета, хранят информацию о том, что ваш брат, император Ксандр Пятый, поручал вам… Как бы это… Присматривать, скажем так, за супругом и докладывать Его Величеству… - Я не следил за Джеем! - в отчаянии выкрикнул Марк, досадуя на то, что уличен был в том, в чем и должен был. Поручение «приглядывать» за Председателем Тайной канцелярии Этны ему и впрямь было дано старшим братом — Императором Полара. Вот только… Только плевать хотел Марк на все эти поручения. Когда это произошло? Когда он понял, что их с Джеем брак — династический, навязанный, изначально им отвергаемый — стал настоящим? Когда он понял, что не просто как человеком восхищается своим супругом? Когда твердо решил, что не станет вредить Джею? Тем более позорной слежкой не оскорбит мужа. Жаль, мысли записывать браслет не мог. Только слова. - Я не следил за мужем… - Боюсь, информации на этот счет файлы вашего браслета не содержат, сэр, - поджал губки куриной попкой Чейз. - Из этого вытекает мое второе поручение: сообщить волю супруга. Господин Джейсон Ламберт предлагает вам, мистер Адлер, официальное расторжение брака… - Что?! - задохнулся от гнева Марк. - Что, блять?! Развод?! Джей просит развода? Да он оху… Он точно в этой гребаной капсуле излечился? - Повторюсь: господин Председатель в добром здравии, - без тени эмоций отреагировал на гневную вспышку Марка Чейз. - И если бы это не нарушало Гражданского Уложения Этны, той самой его части, касающейся разводов, то мистер Ламберт расторг бы брак в одностороннем порядке. Но вы, должно быть, знаете законодательство Этны так же хорошо, как и ваш покорный слуга — любой брак может быть расторгнут только с обоюдного согласия обоих супругов. Так что… - секретарь плавным жестом растянул голографический экран так, чтобы Марк тоже мог видеть изображение, - вот текст документа о разводе. Вы даете свое согласие на расторжение брака, взамен получаете свободу. Вам вернут браслет. Вас экстрадируют на Полар — на этом пункте, кстати, настаивал ваш брат - Его Величество Император. Вы сможете вернуться в родную эскадрилью… - Да уж, - неопределенно хмыкнул Марк. Предложение мужа — заманчивое, учитывая обстоятельства. Предложение… Спасительное на самом деле. Джей фактически избавлял своего супруга — третьего за его недолгие тридцать восемь лет, - от смерти в заключении. Помереть здесь, вблизи вулкана, надышавшись ядовитых испарений — перспектива та еще. Возможность вернуться на Полар, до конца жизни дышать свежим, морозным воздухом родной планеты — это ли не счастье? Вот только без Джея счастье полным быть не может. Без Джея вообще о счастье речь не идет. - Почему Председатель сам не приехал? - зачем-то задал вопрос Марк. Как будто Чейз мог оправдываться за действия своего руководителя. Вот только обида скребла когтистой лапой по сердцу — почему Джей унижает Марка, присылая к нему подручного? Если уж просить о разводе — разве не стоит этого делать лично? Глядя собственному мужу прямо в глаза. Зачем же ты так со мной, Джей? Ты же знаешь — я тебя не предавал. Ты же знаешь, черт тебя дери! - Это очевидно, - пожал плечами Чейз и посмотрел на Марка с легким брезгливым прищуром. Разве что остренький маленький носик при этом не сморщил. - Мистер Ламберт не желает вас видеть. - Полагаю, время на подумать мне не оставлено? - уточнил на всякий случай Марк. - Подписывайте, Адлер! - раздраженно произнес Чейз, игнорируя вопрос заключенного. - Я прикажу освободить вам руки, чтобы вы могли приложить ладонь к экрану. Подписывайте — к вечеру уже окажетесь дома, на Поларе. «Мой дом здесь, на Этне», - захотелось возразить зачем-то. Зачем? Теперь — как ни крути — у Марка одна дорога — на Полар. Остаться тут, в краю пустынь и вулканов — значит погибнуть. Адлер усмехнулся невесело — зачем он тянет? Джей предложил ему выход. Предложил ему спасение. Предложил остаться в живых — Марку единственному удалось пережить предыдущих двоих супругов Ламберта. И он будет жить — если откажется от Джейсона. - Стража! - крикнул Чейз, по-своему истолковав задумчивость заключенного. - Освободите мистеру Адлеру правую руку, - попросил секретарь, когда надзиратель зашел в кабинет. И после того, как рука Марка оказалась на свободе, кивнул в сторону светящейся голограммы: - Видите изображение ладони вашего супруга? Вам нужно коснуться документа в том же месте, и тогда решение о расторжении брака вступит в силу. Марк поднял правую руку, поднес её к импровизированному монитору, держа так, чтобы нечаянно не коснуться кожей прозрачного излучения. Ладонь мужа как будто манила — прикоснись, дотронься! Вот только касаться холодного оттиска родных пальцев было… Страшно. Одно прикосновение — и Марк будет спасен. Одно прикосновение — и он Джея навсегда потеряет. Одно долбанное прикосновение...